Игральные кости из киева, Гнёздова и тетерева

 

Письменность

 

Славяне еще задолго до принятия христианства могли познакомиться с письменностью. Они приходили к грекам на черноморские рынки. После 106 года н. э. из Дакии начался наплыв римских торговцев, а когда в VI и VII веках славяне пришли на Балканский полуостров, им, несомненно, часто представлялась возможность видеть античные письмена и познавать их. Не исключено поэтому, что отдельные наиболее образованные представители славян еще задолго до X века пытались передать в письменной форме известия о славянах. Но это нигде не засвидетельствовано, а вообще неправдоподобно, чтобы славянский народ до принятия христианства знал подлинную письменность и пользовался ею.

 

Все, что до сих пор приводилось в пользу глубокой древности славянской письменности, в частности, все теории о существовании славянских рун, подобных рунам германским, является предположениями, не подтвержденными источниками, а иногда и просто pia fraиs. Правда, германские руны, существовавшие на севере с конца III века, не могли оставаться неизвестными славянам, если принять во внимание разносторонние связи балтийских славян со Скандинавией. Не исключена также возможность их использования для славянского языка. Имена статуй богов в храме Сварожича в Ретре с XI века 55 могли быть написаны латинскими буквами или также скандинавскими рунами; руны принесли с собою на Русь скандинавы. 56 Но тем не менее следует констатировать, что до сих пор не был найден ни один достоверный памятник со славянскими рунами. 57 Все, что приводилось отдельными исследователями, оказалось либо фальшивкой, либо неславянскими текстами, либо какими-то непонятными значками, а не рунами. Это доказал несколько лет тому назад, а недавно вновь подтвердил В. Ягич. 58

Камни из Микоржина

 

Итак, особой письменности, подобной рунам, у славян не было, не было также письма, подобного латинскому или греческому. Единственное, что можно допустить для языческого славянского периода, — использование славянами для сохранения в памяти каких-либо явлений или для выражения определенных просьб различных значков, главным образом зарубок, вырезавшихся обычно на глиняной пластинке или на какой-нибудь деревянной палочке. По-видимому, это имел в виду болгарский черноризец Храбр, когда писал в X веке о балканских славянах в «Сказании о письменах славянских», что «прежде у славян не было книг и что они читали и „гадали" лишь при помощи зарубок и черточек (чрътами и зарубами)». 59 Как выглядели эти примитивные записи, показывают нам так называемые rаbuše (рабуш), raboše (рабош), rovaše (роваш), сохранившиеся до настоящего времени у горных славян на Балканах, в Альпах, а также и в Моравии. 60 На гранях палочки видны различные типы зарубок, из которых каждая имеет свое значение и свою комбинацию.

 

Настоящую письменность славяне узнали только в IX веке от апостола Константина — Кирилла, посланного около 863 года вместе с Мефодием в Великую Моравию крестить тамошних славян и составившего для этой цели специальное письмо, которым он и его ученики писали славянские переводы священного писания и книг церковной службы. 61 В филологической литературе долго шел спор о том, какой из известных двух видов старославянской письменности был более древним или каким именно писали Константин и его друзья. 62 Ныне такой более древней славянской письменностью считают так называемую глаголицу, которая из Македонии распространилась в Моравию, Паннонию, Чехию, Хорватию и Сербию, но сохранилась только в западной оконечности Балканского полуострова. В других местах она была повсюду заменена новой, более легкой, письменностью, так называемой кириллицей, составленной в Болгарии из обычной греческой письменности в начале X века. 63

 

Для обозначения этой письменности существовало в X веке слово pьsati (pisьmo, pisьma — буква), означавшее первоначально «кра сить», что было естественно при примитивной технике письменности того времени. Другим термином, обозначавшим букву, был буки (буква). 64 Хотя современное слово книга также общеславянское и древнее, оно имеет чуждое происхождение, по последним этимологическим данным, чисто ассирийское. 65 Как попало оно к славянам, объяснить пока нельзя.

Рабош из Боснии (по Ягичу)

 

Счет

 

Так как еще индоевропейцы вели счет по десятичной системе и у них существовали числа вплоть до тысячи, 66 то на этом основании мы можем сделать вывод, что и праславяне могли считать до тысячи и именно десятичной системой. Слово sъ-to важно, между прочим, еще и потому, что подтверждает принадлежность славян к восточной индоевропейской группе сатем (санскр. satám, иранск. satem).

