Я должна тебе будущий солнечный день.

Она со смехом поставила на листке свою подпись и отдала его Оден.

- Возьмем паузу?

- Угу. Они начинают накапливаться, Палмер.

- Ты проценты начислять будешь?

Оден сунула листок в карман, наклонилась и снова поцеловала Хейз.

- Ммм. Два к одному.

- Я люблю тебя. – Хейз нравилось это произносить.

- И я тебя люблю, - Оден заставила себя отпустить руку Хейз. – Когда у тебя завтра процедура?

- В девять.

Оден с усилием выдавила улыбку.

- Тебе нужно отдохнуть. Я утром вернусь.

Хейз почувствовала себя так, будто ей на грудь опустили свинцовую плиту. Она хотела умолять Оден остаться. Она хотела вылезти из кровати и уйти с ней. Она глянула вверх. Второй пакет с кровью почти закончился. Она чувствовала себя лучше. Они могли бы пойти домой, заняться любовью, проснуться вместе. – Оден, - прошептала она. Не оставляй меня.

- С утра я первым делом вернусь сюда, - голос Оден дрожал. Она шагнула в сторону двери. Я не расплачусь снова.

- Хорошо. Конечно, - Хейз попыталась улыбнуться. Получилось плохо. – Гейл с тобой?

- Ждет снаружи, - сердце Оден разрывалось. Хейз выглядела такой одинокой и сама мысль о том, чтобы оставить ее хотя бы на час причиняла невообразимую боль. Она бы ни за что не ушла, но Хейз нужен был отдых. – Постарайся уснуть.

Хейз кивнула.

- Ты тоже отдохни, ладно?

Оден была уже почти у двери, но не знала, сможет ли выйти.

- Обязательно. Я люблю тебя.

- Пока, - выговорила Хейз, и вцепилась в перила кровати левой рукой. Когда дверь медленно закрылась, она зажмурилась, чтобы лучше запомнить лицо Оден на всю предстоящую долгую ночь.

Гейл оттолкнулась от стены, у которой она ждала Оден.

- Ты как? Нормально?

Оден покачала головой, ничего не ответила и склонилась к Гейл в поисках поддержки.

- Ничего, солнышко, - нежно сказала Гейл и обняла ее за талию. – Давай отвезем тебя домой.

ГЛАВА 30

 

Они были уже в лифте, на полпути вниз, и тут Оден заговорила.

- Я так не могу.

Гейл удивилась, но вида не подала. Она не ожидала такой реакции от Оден, но она ее понимала. Такого рода заболевания превращали жизнь пар в ад, даже если они прожили вместе много лет. Она нежно взяла Оден за руку.

- Это трудно, милая, я знаю. На тебя столько всего навалилось и так быстро. Сначала ты поняла и приняла свою ориентацию, потом выяснилось, что твоя любимая серьезно больна, а у вас все только началось. Никто не вправе винить тебя, если ты захочешь остановиться или даже отступить.

Оден подняла на Гейл измученные глаза.

- Ты это о чем?

- Хейз любит тебя – она поймет. Возьми несколько отгулов, может быть, даже уедь ненадолго – дай себе время осознать и принять все, что произошло, - с сочувствием произнесла Гейл. – Я поговорю с Хейз, если хочешь, и объясню, почему ты не здесь. Я знаю, что она будет рада, если ты позаботишься о себе. Она этого и хотела.

- Ты мой самый лучший друг, - пробормотала Оден.

- Я люблю тебя, - ласково сказала Гейл, когда лифт приехал на первый этаж и его двери открылись. Она вышла, остановилась, повернулась и с удивлением посмотрела назад на Оден, которая все еще оставалась в кабине. – Од?

- Я не могу оставить ее, - Оден слабо улыбнулась. – Я это имела в виду. Я возвращаюсь наверх и останусь с ней до тех пор, пока кто-нибудь не объявит мне, что ей небезопасно находиться в моем присутствии. В противном случае им понадобится динамит, чтобы меня оттуда выкурить.

Гейл заулыбалась, и волна облегчения прокатилась по ее лицу.

