Государственный строй Римской республики

От полиса к империи.

Конец IV – начало III в. до н. э. в истории Рима был важнейшим рубежом.

Во-первых, к этому времени завершилось государственно-политическое становление римского полиса, и римская государственность опиралась на развитую систему институтов власти и управления, закрепленных в праве и в политических традициях. Во-вторых, с этого времени Римское государство, создав мощную, новую по своим боевым и организационным возможностям армию, перешло к активной завоевательной политике – сначала в самой Италии, а затем и далеко за ее пределами.

На протяжении III в. до н. э. Рим покорил Центральную и Южную Италию (Северная была подчинена уже к 288 г.), вступив в политическое и военное соприкосновение с греко-италийскими государствами и с господствовавшей тогда на Средиземноморье Карфагенской державой. Итальянские племена и полугосударства образовали вместе с Римом условную Италийскую федерацию под господством Рима, членство в которой обеспечивало ее жителям некоторую близость в правовом положении к римлянам. Союзнические народы количественно значительно усилили римскую армию. Это дало возможность, хотя и после трудных двух Пунических войн, иногда даже ставивших Рим на грань государственной катастрофы («Ганнибал у ворот!»), сокрушить Карфагенскую державу и подчинить себе большую часть ее владений в Средиземноморье. К началу II в. до н. э. внутренний кризис Македонской державы (см. § 12) сделал ее легкой добычей Рима. Немногим более полувека спустя Рим распространил свою гегемонию и на всю Грецию. В новоприсоединенных областях стала формироваться новая система управления, построенная на доминировании исполнительно-военных властей, назначенных Римом и представлявших его интересы, – появились первые провинции. Рим стал превращаться в Римскую империю, имея в виду территориально-государственный строй. С упадком крупнейших эллинистических государств – державы Селевкидов и Египта – в I в. до н. э. и они подпали под власть Рима. К концу I в. до н. э. Римская империя охватила почти весь средиземноморский мир и Ближний Восток, начав военно-политическое движение на север и запад Европы.

Формирование империи было не только особой военной и политической задачей Римского государства. Этот процесс создавал особый фон для существования и преобразований самой государственной организации. Военное и политическое преобладание Рима сделало римский народ особым, господствующим народом. Столь острая ранее, резкая социальная рознь внутри полисной общины отступила перед преимуществами единства (хотя и раздираемого по-прежнему, но уже чисто групповыми и политическими противоречиями). На протяжении IV – I вв. до н. э. государственная организация Рима оставалась в главном неизменной. Ее основу составили институты как прямого, так и представительного народовластия.

Термин «республика», которым традиционно характеризуют государственно-политическую организацию Рима IV – I вв. до н. э., в исторической основе не имеет качественного значения (res publicae – общие дела). Смыслом организации власти в своем государстве римляне видели обеспечение гражданских прав и гарантию особых, привилегированных свобод полноправного жителя полиса. Главную опасность гражданской свободе усматривали в единоличной и в исполнительной власти (украшая в легендарной своей истории прошлых царей многими пороками). Только народ в целом обладает верховной властью, поручая отдельные части этой власти разным учреждениям и лицам. Этот принцип стал основой классической Римской республики.

 

Народные собрания.

Верховенство народа как коллективного правителя государства было закреплено в верховных политических, в основном законодательных правах народных собраний. В свою очередь и собрания (comitia) в республике были трех видов, с разными, не пересекающимися между собою полномочиями.

Первый вид представляли исторические куриатные собрания. Они постепенно теряли свое значение, со II в. до н. э. граждане на них уже почти не ходили, а для правомочности собраний достаточно было присутствия курионов (глав курий) или 30 ликторов. Из политических вопросов за куриатными комициями сохранилось полномочие на делегацию власти избранным другими собраниями магистратам в виде специального закона – lex de imperio. Такое полномочие – imperium – давало магистрату право совершать ауспиции, т. е. сноситься с богами от имени народа. На административную власть это не влияло. Но за куриатными собраниями сохранились права в семейно-родовой сфере: контроль за усыновлением, за осуществлением отцовской власти в роде и семье, утверждение в этой связи завещаний. Многие частные акты поэтому были подвержены регламентации куриатных решений.

Второй вид представляли центуриатные комиции. Это был главный вид народовластия в Риме – не только потому, что количественно охватывал большинство полноправного населения, но и потому, что обладал существенными для государства полномочиями.

