Вступления к поэме «Атлантида»

 

I

 

 

Муза в измятом венке, богиня, забытая миром!

Я один из немногих, кто верен прежним кумирам;

В храме оставленном есть несказанная прелесть, – и ныне

Я приношу фимиам к алтарю забытой святыни.

 

Словно поблеклые листья под дерзкой ласкою ветра,

Робко трепещут слова в дыхании древнего метра,

Словно путницы-сестры, уставши на долгой дороге,

Рифма склоняется к рифме в стыдливо смутной тревоге,

Что-то странное дышит в звуках античных гармоний —

Это месяц зажегся на бледно-ночном небосклоне.

 

Месяц! Мой друг неизменный! В твоем томительном свете

Тихо катилися ночи и прошлых, далеких столетий.

То, что для нас погасло, что взято безмолвной могилой,

То для тебя когда-то юным и родственным было.

 

Февраль 1897

 

II

 

 

О, двойственность природы и искусства!

Весь зримый мир – последнее звено

Преемственных бессильных отражений.

И лишь мечта ведет нас в мир иной,

В мир Истины, где сущности видений.

Но и мечта покорна праху: ей

Приходится носить одежду праха.

Постичь ее вне формы мы не можем...

 

1897

 

 

Отрывок

 

 

Небо – серое от туч,

Камни – серые от влаги,

Утомленно виснут флаги,

День не нужен и тягуч.

 

Грустный час воспоминаний!

Их без слов встречаю я

В тихой музыке дождя,

В дальнем матовом тумане.

 

Слышу смутные слова,

Угадать не смею лица.

Жизнь – открытая гробница

Властной волею волхва.

 

Апрель 1898

 

Пифия

 

 

Волны приходят, и волны уходят,

Стелются пеной на берег отлогий;

По морю тени туманные бродят;

Чайки летят и кричат, как в тревоге.

 

Шум приближенья и хор отдаленный.

Горе! Былое – как светлая сказка!

Статуи, золото, стены, колонны!

Давит виски мне святая повязка.

 

Вот они входят, – упрямые лица:

Нет, не могу я! Пустите! Довольно!

– Тщетно бороться, безумная жрица,

Ты их рабыня... Как стыдно и больно.

 

Запах пьянит, меня пряной отравой,

Вырвались звуки из пропасти синей...

Смертные, – прочь! поклоняйтесь мне! Слава!

В сонм олимпийцев вступаю богиней.

 

2 мая 1898

 

Полнолуние

 

 

Мы волны морские, мы дышим луной,

Но утром не скажем о тайне ночной,

И день не узнает, как трепетный сон

Полночным призывом, заклятьем смущен.

И, вздрогнув, встаем мы в венце из огней,

И бьемся и рвемся из мира теней,

И к небу взлетаем, мятежно сплетясь,

И жаждем порвать беспредельную связь, —

Но, берег найдя, у его рубежа

Мы вдруг умираем, в истоме дрожа,

Без сил угасаем и дышим луной...

Нет! солнце не знает о тайне ночной.

 

21 мая 1898

 

Встреча

 

 

Еще мы чужие в мгновенье при встрече,

Лепечем банально ненужные речи,

Не смеем спросить, не хотим отвечать,

Но души успели друг друга узнать

И взором единым (но полным печали!)

О всем расспросили, на все отвечали.

 

Шепнули упреки с минутной мольбой

И снова беседу ведут меж собой.

И что в той беседе горит и таится,

Рассудку о том никогда не приснится,

Но этот безмолвный святой разговор...

Душа его помнит и знает с тех пор!

 

1 июня 1898

 

* * *

 

 

Ветер уныло летает над палубой,

По морю пенятся белые гребни,

Ветер уносится далее с жалобой,

С просьбой мучительной, тихой, последней.

Ветер, родной мой, задумчивый, северный!

Верно, ты знаешь и южные земли.

 

Дышат там пальмы вершиною веерной,

Скоку газелей оазис там внемлет.

Ветер, лети туда горестным вестником,

Выбери путь и верней и короче.

Всем там скажи: уведен я кудесником,

С милого полдня плыву я к полночи...

 

15 июля 1898

 

Сестре

 

 

Прости меня, сестра, я много виноват:

Я просмотрел твой взор, молительно скользнувший,

И этот скорбный взор, в мгновеньях потонувший,

Вошел в мои мечты и не уйдет назад.

 

Он вспыхнул пламенем бессвязным и случайным,

На чуждых высотах зажегся, как маяк,

И светом трепетным вдруг озарил сквозь мрак

Еще безвестный путь к непересказным тайнам.

 

3 августа 1898

 

К Бальмонту

 

Есть ясное безветрие

Без плачущего «я».

«Тишина»

 

 

Погасни, исчезни

В безбрежной бездне,

Мой бедный друг...

И откроется вдруг

В миг забвенья

На дне усыпленья,

Что мир темноты,

И призрак звездный,

И самая бездна —

Это ты!

 

29 августа 1898

 

Перепевы Бальмонта

 

 

Моя душа свободная,

Моя душа мятежная,

Тебя пустыня водная

Пленила вновь безбрежная.

 

Моя душа безумная

В пространства неба просится,

Безумные и шумные

Под нею волны носятся.

 

Она – как привидение

Над безднами мятежности,

И снятся ей видения

Непересказной нежности.

 

29 августа 1898

 

* * *

 

 

«Костей, бутылок продавать!»

С мешком проходит он дворами.

«Костей, бутылок продавать!»

С мешком идет он между нами.

Взглянув рассеянно в окно,

Ты возвратился к прежним книгам,

Но мысль, знакомая давно,

Не умерла с умершим мигом.

«Костей, бутылок продавать!»

Призыв угаснет без ответа.

Но отзвук властен оборвать

И стих любимого поэта.

 

12 ноября 1898

 

* * *

 

 

Засияла моя стена,

Я ее не узнал: на ней

От уличных фонарей

Отпечатались рамы окна.

Далеко от меня фонари,

Но свет их близок, со мной.

 

Рожок отдаленный, гори!

Ты не знаешь? – ты мой!

На небо взошла луна,

И, пространства мира пройдя,

Отпечатала рамы окна...

О, царица небес! – ты моя!

 

12 ноября 1898