- Ох, ну вот теперь мой мир снова стал прежним. Теперь с ним снова все в порядке.

- Да, - согласилась Оден, чувствуя, как боль в ее груди отступает. – Теперь да.

- Возвращайся, я доставлю твой багаж домой. Позвонишь мне, если тебе что-нибудь будет нужно.

Оден придержала дверь рукой. – Возвращайся в Нью-Йорк. Проведи остаток выходных с Тэйн.

- Ты уверена? – с сомнением спросила Гейл, хотя глаза ее загорелись при одной только мысли о ее девушке.

- Да. Уверена. Со мной все будет хорошо, - Оден отпустила дверь и повторила, - Езжай к ней. Не упускай этот шанс.

Вернувшись к двери отделения онкологии, Оден повторила процедуру мытья и одевания, а потом тихонько приоткрыла дверь палаты. Если Хейз уснула, то она не хотела разбудить ее. Неподвижная фигура в постели не пошевелилась. Осторожно ступая, Оден приподняла одно из мягких кресел и передвинула его поближе к кровати.

Хейз повернула голову и открыла глаза.

- Оден?

- Здравствуй, милая.

- Как я рада, что ты здесь, - прошептала Хейз, приподнимая руку над краем кровати.

С комком в горле, Оден коснулась пальцами руки Хейз.

- Мне нужно быть с тобой.

- Я… - в голосе Хейз зазвенели слезы, - ты так нужна мне …

- Это хорошо, потому что… - Оден боролась с собственными слезами. От усталости. От страха. – Потому что я люблю тебя.

- Я что, уснула? Еще ведь не утро, нет?

- Нет, дорогая. Еще и полуночи нет. – Оден слегка потрясла перильца кровати. – Ты обещаешь, что не выпадешь, если я опущу эту штуку?

Хейз слабо рассмеялась.

- Обещаю.

Оден осторожно опустила перила с правой стороны кровати и подтащила кресло вплотную к ней. Хейз подвинулась к краю, и они взялись за руки. Чуть выше от правого запястья Хейз отходила трубка капельницы. Оден наклонилась, закинула руку на кровать за головой Хейз и прилегла на подушку поближе к ней.

- Спасибо тебе за то, что ты вернулась, - голос Хейз был усталым и слабым.

- Ты никогда не должна благодарить меня за то, что я тебя люблю, - негромко ответила Оден и поцеловала ее в уголок рта. – Могу пообещать, что моя рука всегда будет в твоей, - она погладила ее по голове. – И что я всегда буду здесь, так что тебе нечего будет бояться.

- Душа моя, Оден, - Хейз посмотрела ей в глаза и утонула в нежном взгляде. – Я люблю тебя.

Очень нежно Оден коснулась губами ее лба.

- А я люблю тебя. Отныне и навек.

И когда Хейз погрузилась в сон, ей больше не было страшно.

Оден разбудил чей-то приглушенный кашель. Она слегка вздрогнула, повернула голову и чуть не вскрикнула от боли в затекшем плече. Выходит, она все же уснула, свернувшись калачиком в кресле. В руках она все еще держала руку Хейз.

Растирая гудящие мышцы, она оглядела средних лет мужчину с темными вьющимися волосами и самыми голубыми глазами из всех, какие ей когда-либо доводилось видеть. Она бросила взгляд на Хейз. Та еще спала. То, что она до сих пор не проснулась, было само по себе необычно, а еще она была очень бледной, почти бесцветной. Сердце Оден сжалось, и она защитным жестом положила руку ей на плечо, а потом вопросительно посмотрела на вошедшего.

- Медсестры могут принести для вас шезлонг, - негромко сказал он. – У них также есть что-то вроде раскладушки, если пожелаете.

- Я смогу остаться здесь?

- Если у нее не появятся признаки инфекции, или уровень ее лейкоцитов не упадет до опасно низкого, то да, сможете, - он подошел ближе, и Оден увидела, что правой рукой он прижимает к туловищу планшет. Из-под желтого халата виднелись темно-синие брюки и походные ботинки.

- Я – Пол Розенберг, гематолог Хейз, - он протянул руку.