Правом участия в центуриатных комициях обладали самостоятельные граждане Рима, прошедшие цензовую регистрацию (установленную реформой нач. V в. до н. э. – см. § 13) и приписанные к одной из политических центурий (не совпадавших с военным реестром). Вначале ценз исчислялся на основании только владения недвижимостью и свободного происхождения, затем в центурии были допущены вольноотпущенники (конец IV в. до н. э.). С III в. ценз исчислялся уже и на основании движимого имущества, в комиции были тем самым расписаны не только землевладельцы, но и ремесленники, торговцы и т.п.; усилены были и позиции вообще богатых слоев*. За каждым из пяти классов закреплялось с III в. новое число центурий: по 35 т. н. «старших» и 35 «младших»; к первому причислялись и 18 всаднических центурий. Вместе с профессиональными и т. п. всего было 373 центурии, теоретически могущими участвовать в голосованиях. Однако по-прежнему решающее слово было за центуриями первых двух классов.

* К 1-му классу относились объявившие за собой имущества на 100 тыс. ассов, ко 2-му – 75 тыс. и т. д. до 12,5 тыс. В начале IIв. до н. э. инфляция повысила ценз: так, для 1-го класса он составил 1 млн.

 

Центуриатные комиции имели полномочия троякого рода. Во-первых, в них проходили выборы важнейших магистратов: консулов, преторов, цензоров, – а также назначение диктатора в экстраординарных обстоятельствах. Решением комиций магистрату сообщались полномочия военного, распорядительного и судебного характера. Во-вторых, в комициях проходило утверждение законов, предлагаемых магистратом. Законодательные права комиций были несколько ограничены Сенатом, но без них вообще не могло идти речи о законе. Причем в отличие от греческого отношения к закону, римский lex адресовался не столько к магистратам, сколько ко всему правопорядку, регламентировал в целом гражданскую жизнь. В-третьих, комициям принадлежала отчасти и судебная власть: смертные приговоры в отношении граждан подлежали утверждению в собрании, вообще любой гражданин, несправедливо обвиненный, по его мнению, магистратом, мог апеллировать к комициям. Решение комиций по судебным вопросам отмене не подлежало, но могло быть приостановлено особыми действиями народных трибунов.

Комиций собирались строго за стенами города и могли проходить с восхода до заката только в присутствии кого-либо из высших магистратов. Без этого собрание не считалось правомочным и рассматривалось как сходка. Голосование вначале было открытым, а с конца II в. до н. э. (законы 139 и 131 гг.) – тайным (кроме судебных вопросов). С этого же времени общее количество голосов граждан стало важным и для постановлений комиций в целом.

Третий вид собраний представляли трибутные комиции. В них принимали участие все граждане-собственники, в т. ч. вольноотпущенники, по территориальным округам-трибам. С 241 г. до н. э. количество триб возросло до 35; впоследствии население присоединенных союзных областей, приравненных к римским гражданам, приписывались к прежним трибам: богатые – в одну из 31 сельских, бедные – в 4 городские. Куриатным комициям принадлежала, во-первых, судебная власть по обжалованиям, внесенным плебейскими магистратами, во-вторых, выборы плебейских магистратур: народных трибунов и эдилов, – и, в-третьих, законодательство. Последнее право было специфическим, постановление трибутных комиций называлось особо – плебисцит, но по закону Гортензия (287 г. до н. э.) оно получило всю силу римского закона. Хотя некоторое своеобразие вопросов, которые регламентировались постановлениями триб, видимо, все же имело место. Двойственность законодательства была устранена только во время диктатуры Суллы (I в. до н. э.).

 

Сенат.

Центральным учреждением республики был Сенат, воплощавший представительное начало в римском государственном устройстве. Это был древнейший, еще дореспубликанского происхождения, из политических институтов, и потому традиция и конституционные принципы Рима придавали ему особую роль – опекуна римского народа. Своими полномочиями Сенат как бы уравновешивал и порывы народных собраний, и неизбежный волюнтаризм магистратов.