 

Однако наряду с десятичной системой славянам была известна также система счета на дюжины, хотя у них и нет специального образования чисел ниже 60 и свыше 60, как у остальных индоевропейцев. Но славяне также издавна и много считали на дюжины, 67 и у них следует это рассматривать как влияние древних вавилонских культур, хотя и нельзя делать на этом основании выводы о соседстве индоевропейской колыбели с Вавилонией, как это сделал когда-то И. Шмидт 68. Как попал счет на дюжины к славянам, неизвестно. Я полагаю, что его принесли вместе с иранскими мерами и весами арабские торговцы в период огромного расцвета восточной торговли, известного нам на Руси и в Центральной Европе в IX и X веках. 69

 

При десятичном счете, в частности при обучении детей счету, главную роль играли десять пальцев на руках. Но так же, как вместо письменности пособием служили разные зарубки на рабуше, точно так же и числа еще до принятия христианства обозначались различными значками для памяти, подобными приблизительно тем, какие употребляют до настоящего времени пастухи в моравских горах или на Балканах 70. Слово число (из читсло) засвидетельствовано уже многими источниками начиная с XI века. 71

 

Исчисление времени

 

Древние индоевропейцы еще в первобытное время различали зиму, лето и весну, а также десять месячных периодов, умели делить месяц на две половины и вести счет суткам по ночам, когда был виден месяц. Однако точно выделять времена года и части суток отдельные индоевропейские народы научились лишь позднее, под влиянием более развитых культур, главным образом вавилонский астрономии, распространившей свое влияние повсюду. В частности, это было точное деление года на четыре части, затем деление его на 12 месяцев и наименование последних, деление месяца на 30 дней, а всего года на 360 дней, разделение суток на два времени и создание недели из семи дней с седьмым днем отдыха. 72

 

У древних славян в конце их языческого периода мы находим не только унаследованную ими индоевропейскую основу исчисления времени, но и некоторые определенные достижения. Славяне различали четыре времени года: зиму, яръ — весну, лето, есень — осень, и так как понятие года не было еще достаточно ясным, то они и исчисляли года по этим временам года, главным образом по зиме или лету. Начало этих времен года, а следовательно, и года нам неизвестны, и вообще понятие года было еще недостаточно развито. Древний индоевропейский термин vetos, обозначавший прошедшее лето и зиму, сохранился у славян в прилагательном vеtъ, vetъchъ в значении «древний», а русское слово «год» или сербское и болгарское «година» означали время вообще, в частности праздничное время. 73

 

Наряду с четырьмя временами года славянам были известны и месяцы (měsęcь), к выделению которых они пришли благодаря наблюдению за изменением луны от полнолуния до полнолуния, 74 что было для них, несомненно, главной основой всего измерения времени вообще. При этом они понимали, что четыре времени года совпадают приблизительно с 12 месяцами, но не смогли уравнять несовпадение лунного года с солнечным. Вообще же нумерация и распределение месяцев были неточны, что лучше всего видно по колебанию месячной номенклатуры. 75 Древние славянские названия до христианского периода и до принятия римского календаря нигде, правда, не записаны, но мы можем восстановить их по названиям, сохранившимся у всех славян до настоящего времени, и по названиям, которые появляются уже в текстах IX и X веков. Эти названия следующие: sěčenъ, suchyj, grudenъ, prosinьcь, studenъ, brězьnъ, travenъ, izokъ, črьvеnь, zarevъ, srърьnъ, vrěsenъ, rjujïnъ, listopadъ, duben, leden, luty, květen, rožen, kosenь, sěnokosъ, lіреnь и еще некоторые другие. Тем не менее трудно установить их последовательность в дохристианский период, поскольку названия эти колеблются в своем размещении внутри года и места их постоянно меняются у различных славянских народов. Поэтому я полагаю, что в эпоху славянского единства не существовало еще точного различия месяцев с соответствующими названиями, но что зимой употребляли разные наименования для морозного времени, весной — для времени цветения берез и для вре мени, когда вырастает трава, летом — для времени, когда жали хлеба, осенью — когда ревут олени и когда опадают листья. Таким образом, была образована серия названий, которые впоследствии, как только славяне расселились и оказались в землях с различным климатом, были размещены различно, так что в X веке одинаковой номенклатуры уже не было, и только с появлением римского календаря из 12 месяцев славянские народы получили постоянные названия различных месяцев.

 

С принятием христианства к славянам проникли новые латинские названия месяцев, новое, более точное деление года, затем деление месяца на четыре недели и на семь дней. 76 Такое разделение недели, а также соответствующие названия дней могли появиться только после принятия христианства. Названия неделя (день отдыха) 77 и суббота имеют явно христианскую основу. Название недели перешло у всех славян и на обозначение недели в целом, только западные славяне наряду с этим словом образовали еще слово, состоящее из местоимения тъ и слова dьпь (чешск. tý-den). 78

 

Сами сутки славяне делили, в зависимости от движения солнца, на утро, jutro, полдень, вечеръ и ночь, а ночь на три части по крику петухов. Часовое исчисление им было неизвестно, оно пришло к ним из Германии и Царьграда лишь позднее. Слово день означало сначала лишь светлую половину суток, но вообще сутки продолжали исчисляться по старому индоевропейскому способу — по ночам.

