Физические упражнения и сердце

 

Каждый орган человека имеет функциональную силу, превышающую нужды организма в обычной жизни. Эта резервная сила используется в случаях чрезвычайных обстоятельств или неординарных по­требностей. Может быть удалена часть печени, и ее обладатель даже не заметит, возможно, отсутствия ее двух пятых. Однако при удалении трех пятых частей печени он начинает это чувствовать. Величина на­шей печени гораздо больше, чем действительно нам нужна для сохранения жизни. Это верно и для всех других органов человеческого организма, включая сердце. Способность сердечной мышцы в тринадцать раз превышает объем работы, которую она призвана обычно совершать. Этот самый удивительный орган — один из самых сильных и прочных. Сердце способно пережить любой другой орган, кроме мозга. Выпол­няя работу или тяжелые упражнения, способные на­нести ущерб сердцу, прежде всего устают мышцы организма, а уже затем нормальное сердце почув­ствует какое-то напряжение.

Сердце почти целиком состоит из мышц и, по­добно всем прочим мышцам тела, требует постоян­ной тренировки. Сердце, которое не совершает энер­гичной работы, не становится сильным и крепким. Если оно всегда совершает лишь легкую работу, то имеет тенденцию к размягчению и дряблости. Для увеличения и поддержания своей максимальной силы и способности сердцу периодически требуется энер­гичная работа.

Бег является для сердца лучшим из известных упражнений. Среди высших животных бег — един­ственное универсальное физическое упражнение, будь I то бег просто ради игры, что мы видим у собак, ко­шек и лошадей, или бег от врага, или бег за добычей, что наблюдается в природе. Бег охватывает все сто­роны жизни. Дети бегают во время игры, делая это так же естественно, как котята, телята, щенки и про­чие зверята. Бег — самый естественный вид физичес­ких упражнений и издавна известен как «лучший кон­диционер», используемый спортсменами при трени­ровках. Бег применяют боксеры для улучшения со­стояния своего сердца и легких, которые нуждаются в выносливости при выходе боксера на ринг.

Перестаньте бояться своего сердца. Что значит — какой-то дурак посоветовал вам не пытаться подни­маться по лестнице даже на три ступеньки? Такие и убили тех, кто серьезно принимал этот совет дли­тельное время. Лучший способ ослабить сердце — позволить ему дряхлеть, как и мышцам ваших рук: никогда не давать ему совершать энергичную работу. Подъем по лестнице сначала умеренно и с разумным увеличением приводит к восстановлению предпола­гаемого во многих случаях слабого сердца. Прези­дент Хардинг восстановил здоровье своего сердца подъемами по лестнице после многих лет изнежен­ности, когда «пилюльная мода» уже не могла ему помочь. Любой вид упражнений (бег, упражнения с гантелями, плавание), начатый в умеренном темпе, с разумным увеличением, будет развивать сердце и лег­кие и приведет к созданию крепкого здоровья. Для сердца бег, как уже указывалось, вероятно, наилуч­ший из всех видов упражнений.

Хотя «обычная медицина» никогда не устает гово­рить нам, как много дефектов сердца и прочих дефек­тов организма можно быстро исправить с помощью «должных» мер, она, как видно, так и не способна най­ти эти «должные» меры. А ее программа пассивности и лекарственного лечения определенно не излечивает де­фекты сердца, и мы каждодневно наблюдаем все боль­шее ухудшение состояния сердца у людей.

Самая трудная задача в этом деле — избавить больных от страха, внушенного им врачами. И, тем не менее, именно устранение этого страха является од­ной из самых важных наших целей. Страх парализу­ет любую деятельность и действия и препятствует больному выполнять необходимую программу физи­ческих упражнений. Страх калечит само сердце. Он парализует пищеварение, задерживает выделение и имеет тенденцию мешать выздоровлению.

В 1911 году Кларенс Демар прославил свое имя в Бостонском марафоне. Обследовав его сердце, врач посоветовал ему сойти с дистанции, если тот уста­нет, и порекомендовал после этого марафона пере­стать бегать. Но Демар выиграл пробег с рекордным временем. С тех пор он устанавливал рекорды в 66 марафонах, в том числе в трех на Олимпийских иг­рах в 1912, 1924 и 1928 годах; в 20 марафонах он был первым, в 12 — вторым, в 9 — третьим. Если бы он дал возможность врачам запугать себя и перестал бегать, имя Демара не стояло бы так высоко в спортив­ном мире.