- Здравствуйте. Я – Оден Фрост. Хейз и я… - Оден глянула на Хейз, пытаясь отыскать одно слово, которое включало бы в себя все, что Хейз значила для нее. Как же так, когда дело доходит до главного, всегда не хватает слов?

Она посмотрела ему в глаза и ответила на рукопожатие. – Я ее любовница.

- Рад встрече с вами.

Хейз пошевелилась, тихонько застонала и открыла глаза. Она сразу же стала оглядываться в поисках Оден и облегченно улыбнулась, увидев ее.

- Привет.

- Привет, - подняла руку Хейз и провела по своей щеке, прежде чем поцеловать кончики ее пальцев. – Как ты?

- Это был мой вопрос, - благожелательно сказал Розенберг и подошел к кровати. – Доброе утро, Хейз.

- Привет, Пол, - Хейз медленно приподнялась и несколько раз моргнула. – Так, давайте посмотрим. Голова немного кружится, но ничего больше не болит, - она с надеждой глянула на Розенберга. – Есть шанс, что мы можем повременить?

- Боюсь, что нет, - его глаза были мягкими и добрыми, а вот тон был непререкаемым. – Мы вчера перелили тебе эритроцитарную массу, и это на некоторое время ослабит симптомы, но лекарства уже не стимулируют твой костный мозг. Тебе нужны жизнеспособные клетки, причем до того, как разовьются осложнения. Пересадку нужно делать сейчас.

Рука Хейз задрожала, и Оден крепко сжала ее.

- Хорошо, - твердо сказал Хейз после паузы. – Облучение сегодня утром и потом?...

- Мы сделаем пересадку сегодня во второй половине дня. Твой брат звонил мне по дороге из аэропорта. Я все с ним обсудил и он готов. Он будет здесь к одиннадцати, чтобы мы могли отобрать его костный мозг и подготовить материал к пересадке.

- Это больно? – спросила Оден, чувствуя, будто ее горло набито наждачной бумагой. Это происходит на самом деле.

Розенберг развернулся к ней.

- Не совсем. Кристофер будет под наркозом во время процедуры, а потом у него просто спина поболит несколько дней. После того, как мы получим препарат, мы сделаем Хейз что-то вроде переливания через крупную вену в области шеи.

- Все будет хорошо, - ободряюще сказала Хейз, услышав как дрожит голос Оден.

Оден улыбнулась ей. - Я знаю, - она снова пристально посмотрела на Розенберга. – А что будет потом?

- Если не будет скачка температуры, который может указывать на реакцию отторжения или другого рода инфекцию, тогда завтра мы выпишем ее домой. Потом два дня химиотерапии амбулаторно, а дальше… дальше будем ждать.

- Чего?

- Доказательств приживления – эээ... признаков того, что пересаженные клетки выжили – роста количества лейкоцитов, здоровых клеток в анализе крови, а в конечном итоге – биопсии костного мозга, для проверки того, что костный мозг Хейз населен нормальными клетками, - он говорил обыденным тоном и смотрел на Оден и Хейз.

Хейз издала короткий смешок.

- Звучит достаточно просто.

- Иногда так и бывает, - пожал плечами врач.

- Когда мы будем знать? – спросила Оден.

- От двух до четырех недель.

- Так быстро? – в голосе Оден зазвучала надежда, и она посмотрела на Хейз. Та смотрела настороженно.

Розенберг продолжил.

- Для успеха начальной стадии трансплантации - да. Потом, конечно, мы будем вести наблюдение, чтобы исключить реакцию отторжения трансплантата или самого организма, или же повторное проявление болезни.

Хейз повернулась к Оден.

- Пройдут месяцы, а может и больше, пока мы будем знать наверняка.

- Это ничего, - Оден провела пальцами по руке Хейз. – Я могу справляться с неизвестностью, пока я с тобой.

- Ну, - отрывисто проговорил Розенберг, - сейчас придут сестры, чтобы взять кровь для анализа, а потом ты отправишься вниз на радиотерапию. Увидимся позже, - с этими словами он вышел.