 

Школа

 

Никакого систематического обучения молодежи чтению, письму, счету и другим предметам не было. Отец учил сына своему опыту, едва сын подрастал настолько, что мог воспринимать его, колдун учил своего ученика, священник — молодого адепта богослужению. Поэтому, если и есть известия из Чехии и России о том, что там уже в X веке существовали школы для обучения молодежи, то все эти школы были церковными, созданными после принятия христианства с целью воспитания местного духовенства. В этих школах учились, конечно, также юноши из знатных родов. Такую школу основал приблизительно в 900 году Спитигнев в городе Будеч, где учился молодой князь св. Вацлав 79; подобная школа была, как сообщает летопись, основана также Владимиром Великим в Киеве 80.

 

ГЛАВА XIII

О характере и культуре славян

 

Мы неоднократно видели в ходе изложения предшествующих глав, что древняя славянская культура не была ни высокой, ни богатой, в особенности по сравнению с античными культурами.

 

В связи с этой отсталостью и относительной необразованностью древних славян в XVIII веке возникло представление о примитивности не только культуры славян, но и их характера. Славян описывали как народ без всяких моральных достоинств, низкого и дикого нрава.

 

Эта точка зрения, высказанная в 1802 году немецким историком Авг. Шлецером и его последователями, 1 дала, и свою очередь, повод к обратной реакции, выразители которой пытались представить древнего славянина человеком, обладавшим характером хотя и отличным от древнего германца, но при всем том прекрасным и нравственно высоким. Согласно этому второму представлению славяне были народом, который предавался дома мирному труду и веселью, не любил войн, воевал только по принуждению и вообще был нрава тихого, бесхитростного, прямого, гуманного — одним словом, был «голубиным» народом, как стали говорить после Я. Коменского.

 

Зачатки этой второй теории можно проследить издавна, но главную основу ей дал известный немецкий философ Гердер, описав в 1791 году характер славян и их будущее в своем труде «Jdeen zur Philosophie der Geschichte der Menschheit» (XVI книга, гл. 4). Славянские ученые встретили эту точку зрения Гердера с радостью, более того, с восторгом, именно потому, что ее высказал немец, и начиная с XIX века и вплоть до его конца можно проследить, как в книгах, посвященных древней истории славян и их культуре, удерживается гердеровская трактовка древнего славянства, а порой восторженные ревнители ее, как, например, П. Шафарик или Ян Коллар, заходили еще дальше Гердера. Подобные представления удерживались до конца XIX века, например в трудах Крека, Богуславского, Кетржинского, Флоринского и других.

 

Только немецкие исследователи, историки и археологи, когда бы ни приходилось им говорить о древнеславянской культуре, охотно обращались к противоположной точке зрения, шлецеровской. 2 Вновь поднял этот вопрос и дал ему новое направление в 1892 году Собестянский в своей книге «Учения о национальных особенностях характера и юридического быта древних славян» (Харьков, 1892), в которой он хотя и не принижал славянскую культуру, подобно немцам, но решительно выступил против сентиментально-поэтической точки зрения Гердера, Шафарика и Коллара. По мнению Собестянского, славяне не были тихим, «голубиным» народом, а народом таким же воинственным и таким же суровым, как и его соседи.

 

Книга Собестянского вызвала ряд откликов, оценивших положительно его выводы, но вместе с тем она носила также и полемический характер, в целом она все же способствовала тому, что старая некритическая точка зрения Гердера и Коллара уступила место новому, более глубокому исследованию и прежде всего новому изучению источников. С этого времени мы часто встречались со взглядами, близкими взглядам Собестянского. Только Ян Пейскер зашел в своих выводах еще дальше, чем когда-то Шлецер, — до абсурдных крайностей. 3

 

Если мы хотим рассмотреть затронутый вопрос критически, то должны прежде всего знать факты, которые предоставляют нам история и археология в отношении характера славян и высоты их культуры.

 

Действительно, кроме указанных на с. 457 упоминаний в летописях, существует еще значительное число древних сообщений, в которых славянам даются эпитеты: crudeles, crudelissimi, ferocissimi, infidi, ad malum proni — nefandissima, aspera, prava, perversa gens, deterrimum genus и тому подобные, 4 но все эти эпитеты, которым можно найти целый ряд аналогий в характеристике древних германцев, ничего не значат, так как они являются обычным обозначением одной воюющей стороной своего противника, употребленным при описании боев со славянами. «Scelerati», «capita venenata» называл славян Бернар Клервоский, когда в 1147 году выступил против них. 5

 

Такие общие выражения не имеют, однако, значения для познания действительного характера народа. Точно так же не имеют значения определения Киевской и Пражской летописей, так как летописец хотел лишь выразить свое глубокое презрение к языческому образу жизни до принятия христианства.

