Кошка, которая не может сказать «нет»

 

Предположим, у вас есть кошка по имени Пуговка. Вы еще не успели стерилизовать Пуговку, возможно потому, что у нее замечательный характер, она тихая, невинная, и это вас утешает. Но вдруг всего за одну ночь милая Пуговка превращается в чудовище: она катается по ковру, как пьяная студентка на весенних каникулах, метит весь дом, трется задним местом о мебель и вопит так громко, что соседи начинают жаловаться. Пуговка выгибает спину, прижимает грудь к полу и задирает хвост, поднимая зад к потолку. Дети начинают спрашивать: «Что с ней происходит?» Всё дело в том, что Пуговка превратилась в страстную взрослую кошку и демонстрирует «приглашение к спариванию», благодаря которому заинтересованные стороны понимают: она в настроении. Если раньше к Пуговке приближался кот-самец, она шипела и пыталась ударить его лапой по морде. Но теперь у нее течка, и если малышке Пуговке удастся удрать на улицу, она займется сексом с первым встречным самцом, потом с другим, третьим, четвертым – со всеми, кто сможет до нее добраться. Она будет вести себя так примерно неделю – или пока не забеременеет. После чего вакханалия прекратится столь же внезапно, как и началась.

Такое поведение удивляет. Конечно, ученым хотелось разобраться в его механизмах. Но исследовать похоть гораздо сложнее, чем можно себе представить, отчасти потому, что никто не мог понять, как отключить эти механизмы. Ученые делали это самыми радикальными способами. Они перерезали пути прохождения нервных импульсов к эрогенным зонам кошек, кроликов и грызунов. Они разрушали некоторые части их мозга, в том числе обонятельную луковицу, чтобы животные не чувствовали запаха, который мог запускать брачное поведение. Они даже делали животным лоботомию[8]и удаляли глаза. Но всё было бесполезно – животные продолжали демонстрировать брачное поведение. Иначе говоря, ученые пытались уничтожить удовольствие, приносимое спариванием, а также любой сигнал, который мог прийти от противоположного пола, и любой повод, побуждающий спариваться, но лабораторные животные продолжали стремиться к сексу. Биологи также пытались инициировать желание с помощью электрических импульсов. Выяснилось, что воздействие электричеством на мозг только злит кошек. Удары током запускали «разнообразные функции», иронично замечают Джеффри Харрис и его коллега Ричард Майкл из лондонской больницы Модсли. «Некоторые из них, например всплески ярости, противоположны готовности к спариванию».

Казалось, есть лишь один способ отключить сексуальное желание у кошек – удалить яичники. Без них кошка никогда не будет проявлять интерес к сексу и не станет спариваться. После открытия этого «выключателя» Майкл удалил яичники у подопытных кошек, а затем ввел им синтетический эстроген вместо того, который выделяли яичники. Независимо от времени года (обычно течка у кошек начинается весной) он получал сладострастных самок. Вроде бы очевидный результат, но подумайте, что из этого следует. Брачное поведение у млекопитающих – это довольное сложное взаимодействие двух особей, чутко реагирующих на действия друг друга. На него могут влиять самые разные факторы, к примеру, смена дня и ночи. У кошачьих самок есть веская причина избегать спаривания, поскольку на пенисах у самцов имеются направленные назад шипики, похожие на застежку-липучку. Однако полученные результаты Майкла давали настолько четкую картину, что он смог составить простой график зависимости брачного поведения от дозы эстрогена. Одно-единственное вещество, введенное под кожу, вызывало у кошек сексуальное помешательство.

Возникал вопрос: как именно эстроген запускает у кошек «приглашение к спариванию»? Было это следствием физических изменений при течке, подготовке влагалища и матки к грядущей беременности? Действовали эти изменения как афродизиак, вызывая «любовный зуд» и желание его утолить? Или эстроген, помимо разнообразного влияния на организм в целом, воздействует прямо на мозг?

Харрис и Майкл провели эксперимент на средства гранта, выделенного ВВС США (почему ВВС – об этом можно только догадываться). После удаления яичников у кошек они не замещали естественную выработку эстрогена подкожными инъекциями – они вживили кошкам устройства, вводившие синтетический эстроген прямо в мозг, точнее в гипоталамус. У животных с вживленным устройством обычные для течки физические признаки не проявлялись: ни влагалище, ни клетки матки не менялись. Но поведение оказывалось типичным для течки: кошки топтались, вопили и терлись. Одна группа кошек «находилась в фазе постоянной сексуальной восприимчивости всю оставшуюся жизнь. Этих самок можно было назвать гиперсексуальными, поскольку они принимали самцов в любое время дня и ночи, не подавая никаких признаков строптивости, которая обычно следует за спариванием». Они просто занимались сексом снова и снова, до пятидесяти шести суток подряд.

Молекула эстрогена служила сигналом гипоталамусу, который резко изменял поведение животного, не вызывая при этом никаких физических перемен в половых органах, обычно сопровождающих течку, то есть поведение не зависело от изменений в репродуктивных органах. Гормон действовал продолжительное время на нейронные цепи, заложенные еще в утробе матери, и вызывал определенное поведение.