- Ты правда чувствуешь себя лучше? – спросила Оден, едва они остались вдвоем.

- Намного, - Хейз спустила ноги на пол и села. – Усталость ужасная, но к этому я привыкла. Ничего не болит, - она медленно встала. – Я бы умылась.

Оден обхватила ее за талию.

- Помощь нужна?

- Можешь помочь мне с этими капельницами, а то я боюсь на них повеситься?

- Конечно, - Оден перевесила оставшиеся пакеты с лекарствами на передвижной штатив рядом с кроватью. – Так пойдет?

Хейз ухватилась рукой за стойку и склонилась чтобы поцеловать ее в щеку.

- Да, спасибо. Теперь я не запутаюсь. Ты можешь принять душ прямо здесь, если хочешь.

- Хммм, - Оден погладила Хейз по спине, пока они шли к ванной комнате. – Я так понимаю, ты не сможешь присоединиться ко мне со всеми этими воткнутыми в тебя трубками?

- Нет, не смогу, - сказала Хейз. – Зато я смогу смотреть.

 

Тремя часами позже Хейз вернулась в палату после двух часов в отделении радиологии, где ей провели однократное облучение всего тела. Теперь она спала. Во время процедуры Оден съездила на такси домой, упаковала сумку со сменой вещей и вернулась. Она прихватила с собой работу – последнюю редактуру «Темной страсти» - эту книгу она собиралась издать следующей. Она устроилась на кресле у кровати с рукописью на коленях и карандашом в руке. Другую руку она положила на голову Хейз.

Женщина широко распахнула дверь и подошла к кровати. Она долго смотрела на свою любимую. Кровотечение прекратилось, и теперь о нем напоминали только окровавленные повязки на четко очерченном, мускулистом теле. Она медленно опустилась на пол рядом с кроватью и коснулась рукой волос, обрамлявших прекрасное лицо. Потом закрыла глаза и медленно пропустила прядь волос сквозь пальцы.

Читая, Оден поглаживала влажные от пота волосы Хейз, и едва могла дышать от накатывавшей боли. Образы смешивались, перекрывали друг друга и появлялись снова, намного ярче и острее, пока ее рука скользила по хрупкой плоти. Беда была настолько ужасной, страдание можно было пощупать пальцами, оно было таким реальным, таким близким.

Она вспомнила, как золотилась нежная, покрытая потом кожа в отблесках пламени, когда они занимались любовью. Она снова увидела резкие очертания мышц накачанной спины, когда она поднималась над ней в экстазе.

Медленнее, Оден…

… провела по очертаниям потрясающе красивого лица, вспоминая, как ее возлюбленная выглядела в момент оргазма.

Ее взгляд затуманился…

… еще долго сидела, прислушиваясь к тихому дыханию…

Слова исчезли, когда…

… ее сердце переполнил гнев.

Я не дам тебе уйти.

Когда дверь отворилась, Оден невидяще вскинула голову, все еще блуждая где-то между вымыслом Руны Дайр и жизнью Хейдон Палмер. Мужчина, с такими же дымчатыми глазами, как и у Хейз, с темными волосами, серебрившимися на висках и аристократическими чертами лица стоял у порога и с интересом смотрел на нее.

- Мисс Фрост?

- Кристофер? - Оден встала, глянула на Хейз, проверяя, все ли с ней хорошо. Крови нет. Она здесь, со мной, в безопасности.

Он кивнул и мотнул головой в сторону выхода. Оден пошла за ним.

- Я – Оден, - сказала она, когда они вышли. – Вы, наверное, задаете себе вопрос, что я здесь делаю.

- Я надеюсь, вас это не обеспокоит. Абель упомянул о вас, когда подобрал меня в аэропорту, - они стояли лицом к лицу в тесной прихожей. – Все происходит так быстро, он просто пытался ввести меня в курс дела.

- Он рассказал вам о нас с Хейз?

- Да. Я рад знакомству с вами. – Кристофер посмотрел в сторону закрытой двери. – Как она?

- Без сил, но в остальном все в порядке. Я так рада, что вы смогли так быстро приехать.

