Коммендация. Ранние формы пожалований.

Другие правовые формы приобретал процесс втягивания в правовую орбиту крепнущей феодальной вотчины свободного населения и зависевших поначалу только от государства общин.

Крупное поместье-вилла еще и потому становилось основной ячейкой аграрного строя и правовых отношений, что самостоятельное существование мелкого (крестьянского) хозяйства было практически невозможно тогда и по экономическим условиям, и, что более существенно, по условиям правовым и общесоциальным. Государственность была слишком слаба, чтобы защищать статус каждого сочлена общества, тем более признаваемых за не вполне полноправных. Социальная значимость лица была тем определенней и защищенной, чем большей собственностью он обладал, чем более людей находилось от него в зависимости.

Под влиянием самых разных жизненных условий мелкие владельцы земель, в том числе еще недавно вполне свободные общинники, разорвавшие связь с родом, были вынуждены искать социального покровительства у более значимых – экономически и в правовом отношении – людей. Теми объективно становились или владельцы крупных поместий-вилл, или представители государственной власти на местах. Переход под покровительство сопровождался оформлением взаимных обязанностей нового господина и нового подвластного. Эта правовая форма получила название коммендации (commendatio – вручение себя). Социально слабый субъект как бы «вручал себя» власти и покровительству сильного, что закреплялось грамотами с типовым содержанием такого рода: «...Всем известно, что я не имею чем кормиться и одеваться. Посему я просил благочестие ваше... отдаться и коммендироваться под ваше покровительство... на условии, чтобы вы помогали мне и снабжали меня пищею и одеждою, сообразно тому, как я буду служить и угождать вам; и пока я буду жив, должен буду нести вам службу и послушание свободного человека и не буду иметь права выйти из-под вашей власти и покровительства... Если один из нас захочет нарушить данное соглашение, то уплатит другой (столько-то) солидов, и соглашение это навсегда сохранится неизменным» (Турская формула, VIII в.). Коммендация устанавливала вовсе не частноправовой договор, пусть даже и неопределенной длительности и содержания. Покровительство выражалось нередко в том, что господин брал на себя почти все права государственной власти по отношению к подвластному, в том числе и защиту его от государства («Чтобы отныне вы имели полную свободу делать со мной все, что вы полномочны делать со своими прирожденными рабами, а именно: продавать, выменивать, подвергать наказаниям»). Широкое распространение отношения коммендации получили в VIII – IX вв., видимо, с временным усилением государственного регулирования на этот счет. В Каролингском королевстве издан был специальный капитулярий (847 г.), которым предписывалось каждому свободному человеку выбрать себе сеньора. В наиболее мощных государствах Британии аналогичные законы (930 г.) предписывали каждому вступить под покровительство знатного – глафорда.

Коммендационные отношения касались не только личной службы или других обязанностей. В том случае, когда основным достоянием и богатством коммендирующегося была земля, надел, покровительство означало включение подвластного в структуру поместья-виллы путем обратной условной передачи ему его надела в прекарий (precarium – переданный по просьбе). Отдающийся под покровительство отныне был уже не полноправным владельцем своего надела, а временным или пожизненным пользователем. Условиями этого пользования становились выполнение личных или натуральных повинностей.

Конкретное содержание таких отношений господина (им мог быть и коллективный собственник – монастырь, епископия) и нового подвластного зависело от той или иной формы института прекария. Прекарий данный (р. data) означал закрепление передачи надела (возможно, и небольшого поместья) тому, у кого ранее не было его в реальном владений, либо он его лишился, под условием несения повинностей наравне с прочими несвободными держателями. Такой прекарий следовало возобновлять каждые 5 лет, либо собственник имел право изгнать прекариста с земли. Прекарий возвращенный (р. oblata) означал закрепление повинностей и службы за тем, кто сам (вынужденный жизненными обстоятельствами) передавал надел более крупному владельцу и получал его обратно под обязанность выкупить в течение нескольких лет (обычно семи); если этого не происходило, то он считался полностью и навечно перешедшим во владение крупного собственника.

Наконец, прекарий с вознаграждением означал получение большего по размерам, чем свой прежний, надела (на церковных землях обычно втрое, включая собственный) под обязанности традиционного держателя земель, но с гарантией под потерю собственного поместья или надела.