Членов Сената – сенаторов, patres (которые были почти особым сословием в римском обществе, со своими особыми правами и привилегиями) – назначали: вначале цари, послеих свержения – консулы. С конца IV в. до н. э. установился нормальный порядок назначения – цензорами, исходя из предписанных законами критериев. В Сенат могли входить только старшие и младшие главы традиционных родов, отвечавшие высшему имущественному цензу. В период установления республики права сенаторов стали получать и плебеи – по-видимому, как занимавшие одну из магистратских должностей. С конца IV в. вообще все бывшие магистраты включались в состав Сената как особые члены – patres conscripti. За период республики количество сенаторов колебалось от 300 (в IV-III вв.) до 600 (в I в. до н. э.). Назначались сенаторы на срок цензорских полномочий – 5 лет, после чего происходило обновление, что не исключало и возобновления прав сенаторов.

Исторически Сенату отводилась роль учреждения, с которым советуются магистраты, дабы их решения имели опору в согласии народа. Однако в период республики Сенат далеко вышел за рамки совещательного органа, став главным правительственным, отчасти даже распорядительным учреждением с некоторыми законодательными полномочиями.

Сенат ведал (1) общим попечением над культами, и в этой связи надзором за храмами и священными местами, объявлял праздничные и благодарственные дни, налагал запреты на отправление иных культов. Ему принадлежало (2) общее финансовое управление, исключая распоряжение общенародной собственностью; он выделял деньги на ведение войны, определял характер поступлений в казну, в т. ч. с граждан. Сенат обеспечивал (3) соблюдение безопасности и добрых нравов гражданами в городе. Сенат был главным органом (4) военно-организационного управления: после того как народное собрание решало о войне или ее объявлял враг, сенаторы постановляли, с какими войсками вести войну, сколько строить кораблей, передавал магистратам исключительные полномочия; Сенат же получал все донесения военачальников и принимал меры по этим донесениям. Сенат вел (5) дипломатические и международные отношения Рима: это право, ранее принадлежавшее консулам, было узурпировано Сенатом в ходе войн II в. до н. э. Сенату принадлежало (6) право управлять подвластными Риму провинциями: назначать туда магистратов, определять их полномочия, принимать их отчеты об управлении. Помимо текущего управления, Сенату надлежало (7) рассматривать законодательные предложения магистратов, которые они вносили в народные собрания. До второй половины IV в. до н. э. Сенат утверждал законы и иные постановления после их принятия в народном собрании – и тогда, по сути, законодательные права его были верховными. После полного установления республиканских институтов Сенат рассматривал законы доих предложения народным собраниям. По запросу магистрата Сенат (8) мог вынести и собственное заключение, не требовавшее утверждения комициями, – сенатус-консульт; в нем могли затрагиваться самые широкие вопросы правового регулирования, даже решения конкретных юридических дел. Это право-традиция, установившаяся со II в. до н. э., также существенно расширила законодательные права Сената. Наконец, в особых случаях Сенат (9) мог продлевать властные полномочия магистратов в зависимости от их деятельности.

Сенаторское звание давало право принимать участие в прениях в Сенате и голосовать по обсуждаемым вопросам. Вместе с тем в составе Сената были и члены с совещательным голосом – включенные в Сенат по исполнениюими в этот срок магистратур и сложившие затем полномочия магистратов.

Заседания Сената могли проходить только под председательством одного из высших магистратов – консула, претора или диктатора, военного трибуна. Заседали «отцы отечества» по определенным дням или по специальному созыву (в поздней республике обычно до 4 раз в месяц), происходило это на форуме или в специальном, освященном через ауспиции храме. Делопроизводство оставалось устным, фиксировались только постановления и законодательные предложения; только в сер. I в. до н. э. вошло в практику составление особого журнала прений и отчетов.

Система магистратур.

Исполнительная власть в республике находилась в руках должностных лиц – магистратов. Римские магистраты не были ни восточными чиновниками, ни выборными управителями по греческому образцу. Появление магистратур в Риме было взаимосвязано с отживанием власти царя-вождя периода протогосударства. Магистраты как бы воспринимали в сокращенном виде царские полномочия, а с этим на них переходила частица «величия Римского народа». Они были также представителями, единоличными только, народа, поэтому полномочияих заключались и в исполнении решений народных собраний или Сената, и в широкой собственной правительственной и правовой деятельности.

