Заглавная страница Избранные статьи Случайная статья Познавательные статьи Новые добавления Обратная связь КАТЕГОРИИ: АрхеологияБиология Генетика География Информатика История Логика Маркетинг Математика Менеджмент Механика Педагогика Религия Социология Технологии Физика Философия Финансы Химия Экология ТОП 10 на сайте Приготовление дезинфицирующих растворов различной концентрацииТехника нижней прямой подачи мяча. Франко-прусская война (причины и последствия) Организация работы процедурного кабинета Смысловое и механическое запоминание, их место и роль в усвоении знаний Коммуникативные барьеры и пути их преодоления Обработка изделий медицинского назначения многократного применения Образцы текста публицистического стиля Четыре типа изменения баланса Задачи с ответами для Всероссийской олимпиады по праву Мы поможем в написании ваших работ! ЗНАЕТЕ ЛИ ВЫ?
Влияние общества на человека
Приготовление дезинфицирующих растворов различной концентрации Практические работы по географии для 6 класса Организация работы процедурного кабинета Изменения в неживой природе осенью Уборка процедурного кабинета Сольфеджио. Все правила по сольфеджио Балочные системы. Определение реакций опор и моментов защемления |
Рассказ Саны про Нурика и Беку
— Они вообще-то почти местные – тут в пригороде жили. Нурик у них вместо отца – еще шестерых младших поднимал, все – пацаны. Мать у них больная совсем, батю убили. А Бека третий был в семье. И самый красивый. Ты вот Нурика помнишь? — Не очень… — Бека совсем другой. Он как принц восточный был. Кожа белая-белая, а глаза темно-вишневые. Нос такой… Вот понимаешь – благородный. Лицо – как из сказки. Его в кино надо было снимать. Хотя я даже в кино таких красивых не видела. А волосы — как вороново крыло. И брови густые. В принципе, с Нуриком они только бровями и похожи. А, ну ты же не помнишь Нурика… За Бекой весь поселок бегал, девки кипятком писали. А он их записками чуть ли печку не топил… Таких, которые сами навязываются, презирал. Ни на кого не смотрел. Учился много, Нурлан его в эту сторону направлял – у него самого высшего нет, а Бека обязательно бы выучился — большим человеком стал. Он же и умный – не только красивый. Ну, вот… Только не успел школу окончить – сюда попал. К нам. Я так думаю – сглазили его. Какая-нибудь стерва, которую он отшил, порчу навела – и привет! — Ты что, в это веришь? — Ну, а с чего? Был такой молодой, крепкий, все при нем. И вот так – за полгода сгорел… А знаешь, какой он был нежный… — А вы … целовались? — «Целовались»… Да я ради Беки жизнь была готова отдать, а ты… «Целовались»… Кому такой отброс, как я, нужен? А он – на руках носил. Умолял, чтобы я жила – и за него тоже. А я что-то не могу… Сил не хватает жить без него. Сана опять дернулась: — Блин, ну, Кайра этот будет перезванивать?!! Тебе домой не пора? А то предки «ата-та» сделают. — Не сделают. Они в Астане. — А-а. Тоже одна живешь? — Почему одна? С татешкой. Она у вас в столовке работает. — Это которая? Я тут всех знаю. — Тетя Роза. — А-а, тетя Роза – Колобок. Наш человек! — А почему Колобок? — «Я от бабушки ушел, я от дедушки ушел…» К ней тут два хирурга клеются со страшной силой, а она их динамит. Хорошая тетка. И, между прочим, к нашим отлично относится. Даже кормить пытается, домашнюю еду таскает. Только зря. Тут от еды всех воротит. После Саниных слов я будто увидела свою татешку с другой стороны. Об этой грани ее больничной деятельности как-то и не задумывалась. Отвергнутые хирурги-поклонники… Лысые ребята, застенчиво возвращающие ее домашние тарелочки в оранжевый горошек по краям… Интересно, а тетя Роза знает, что больные прозвали ее Колобком?
