Хрестоматия по всеобщей истории государства и права / под ред. З. М. Черниловского. М. , 1994. С. 390-391.

Документ № 4

Вебер М. Рейхспрезидент

(Январь 1919)

Первый Рейхспрезидент избран Национальным собрани­ем. Будущий Рейхспрезидент, безусловно, должен изби­раться непосредственно народом. Решающими причина­ми для этого являются следующие:

1. Поскольку Бундесрат - как бы его ни называли и какими бы полномочиями его ни наделяли - в любом случае сохраниться при новой имперской конституции, постольку совершенной утопией было бы полагать, что носителей административной и государственной власти - правительства, назначенные народами отдельных феде­ральных земель, - можно будет не принимать во внимание при формировании общеимперской воли и, прежде всего, при управления империей; поэтому абсолютно не­избежно появление главы государства, опирающегося на волю всего народа, без вмешательства посредников. По­всюду косвенные выборы отменены, так должны ли они сохраняться здесь, на формально высочайшем посту? Со­хранение косвенных выборов с полным основанием было бы воспринято как издевательство над принципом демок­ратии в интересах закулисных сделок парламентариев и дискредитировало бы единство государства.

2. Лишь такой Рейхспрезидент, за которым стоят голоса миллионов избирателей, может иметь авторитет, необхо­димый для проведения в жизнь социализации, в которой совершенно ничего нельзя достичь, следуя параграфам законов, зато всего можно достичь посредством единооб­разного управления; социализация - это управление. При этом совершенно безразлично, будет ли социализа­ция проводиться лишь в виде неизбежных финансовых предписаний или же — в духе социал-демократии — как преобразование хозяйства. Задачей Имперской конститу­ции не является определение грядущего экономического порядка. Имперская конституция должна лишь открыть путь и возможности для всех мыслимым образом ставя­щихся перед правительством задач, а значит и для преоб­разования хозяйства. Следует очень надеяться, что соци­ал-демократия не будет игнорировать подобную необходи­мость, исходя из неправильно понятого, мелкобуржуазно­го и псевдодемократического круга представлений. Так пусть же она задумается над тем, что пресловутая «дикта­тура» масс требует именно диктатора, а он — самозваное доверенное лицо масс, которые подчиняются ему до тех пор, пока он обладает их доверием. Коллегиальное руко­водство, представительства в котором впоследствии, есте­ственно, потребует каждая крупная федеральная земля, а также все крупные партии, - или же глава государства, избранный парламентом и дискредитированный жалкой немощью французского президента, никогда не смогли бы внести в управление то единство, без которого невозможно восстановление нашего хозяйства, вне зависимости от того, на каких основаниях оно будет осуществляться. Надо позаботиться о том, чтобы Рейхспрезидент при каж­дой попытке посягнуть на законы или перейти к самовла­стному управлению всегда видел перед глазами «виселицу и веревку». Соответственно, чтобы воспрепятствовать любой реставрации, проводящейся путем плебисцита, члены династий не должны допускаться к управлению. Но президентское правление необходимо поставить на его собственную, демократическую основу.

3. Только всенародные выборы Рейхспрезидента предо­ставляют удобную возможность и повод для отбора лиде­ров, а тем самым - для новой организации партийной системы, ликвидирующей нынешнюю полностью уста­ревшую систему экономики или знати. Если же эта система сохранится, то тогда в обозримом будущем проигра­ет прогрессивная в политическом и экономическом отно­шении демократия. Выборы показали, что старым про­фессиональным политикам повсюду удается — вопреки настроению масс избирателей - выбить из борьбы тех, кто снискал их доверие, и навязать «залежалый полити­ческий хлам». Результатом стало то, что как раз наилуч­шие умы отвернулись от всякой политики. Отдушину здесь могут создать лишь общенародные выборы высше­го имперского функционера.

4. Влияние пропорционального избирательного права усиливает эту потребность. На следующих выборах про­явится то, что на этих было заметно лишь в зародыше: профессиональные союзы (домовладельцы, обладатели дипломов, получающие фиксированную зарплату, разно­го рода «союзы») исключительно ради охоты за голосами будут принуждать партии к тому, чтобы те ставили пер­выми в списках оплачиваемых секретарей этих профес­сиональных союзов. Тем самым парламент превратится в корпорацию, где задают тон личности, для которых на­циональная политика — это «Гекуба», и действуют они фактически на основе «императивного мандата» от эко­номически заинтересованных лип: обывательский парла­мент, неспособный стать хоть в каком-то смысле местом отбора политических лидеров. Это следует высказать здесь начистоту. К тому же вместе с тем обстоятельством, что постановления Бундесрата в значительной степени являются обязательными для премьер-министра (рейхс­канцлера), это ставит неизбежное ограничение для чисто политического значения парламента как такового, что, безусловно, требует противовеса, основанного на демокра­тическом волеизъявлении народа.

5. Партикуляризм требует носителя мысли об импер­ском единстве. Мы не знаем, как далеко зайдет развитие чисто региональных партий. Во всяком случае, такие настроения имеют место. Это неизбежно будет долго оказы­вать влияние на формирование большинства и распреде­ление имперских министерств. Избирательная компании по выборам всенародно избранного президента образует преграду на пути одностороннего разрастания подобных тенденций, ибо оно вынуждает партии объединяться в рамках империи и заключать соглашения на имперском уровне, подобно тому, как сам всенародно избранный Рейхспрезидент создает противовес как символ имперско­го единства по отношению даже к Бундесрату (каковой, к сожалению, неизбежен), не угрожая при этом отдель­ным землям насилием.

6. Раньше, в сословно-иерархическом государстве, нужно было бороться за власть парламент­ского большинства, чтобы, в конечном счете, повысить зна­чение, а тем самым и уровень парламента. Сегодня си­туация такова, что все проекты конституции стали жер­твой слепой и наивной веры в непогрешимость и всемогущество большинства - не народа, а парламента­риев: другая, столь же недемократическая крайность. Не­обходимо ограничить власть всенародно избранного пре­зидента раз и навсегда и позаботиться о том, чтобы он мог вмешиваться в имперскую машину лишь в случаях вре­менно неразрешимых кризисов (посредством права вето или назначения правительства из чиновников), а в осталь­ных случаях - лишь посредством референдумов. Но все­народные выборы дадут президенту собственную почву под ногами. Иначе в каждом случае парламентского кри­зиса — а при как минимум четырех-пяти партиях тако­вые не редкость — зашатается все здание империи.

7. Лишь всенародно избранный Рейхспрезидент может играть в Берлине — рядом с верхушкой прусского госу­дарства — роль, отличную от той, когда его попросту тер­пят. В правительствах отдельных земель, а значит — и в прусской государственной верхушке, осуществляется почти весь ведомственный патронаж, прежде всего, назначе­ние на посты всех ежедневно вступающих в контакт с на­родом чиновников внутренней администрации, а предпо­ложительно — и как минимум нижних офицерских чи­нов. Поэтому Рейхспрезидент, избранный не всенародно, играл бы прямо-таки жалкую роль в сравнении с прусской государственной верхушкой, а доминирование Пруссии в Берлине, а следовательно — и во всей империи, возроди­лось бы в весьма опасной, ибо партикуляристской, форме… А вот все­народно избранный президент как глава исполнительной власти, руководитель ведомственного патронажа и (соот­ветственно) обладатель права на отсрочивающее вето и полномочий на роспуск парламента и всенародный оп­рос — это твердыня подлинной демократии, означающей не немощную сдачу власти кликам, а подчинение всена­родно избранным лидерам.