Все римские магистраты подразделялись на сенаторские (те, которые давали право на включение в состав Сената) и на городские чины; первые, собственно, и были общегосударственными, с правительственной властью. Все магистраты безусловно обладали особой должностной властью (potestas), которая заключалась в праве вмешиваться в действия граждан и в праве назначать себе помощников. Некоторые магистраты наделялись правом запроса богов (auspicium), иначе говоря, правом обращаться к оракулу и истолковывать его высказывания, а тем самым давать оценку тем или иным политическим актам или действиям. Высшие или назначенные в экстраординарном порядке магистраты, помимо предыдущих полномочий, наделялись (по особому акту) правом правительственной власти (imperium), которое вбирало в себя права правления полисом, военного предводительства, юрисдикции – административной, уголовной или даже в гражданских делах.

Все магистраты были выборными, причем правом избирать обладали почти исключительно народные собрания; это обеспечивалоим представительный характер. Исполнение должностных полномочий было безотчетным, только после истечения срока магистратуры за допущенные должностные преступления магистрат мог быть привлечен к суду. Все магистратские должности в Риме были безвозмездными, что делало их доступными только для зажиточных людей, а в некоторых случаях – только для весьма богатых, поскольку магистрату «было достойно» устраивать за свой счет увеселения для граждан, проводить денежные и хлебные раздачи. Наиболее существенной чертой всей системы римских магистратур была их коллегиальность: все должностные лица избирались попарно (или более числом) с равными должностными правами каждого, причем любой имел право возражать против решений и действий своего коллеги.

Власть любого магистрата была значительной в ее административном проявлении. Они имели право (1) задержать неподчиняющегося гражданина, (2) предать его суду, в особенности в случае выявленных оснований, (3) наложить штраф, (4) арестовать какую-либо вещь, принадлежащую гражданину, для того, чтобы заставить его исполнить закон или постановление.

Во главе всех республиканских магистратур стояли консулы (окончательно – с 367 г. до н. э.). Двух консулов избирали центуриатные комиции на 1 год, должность свою они исполняли попеременно; в случае войны один брал на свое попечение город, а другой – армию. Основная обязанность консулов состояла в общем наблюдении за внешней и внутренней безопасностью города и его владений; в исключительных обстоятельствах, по решению Сената, обеспечение безопасности могло происходить с наивысшими полномочиями, с правом принятия любых мер – «пусть консулы озаботятся, дабы республика не претерпела ущерба». Консулы руководили деятельностью Сената, они предлагали решения народным собраниям и вообще созывали их. Консулы набирали войска, организовывали их, назначали высших и средних командиров; в походе они сами осуществляли высшее военное руководство. Консулы управляли захваченными областями в полной мере, пока не происходила правильная организация провинциального управления. Как военачальники, они были вправе подвергнуть любого наказаниям, даже смертной казни (в особенности, если дело было вне города). Консулы руководили расходованием казны. На религиозных праздниках и играх консулы были представителями государства. Наконец, они имели право издавать указы (эдикты) по вопросам управления и толкования права.

Вторым по важности должностным институтом была претура (с 366 г. до н. э.). В III в. преторов стало двое, потом четверо, наконец (в I в. до н. э.) до восьми. Претор считался младшим коллегой консулов, и полномочия его в основном охватывали те же вопросы. Со временем главная задача преторской власти – забота об охране внутренней безопасности и спокойствия города и граждан – стала доминировать над другими, и основные полномочия преторов сосредоточились на уголовной и гражданской юрисдикции (см. § 18). Претору же принадлежала высшая полицейская власть в городе, попечение об охране имущественных интересов граждан. Для осуществления главных своих полномочий претор мог издавать истолковывающие право эдикты, а также прибегать к специальным правовым запретам (interdicta). Как и консулы, преторы обладали высшими должностными полномочиями – imperium.

Следующей по рангу была должность цензора (с 443 г. до н. э.) Цензоры (их избирали по двое) стояли особняком в системе магистратур: они не обладали высшими полномочиями, но влияние их на государство было очень большим. Главным делом цензоров было исчисление ценза, т. е. составление списков населения по классам, что было основанием для причисления к гражданству, для допуска в сенаторы и во все магистратуры. На эти решения цензоров не могло быть возражений, они не подлежали суду и обжалованию. Цензоров избирали на 5 лет, затем их власть сокращена была до полутора лет. В связи с составлением ценза цензоры вели учет добропорядочности поведения граждан, могли налагать состояние «бесчестья» на кого-либо, лишая его и политических, и даже части гражданских прав. Участвовали цензоры и в финансовом управлении.