В лабораторных условиях ученые могут разрушить зависимость между изменениями, происходящими во внешнем облике животного, и его поведением, которое регулируется мозгом. В естественных условиях в организме самки работает система обратной связи: гипоталамус реагирует на физиологические изменения, вызванные гормонами яичников, и согласовывает эти изменения с поведением животного, заставляя его предпринимать определенные действия, чтобы вовремя забеременеть.

Почти сорок лет Дональд Пфафф, нейробиолог из Рокфеллеровского университета, пытался понять, каким образом гормоны и некоторые другие активные вещества запускают работу нейронных цепей, контролирующих поведение грызунов. У кошек яйцеклетки не вызревают до тех пор, пока не произойдет спаривание, но большинство грызунов похожи на людей: у них овуляция происходит регулярно в ответ на циклическое повышение уровня эстрогена и прогестерона в крови. Именно этот процесс имитирует Ларри, делая инъекции животным с удаленными яичниками.

Эстроген очень сильно влияет на поведение. Его молекулы прикрепляются к рецепторам нейронов, сосредоточенных в одной из областей гипоталамуса. Рецепторы передают сигнал внутрь клеток к определенным генам, и в нейронах ускоряется синтез веществ, которые облегчают передачу сигнала по нейронным цепям. Кроме того, под воздействием эстрогена в нервных клетках гипоталамуса увеличивается число прогестероновых рецепторов, то есть нейроны становятся более чувствительными к прогестерону. В результате гипоталамус становится способен точно «рассчитать» время наступления овуляции и подстроить поведение самки под изменения в ее репродуктивных органах. Последовательность «эстроген – прогестерон» побуждает самок крыс к соблазняющему подпрыгиванию как раз в тот момент, когда они более всего готовы к оплодотворению, и если самец попадается на крючок, они характерным образом прогибают спину.

Подобные изменения в биохимии и нейронах мозга происходят и в организме женщин во время овуляции, заставляя их реагировать на возможных половых партнеров определенным образом, хотя в отсутствие овуляции те же самые женщины ведут себя иначе. Поэтому Сьюзен включила все свое обаяние, общаясь с Невежей именно сегодня, а не две недели назад. Такие регулярные перестройки в организме необходимы, поскольку жизнь все-таки важнее, чем секс (нет, серьезно). В зависимости от ситуации мозг грызунов, как и мозг человека, выбирает из имеющихся потребностей наиболее насущные на данный момент. Когда химия нейронов изменяется, самка грызуна переключает свое внимание с поиска пищи, заботы о безопасности и страха боли на секс. Такое переключение необходимо, поскольку для грызунов спаривание – дело рискованное: сложно убежать от гремучей змеи, когда вы прыгаете, соблазняя самца. Если самку беспокоит возможность быть съеденной, она вряд ли заинтересуется спариванием: ее сексуальное влечение подавлено, поскольку у нее другие приоритеты.

Недавние исследования показали наличие сходной системы и у людей. Есть веские основания полагать, что у женщин половое поведение тесно связано с ответной реакцией мозга на стресс. Ответ на стресс (осторожность, тревогу, беспокойство из-за мужчины, не заслуживающего доверия, или из-за неудачного дня на работе) совместно формируют гипоталамус, гипофиз и надпочечники.

Свой вклад в реакцию на стресс вносит еще ряд структур. Во-первых, это миндалевидное тело – структура, названная так за свою форму и расположенная в глубине мозга, под корой полушарий в области виска. Миндалевидное тело участвует в оборонительном поведении, в эмоциональных реакциях и половом размножении. (Мы еще будем о нем вспоминать далее.) Во-вторых, в формировании ответа на стресс участвует так называемый ствол – самая древняя часть человеческого мозга (она есть даже у рыб). Гипоталамус взаимодействует со стволом, а ствол – это та часть нервной системы, которая, помимо всего прочего, управляет активностью яичников и половым влечением у женщин. Кроме того, гипоталамус посылает сигналы в кору больших полушарий головного мозга, давая женщине возможность сознательно контролировать свои действия. Таким образом, две системы – та, что отвечает за реакцию на стресс, и та, которая регулирует половое поведение, – тесно связаны.

Какое из состояний победит – тревога или расслабленное наслаждение сексом, – во многом зависит от уровня эстрогенов в крови самки. Если к рецепторам нейронов прикрепится достаточное количество молекул эстрогена (например, во время овуляции, когда уровень эстрогена высок), стрессовый ответ будет подавлен. Внимание самки меньше сосредоточено на том, что может вызывать беспокойство (например, перспектива спариться с кем-то, у кого на пенисе имеются шипики, напоминающие застежку-липучку). Мужчины помогают этому процессу, зажигая свечи, открывая шампанское и заводя босанову. Мы можем сколько угодно гордиться своим умением быть обходительными, галантными, но на самом деле мы всего лишь снижаем уровень тревожности женщины, чтобы она услышала шепот своего эстрогена.