- Я ждал этого вызова. Надеялся. Я рад, что она наконец решилась, - он слабо улыбнулся. – Мы едва замечали друг друга, когда она была маленькой. У нас большая разница в возрасте, но она моя сестра. Кроме того, должен же кто-то заправлять делами Палмер Паблишинг, а это издательство всегда было ее детищем.

Оден улыбнулась.

- А где Абель?

- Паркует машину. Я хотел увидеться с Хейз до процедуры. У меня есть всего несколько минут, но если она спит…

- Нет, входите. Я уверена, что она хочет видеть вас. И, Кристофер… спасибо вам.

Он посмотрел ей в глаза, и его взгляд был таким же пристальным, как и у Хейз.

- Я сделаю это еще десяток раз, если понадобится.

- Давайте надеяться, что в этом не будет необходимости, - прошептала Оден, когда он входил в палату.

Через пять часов Хейз сидела в постели, с новым внутривенным катетером, приклеенным к ее груди. Толстая трубка входила прямо в подключичную вену, ведущую прямиком к сердцу. В палату вошел Розенберг с пластиковым пакетом, наполненным вязкой красной массой.

- Готова? – он поднял пакет в воздух.

Хейз глянула на Оден, потом они вдвоем посмотрели на него.

- Да, - в унисон ответили они.

Он что-то проделал с капельницей и пакетом, а потом отступил назад, наблюдая как отобранные клетки начинают вливаться в кровеносную систему Хейз.

- Они поступят в кровоток и со временем доберутся до твоего костного мозга. Начнут там хозяйничать и размножаться. Умные маленькие ребятки.

- Будем надеяться, - пылко сказала Хейз, глядя, как в ее тело по капле вливается жизнь. – Как Кристофер?

- В порядке. Процедура была немного болезненной, но он уже восстанавливается. Мистер Причард забрал его к себе.

- Хорошо.

- Я загляну через пару часиков проверить, как ты, - сказал Розенберг и вышел.

Как только за ним закрылась дверь, Хейз отодвинулась на дальнюю сторону кровати и поманила Оден:

- Полежи со мной.

Оден осторожно прилегла рядом, взяла ее за руку и склонила голову ей на плечо.

- Ты вообще что-нибудь чувствуешь?

- Я чувствую тебя, - прошептала Хейз ей в волосы, неожиданно спокойно и удовлетворенно. – Это все, что мне нужно чувствовать.

Оден повернула голову и поцеловала краешек ее рта.

- А вот я чувствую.

- Что?

- Будущее.

- И мы там вместе? – голос Хейз дрогнул.

- О да, - Оден крепче обняла ее. – На веки вечные, и даже дольше.

 

Три недели спустя Оден только и оставалось, что цепляться за эту надежду, потому что никакого другого выбора у нее просто не было.

- Я собираюсь госпитализировать ее для наблюдения, - тихонько сказал Пол Розенберг. В нескольких футах от них лаборант отделения неотложной помощи отбирал у Хейз еще один образец крови для анализа. – Она к этому времени уже должна проявлять признаки приживаемости.

- А их нет? – Оден удивилась тому, насколько спокойно прозвучал ее вопрос. Внутри она криком кричала. Хейз выглядела ужасно. Теперь цвет ее кожи был запредельно бледным, а взгляд, всегда такой пристальный, потух от боли и истощения. За время, прошедшее после пересадки, она сильно потеряла в весе, а за последние сутки настолько ослабла, что не могла выйти из дома без посторонней помощи. Теперь у нее поднялась температура, и Оден опасалась, что в таком состоянии с инфекцией ей не справиться.

- Пока нет. Химиотерапия и облучение сработали – ее костный мозг утратил свои функции, и уровень собственных клеток низкий. Это если говорить о хорошем. Но проблема в том, что клетки Кристофера, кажется, не приживаются.

Он выглядел очень обеспокоенным, и это пугало Оден больше всего.

- И с чем мы можем столкнуться? – вопрос поверг ее в ужас, но она должна была знать. Она хотела быть готовой. Хейз нуждается в ней.