Страх — самый сильный враг человека и самый сильный из всех известных разрушитель нервов. Он не только парализует действия человека, он нару­шает пищеварение и усвоение, препятствует дея­тельности желез, задерживает выделение. Резуль­татами являются иннервация, извращенный мета­болизм и токсемия. Я наблюдал несколько случа­ев, когда страх перед действием (как осознанный, так и неосознанный) был столь велик, что жертвы его были всегда слабыми и усталыми. Малейшее напряжение изнуряло их и ухудшало их состоя­ние. Эти больные были запуганы врачами и род­ственниками по поводу состояния их сердца. И тем самым их сердце, лишенное единственно того, что и могло бы его укрепить и поддерживать энергию, все больше слабело.

Лишь физические упражнения могут укрепить и восстановить сердце, но страх перед физическими уп­ражнениями мешает их применять. Страх парализует усилия и лишает сердце того единственного, что не­обходимо для восстановления его энергии.

Существуют условия и время, когда сердце нуж­дается в отдыхе и ничто иное не заменит его. После того как отдых выполнил свою миссию, необходимы физические упражнения и ничто иное не заменит их. После предварительной подготовки нужно заняться физическими упражнениями.

Все еще существует много врачей, которые пре­дупреждают нас о серьезных опасностях для сердца и других органов человека, таящихся в спорте. Но никто никогда не предупредит собаку, которая бе­жит за зайцем, или волка, догоняющего оленя, что бег вреден для их сердца. Лишь человек сотворен, видимо, так плохо, что он не может позволить себе жить напряженной и активной жизнью.

Врачи любят рассказывать о случаях, когда бо­лезни сердца вызваны напряженной игрой — в тен­нис, футбол, гандбол, плаванием, бегом, прыжками и т.п., потому что любую болезнь сердца, вызванную спортивными занятиями, как они полагают, трудно лечить.

Врачи находят, что у таких больных большее тер­пение к врачам, когда последним удается «вылечить» их за разумный период времени, если больные считают, что их болезнь вызвана спортом. Но фактически — это одна из главных причин, почему к таким больным никогда не возвращается здоровье. Если не выявле­ны настоящие причины болезни, врачи не в состоя­нии вылечить больного. Неправильное лечение неиз­бежно проистекает из ошибочного определения при­чины.

 

Сочетание кислот с белками

 

Среди тех, кто знает о правильных сочетаниях продуктов питания и обращает внимание на эту сто­рону правильного питания, есть много таких, кто со­ветует сочетать кислые продукты — томаты, лимо­ны, апельсины, грейпфруты, ананасы и другие — с белками. Такая практика имеет многолетнюю исто­рию и основана на идее, что кислоты помогают усва­ивать белки. Действительно, мы слышим утвержде­ния, что «кислоты переваривают белки».

Все это основано на неграмотности в вопросах физиологии или же на нежелании понять факты хи­мии пищеварения. Кислоты не переваривают белки и вообще кислоты, за исключением тех, которые выра­батывает сам желудок, не помогают их усвоению. На­оборот, как мы увидим далее, кислоты задерживают усвоение белков.

Все это имеет отношение к желудочному пище­варению, ибо во рту не происходит усвоения белков, все процессы усвоения происходят в щелочной сре­де. Активная работа по расщеплению сложных бел­ков в более простые имеет место в желудке, где и осуществляется первый шаг в усвоении белков энзи­мом, или пищеварительным ферментом под названи­ем «пепсин». Пепсин действует только в кислой сре­де и его действие прекращают щелочи. Желудочный сок все время колеблется от почти нейтрального до очень кислого в зависимости от того, какая пища по­падает в желудок. При приеме белков желудочный сок кислый, ибо он должен обеспечить благоприят­ную среду для действия пепсина.

Нормальный желудок выделяет всю кислоту, которую требует пепсин для переваривания необ­ходимого количества белков. Ненормальный желу­док может вырабатывать слишком много кислоты (гиперкислотность) или недостаточное количество ее (гипокислотность). В любом случае прием кис­лот с белками не помогает усвоению. В то время как пепсин не является активным, кроме как в при­сутствии хлористоводородной (соляной) кислоты (я не могу найти доказательства того, что другие кис-I лоты активируют этот энзим), избыточная желудочная кислотность препятствует его действию и разрушает его.

