Образы чиновников в комедии Н. В. Гоголя «Ревизор»

 

Н. В. Гоголь писал о замысле своей комедии: «В „Ревизоре“ я решился собрать в одну меру все дурное в России, какое я тогда знал, все несправедливости, какие делаются в тех местах и тех случаях, где больше всего требуется от человека справедливости, и за одним разом посмеяться над всем». Это определило жанр произведения ─ социально‑политическая комедия. В ней рассматриваются не любовные интриги, не события частной жизни, а явления общественного порядка. В основе сюжета произведения ― переполох среди чиновников, ожидающих ревизора, и их стремление скрыть от него свои «грешки». Тем самым определилась такая композиционная особенность, как отсутствие в ней центрального героя. Таким героем в «Ревизоре» стала, говоря словами Белинского, «корпорация разных служебных воров грабителей», чиновничья масса. Гениальный писатель, изображая эту картину, умел так нарисовать каждый образ, в нее входящий, что он не терял своего индивидуального своеобразия, в то же время представляя собой типическое явление жизни того периода.

Каким же изображен главный представитель чиновничьего мирка российской провинции ― городничий?

Это изворотливый, неглупый, грубый, выслужившийся долгой тяжелой службой человек, привыкший хватать все, что «плывет в руки». В минуту злобной откровенности он признает, что ни один купец, ни один подрядчик не мог его провести, что он мошенников над мошенниками обманывал, даже трех губернаторов обманул. С легкостью присваивает Антон Антонович казенные деньги, как это случилось, например, с суммами, отпущенными на строительство церкви, не гнушаясь, впрочем, и более скромными поборами с купцов. Прекрасно осведомлен глава города обо всех беспорядках, беззакониях, творящихся и на улицах, и в учреждениях. Но у него имеется своя философия: «Нет человека, который бы за собою не имел каких‑нибудь грехов. Это уже так самим Богом устроено…» Поэтому перед приездом ревизора дает своим подчиненным прикрыть вопиющие безобразия в подведомственных им учреждениях, оговаривая при этом: «Да я так только заметил вам», «Я так только упомянул об уездном суде, а по правде сказать, вряд ли кто когда‑нибудь заглянет туда», «Я хотел давно об этом сказать вам, но был, вероятно, чем‑то развлечен». Знает он прекрасно и о том, что на улицах нечистоты, что арестантам не выдают провизии. Но все это не беспокоит хозяина города. Вот только бы до начальства не дошло, а уж изворачиваться в трудных ситуациях умеет. Чего стоит только одно его решение под видом заботливого градоначальника навестить предполагаемого ревизора в гостинице! Но мечты это «сурьезного» человека не простираются дальше фантазий «приглуповатого» Хлестакова: стать «птицей высокого полета», «влезть в генералы», иметь генеральскую красную ленту через плечо и лакомиться «двумя рыбицами»: ряпушкой и корюшкой», живя в Петербурге.

Под стать городничему и другие «отцы города». Судья Ляпкин‑Тяпкин ─ любитель псовой охоты, берущий взятки только борзыми щенками и считающийся в городе «вольнодумцем», так как «прочел пять или шесть книг»; услужливый и суетливый проныра, доносчик и плут, толстяк Земляника, попечитель богоугодных заведений, рассуждающий насчет врачевания: «Мы с Христианом Ивановичем взяли свои меры: чем ближе к натуре, тем лучше, ― лекарств дорогих мы не употребляем. Человек простой: если умрет, то и так умрет; если выздоровеет, то и так выздоровеет. Да и Христиану Ивановичу затруднительно было с ними изъясняться: он по‑русски ни слова не знает».

А вот и смотритель училищ Хлопов, живущий в вечном страхе от всяких ревизий и жалующийся на тяготу «служить по ученой части». А простодушно‑наивный почтмейстер Шпекин занимается у себя на почте «преинтересным» чтением вскрываемых писем, чтобы узнать, что есть нового на свете.

Если между «отцами города» и есть какие‑то различия, то они мнимые, чисто внешние. Все они берут взятки, все безразличны к людям, управлять которыми поставлены, все они считают себя полновластными хозяевами жизни, вольными вершить дела по собственному усмотрению, не считаясь ни с какими законами. Естественно, что заставшее врасплох известие о прибытии в город ревизора инкогнито большой радости никому из них не доставило, но что примечательно ― особого страха не вызвало тоже. Зная за собой немало «грешков» и прекрасно понимая, что хотя бы некоторые из них обязательно откроются, чиновники городской администрации совершенно уверены в том, что и на сей раз им удастся выйти сухими из воды, ведь не впервые же они имеют дело с ревизором! По‑видимому, успокаивает их простой расчет, основанный на многолетнем опыте: нужно не только брать взятки, но и при необходимости уметь давать их, что они делают, отправляясь на прием к «ревизору», где унижают, подличают, выкручиваются.

Из рассказов действующих лиц, как бы невольно проговаривающихся о своих черных поступках, о разных происшествиях из городской жизни, складывается жуткая картина провинциального быта, в которой отразились вся уездная Русь, вся бесправная жизнь ее населения, грубый произвол администрации, казнокрадство, взяточничество, невежество, сплетни, глупость, пошлость, ничтожество всех интересов ― яркое обличение всей чиновно‑полицейской николаевской России. Такова «кривая рожа» русской жизни, показанная Н. В. Гоголем в зеркале комедии.