Если до того не знала, услышав такое, огладит бока и сокрушенно вздохнет: «Ой-бай, худеть уже нужно!» И, огорчившись, откусит поджаристый бочок очередного баурсака. Глава 17. Краски Мы по-прежнему сидели в коридоре. Затекли ноги. Я отодвинулась от Саны и встала. — А почему вы с Нуриком там, в полиции… — А, ну это он мне зарабатывать давал. На лекарства. — Но… Это же… Это же плохо. — Сдохнуть без лекарств – вот что плохо! – отрезала Сана. – Ладно, пока, заболталась я тут с тобой. Я поняла, что больше ее не увижу. И закричала: — Не уходи, постой! — Чего хотела? — Ну, в общем… Дело прошлое, ладно. Помолчали. — Честно, не обижаешься? — Уже нет. А поначалу – убить тебя была готова. Знаешь как я из-за этих денег влипла… Вся жизнь могла наперекосяк пойти. С бабушкой вот до сих пор толком не помирюсь. — Извянки. Но назад не отдам — нету. И тут я спросила Сану, а не знает ли она какой-нибудь способ – только законный — добыть деньги нам на краски. Она сразу же прицепилась к сумме. — А кто вам насчитал, лохушкам? — Да мы сами считали. — А где цены брали? — На сайте магазина, который красками торгует. — Только дебилы покупают в магазинах! — А остальные где??? — Блин, живешь в та-аком городе, и даже не знаешь, где нормальные люди всё покупают?!! — Не-а. — На «барахолке», конечно! Все равно весь товар с Китая. В магазинах то же самое – но там накрутки идут, получается в две цены. Ты б на строительный базар сходила, а то – «на сайте»… — Откуда ты все знаешь, Сана? — Поживешь с мое, и ты узнаешь… — А сколько тебе? — Двести восемьдесят три… Ну как с ней нормально разговаривать? Сана написала мне на бумажке удивительно ровным и красивым почерком название рынка, номер контейнера и имя продавца: — Он из детдомовских тоже, скажешь – от меня, нормально все сделает, найдет, чего тебе там надо, — королевским жестом Сана протянула адрес, — дарю! И тут еще мой номер: Кайра если перезвонит тебе, будь другом – звякни, расскажи, чего там с Нуриком. Ну, и единиц мне скинь, хоть немного, ладно?
— А ты меня со своим дедом-художником познакомишь? — Вот надо тебе? Хорошо – оклемаюсь немного, познакомлю! А, чё-то устала я, пойду. Так мы и расстались. Я шла такая радостная, будто крылья за спиной выросли. У меня появился еще один друг! Которому я нужна и с которым мне интересно так, что дух захватывает. С тетей Розой тоже удачно вышло. Она сразу вспомнила хорошего психотерапевта и пообещала всё организовать. Только сказала, что придется потерпеть недельку – его сейчас в городе нет. А ещё мы с татешкой договорились съездить вдвоём на строительный рынок. Полдня я просидела дома над орнаментами. Когда рисуешь, время идёт иначе. Поесть, и то забываешь. Тетя Роза ворвалась в квартиру, как маленький вихрь, заторопила, закрутила – и вот мы уже на рынке. Только припозднились – продавцы собирают товар, и грузчики с тележками носятся по рядам с криками «Жол! Жол!»* Смотрю; а некоторые из этих лихачей – мои ровесники, а то и младше. Работают же день-деньской. Придет зима — будут тут бегать по холоду, в сырости… Я зябко передернула плечами. — Чего, жаным? — забеспокоилась татешка. — Да ребят этих жалко. Совсем еще дети. — Жалко… – татешка вздохнула. — Жалко, и помочь нечем. Только что молиться о них. Чтоб не заболели, не спились, выросли как следует – родителям опора на старости лет. Вот кому-то Кодай детей даёт, а кормить их нечем. А я бы… все отдала своему ребеночку – только не приходит он в мою жизнь. Мне на базаре очень нравилось. Столько непонятных предметов, новых ощущений… Кое-что надо запомнить – может, нарисую потом. Указанный Саной контейнер нашёлся легко. — Только мы пока не покупать, — смутилась я. – Нам цены узнать нужно. А потом мы к вам придем. Веселый парнишка кивнул, взял мой список необходимого, пробежал глазами. — Это есть, это есть, этого нет. У соседа есть. Маке, у вас вот эти краски почем? – окликнул он