Лекарственные и фруктовые кислоты демора­лизуют желудочное пищеварение, или разрушая пеп­син, или препятствуя его секреции. Желудочный сок не выделяется в присутствии кислоты во рту и в желудке. Знаменитый русский физиолог И.П. Пав­лов наглядно показал деморализующее воздействие кислот на пищеварение — действие и фруктовой кислоты, и иной в результате заканчивается бро­жением.

Кислые фрукты, препятствуя выделению желу­дочного сока — а беспрепятственного выделения же­лудочного сока настоятельно требует усвоение бел­ков, — серьезно нарушают белковое усвоение, что приводит к разложению, гниению в желудке. Орехи и сыр, содержащие значительное количество расти­тельного и животного жира, являются почти един­ственными исключениями из правила, согласно кото­рому — когда кислоты потребляются вместе с бел­ками, происходит гниение. Указанные продукты не разлагаются столь быстро, как другая белковая пища, когда они усваиваются не сразу.

Далее, кислоты не препятствуют усвоению оре­хов и сыра, поскольку эти продукты содержат дос­таточно жира, чтобы задержать секрецию желудоч­ного сока более длительное время, чем это делают кислоты. Жир подавляет действие желудочных же­лез и мешает выделению желудочного сока. Он сни­жает количество пепсина и хлористоводородной кис­лоты и снижает на 50% желудочную активность. Бот почему сыр, орехи и жирное мясо требуют больше­го времени для усвоения, чем другие белки. Тормо­зящему влиянию на желудочную секрецию жира можно противодействовать потреблением обильно­го количества зеленых овощей, особенно свежих, в одном приеме пищи. По этой причине лучше всего потреблять с сыром и орехами зеленые овощи, не­жели кислые фрукты, хотя последние и не особенно противопоказаны.

При рассмотрении действительного процесса бел­кового усвоения в желудке и наглядного тормозя­щего воздействия кислот на желудочную секрецию мы сразу же понимаем ошибочность приема томат­ного, грейпфрутового или ананасового сока вместе с мясом, как советуют некоторые так называемые диетологи, а также ошибочность приема смеси сы­рых яиц и апельсинового сока, так называемого пеп-коктейля, отстаиваемого другими псевдодиетолога­ми. Лимонный и яблочный соки, уксус и прочие кис­лоты, используемые для салатов или добавляемые в салатные приправы и потребляемые с белковой пи­щей, служат серьезным препятствием для выделе­ния хлористоводородной кислоты и тем самым ме­шают усвоению белков. Поскольку кислые фрукты не подвергаются никакому усвоению во рту и же­лудке и обычно не остаются в желудке более не­скольких минут и поскольку их присутствие в же­лудке препятствует усвоению как белков, так и крах­малов, то их не следует потреблять в обычном ра­ционе. Нельзя их принимать и через полчаса или час после приема пищи.

Привычка пить большое количество фруктовых соков — лимонного, апельсинового, грейпфруто­вого, томатного, сока из папайи — между приема­ми пищи ответственна за серьезное неусвоение у тех, кто считает, что они питаются правильно, на здоровой основе. Эта практика, возрожденная в пос­ледние годы, была модной в гигиенических кругах сорок—шестьдесят лет назад и пищеварительные и другие беды, которые проистекали из этого, заста­вили многих отказаться от реформы своей диеты и вернуться к мясным блюдам. Я расскажу об опыте доктора Р. Уолтера, как он это описывает в его работе «Точная наука здоровья». Он сообщает, что в процессе лечения, которое он прошел в попытке восстановить здоровье (вначале медицинского ле­чения, потом гидропатического), у него был «звер­ский аппетит» и в результате раздражения желуд­ка он превратился в гурмана, которого не могло удовлетворить никакое количество пищи. Он пи­шет: «Мои страдания от жажды всегда были боль­шими. Но мне не нравилась вода. И будучи просве­щен относительно совершенных качеств фруктов, я не мог достаточно насытиться прохладными со­ками, которые бродили в моем желудке, создавая и сохраняя там настоящую лихорадку, которая вре­менами ими и облегчалась — и все это держало меня в возбуждении нервозного голода, с чем ни­какое страдание никогда нельзя сравнить». Этот эксперимент побудил врача оставить вегетарианство и вернуться к потреблению мяса. Потребляя соки в любое время дня (а соки — это пища), он развил у себя невроз, который ошибочно принимал за го­лод. Попытка таким образом снять невроз — это то же самое, что гасить огонь керосином. Те, кто ошибочно принимает раздражение желудка за го­лод и продолжает «умиротворять» свой «голод» приемом того, что вызывает раздражение, неизбеж­но идут от плохого к еще худшему. Отказ доктора Уолтера от вегетарианства спас его не потому, что вегетарианство вредно, а потому, что он стал при­нимать пищу всего один раз в день и перестал по­глощать фруктовые соки между приемами пищи. Любая диета хороша, пока ее не испортит практи­ка потребления фруктовых соков, и любая диета не бывает столь плохой, когда ее ухудшает их при­ем. И это верно не потому, что сами соки плохи, ибо они сами по себе великолепны, а потому, что их прием подобным образом дезорганизует пище­варение.