 

Гораздо больше значат конкретные сообщения о неблаговидных действиях славян, хотя и тут мы не должны упускать из виду, что написаны они врагами их, христианами, о язычниках. Действительно, существует целый ряд сообщений, описывающих, какими жестокими были славяне на войне не только по отношению к врагу на поле боя, но и по отношению к пленным обоего пола, как их мучили, прежде чем, наконец, принести в жертву богам. 6 Однако то же самое мы читаем и в сообщениях о древних германцах. И достаточно обратить особое внимание на отношение германцев к славянам, чтобы жестокость славян стала объяснимой. Славяне просто отплачивали за то, что делали им германцы, которые вообще считали славян низшим народом, бросали славянских детей псам, зазывали славян к себе на пир, а затем убивали их, измеряя их мечом, — каждому, кто был выше, отрубали голову — и самым жестоким образом мучили славян, осмеливавшихся восставать против германского рабства. 7 А раз это известно, то не следует удивляться и взрывам жестокости со стороны славян. Все это — простое следствие ожесточенных боев за свободу, боев между двумя исконными противниками. Эпитеты crudelissimi, nefandissimi ни в коей мере не являются особой характеристикой славян.

 

Других косвенных сообщений о славянах немного, к тому же к ним следует относиться осторожно, поскольку они противоречат иным данным. Упоминания о суровости нравов варваров европейского севера никого не удивляют. 8 Лишь одно вредоносное свойство славян засвидетельствовано не только древними сообщениями, но и всей их историей. Это исконные распри, даже ненависть одних родов и племен к другим, 9 распри, которые мешали объединению племен даже в минуты величайшей опасности и которые стали историческим злом славян.

 

Если же при всем том существует и другой ряд сообщений, в которых те же, кто писал об отрицательных свойствах славян, пишут об их положительных качествах, а иногда даже превозносят добрые свойства славян, то, несомненно, можно верить тому, что славянам действительно принадлежали эти добрые качества.

 

Так, рассказывают, что славяне мягко обращаются с пленными 10 и рабами, что спустя некоторое время отпускают их совсем на свободу, 11 что славяне честны, откровенны, незлонамеренны, 12 что они справедливы, что они заботятся о старых, бедных и больных, 13 что они приветливы с чужеземцами и очень гостеприимны, 14 далее, что они трудолюбивы, терпеливо переносят страдания, 15 а жены их чрезвычайно целомудренны, 16 что славянам свойственна большая любовь к дому и свободе. Видукинд, оставивший ряд сообщений о жестокости германцев, говорит о славянах· «omnem miseriam саrае libertatis postponendes», 17 а Гельмольд добавляет, что славяне готовы были скорее умереть, чем принять христианство и платить Sasům tribut. 18 C этой любовью к свободе и родине связана и храбрость в боях за свободу, о которой также сохранился ряд сообщений, 19 косвенно подкрепленных к тому же тем упорством, с каким западные славяне сопротивлялись натиску немцев или с каким они завоевывали в VI и VII веках Балканский полуостров. О невоинственности славян в смыс ле теорий Гердера и Коллара существует собственно только одно свидетельство в известном рассказе Феофилакта Симокатты, в котором говорится, что три славянина, захваченных в 591 году войском императора Маврикия, объявили императору, что они из народа, который не знает ни войн, ни военного вооружения, а только музыкальные инструменты.. 20 Однако это явная отговорка трех захваченных разведчиков, и к тому же перифраза древних сообщений о гетах. Это свидетельство противоречит всем остальным сообщениям, и основываться на нем нельзя.

 

Из приведенных сообщений характер древних славян и его этическая сторона представляются достаточно ясно. Славянам были свойственны все качества, какими обладали другие древние североевропейские народы: они были жестоки и мстительны, коварны по отношению к своим врагам, но они имели ряд положительных качеств в своем домашнем быту. Однако мы нигде не читали, кроме указанного рассказа Феофилакта, что славяне были невоинственны, что они были тихим, «голубиным» народом, это не подтверждается также всей древней историей славян.

 

Итак, славяне не уступали в этом отношении германцам. Собес-тянский был прав. Но было бы все же ошибкой полагать, что между характером славян и германцев вообще не было различия. Хотя приведенные древние сообщения не указывают на эти отличия, но вся последующая история, а затем и современное психологическое и моральное состояние славянского народа свидетельствуют все же о том, что между чертами германского и славянского характеров существует бесспорное и серьезное различие. Правда, в настоящее время мы не можем говорить о каким-то единстве славянского характера, так как, например, характеры чешского, сербского и русского народов значительно отличаются друг от друга, более того, даже между отдельными ветвями народа имеются большие различия в характере, например между чехами и словаками или между русскими и украинцами. Но тем не менее тут существуют определенные общие черты: так, например, склонность к свободе и демократии, переходящая даже в анархичные формы, склонность к сентиментализму, скептицизму, мистицизму и постоянному размышлению, склонность к увлечению тем или другим делом; и в то же время славяне обладают меньшими способностями завершать дело и утверждать его, обладают меньшей силой воли, зато им свойственна склонность к высокой справедливости и общему миролюбию, к приветливости и искренности. Все эти черты отличают славянский характер от германского, хотя они и не выражены у всех народов одинаково

 

Кроме того, у славян всегда отсутствовал милитаризм, а также стремление к абсолютизму, к могучему сосредоточению индивиду альных сил, а следовательно, и стремление к империализму. Напротив, у них в противовес этому постоянно возникало так называемое славянофильское и братское учение, провозглашавшее справедливость и любовь ко всем и равенство всех.