Прекарные отношения создавали особую личностно-правовую связь с крупным владельцем земли и в значительной степени высвобождали из-под власти государства. Так, например, в IX в. в Италии распространение прекария стало средством избежать обязательной в империи Каролингов воинской службы свободных: подвластные были от нее освобождены. В правовом отношении прекарий был завуалированной формой кредиторства под различные условия. Но главнейшим итогом его становился прочный патронат со всеми вытекающими отсюда следствиями в отношении нового подвластного.

К несколько меньшей зависимости, не связанной с полной утратой личных прав и собственного статуса, вело получение земель в бенефиций (в благодеяние) от крупного владельца, обладавшего не только особым земельным богатством, но и особым правовым статусом (от короля или епископа, монастыря и т. п.): «Тот, кто получит бенефиций от человека, которому он коммендирует себя, должен будет оказывать ему все то повиновение, которое подобает от людейих сеньорам». Это, помимо прочего, был еще один исторический путь правового подчинения мелкой собственности более крупной, включения все большего числа ранее индивидуально независимых лиц в орбиту связей поместья-виллы либо – на тех же формальных основаниях патроната – королевского домена.

Сосредоточение мелких владельцев, собственников и зависимого населения вокруг крупных обладателей было обусловлено еще и теми особыми правами, которые получали от центральной власти эти магнаты, – неприкосновенностью, административной независимостью, иммунитетом.

 

Феодальный иммунитет.

Вообще само понятие иммунитета и связанных сним правовых реалий принадлежит еще Римской империи – от лат. immunitas (свобода от munitas – повинностей). Такой свободой наделялись, во-первых, императорские поместья, а во-вторых, поместья-виллы частных лиц, тем или иным образом снискавших себе особые привилегии по императорскому указу. В эпоху варварских королевств (до становления в них собственных принципов правового регулирования отношения собственности) франки, германцы приобретали себе иммунитетный статус тем, что (1) становились владельцами бывших римских поместий, ранее обладавших иммунитетными привилегиями, (2) получали от короны в собственность или в держание бывшие королевские (императорские) поместья, (3) получали заново специальные привилегии, иногда связанные не только со свободой от повинностей финансового порядка. Поскольку финансово-податная система была в значительной степени унаследована от империи, то прежние иммунитетные привилегии просто вписывались в новый административный режим.

С самого начала более широким стал иммунитет церковных владений. Церковь признавалась вправе освобождать своих приверженцев, служащих и подвластных от финансовых и натуральных повинностей в пользу государства, осуществлять в отношении них судебную власть и общее управление их делами. Такие права не касались воинской обязанности, обязанности нести сторожевую службу и участвовать в постройке мостов. Все судебные штрафы, полагавшиеся за те или иные провинности, шли в распоряжение иммуниста – монастырю, вотчиннику и т. п.

Иммунитет мог иметь или всеобщее значение, или касаться только конкретных привилегий или определенных сторон вотчинных прав. Так, в Германии вошло в практику пожалование иммунисту частичного королевского банна, т.е. доли королевских полномочий в отношении конкретного владения или группы владений: охотничьих, рыночных, судебных. Такое право осуществлять в свою пользу сборы и права, шедшие ранее в королевскую казну, способствовало обогащению иммуниста и возрастанию его значения в подчиненной округе. С иммунитетными правами приобреталась, по сути, полноценная власть над округой, которая как бы сливалась с персональным владением, вотчиной.

Внешнее содержание иммунитета состояло в том, что, передав исполнение тех или иных функций вотчиннику, верховная власть запрещала своим местным агентам, управителям, вмешиваться в осуществление этих полномочий и, по существу, выводила из-под их контроля часть территории. «Мы постановляем, – гласила одна из типичных иммунитетных грамот меровингской эпохи, – чтобы ни одно государственное должностное лицо не позволяло себе вступать в эти земли... Мы воспрещаем вам, наши уполномоченные, вступать в эти владения». Иммунитет оформлялся обычно двумя грамотами, издававшимися «для мира и порядка» (Эдикт Хлотаря, 614 г.). Одна грамота выдавалась иммунисту, причем считалось, что это – привилегия строго личная и ее переход по наследству составляет предмет для последующих правовых решений и специального узаконения (хотя могли быть и изначально «вечные» иммунитеты). Другая направлялась в адрес местных управителей, с тем чтобы реально сократитьих полномочия – в позднейших королевствах обычно это было предписание графу, причем с конкретным перечислением тех прав, которые он более не имеет возможности осуществлять на землях иммуниста: «Ты не должен больше вступать в пределы данного владения, не будешь разбирать их тяжбы, ни взымать судебные пени,ни собирать налоги, каковы бы они ни были,ни производить реквизиции; ты не будешь там более пользоваться правом крова и продовольствия [т. е. постоя в домах],ни прибегать к принудительным мерам по отношению к кому бы тони было,ни требовать военного сбора...»