Младшими из обычных магистратов были квесторы (с 421 г. до н. э.); вначале избирали 4 квесторов, с III в. до н. э. – 8, потом до 20-ти. Формально они были помощниками консулов и не имели специальной компетенции. Затем у них сосредоточилось заведование государственной казной, ведение расходных и приходных книг, собственно прием и выдача денег. Квесторы стали и хранителями государственных документов. С возрастанием числа квесторов появилась их специализация: по таможенным делам, по наблюдению за провинциями, по ведению армейских финансов.

Совершенно особое положение было у народных трибунов (с 494 г. до н. э.). Это были чисто плебейские магистраты, главной задачей которых было обеспечение гражданского равенства и гражданских прав плебеев в условиях древнего доминирования в органах власти патрициев. Пять (с 457 г. до н. э. – 10) трибунов не имели собственно правительственных полномочий, но могли объявлять протесты на решения не только магистратур, но и Сената, и даже народных собраний, налагая на них veto. Правда, принимать участие в заседаниях Сената они не могли (а сидели при входе на особой скамье). Трибуны могли апеллировать к народному собранию, созывать его, предлагать законопроекты. Независимость трибунов обеспечивали избрание их особыми трибутными комициями, личная неприкосновенность (что не исключало многочисленных в истории республики убийств трибунов), а также священное право убежища в их доме (это соблюдалось строго, и убивали трибунов только на форуме или улице).

Помощниками трибунов были курульные эдилы (с 366 г. до н. э.). Их было 4 – два патрицианских и два плебейских. Эдилы осуществляли главным образом полицейскую власть в городе; также предметом их особой заботы были рыночные и торговые дела, устройство общественных игр, празднеств и зрелищ, снабжение города продовольствием. В этой связи они располагали и судебными правами, могли издавать эдикты с истолкованием правовых правил.

Все эти магистратуры действовали обыкновенно вместе и в обычных обстоятельствах. При каком-либо кризисе по решению Сената на место всех обычных магистратур мог быть избран диктатор с исключительными полномочиями. Диктатора избирали на 6 месяцев, срок мог быть и продлен. Ему передавалась вся полнота управления, включая военную власть и право международных сношений, уголовной юстиции и любых изменений законов. Для этого ему особым постановлением вручались верховные должностные полномочия, на которые никакой орган власти не мог иметь возражений.

Диктаторство было одной из необыкновенных, экстраординарных магистратур (первые были избраны в 501 – 498 г. до н. э.). Ких числу относились правитель конницы, особый военачальник в особых обстоятельствах, десять мужей (децемвиров), которым поручалось упорядочение права или особые судебные дела, и другие.

В системе магистратур было и несколько рангов мелких должностей – общим числом 26. Они занимались местными полицейскими делами, надзором за монетным делом, починкой дорог, служили наместниками в малых городах.

В период республики был установлен (законами 180 и 81 г. до н. э.) общий порядок избрания в магистраты. Для граждан определялся, помимо имущественного, возрастной ценз (для низших в 30 лет, для претора – 40, консула – 42 года). Для избрания в более высокую магистратуру нужно было пройти предыдущие должности, соблюдая не менее чем двухлетний промежуток между избраниями.

Гражданин, желавший избрания, заявлял о себе сам; его имя объявлялось на форуме. После этого он вел предвыборную агитацию, где нередки были массовые подкупы и злоупотребления. Специальные законы установили строгую ответственность за предвыборную коррупцию. После избрания будущий магистрат проходил специальные обряды получения полномочий и присяги на верность законам.

 

Римская армия.

Военная организация республики основывалась на всеобщей воинской повинности. Граждане с 17 до 46 лет обязаны были согласно своей росписи по центуриям присутствовать на смотрах или выступать в поход; иногда, в военное время и для высших офицеров, повинность продлевалась до 50 лет. От несения воинской службы освобождали телесные недостатки, а также исполнение магистратских и жреческих должностей. Попытка избежать воинской службы без законных причин влекла в раннее время продажу в рабство, а позднее – крупные денежные штрафы и конфискацию имущества. Дезертирство, бегство с поля боя и т. п. составляли уже особые воинские преступления и наказывались почти всегда изгнанием или смертью.