 

Славянский национализм был всегда иным, чем властолюбивый и узурпаторский национализм германцев, страстно стремившихся к власти над всеми. Никто не говорит о славянах то, что Тацит и Плутарх говорят о германцах 21.

 

Материальная культура, созданная этим характером, долгое время была невысокой. Я уже говорил выше, что было главной причиной этого. Вероятно, не неспособность народа, а его географическое размещение, которое долгое время отделяло славян от крупнейших центров древней цивилизации, и суровые условия, принуждавшие славян к тяжелому земледельческому труду и отвлекавшие их от создания более высоких творений культуры и, в частности, искусства. Однако способность славян к более высокой цивилизации была засвидетельствована позднее тем, как они сумели воспринять римско-германскую и греческо-восточную культуру, когда в VIII-ІХ веках достигли сфер влияния этих культур. Хотя славяне и не сумели быстро создать новые и оригинальные произведения, но зато они сумели воспринять более высокие культуры и творить затем в их духе, освоив их технику. Первое славянское искусство даже с художественной точки зрения не было примитивным, так как славяне быстро проявили большой вкус и умение. А это тоже что-нибудь да значит. Народы проявляют степень своей цивилизации также в том, насколько они умеют воспринимать и развивать дальше то, что создали другие.

 

Культура, достигнутая славянами в X и XI веках, не была единой, как не была полностью единой славянская культура и в доисторическую эпоху.

 

Следует с уверенностью констатировать, что большое, знаменательное деление славян на две культурные сферы: западную и восточную, явилось делом не только поздней истории, даже не только ІХ-ХІ веков — эпохи, когда славяне более всего воспринимали влияние со стороны, — но и делом еще предшествующих, доисторических эпох.

 

Если в доисторическую эпоху славяне находились в своей колыбели между Вислой и Днепром или, возможно, между Одером и Днепром, 22 то уже с древних времен, с начала эпохи бронзы, их западная часть на Одере и Висле имела иные культурные достижения и импульсы, нежели восточная часть — между Карпатами и Днепром. Влияния культуры эпохи бронзы, позднее гальштаттской, галльской с Рейна и Марны, затем германской с низовий Эльбы и Балтийского побережья, как бы мало славяне на них ни реагировали, подготовили иную почву, нежели была та, которую у восточной части славян подготовили влияния степных аборигенов, скифов и сарматов, потом финнов и, наконец, всего Востока и Византии. Следовательно, западное славянство издавна принадлежало к сферам западноевропейской и среднеевропейской культуры, между тем как восточное — к сфере греко-восточной культуры. Таковы сущность и основной характер славянской предыстории с точки зрения их культуры. 23

 

Использованная литература

 

А. Монографии

 

Аничков Е. В. Язычество и древняя Русь. — СПб., 1914.

 

Аничков Е. В. Весенняя обрядовая песня на Западе и у славян // Сборник отд. русск. яз. и слов. LXXVI. — СПб., 1905.

 

Аристов Н. Промышленность древней Руси. — СПб., 1866.

 

Будилович A. C. Первобытные славяне в их языке и т. д. I—II. — Киев, 1878-1882.

 

Веселовский А. Н. Разыскания в области русских духовных стихов // Сборник II отд. Акад. Наук, 1879 и т. д.

 

Владимиров П. В. Поучения против древнерусского язычества. III. — СПб., 1897.

 

Гаркави А. Сказания мусульманских писателей о славянах и русских. — СПб., 1870.

 

Голубинский Е. Е. История русской церкви. 2 изд. — М., 1901.

 

Козловская В. Славянские курганы и городища. — Киев, 1914.

 

Кондаков Н. П. История и памятники византийской эмали. — СПб., 1892.

 

Кондаков Н. П. Русские клады. I. — СПб., 1896.

 

Кондаков Н. П. и Толстой И. Русские древности в памятниках искусства. Вып. І-VІ. — СПб., 1889-1899.

 

Ляскоранский В. Г. История переяславской земли с древнейших времен до половины XIII ст. — Киев, 1903.

 

Caввaumoв П. Описание старинных русских утварей, одежд, оружия и т. д. — СПб., 1896

 

Самоквасов Д. Я. Могилы русской земли. — М., 1908.

 

Самоквасов Д. Я. Северянская земля и северяне по городищам и могилам. — Μ, 1908.

 

Смирнов Я. И. Восточное серебро. — СПб., 1909.

 

Срезневский И. И. Материалы для словаря древнерусского языка по письменным источникам. — СПб., 1893-1903.

 

Стрекалов С. Русские исторические одежды от X до XIII века. — СПб., 1877.

 

Тихонравов Н. С. Летописи русской литературы и древности. I—IV. — М., 1859-1862.

 

Флоринский В. М. Первобытные славяне по памятникам их доисторической жизни. Ч. I—II. — Томск, 1894.