пожилого мужчину, стоявшего с товаром напротив. Быстро все подсчитав, сунул список с уже проставленными ценами. Оксана была права: действительно, получилось в два раза меньше. — А краски хорошие? — Как румянец на твоих свежих щечках, красавица! – засмеялся пожилой продавец. А молодой спросил: — Ты Сану скоро увидишь? Передай, а, – парнишка достал кошелек, вынул из него тысячу тенге. Затем, окликнув проходившую мимо торговку фруктами, купил у нее ананас. – И это. Точно передашь, а, красотка? Я смутилась и кивнула. — А неплохая, видать, эта твоя Сана, — сказала татешка, ведя меня обратно через базар — смотри-ка, ананас какой! Это ее парень, что ли? Я в ответ помотала головой. — А-а… Поклонник, значит. Передам ей, конечно передам. А ты вот, жаным, посмелее с парнями будь. С ними шутить надо. Он тебе – слово, ты в ответ — десять! Они это — ой, как любят! Потренируйся сперва. Что хихикаешь! Маленькая совсем ещё у меня… Вот приедет мама – и не вспомнишь свою татешку… — Тетя Роза, ну что вы! Я вас всегда буду помнить! – я беру татешку под руку и прижимаюсь к ней. Она идет со мной по базару, довольная, как слон. * «Дорогу! дорогу!» (пер. с казахского). Глава 18. Приехали родители В обед приезжают мама с папой!!! И я опять прогуливаю школу. Да все равно сегодня- последний день. Перебьются без меня. Совсем мне некогда…
Мы на татешкиной машине несемся к вокзалу. Мама звонит мне каждые пять минут. Интересно, кто будет на вокзале первыми — мы или родители? Папа подзуживает свою сестрицу: «Жми на газ, Роза! Работай-работай! А мы отдыхаем, в купе сидим, в окошко смотрим… Но доедем быстрее…» Татешка вскипает, злится на пробку. Подмигивает: «Ничего, жаным, прорвемся! Верь тете Розе-гонщице!» Смешные они с папой – как дети малые, дразнят друг друга. Выскакиваем мы на перрон, а поезд уже тоже подъехал и только-только затормозил. «Один-один!», — довольная, подводит итог тетя Роза. А вот и нужный вагон. А вон и лицо моей мамы в окне. — Мамочка! – я несусь к вагону. Может, это и по-детски – такая огромная девушка так радуется своей маме, но мне на мнение окружающих как-то фиолетово. Наконец-то ее можно обнять, понюхать волосы, поцеловать. Тут меня хватают сильные руки. — Мируся, а выросла-то как… А это – мой папа! И я прыгаю в его сильные объятия. Мама начинает плакать от радости. Папа обнимает нас и отводит в сторонку. — Подождите. С багажом разберусь… Когда на секунду отрываюсь от мамы, перехватываю ревнивый взгляд тети Розы. Улыбаюсь, машу ей рукой и опять зарываюсь лицом в мамино мягкое плечо. И ничего мне больше не надо. Сегодня мы все ночуем у бабушки. А завтра… Завтра мы идем смотреть нашу НОВУЮ КВАРТИРУ. Бедная Сана – вот как она живет без семьи и еще не сошла с ума от одиночества? Хотя, потихоньку сходит, бедная. Я же — снова обычная домашняя девочка. А меня рисовать-то мама с папой отпустят? А подруги мои им понравятся? Ну, насчет похожей на дельфина респектабельной Вики я даже не сомневаюсь. А что они скажут, когда увидят (и главное – услышат) безбашенную Алю? Про Сану вообще молчу… А как отнесутся к группе «ВАМ!» и нашей идее с больницей? А ведь мама с папой еще не в курсе истории с бабушкой… Вечером мы валялись с мамой на диване. Я хотела рассказать ей все-все, но… Представила, как она расстроится и промолчала. Просто прижалась к ней посильнее. И мама мне мало что рассказывала про Астану. Только сказала, что сильно устала, и больше никуда не хочет уезжать. Кажется, и мама не хотела меня огорчать. — Давай больше никогда не расставаться! – предложила я. — Не так! Давай не делать больше того, чего мы не хотим! – поправила мама. — Ведь я ужасно не хотела ехать на эти заработки. Лучше бы здесь работу нашла получше, и тогда моя Мышка (тут мама обняла меня покрепче) была бы со мной. Астана – город будущего. Обживать там много надо. Тяжело это – обживать новое. Надо очень много сил. Много-много.