 

22. Хлестаков ― главный герой комедии Н. В. Гоголя «Ревизор»

 

Комедия Н. В. Гоголя «Ревизор» имеет своеобразный характер драматургического конфликта. В ней нет ни героя‑идеолога, ни сознательного обманщика, водящего всех за нос. Чиновники сами обманывают себя, навязывая Хлестакову роль значительного лица, заставляя его играть ее. Хлестаков находится в центре событий, но не ведет действие, а как бы невольно вовлекается в него и отдается его движению. Группе отрицательных персонажей, сатирически изображенных Гоголем, противопоставлен не положительный герой, а плоть от плоти той же чиновничьей касты ― легковесный, но претенциозный человек‑пустышка, который обладает необыкновенным свойством применяться к окружающим, не затрачивая на это никаких усилий, абсолютно неспособный ни на какие самостоятельные решения и осознанные намерения. «Он ― как вода, принимающая форму любого сосуда», ─ замечает Ю. Манн.

По своему служебному положению Хлестаков занимает самую скромную ступеньку на лестнице чинов: он коллежский регистратор, чиновник самого низкого класса. Ничего он не выслужил, все прокутил, и теперь отец его требует домой, в Саратовскую губернию. Остановка в уездном городе у него вынужденная: все деньги проиграны, но даже затруднительное положение не может заставить Хлестакова всерьез задуматься над чем‑либо. Ничего он не понимает во время встречи с городничим: обороняется жалобами на трактирщика, горячится, нелепо и смешно гневается, прикрывая свой страх и растерянность. А после получения денег и приглашения приехать в дом к городничему начинает входить в роль любезного и просвещенного гостя, которого наконец‑то оценили по достоинству.

Посетив богоугодное заведение, где Хлестаков великолепно позавтракал, он пребывал на верху блаженства. «Обрываемый и обрезываемый доселе во всем… он разговорился, никак не зная в начале разговора, куда пойдет его речь.».

Усилиями окружающих созданы великолепные условия, чтобы раскрылось с полной откровенностью все, что таилось в душонке этого «пустейшего» человечка, что рисовалось в его нелепых мечтах. Жизнь, которая раскрывается перед ошеломленными слушателями хлестаковской болтовни, не только идеальная реализация хлестаковского жизненного принципа: «Ведь на то и живешь, чтобы срывать цветы удовольствия», это еще и предел всех стремлений правящего круга этой губернии: все блага приобретаются уже потому, что ты есть и ты этого хочешь.

Хлестаков мобилизует весь свой скудный запас сведений о жизни петербургской знати, о событиях и литературе и делает центральным действующим лицом себя. Охваченный непреодолимым желанием сыграть роль хоть немного повыше той, которая приготовлена ему судьбой, в эту «лучшую и самую поэтическую минуту в его жизни» Хлестаков жаждет предстать не только светским человеком, но и человеком «государственным». Н. В. Гоголь желал представить в этом персонаже «человека, который рассказывает небылицы с жаром, с увлечением, который сам не знает, каким образом слова вылетают у него изо рта…»

Ни городничий, ни чиновники не подвергают сомнению то, о чем болтает Хлестаков. Его слова, напротив, укрепляют их веру, что присланный к ним ревизор ― значительное лицо, «государственный человек», вельможа.

В сценах официального представления местных чиновников Иван Александрович уже начинает смутно догадываться, что принят за «начальственное лицо». Это не только не смущает его, но и побуждает его к более решительным действиям: просьбы о деньгах становятся похожими на требования, а, выслушивая посетителей, обещая и разрешая, он держит себя нисколько ни хуже любого действительно важного чиновника.

Интересно, как же в конце концов объясняет Хлестаков для себя причину заблуждения горожан в письме к Тряпичкину, он пишет: «Вдруг по моей петербургской физиономии и по костюму весь город принял меня за генерал‑губернатора». По своей привычке он сильно преувеличил возможную должность и ранг того лица, за которое принят (это льстит его тщеславию), и при этом весьма комично мотивирует ошибку чиновников. Ведь как раз внешний облик Хлестакова («точно муха с порезанными крыльями») и вызывал недоумение городничего своим несоответствием с важностью и значительностью чина и должности ревизора.

Хлестакову «еще хочется пожить здесь…» И только напоминание о гневе отца и заманчивая перспектива получить хороших лошадей, и чтобы ямщики «как фельдъегеря катили! и песни пели!» заставляет его согласиться на отъезд.

Приняв решение уехать, он с еще большей уверенностью разыгрывает роль обличенного властью государственного лица и важно принимает жалобы купечества и мещанства на произвол городничего. Однако возгласы Хлестакова («Ах, какой он мошенник!.. Да это просто разбойник!.. Да за это просто в Сибирь») совсем не означают какого‑либо возмущения самоуправством городничего: Хлестаков любуется собой, примеряясь к роли генерала‑губернатора, ― и только.

Но долго выдерживать натиск жалобщиков и прошений он не может, это ему надоедает, тем более что представляется случай блеснуть своей светскостью и столичными манерами перед дамами. И вот Хлестаков в новой роли ―в роли безумного влюбленного. Но в кого: в маменьку или дочку ― неважно, об этом ведь думать надо, а мыслей‑то в голове нет.

Поэтому и сумел Хлестаков обмануть городничего, что не обманывал сознательно, а действовал чистосердечно и откровенно. И выполнил все, чего с опаской ждали «отцы города» от настоящего ревизора: нагнал страху, собрал взятки и исчез так же внезапно, как и появился. Однако его явление очень знаменательно. Оно раскрывает фиктивность, внутреннюю пустоту российской действительности, в которой место и значение человека определяются не его талантами и достоинствами, а какой‑то нелепой игрой в «важных» и «неважных» лиц.