Многих ошибок, совершаемых ныне так называе­мыми диетологами, можно было бы избежать, если бы они были знакомы с историей диетической ре­формы. Все эти «открытия» были сделаны и испыта­ны уже очень давно, а некоторые из них, которые как раз сегодня получили большую популярность, были найдены вредными и отвергнуты. Например, пятьдесят лет назад доктор Сейлсбери популяризи­ровал исключительно мясо при туберкулезе, артрите и других болезнях. В течение нескольких лет врачи и в Европе, и в США поклонялись этой диете и сооб­щали о случаях излечения. Однако подобно всем лечебным средствам, которые не лечат, это тоже пре­дано забвению. Вскоре после войны (чтобы покон­чить с войной) эта диета была возрождена, и все старые ошибки повторены. Сорок лет назад один врач вынашивал идею выделения щелочных минера­лов из фруктов и овощей с тем, чтобы давать это больным для ощелачивания их организма, т.е. нейт­рализации там избытка кислотности. Вначале он ис­пользовал соки в качестве замены голодания. По­том изготовил первые пищевые таблетки из фрук­товых и овощных минералов в концентрированном виде. В течение нескольких лет его минеральные концентраты были очень модными и среди медиков, и среди отвергающих лекарства. Но и это ушло. Но, поскольку мир «обезопасен» демократией, идеи это­го человека стали предметом плагиата и его таблет­ки начали делать: Томы, Дики и Гарри в сфере ком­мерческой «диететики», и общественность кормят диетической фармакопеей, которая соперничает по объему с лечебными средствами медицины. Так как подобная изобретательность человеческого ума беспредельна, то от этого зла нет другого лечебного средства, кроме просвещения. И до тех пор пока люди будут лишены знаний в этом, всегда будут и те, кто воспользуется их невежеством для их лее эксплуатации.

 

Самоисчезающие опухоли

 

Слово «аутолиз» — греческого происхождения и буквально означает «самоисчезновение». Оно приме­няется в физиологии для обозначения процесса пе­реваривания, или распада, ткани с помощью фермен­тов (энзимов), образующихся в самих клетках. Это процесс самопереваривания.

Энзимы существуют в природе. Все органические процессы выполняются благодаря их помощи. Семе­на дают всходы благодаря энзимам. Каждая ткань имеет свой энзим. Сейчас широко известно, что про­цессы усвоения, происходящие во рту, желудке и кишечнике, становятся возможными благодаря актив­ным агентам, или ферментам, известным как энзимы. Например, крахмал превращается в сахар с помо­щью пищевых энзимов — крахмалорасщепляющих (амилолитов), белки превращаются в аминокислоты протеинорасщепляющимися энзимами (протеолитами). Пищевые энзимы «переваривают» только «мер­твые» вещества и потому не «переваривают» сам же­лудок и кишечник.

Кислоты и щелочи не выполняют функцию усво­ения. Они лишь обеспечивают благоприятные усло­вия для работы пищевых энзимов. Энзим слюны — птиалин — существует лишь в щелочной среде и разрушается даже слабой кислотой, энзим желудоч­ного сока — пепсин — действует только в кислой среде, а щелочь ему мешает. Необходимо также хорошо знать, что химические превращения в клетках и тканях стимулируются энзимами, которых мно­жество в каждом живом существе. Простой сахар (моносахарид) всасывается в кишечнике и перено­сится в печень, где энзимами превращается в глико­ген (животный крахмал) и накапливается там до его использования. Когда организму требуется сахар, гликоген вновь превращается в сахар, и опять бла­годаря энзимам.

Сейчас известно, что инсулин, вырабатываемый в поджелудочной железе, необходим для метаболизации (окисления) сахара, и то, что при неспособности поджелудочной железы выработать достаточно ин­сулина неокисленный сахар выделяется с мочой. Из­вестны аутолитические энзимы, которые носят об­щее название — оксидазы и пероксидазы.