— А наша квартира? Тоже будет тяжко обживать? — Завтра посмотрим. Господи, да неужели мы действительно вернулись?!! — Оля, скажи Олжасу – через полчаса манты поспеют! – крикнула из кухни бабушка. О-о, невероятно – бабуля на радостях решила отойти от зверских кулинарных предписаний клуба «Здоровая жизнь». Вот это да! Может, и психолог не понадобится? Бабушка устроила нам настоящий пир горой. Досадовала, что нет тети Розы – татешка умчалась на очередной тренинг. После ужина мы еле на ногах стояли – так объелись. Но все равно родители собрались идти смотреть, что там теперь вместо нашего квартала. Еле уговорила их остаться – зачем настроение себе портить? Какой-то странный был вечер… Вот – все мы, даже Масяня — вместе, как раньше. Но чего-то или кого-то не хватает. Придется заново привыкать к нашей маленькой семье. Кончился вечер встречи, прошла ночь. И вот уже новый день – с родителями… Мой папа бегает по утрам. Но сегодня он изменил своей привычке, и бегали мы все. По этажам. Сейчас расскажу, как это было. Оказывается, я не только по маме с папой соскучилась, но и по нашей машине. Даже погладила: «Привет, кузнечик!» Ехать папе было тяжеловато. В Астане он отвык от такого кипения на дорогах. — Бедная, как же ты от бабушки в школу моталась каждый день, — сокрушенно вздохнула мама. Да-а, вспоминать страшно… Кстати! — Папа, спой, пожалуйста! — Что, прямо вот так, за рулем? Я задерживаю дыхание, загадываю… И он поет «Эх, дороги!» Вот чудо-то! Быстренько включаю диктофон на сотке. Лишь бы записалось. Ну, какая это радость: папа поет, мы едем на нашей машине. Причём — смотреть наш новый дом. Супер! Будем друг друга поздравлять. Только не «С Новым годом!», а «С новым домом!» Подъезжаем к знакомым местам. Вон парк, вон — компьютерный клуб «Соб@чка», а вон и ещё один памятный ориентир – связка шаров над известно каким офисом… Только этого родители не узнают ни-ког-да. Наискосок, через дорогу – мой спортзал. А что вон за тем поворотом, я даже никогда не задумывалась. Оказалось – там он и есть, НАШ ДОМ. Такой свежий, яркий! — Что-то мне это напоминает Астану, — вполголоса сказала мама. — Астану в самых лучших ее проявлениях… – договорил папа и решительно повел нас за собой. Лифт еще не работал. В подъезде пахло побелкой. Но все равно — мы поднялись на 10-й этаж достаточно быстро. На площадке десятого этажа папа перевел дух, огляделся: «Красотища!» Вынул ключ. Тот почему-то никак не хотел входить в замочную скважину. Папа еще посмотрел… — Дамы, пардон, это не тот подъезд! — А дом это точно тот? – хором спросили мы с мамой. — Абсолютно точно, — засмеялся папа, схватил меня на руки и понес вниз. И вот на этой радостной ноте я увидела, как по ступенькам навстречу идёт… Арсен! Проходя мимо, он как-то затравленно на меня посмотрел, а я, сидя у папы на ручках, только мотнула ногой и ничего лучше не придумала, как глупо улыбнуться. Тут еще папа добавил, громко покряхтев и поставив меня на ступеньки:
— И тяжелая же ты стала, коровёшка! Кушала хорошо без нас, да? Кажется, сверху на лестнице кто-то хмыкнул. Дальше моим мозгам было чем заняться… Как спустилась, как поднялась – не помню. Что здесь делает Арсен? Неужели… неужели он – мой сосед! И что теперь будет? Много чего успела я передумать. Из ступора вывел голос папы: — Вот какие у меня женщины – на двадцатый этаж сами дошли. Без передышки! А двинем завтра в горы с утречка? Мама устало машет рукой: — Открывай уже, давай! Кошку надо было найти – первую впустить, — она утирает пот с шеи. Папа, громко напевая что-то бравурное, открывает НАШУ дверь. Мы заходим… За дверью неожиданно много света и … гор. С десятого этажа открывается потрясающий вид на снежные вершины. А сколько тут места! Обходим квартиру, выглядываем в окна, радостно топчемся на лоджии. Ходим, смотрим… Потом я начинаю носиться, кружиться по комнатам. Горы — в каждом окне. Солнце танцует, опустив лучи-ножки на пол. Останавливаюсь. — О, да ты уже и комнату свою нашла! – улыбается папа, стоя в дверях. Моя комната! Сажусь, нежно глажу скользкий паркет рукой. Потом ложусь и начинаю крутиться волчком, зажмурив глаза от удовольствия. Нелепо – но так хочется! Неслышно подходит мама. Шепчет отцу, но я все равно слышу: — Вот из-за этого стоило там терпеть… Смотри на Миру… счастливая, да? Украдкой скашиваю глаза на них: стоят обнявшись, папа гладит маму по волосам. После Астаны они стали такие дружные! Мама просит: — Мышка, ты тут пока пофантазируй, где у тебя что будет