Историческая и нравственная проблематика « Капитанской дочки»

Кроме пародий, сказок и песен, Пушкин увлечен в этот период архивными изучениями истории Петра Великого. Этот труд Пушкин не закончил. Его увлек другой замысел - «История Пугачева», никак не предусмотренная Николаем I, когда он разрешил Пушкину допуск к архивам. Для большей достоверности повествования Пушкин побывал в Поволжье и на Южном Урале, в местах действия «пугачевщины» и осенью 1833 года довершил этот труд в Болдине. Параллельно вызревал уже и замысел «Капитанской дочки». Живые впечатления, почерпнутые во время путешествия по пугачевским местам, пригодились именно для этого произведения. Оно будет написано в окончательной редакции только летом 1836 года и опубликовано в «Современнике» еще при жизни автора.

На последний период творчества Пушкина падает и захватывающий интерес поэта к проблеме «русского бунта». Пугачев и «пугачевщина» - только один из исторических моментов, изученных им досконально. Пушкин сочувственно изображает Пугачева, понимает неизбежность «бунта» и обреченность самозванца.

Пугачев опирается на всенародную поддержку, артиллерия и военная тактика у него лучше, чем у правительственных войск. Его жестокость оправданна. И все же вывод грустный: «Не приведи бог видеть русский бунт, бессмысленный и беспощадный!» Почему же «бессмысленный»? Есть и другие слова в той же «Капитанской дочке»: «...лучшие и прочнейшие изменения суть те, которые происходят от улучшения нравов, без всяких насильственных потрясений». Это не только слова Гринева, но и Пушкина.

Пушкин озабочен судьбами цивилизации, ее подлинным прогрессом: «изменением и улучшением нравов». Он не может обсуждать проблему «русского бунта», не задаваясь вопросом, какое новое мироустройство бунт сулит. Что станет с просвещением, культурой? Не одичает ли государство? Не одичает ли народ? Его угрозы самодержавию обрисовываются четко. В статье, написанной также в конце жизни, «Путешествие из Москвы в Петербург», являющейся внешне как бы спором с Радищевым, а на самом деле возрождением памяти о Радищеве, Пушкин вводил читателя в круг современных жгучих проблем. Статья Пушкина не была пропущена цензурой, в ней есть такие слова: «Никакая власть, никакое правление не может устоять противу всеразрушительного действия типографического снаряда».

Пушкин имел в виду силу знаменитой книги Радищева. Недаром Екатерина II по прочтении ее назвала автора «бунтовщиком хуже Пугачева»! Но в историческом действии Радищев и Пугачев еще не соединились.

Нельзя сказать, что Пушкин отказывался от идеи «бунта». Его волновал вопрос: под знаменем каких «идей» он будет совершаться. «Бунт» и нравственность поэт рассматривал в неразрывном единстве. Если в «Памятнике» он ставил себе в заслугу, что в «жестокий век восславил...свободу», то этот девиз соединялся не только с «милостью к падшим» со стороны царя, но и с тем,, чтобы «бунт» был осмысленным, не превращался в трагедию народа, в крушение всего ценного, что создано поколениями. Протест должен идти вместе с гуманизмом, созидательным началом. Новый мир должен превзойти старый.

Нужно представить себе со всей определенностью, что Пушкин - дворянин, по своей охоте выбрал пугачевскую тему для творчества, которая не только не имела прецедентов и традиций до него в русской литературе, но само «следственное» дело Пугачева с 1775 года не распечатывалось, и именно Пушкин добился разрешения это сделать. В самом дворянстве как сословии жило лютое отвращение к Пугачеву, и никто не ожидал появления произведения о нем и не желал его читать. Лучшие поэты декабристского движения в своих гражданских стихах подымались до каких угодно высот, в «думах» воспевали каких угодно героев истории, но только не Разина и Пугачева. А Пушкин уже обоими ими интересуется в Михайловском. Он совершил поистине величайший подвиг, занявшись как историк, как художник пугачевской темой, раскрывая безграничные перспективы для всей русской литературы, которая, кстати сказать, в упрек будь это ей поставлено, мало увлеклась этой темой ( В.Г. Короленко «Охонины брови», Вяч. Шишков в наше время).

Пугачев выведен Пушкиным как подлинно исторический деятель, гений истории в противовес той «неизвестной даме», которую встретила Маша Миронова в Царкосельском саду, не предполагая, что перед ней сама Екатерина II.

Пугачев полон сил, смышлен, храбр, предусмотрителен, войско его оснащено и вышколено лучше, чем правительственное. А в художественной «Капитанской дочке» с особенной силой раскрыты личные, душевные качества этого человека. При всей неизбежной суровости ему свойственно великодушие, умение платить добром за добро. Не изменивший присяге Петр Гринев, однако, не раз был осчастливлен своим сословным врагом в случае, когда требовались человечность и сострадание. Гринев видит полную обреченность Пугачева, его самозванство, малограмотность, роковую стихийность возглавляемого им движения, но не может не преклониться перед величием его натуры, самопожертвованием, последовательностью в достижении цели, которая совпадает с чаянием народа.

Гоголь восхищался стилем «Капитанской дочки», умением Пушкина рисовать простые русские характеры, людей, преданных родине, готовых сложить голову за нее, не нарушив клятвы и заветов предков, исполненных нравственной чистоты (старики Гриневы, Мироновы).

Рисуя почти неправдоподобные, но имевшие место чисто человеческие взаимоотношения между Пугачевым и Гриневым, Пушкин подчеркивает пугачевское презрение к изменнику Швабрину, он ловит его на лжи и корыстных побуждениях.

 

Нравственная проблематика:

Честь и верность долгу проявляются в Гриневе в его противопоставлении Швабрину. Этот образованный, красноречивый, остроумный человек равнодушен к окружающим, думает только о себе. Ради собственной выгоды он готов перейти на сторону врага, держать взаперти беззащитную девушку. Швабрин пишет ложный донос отцу Гринева на его сына. Без раздумий этот герой вступает в ряды пугачевцев...