Когда гипоталамус получает сообщение о том, что все нормально и яйцеклетка почти созрела, эстроген, воздействуя на нейроны, меняет реакцию женского мозга с избегания на стремление к близости. Тогда женщина делает все необходимое, чтобы забеременеть. Эту задачу, по словам Дюранте, и пытается решить мозг Сьюзен.

Когда двери желания распахиваются, и самка-мышь, и женщина видят вещи в ином свете. Мышь в течке или овулирующая женщина внезапно начинают воспринимать противоположный пол гораздо позитивнее. Уменьшаются такие неприятные ощущения, как боль. Они будут игнорировать опасность и с большей готовностью пойдут на риск. Если это самка грызуна, она начнет прыгать и бегать перед самцом. Если это женщина, она станет флиртовать.

Мозг Сьюзен игнорирует тот факт, что Невежа не отличается высокими моральными качествами и не блещет интеллектом, поясняет Дюранте. «Вы считаете Невежу классным парнем, когда овулируете, но только в этот период». И еще овулирующей женщине часто кажется, что «Невежа просто не может интересоваться другими женщинами».

«Тут действительно происходит борьба между разумом и чувством, – считает нейробиолог Хизер Рапп. – В ходе менструального цикла меняется готовность женщины пойти на поводу у своего желания». Поскольку у Сьюзен трезвый ум, вряд ли она использует свой маленький гонорар, полученный за участие в эксперименте, на то, чтобы пригласить Невежу на коктейль, затащить его в постель и разбить сердце своему приятелю. Такое поведение будет стоить ей репутации и планов на будущее, а кроме того, оно никак не сочетается с ее представлениями о верности. Незадолго до или во время овуляции дело вряд ли дойдет до того, чтобы снять номер в ближайшем мотеле, и все же Сьюзен становится гораздо более склонна к свободным отношениям, чем раньше. Если ближайшим подходящим мужчиной окажется Невежа, он завоюет ее внимание.

Работая в Индиане, Рапп помещала женщин в функциональный магнитно-резонансный томограф – аппарат, который определяет активность мозга и с помощью которого можно увидеть структуры, реагирующие на стимулы. Наблюдения проводились в период, когда у женщин был высоким уровень прогестерона, а уровень эстрогена – на минимуме, а также перед овуляцией, когда соотношение становилось обратным. Оба раза Рапп демонстрировала женщинам фотографии мужских лиц и просила представить следующее: «У вас нет постоянной пары, и вы готовы к сексуальному приключению. В пятницу вечером вместе с друзьями вы идете развлечься, встречаете человека, которого видите на фотографии, и с удовольствием общаетесь. Вы приходите к нему домой. Понятно, что, если вы захотите, он будет не против заняться с вами сексом. Вообразите, что вы готовы к сексуальному контакту. Основываясь на фотографии и предоставленной вам информации, укажите, нажав на кнопку на пульте, насколько велика вероятность, что вы займетесь сексом с этим человеком?»

Непосредственно перед овуляцией в той области коры больших полушарий, которая отвечает за оценку риска с учетом получаемых преимуществ и которая связана с целенаправленным поведением, наблюдая рост активности. Возможно, он свидетельствует о том, что женщины в период овуляции с большей готовностью смотрят на мужчин как половых партнеров и, подтверждая изначальное предположение ученых, чаще соглашаются на секс.

Важно отметить, что в той же самой области появлялась высокая активность нейронов в другом сценарии: «Рассмотрите дом, показанный на фотографии, и оцените, достаточно ли он привлекателен для вас, чтобы вы решили взять его в аренду…» Как и секс с незнакомцем, аренда дома несет риск. При овуляции женщины легче идут на риск, как и мужчины при увеличении у них в крови уровня тестостерона.

Рапп не утверждает, что именно эти механизмы обусловливают стремление некоторых женщин сближаться с «плохими парнями». «Слово склонны мне нравится больше, – с улыбкой говорит она. – Люди реже на него обижаются. Я действительно считаю, что деятельность мозга под воздействием гормонов побуждает женщин реализовывать определенные модели поведения, поэтому хорошие женщины предрасположены выбирать плохих парней. Это предпочтение, характерное для середины менструального цикла, – так их мозг расставляет приоритеты. Парень, которого вы подцепите в середине цикла, не обязательно принадлежит к тем, кто готов растить ваших детей. Идеальный мужчина нравится вам в течение всего цикла, а такие – редкость».

Рапп и Дюранте напоминают, что предрасположенность – не то же самое, что предопределенность. Вот для кошки с эстрогеновым имплантом в гипоталамусе беспорядочный секс неизбежен. И самке крысы не уйти от соития, если ей удастся соблазнить самца и он коснется ее задней части, потому что ее гипоталамус в тот же момент получит сигнал и пошлет указания к действию в те области мозга, которые контролируют сокращения мышц.

Почти моментально спина крысы прогнется, готовя животное к спариванию. У женщин реакция более сложная, хотя, впрочем, их поведением управляют те же самые механизмы, побуждая следовать сексуальному импульсу.