В период становления республики (с конца V в. до н. э.) римская армия состояла из общего ополчения, разделенного (по трибам) на 4 легиона по 4 200 воинов. Основной тактической единицей был манипул из двух центурий; в манипуле было несколько командиров, горнист, особый значок, потерять который считалось крайним позором. Конница была постоянной, и содержало ее государство за счет особого налога на богатых вдов. Позднее легион включал от 5 до 6 тыс. воинов. Полководец Марий (конец II в. до н. э.) ввел деление на когорты в 500-1000 чел. Большое число союзников Рима (с III в. до н. э.) сделало возможным не полный ежегодный призыв граждан, а набирали столько, сколько определяли консулы. К началу I в. до н. э. стали оформляться предпосылки перерастания ополчения в постоянную армию. Вооружение предоставляло государство, либо оно давало денежную помощь.

Войско проходило единообразное обучение, в котором много внимания уделялось действиям в едином строю, правильной организации боя. Особенностью римской армии и одной из причин ее выдающихся военных успехов была жесткая дисциплина во внебоевой обстановке, организация передвижения войск, знаменитых римских лагерей и крепостей по единому плану. Гражданская ответственность воинов дополнялась жесткой, иногда жестокой воинской дисциплиной.

Воины имели право на часть захваченных трофеев; особая доля принадлежала офицерам и полководцу. Выдающемуся предводителю войск по общему одобрению солдат мог быть присвоен титул повелителя – императора. По возвращении в Рим победителей ждал особо организованный праздник – триумф, воздвигались триумфальные ворота для прохождения армии.

Идеал смешанного правления.

Строй Римской республики отличался несколькими важными свойствами, которые закрепили совершенно особый политический уровень взаимодействия общественных интересов гражданина с интересами всего сообщества. В этом смысле римская республика была новым важнейшим этапом в истории античного государства, возможно, даже более содержательным для последующей правовой истории, чем уклад греческих полисов, которые основывались преимущественно на прямом народовластии и несколько архаичном верховенстве демократии.

Различные институты Римской республики были по-разному взаимосвязаны с политической волей народа: законодательные собрания всех полноправных граждан, правительственный аристократический Сенат, периодически сменяемые магистраты. Сочетание народного суверенитета с представительным органом, вполне независимым от основной массы народа, и с коллегиально-единоличным управлением создавало особый уклад взаимной политической уравновешенности, которая уже в древние времена представлялась идеалом гарантий от государственных злоупотреблений. «В государстве римлян, – отмечал Полибий, – были все три власти... причем все было распределено между отдельными властями и при помощи их устроено столь равномерно и правильно, что никто, даже из туземцев, не мог бы решить, аристократическое ли было все управление в совокупности, или демократическое, или монархическое»*. Властные институты Рима, кроме того, располагали разными полномочиями и правами взаимного контроля, что создавало особую систему политических сдержек – столь важную для предотвращения субъективизма государственной деятельности: «Хотя каждая власть имеет полную возможность и вредить другой, и помогать, однако во всех положениях они обнаруживают подобающее единодушие, и потому нельзя было бы указать лучшего государственного устройства... Ибо если какая-либо власть возомнит о себе не в меру, станет притязательной и присвоит себе неподобающее значение... то чрезмерное усиление одной из властей и превознесение ее над прочими окажется невозможным»**.

* Полибий. Всеобщая история. VI. 11.11.

** Полибий. Всеобщая история. VI. 18. 1-7.

 

Такое смешение типов организации власти (из трех идеализированных, которые вслед за Аристотелем выделяла вся античная политическая культура: монархия, аристократия, демократия) служило еще одной важной гарантией – против вырождения государства, против «повреждения его основ» и тем самым лучше прочих служило делу гражданской свободы. Знаменитый Цицерон, хотя и выделял устами своего героя-аристократа особые достоинства монархии, все же отмечал: «Но и саму царскую власть превзойдет такая, которая будет образована путем равномерного смешения трех наилучших видов государственного устройства. Такому устройству прежде всего свойственно, так сказать, великое равенство, без которого свободные люди едва ли могут долго обходиться, затем прочность, так как виды государственного устройства, упомянутые выше, легко превращаются в свою противоположность... и так как эти самые виды государственного устройства часто сменяются новыми, тогда как при этом объединенном и разумно смешанном государственном устройстве этого не случается почти никогда, разве только при большой порочности первенствующих людей»*.

* Цицерон. О государстве. I. XLV.69.

 

Идеал государственного равновесия (хотя и не реализованный вполне самой Римской республикой) стал едва ли не важнейшим вкладом республиканской государственности в мировую политическую культуру.