- Если в ближайшее время ее показатели не улучшатся, возникнет риск кровоизлияний и обширной инфекции. Я проведу переливание крови сегодня вечером, и мы будем внимательно наблюдать за ее температурой, - он ободряюще улыбнулся ей. – Это могут быть просто временные трудности. Возможно, через неделю мы позабудем это, как страшный сон.

- Что-нибудь еще можно сделать?

- Мне жаль, - его раздражение прорвалось на поверхность. – Я поговорю с ней.

- Нет, - Оден схватила его за руку. – Я сама ей скажу.

Когда лаборант вышел с полным штативом пробирок с образцами крови, Оден подошла к носилкам, наклонилась и поцеловала Хейз в лоб. Хейз лежала с закрытыми глазами и часто дышала.

- Любимая?

Глаза Хейз распахнулись, и она слабо улыбнулась.

- Я, кажется, задремала.

- Это хорошо, - Оден провела рукой по ее щеке и выдавила из себя улыбку. – Пол хочет задержать тебя здесь ненадолго.

- Все так плохо, да?

- У тебя плохие анализы. Он хочет перестраховаться.

- А что с анализом костного мозга?

- Трансплантат еще не проявил себя.

Хейз посмотрела ей в глаза и увидела там тщательно скрываемый страх.

- Позвони Гейл, хорошо? Я не хочу, чтобы ты была одна.

- Я не одна, - негромко ответила Оден, и ее горло сжалось от непролитых слез. – Я с тобой.

- Оден, пожалуйста, позвони ей, - голос Хейз был очень усталым, но настойчивым. – Мне нужно знать, что ты под присмотром.

- Да я в порядке, - Оден наклонилась и снова поцеловала ее в щеку. Прислонившись губами к ее уху, она прошептала – У меня есть ты, и это все, что мне нужно. Я хочу, чтобы ты знала – что бы ни случилось, я всегда буду с тобой.

- Я люблю тебя, - прошептала Хейз. – Но я так устала.

- Тогда тебе нужно поспать, - Оден даже обрадовалась тому, что Хейз снова прикрыла глаза и не могла видеть ее лицо. Она прикусила губу и постаралась говорить ровно. – Когда ты проснешься, я буду рядом.

Хейз уснула с этими словами и памятью об улыбке Оден.

- Какие-нибудь новости? – тихонько спросила Гейл.

Оден покачала головой. Хейз спала, и лицо ее блестело от пота. Легкое одеяло на ее груди, казалось, едва приподнималось при каждом неглубоком вдохе. Она такая тихая. Почти как будто… Оден вздрогнула от боли, такой острой, что она едва могла дышать.

- Ты обедала?

- Я… я не помню. – Оден попыталась сообразить. Прошло три дня с тех пор, как Хейз оказалась в больнице, и Оден почти каждую минуту проводила с ней, разговаривала, когда она просыпалась, держала за руку или гладила по голове, когда она спала. Сама она спать не могла. Она боялась отойти от Хейз. Она отчаянно надеялась, что ее постоянное присутствие придаст Хейз сил и молилась о том, чтобы ее любовь смогла облегчить боль Хейз.

- Пойдем, - прошептала Гейл и нежно коснулась ее плеча. – Тэйн пришла, чтобы пообедать со мной в больничном кафетерии. Ты идешь с нами.

- Нет, - быстро ответила Оден. – Я не могу.

- Ты должна, - голос Гейл стал строгим, но при этом она нежно провела рукой по волосам Оден. – Ты должна позаботиться о себе. Ты же знаешь, что Хейз не простит себя, если и ты заболеешь. Ты же не хочешь добавить ей еще и этой боли?

Оден посмотрела в заботливые глаза своей подруги.

- Ты играешь нечестно.

- А я и не обещала, - пожала плечами Гейл. – Я люблю тебя, и ей ты нужна живая и здоровая, особенно сейчас.

- Ладно, - со вздохом согласилась Оден и неуверенно встала. Ей хотелось есть, и она очень устала. - Только ненадолго.