Иммунитет был своего рода подразумеваемым договором: королевская власть отказывалась от осуществления ею государственных полномочий в пользу иммуниста, а тот как бы брал на себя все государственные дела, повинности и обязанности с этой территории. По-видимому, и выгоды были взаимными, ибо все это находилось строго в рамках наличной служебной и государственной иерархии. Иммунитеты выдавались всегда только по личной просьбе и только крупным землевладельцам. Корона отказывалась только от пользования своими правами, но вовсе не прекращала действия самих этих прав на той или другой территории. Выдача иммунитета подразумевала, что между короной и владельцем установились особые отношения взаимного признания прав и обязанностей, верховенства и подчиненности. Эти отношения строго личного свойства получили название сюзеренитета-вассалитета.

 

Вассалитет.

Рождение вассальных отношений также произошло в социально-правовом строе Франкской империи. Одним из самых древних известных вассалитетов считается факт отдачи в покровительство королю франков герцога Тассильона III (VIII в.), который передал себя «в руки короля», обещая верность. Оформление вассальных обязанностей и, соответственно, принятие на себя другой стороной прав и обязанностей сюзерена осуществлялось актом наложения руки (hommage). Это личное подчинение дополнялось религиозной клятвой в церкви, в присутствии священнослужителей.

Обычно вассальное подчинение принимали на себя (1) те, кто жили в семействе короля (в его дворце) и исполняли различные дворцовые службы или миссии, если были свободными лицами; (2) те, кто были снабжены поместьями или доменами за счет и внутри королевского домена; например, графы обязательно становились вассалами королей, принимая на себя управление и начальствование территорией королевства.

Первоначально (вторая половина VIII в.) вассалитет означал лишь своего рода отрицательную верность сюзерену: не причинять вреда, уважать жизнь, имущество короля (или другого), не совершать действий, «колеблющих королевство». В эпоху каролингской империи утвердился принцип положительной верности: главное в обязанностях вассала – исполнять королевские указы, участвовать в армии как подчиненные воины. Ближайшие вассалы (из состава дворца), кроме того, как правило, обязывались лично служить королю, помогать ему «советом и делом» в управлении. Допускалось, что в случае нарушения вассальной присяги, преступлений и т. п. мог быть суд сюзерена над вассалом (однако запрещалось наказывать вассала палкамиили иным битьем, что отличало их от несвободных подвластных). Суд должен был проходить и осуществляться при участии других вассалов того же сюзерена. Мог быть и суд вассала против сюзерена (сеньора), если были обоснованные подозрения в том, что господин хочет убить, побить дубиною, опозорить жену или детей вассала, отнять его имущество. Сюзеренно-вассальные отношения как бы смешивались с прежними родственными и патронатными: выкуп за убитого вассала мог получать и его сюзерен-покровитель.

Примерно с XI в. вассалитет стал означать признание и иммунитетных полномочий сюзерена, если речь шла не о короле, в отношении и вассала, и территории его: «...Не умалять, т. е. не посягать на имущества и владения сеньора (тайну его замков), на его персону и его честь, его прерогативы, если он исполняет права публичной власти». В развитие прежних традиций прекария-бенефиция другой стороной вассалитета было пожалование сюзереном во владение фьефа, манора, лена (во Франции, Англии, германо-итальянских землях соответственно). С XII в. на эти земли стал составляться письменный акт – инвентарь, который становился правовой формой заключения вассальных отношений. Соединение лично-служебных отношений с признанием взаимных прав по поводу земельной собственности – пожалованной вотчины (одному – номинальное господство, другому – реальное, полезное) – с одновременным встраиванием этих отношений в распределенную систему государственной власти на основе иммунитетов и означало завершение исторического становления нового порядка – феодализма. В отличие от государственно-распределительной системы древневосточного общества и античного полурабовладельческого уклада феодализм включал в государственный быт значительно большее количество людей (в том числе и в правовые отношения по поводу собственности). В этом и состоял исторический шаг в развитии общества новой эпохи.