стоять из мебели, что на стены хочешь, на пол. Как скажешь, так и сделаем — обещаю! Закрываю глаза. Слушаю… Или — чувствую. Вот сейчас я — Мира — лежу в центре своей Вселенной. Смешно как-то думать, когда у тебя целая Вселенная, где поставить стол, а где — тумбочку. Может, лучше их нарисовать? А спать и на полу можно. В конце концов, кровь — дело серьезное! Кровь предков-кочевников говорит мне: «Мира, какие ещё кровати?» А эти белые стены я разрисую: моя же комната. А я — художница. То, что мебели не будет, так это даже родителям лучше — меньше покупать. Хотя, возможно, маленький столик мне понадобится — куда комп-то ставить? Вот так и подчиняешься вещам. Я еще раз обвела взглядом потолок и стены. Да ладно, придумаю еще, что тут будет. А сейчас мне хочется думать совсем о другом! О том другом, который, может, живет прямо за этой стенкой. Кто знает? А не нарисовать ли мне на этой стене дверь? Или Арсен случайно в тот подъезд попал? Но, на десятый-то этаж, без лифта? Вряд ли… Наверняка — ОН ЖИВЕТ В МОЕМ ДОМЕ(!) *** Никогда не думала, что родителям может не понравиться моя идея с больницей. Я их так ждала, и что в итоге? Из взрослой самостоятельной личности я моментально превратилась в карапузика памперсного возраста. Не ожидала такого удара от мамы. Не ожидала, и все! Сама, конечно, хороша: все карты раскрыла, давай выбалтывать, что да как. Папа слушал с интересом, а лицо мамы все мрачнело. Думала, это ей детей больных жалко. Так нет же! Вернее, детей ей, наверное, и вправду жалко, но дело в другом. Она взяла и ЗАПРЕТИЛА мне вообще там бывать! Вы представляете? Мало того, что это в принципе несправедливо, так ведь еще и позорище-то какое — заварила кашу, а теперь… Уже и группа у нас, и форма (ну, пока еще мы в ней не ходим, но идея-то есть, главное!) И вдруг моя мама все это, одним взмахом волшебной палочки… а лучше сказать — педагогического топора… взяла и зарубила. Уйти жить к тете Розе обратно, что ли? Раньше поплакала бы — поплакала, да и успокоилась, но сейчас все будет не так. Пора доказать, что я уже не лялечка. Из-за меня родители поругались. — Ты все готов пустить на самотек! – кричала мама. – Не надо было уезжать! У нее переходный возраст. Упустили! Что теперь? Ты хоть понимаешь — только вожжи ослабь, и все – понесла, не рады будем! — Но ей надо определяться, взрослая уже… — Какое «взрослая»? Ты что? Вот вырастет, тогда пусть хоть заопределяется! Ну ты представь: больница, там черт те откуда, черт те с чем больные ходят – может, даже со СПИДом – и наша Мира вдруг там… Это же катастрофа, ты что, не понимаешь? — Не преувеличивай… — Это ты преуменьшаешь! Я, затаившись, вдавилась в диван. Чувствовала себя ужасно. Они ссорились на кухне, бабушки дома не было. Мама под конец расплакалась. Ну почему это происходит? Это же глупо! Неужели мама не понимает, что из-за этого вся моя жизнь разрушится? Меня перестанут уважать подруги, тетя Роза. Татешка столько сил вложила, добиваясь разрешения у главврача. Только вчера Викин брат-бизнесмен выкроил время и специально съездил с девчонками на базар, купив по списку все, что надо. А в итоге? Я начала злиться. Мне показалось — если останусь лежать тут, начну становиться все меньше и беспомощнее. Из самой глубины души рванулось, развернулось вширь и вверх: — Мира, не сдавайся! — и получилось так громко, хотя и не вслух, что я тут же успокоилась. И вспомнила себя на холме, у Кажи-бабы. Сомнения, если были, отступили. Вытерев слезы и свистнув Масяню, я незаметно выбралась из квартиры. Пусть себе ругаются… В конце концов, может, им это нравится? Чего я мешать буду. Пусть это и мои любимые родители, но сейчас мне не до них. А вот Масяня давно уже рвется на прогулку – сколько можно терпеть собаке? Я бродила по темным улицам и прикидывала, с чего именно мы завтра начнем в больнице. Все-таки здорово, что нам помог Викин старший брат. Вот ведь – взрослый человек, а понимает! Спасибо ему большое. И тебе, Вика… Тетя Роза тоже свою часть работы выполнила – в больницу нас запускают, главное – успеть за день. Поэтому сбор нашей стрит-артовской группы «ВАМ!» будет ранним – завтра в 7-00! Чего бы там ни говорила моя мама. Потом она оценит, я знаю. Вернее, ох, надеюсь…
|
|||||||||
Последнее изменение этой страницы: 2016-12-27; просмотров: 309; Нарушение авторского права страницы; Мы поможем в написании вашей работы! infopedia.su Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав. Обратная связь - 3.140.186.241 (0.047 с.) |