 

Ханенко Б. Древности Приднепровья. II—V. — Киев, 1899-1902.

 

Хвойко В. Древние обитатели среднего Приднепровья и их культура в доисторические времена. — Киев, 1913.

 

Хвольсон Д. Известия о xoзapax... арабского писателя Ибн-Даста. — СПб., 1869

 

Хойновский И. Краткие археологические сведения о предках славян и Руси. I. — Киев, 1896.

 

Arne T. La Suède et l'Orient. — Upsala, 1914

 

Berneker E. Slavisches etymologisches Wörterbuch. I. — Heidelberg, 1908-1913.

 

Braungart R. Urheimat der Landwirtschaft aller indogermanischen Völker. — Heidelberg, 1912.

 

Brückner A. Mitologja słowiańska. — Kraków, 1918.

 

Charmoy. Relation de Mas'oudy et d'autres auteurs musulmans sur les anciens Slaves // Mémoires de l'Académie de Saint-Pétersbourg. Scr. VI. T. II. 1834.

 

Dalton О. Byzantine art and archaeology. — Oxford, 1911.

 

Friedrich G. Codex diplomaticus et epistolaris regni Bohemiae. I. — Pragae, 1907.

 

Giesebrecht L. Wendische Geschichten aus den Jähren 780-1182. — Berlin, 1843.

 

Hampel J. Alterthümer des frühen Mittelalters in Ungarn. — Braunschweig, 1905.

 

Jacob G. Der nordisch-baltische Handel der Araber im Mittelalters. — Leipzig, 1887.

 

Jacob G. Die Waren beim arabisch-nordischen Verkehr. — Berlin, 1891.

 

Jacob G. Welche Handelsartikel bezogen die Araber des Mittelalters aus nordisch-baltischen Ländern. — Berlin, 1891.

 

Jagič V. Entstehungsgeschichte der kirchenslavischen Sprache. 2 vyd. — Berlin, 1913.

 

Jagič V. Zur slavischen Mythologie. Archiv f. slav. Philologie. XXXVII. 1920, 492-511.

 

Janko J. O pravěku slovanském. — Praha, 1912.

 

Jireček K. Handelsstrassen und Bergwerke von Serbien und Bosnien während des Mittelalters. — Prag, 1879.

 

Jireček К. Staat und Gesellschaft im mittelalterlichen Serbien // Denkschr. vídeňské Akad., tř. hist. fil. — Wien, 1912-1914.

 

Kadlec К. Články uveřejněné v dile Encyklopedja polska. IV. 2. 1912 v Krakově.

 

Kos Fr. Gradivo za zgodovino Slovencev. I—II — Ljubljana, 1903-1906.

 

Kostrzewski J. Wielkopolska w czasach przedhistorycznych. 2 vyd. — Poznań, 1923.

 

Krek Gr. Einleitung in die slavische Literaturgeschichte. 2 vyd. — Graz, 1887.

 

Lindenschmit L. Alterthümer unserer heidnischen Vorzeit I-V. — Mainz, 1858 a d.

 

Lindensihrnit L. Handbuch der deutschen Alterthumskunde. — Braunschweig, 1880-1889.

 

Mansikka V. Die Religion der Ostslaven I. — Helsingfors, 1921.

 

Маринов Д. Жива старина. — Рущук, 1898.

 

Marquart J. Osteuropäische und ostasiatische Streifzüge. — Leipzig, 1903.

 

Meitzen A. Siedelung und Agrarwesen der Westgermanen atd I. — Berlin, 1895

 

Miklosicli Fr. Etymologisches Wörterbuch der slavischen Sprachen. — Wien, 1886.

 

Miklosich Fr. Lexicon palacoslovenicum. — Vindobonae. 1862-1865.

 

Младенов С. Старите германски елементи в славянските езици. — София, 1910.

 

Murko M. Zur Geschichte des volkstümlichen Hauses bei den Südslaven, Mith. d. anthr. Gesch. in Wien. XXXV-XXXVI. 1906.

 

Niederle L. Slovanské starořitnosti. I-IV. — Praha, 1901-1924.

 

Niederle L. Život starých Slovanů. I—III. — Praha, 1911-1925.

 

Niederle L. Manuel de l'antiquité slave. I. — Paris, 1923.

 

Pastrnek Fr. Dějiny slovanských apoštolů Cyrilla a Methodia. — Praha, 1902.

 

Peisker J. Die älteren Beziehungen der Slaven zu Turkotataren und Germanen. — Berlin — Stuttgart, 1905.

 

Peisker J. The Expansion of the Slaws. Repr. from the Cambridge Medieval History. Vol. 11. 1914.

 

Rački Fr. Documenta historiae croaticae periodum antiquam illustrantia. — Zagreb, 1877; Reallexicon der germanischen Alterthumskunde. — Strassburg, 1911-1919.

 

Rhamm К. Ethnographische Beiträge zur germanisch-slavischen Alterthumskunde. I—III. — Braunschweig, 1905-1910 (II. 1, Altslaw. Wohnhaus, 1910).