Едва они вышли в коридор, из-за угла неожиданно вылетел Пол Розенберг. Он был в уличной одежде и без вездесущего планшета.

Сердце замерло у Оден в груди и она, сама того не замечая, вцепилась в руку Гейл. Пятница, восьмой час вечера. Что он здесь делает?!

- Что-то не так? – с ужасом спросила Оден, не дав ему даже поздороваться.

- Нет! - воскликнул он, и широкая улыбка осветила его лицо. – Все наконец так! Я только что просмотрел результаты последней биопсии ее костного мозга. Все признаки химеричности налицо, - когда Оден непонимающе посмотрела на него, он пояснил, - есть определенные признаки того, что пересаженные клетки прижились и размножаются в ее костном мозге. Мы получаем ответ!

- Сработало? – прошептала Оден, почти боясь поверить в то, что она все расслышала правильно.

Когда он кивнул, у Оден внезапно закружилась голова. Если бы Гейл не поддержала ее, она бы могла рухнуть. Вместо этого она уткнулась Гейл в плечо и дала волю слезам.

- Оден?

У Хейз пересохло в горле, а в голове билась тупая боль, ее постоянная спутница во все то время, когда она не спала.

- Я здесь, милая.

Хейз нахмурилась при виде темных кругов под обычно яркими глазами Оден.

- Который час?

- Одиннадцать.

- Вечера?

- Да, - она наклонилась на стуле и поднесла к губам Хейз чашку с соломинкой. – Вот. Ты наверное, хочешь пить.

Хейз умудрилась сделать несколько глотков, а потом сказала: - Спасибо. Ты выглядишь очень уставшей, солнышко.

- Ммм, немножко, - Оден улыбнулась. – У меня для тебя новости.

- Хорошие?

- Самые лучшие, - Оден не сдержала слез, но в первый раз за все это время она и не пыталась этого сделать. – Пол говорит, что последняя биопсия показывает признаки приживаемости. Трансплантат работает.

Глаза Хейз распахнулись, а потом она с шумом втянула воздух и издала негромкий сдавленный звук.

- Боже мой. Оден! – она потянулась к ее руке и сжала ее изо всех сил. – Господи, я люблю тебя!

А потом обе они расплакались, и рассмеялись, и снова обрели способность мечтать.

ЭПИЛОГ

 

-----Original Message-----

From: [e-mail]

Sent: Friday November 26, 2:40PM

To: [e-mail]

Subject: Dark Passions-Frontmatter

Attachment: DP-ded.doc 2 6KB

Мисс Фрост,

Я прилагаю информацию, которую вы запрашивали для «Темной страсти». Рада слышать, что все идет по графику и выпуск книги состоится в течение двух недель. Благодарю вас за все приложенные вами усилия для воплощения проекта в жизнь. Стоит ли говорить, что без вас я бы никогда не смогла этого сделать?

С нетерпением жду встречи с вами на конференции в Вашингтоне в будущем месяце. Надеюсь, вы сможете выкроить вечер и провести его со мной.

С уважением

Руна Дайр.

Оден рассмеялась и нажала кнопку «Ответить».

----Reply----

From: [e-mail]

Sent: Friday November 2 6, 2:48PM

To: [e-mail]

Subject: Re: DarkPassions-Frontmatter

Мисс Дайр

Я с огромной радостью помогала вам завершить эту работу. Можете быть уверены – мы обязательно увидимся в Вашингтоне. Я всегда смогу подстроить свое расписание под вас, вам стоит только назвать время.

Искренне ваша

Оден Фрост.

Потом она открыла вложение.

Благодарности

Тэйн Катласс сказала: «Пиши», и она не переставала верить в меня. Она была со мной в часы неопределенности, когда книга только задумывалась, развеивала мои сомнения и опасения – читая, критикуя и обнадеживая. Это книга настолько же ее, насколько и моя.

А что еще важнее, Тэйн и ее возлюбленная, Гейл, оставались преданными друзьями на протяжении самых темных времен моей жизни, делясь поддержкой не только со мной, но и с женщиной, которую я люблю. И мне не хватит слов, чтобы выразить им свою благодарность.