 

Sadowski J. Die Handelsstrassen der Griechen und Römer. — Jena, 1877.

 

Schrader О. Reallexicon der indogermanischen Alterthumskunde. — Strassburg, 1901.

 

Strzygowski J. Altai — Iran und Völkerwanderung. — Leipzig, 1917.

 

Szelagowski Ad. Najstarsze drogi z Polski na wschód. — Krakow, 1909.

 

Tougard A. L'histoire profane dans les Actes des Bollandistes. — Paris, 1874.

 

Viollet-le-Duc. Dictionnaire raisonné du mobilier français. — Paris, 1868— 1875.

 

Vocel J. Pravek země české. — Praha, 1868.

 

Waitz G. Deutsche Verfassungs-Geschichte. — Kiel, 1844-1885.

 

Zibrt С. Dějiny kroje v zemích českých. I. — Praha, 1892.

 

Б. Периодические издания и сборники

 

Византийский Временник (СПб.)

 

Журнал Министерства народного просвещения (СПб.), сокращенно жмнп

 

Известия импер. Академии Наук (СПб.)

 

Известия импер. археологической Комиссии (СПб.)

 

Известия отд. русского языка и словесности импер. Академии Наук (СПб.)

 

Известия русского археологического Института в Константинополе (София)

 

Киевская Старина (Киев)

 

Материалы по археологии России (СПБ)

 

Русский филологический Вестник (Варшава), сокращенно Р. Ф. В.

 

Труды археологических съездов (Москва)

 

Записки импер. Академии Наук (Петроград)

 

Записки Общества истории и древностей (Одесса)

 

Archaeologische-epigraphische Mitteilungen (Vídeň) Archiv für slavische Philologie (Berlín — Vídeň)

 

Bulletin de l'Académie de Cracovie: Sprawozdania z posiedzeń wydz. filolog. (I), wydz. hist. -filoz. (II)

 

Byzantinische Zeitchrift (Mnichov)

 

Český časopis historický (Praha)

 

Ethnologische Mitteilungen aus Ungarn (Budapešť)

 

Izvestja Muz. Društva za Kranjsko (Ljubljana)

 

Ljubljanski Zvon (Ljubljana)

 

Mannus (Berlin)

 

Materialy i prace Komisji językowej (Akademie v Krakově)

 

Monumenta Germaniae: Scriptores

 

Monumenta Poloniae historica (Akademie v Krakově)

 

Památky archeologické (Praha)

 

Rad jugoslavenske Akademije (Zagreb)

 

Revue des Études slaves (Paris)

 

Rocznik slawistyczny (Krakov)

 

Сборник за народни умотворения и т. д. (София)

 

Schriften der Blakan-Kommission der k. k. Akademie (Vídeň)

 

Slavia (Praha)

 

Slovanský přehled (Praha)

 

Slovenské Pohľady (Turčiansky Sv. Martin)

 

Sprawozdania krakovské akademie; viz Bulletin

 

Światowit (Varšava)

 

Записки наукового Товариства имени Шевченка (Львов)

 

Zbiór wiadomósci do antropologii krajowej (Krakov)

 

Zeitschrift für deutsches Altertum (Berlin)

 

Zeitschrift für slavische Philologie (Lipsko)

 

 

ПРИМЕЧАНИЯ

УКАЗАТЕЛИ

Именной указатель

 

А

 

Абд-ар-Рахман ибн Хабиб 199

Абульфеда Исмаил ибн Али (1273— 1331), араб. географ 304

Август, рим. император (27 до н. э. — 14 н. э.) 196

Аврелий Виктор 53

Аврелий Марк, Антонин (121-180), рим. император 54, 105

Агрипна Випсаний (63-12 до н. э.) 97

Адам Бременский (ум. ок. 1085) 122—124, 313, 314, 434, 491

Адонис, др. -греч. миф. герой 209

Ал-Ахталь, араб. поэт 199

Ал-Балхи (X в.), араб. географ 160, 512

Ал-Бекри 162

Ал-Истахри (X в.), араб. географ 160, 162, 246, 386, 512

Александр III Великий, царь Македонии 469, 474

Алексей I (XII в.), визант. император 60

Альфред Пульгаралянд 93

Амартол, визант. хронист (IX в.) 12

Аммиан Марцеллин (330-400), рим. историк 53

Анастасий I (430-518), визант. император 57, 484

Андре, Р. 489

Аничков Е. В. (1866-1937) 298, 309, 522

Анна Комнина (XI в.), визант. царевна 89, 478

Анонимный нотарий короля Белы 173

Анонимный Персидский географ (посл. четв. X в.) 160, 162, 167, 221, 245, 247, 250, 257, 275, 304, 504, 512

Антон, К. 40, 503

Антонович, В. Б. (1834-1908), укр. историк 170, 261

Анучин, Д. Н. (1843-1923), русск. антрополог, географ 19

Аппендини, Φρ. 185

Апсих, аварский полководец 152

Аравантино, П. 486

Аристотель (384-322 до н. э.), др. -греч. философ 355

Арн (VIII в.), зальцбург. епископ 70

Арнаудов, M. 329

Арне Т., швед. археолог 404, 536

Архангельский, А. 503

Аскольд (IX в.), киев. князь 159, 163

Аспарух (VII в.), болг. вождь 85, 87, 156, 484

Астарта, финик. богиня 312

Атлас, др. -греч. миф. персонаж 441

Аттила (ум. 453), вождь гуннской конфедерации 50-52, 142, 235

Афродита, др. -греч. богиня 209, 312

 

Б

 

Баба, домашний дух-демон 301

Баварский аноним (ок. 873 г.) 25, 28, 36, 73, 93, 103, 119, 128, 131, 132, 167, 170, 171, 172, 484, 485, 488, 492, 500

Багалей, Д. И. (1857-1932), укр. историк 168, 497

Бакуфи (XV в.), араб. писатель 304

Бальцер, О. 359

Бандури, А. 40, 76

Баранский, А. 502

Барсов, Н. П. (1839-1889), русск. историк 168, 172, 178, 180

Бауэр, Г. 497

Баян (VII в.), глава аварской конфедерации 58, 170

Бековский, Я.. 12

Белбог, славян. языческое божество 315-316

Беловский, А. 22, 134, 185

Беньковский, проф. 253

Берегини, миф. существа 301, 303, 524

Бернар Клервоский (1091-1153), франц. теолог 458

Бернекер, E. (1874-1937) 133, 509

Бесы, языч. божества 523

Богданов, А. П. (1834-1896), русск. антрополог 19

Богуславский Е., польск. историк 112, 185, 186, 348, 457, 477, 481, 482, 550

Богухвал (ум. 1253), польск. хронист 12, 23, 132

Бож, антский вождь 152, 153, 528

Болеслав Грозный (929-967), чеш. князь 184, 291, 402, 420

Болеслав I Храбрый (992-1025), польск. король 126, 132, 222, 406

Болтин И., русск. историк 185, 497

Бонифаций св. (VIII в.) 208, 227, 229

Бонкало, А. 173

Бопп, Ф. (1791-1867) 14

Борей, др. -греч. божество 441

Борис (IX в.), болг. князь 86, 358, 522

Борис, сын Влад. Святосл. (ум. 1015), ростовский князь 230, 232, 253, 255, 445, 513

Борут (VIII в.), хорутанский князь 70

Бочек, Фр. 402

Боян, легенд. певец 310, 448

Брадке, П. 469

Бремер 471

Бржетислав (XI в.), чешск. князь 202, 207, 233, 285, 515

Брок, П. (1824-1880), франц. антрополог 17

Брюкнер, Α., польск. филолог 107, 119, 317, 348, 408, 438, 469, 471, 479, 488, 491, 509, 520, 522, 525

Буга, К. 471, 472, 473

Будде, Е., русск. филолог 174

Будилович, А. (1846-1908), русск. филолог 40, 471, 498, 503

Будимир, М. 473

Бурхард, епископ Гальберштадтский (XI в.) 314

Буслаев, Ф. И. (1818-1897), русск. филолог 40

Бухтела, К. 186, 488

Быстронь, Я. 200

 

В

 

Вандрак 480

Ванкель, Й. 488, 552

Вановский, Б. 12

Варрон (116-27 до н. э.), рим. писатель и ученый 348

Василий II Болгаробойца (975-1025), визант. император 248

Васильевский В., русск. историк 494, 498

Вацлав (X в.), чеш. князь 190, 202, 213, 223, 247, 248, 250, 257, 258, 291, 368, 409, 420, 421, 423, 456, 520, 548, 551

Велес (Волос), славянск. языч. бог 306-307, 310-312, 317, 356

Венелин, Ю. 248, 484, 494, 497

Венера, рим. богиня 317

Вергилий Марон Публий (70-19 до н. э.), рим. поэт 348

Веркович, С. 185

Веселовский, А. Н. (1838-1906), русск. филолог 209, 210, 302, 525

Вибий Секвестр (VI в.) 108, 118

Видукинд (ум. ок. 1004), нем. хронист 198, 459

Вилибальд (VIII в.), нем. епископ 91

Вилке, Г. 470

Вилы, славянск. миф. существа 301—303

Винаржицкий К., чеш. историк 185

Винитар (IV в.), гот. король 152

Виргилий (VIII в.), зальцбург. епископ 70

Вирхов Р., нем. антрополог 19, 225

Виттиг, В. 402

Владимир Мономах (1053-1125), великий князь киевский 223, 261, 262, 336, 354

Владимир Святославович (ум. 1015), великий князь киевский 143, 149, 164, 169, 207, 221-223, 228, 289, 291, 306, 307, 309-313, 368-369, 402, 523, 524, 547, 548

Войтех, чеш. епископ 207

Войцеховский, Т. 186

Вольдржих, Й. 488, 552

Востоков Α., русск. филолог 40

Все