Физиологи знают, что протеолитические (протеинопереваривающие) энзимы образуются во многих, если не во всех живых тканях. Эти различные внут­риклеточные энзимы играют важную роль в метабо­лизме пищевых веществ, т.е. в нормальной регуляр­ной функции питания. Несколько известных приме­ров аутолиза помогут читателю понять то, что ниже будет сказано об опухолях.

При разрушении кости вокруг поврежденной ча­сти образуется поддержка в виде костного кольца, распространяющегося во все стороны от места пере­лома. После воссоединения кости, завершения лече­ния и восстановления кровеносных сосудов костное кольцо ослабевает и рассасывается, за исключением какой-нибудь четверти дюйма вокруг места перело­ма. Если планарии, или плоских червей, разрезать на мелкие части и поместить в питательную среду, каж­дая часть превратится в маленького червячка. Следо­вательно, каждая часть полностью перестраивает свои материалы и становится полноценным, хотя и маленьким червячком. Та же часть, которая содержит глот­ку, найдя последнюю слишком большой для себя растворяет ее и образует новую, подходящую ддя нового ее размера.

Каждый читатель знает, как расходится, расса­сывается на поверхности кожи абсцесс и как исчеза­ет его содержимое. Но не все знают, что это расса­сывание на поверхности становится возможным лишь потому, что ткань между абсцессом и кожной повер­хностью переваривается энзимами, т.е. подвергается аутолизу и удалению.

У некоторых животных имеются специальные ме­ста, куда откладываются резервы для их питания на периоды его нехватки во время зимней спячки. Эти физиологические склады аналогичны «водным ба­кам» у верблюдов. В качестве примеров можно при­вести персидскую длиннохвостую овцу, медведя и др. Другие же живые существа, в том числе чело­век, имеют генерализированные резервы, находящи­еся в костном мозге, печени, крови, жировых тка­нях, и частные резервы, которыми располагает каж­дая клетка. И те, и другие живые существа могут использовать резервы для собственного питания, если нельзя получить продукты питания из внешних ис­точников или же из-за невозможности (при болез­ни, например) их усвоить.

Гликоген, накапливаемый в печени, должен быть превращен в простой сахар, прежде чем он попадет в кровоток. Это превращение осуществляется благо­даря энзимам.

Можно было бы привести много примеров аутолиза. Но и приведенных достаточно, чтобы убедить читателя, что это распространенное явление повсед­невной жизни. Теперь остается сказать, что организм контролирует этот процесс, как все другие жизнен­ные процессы, что аутолиз — это не слепое, неуправляемое действие, подобное поведению «слона в по­судной лавке».

Замечательным примером этого контроля явля­ется пример с расчлененным червем. Здесь налицо появление способности к перемещению составляю­щих его материалов. То же самое наблюдается в случае с размягчением и самопоглощением поддер­живающего костного кольца вокруг места перело­ма. Исчезает лишь часть костного кольца, остальная часть сохраняется для усиления ослабленной струк­туры.

Случаи с голоданием дают много примеров кон­троля, осуществляемого организмом над процесса­ми аутолиза. Например, ткани исчезают в соответ­ствии со степенью их полезности — сначала жиры и патологические наросты, а затем уже другие ткани. У всех живых существ — от червя до человека — в период голодания различные органы и ткани очень отличаются по способности снижения своего веса. Обычно печень теряет по весу больше по сравнению с другими частями тела, особенно в начальный пе­риод, вследствие потери гликогена и жира. Легкие почти ничего не теряют, еще меньше — мозг и не­рвная система.

Жизненно важные органы питаются за счет на­копленных резервов и менее важных тканей с тем, чтобы воздержание от пищи могло принести вред лишь после израсходования резервов организма. Орга­низм обладает способностью перемещать свои хими­ческие элементы, чему голодание дает много замеча­тельных примеров. Усвоение и реорганизация частей организма, наблюдаемая у червях и других живых существ при лишении их питания, переваривание и перераспределение резервов, излишков и второсте­пенных тканей, наблюдаемые у всех животных при их вынужденном голодании, представляют, по мнению автора, одни из самых чудесных явлений в био­логии.

Организм не только способен строить ткань, он также способен ее и разрушать. Он может не только распределять свои питательные запасы, но он может их и перераспределять, аутолиз как раз и делает воз­можным перераспределение.

А теперь я намерен показать читателю, что про­цесс аутолиза можно обратить на большую практи­ческую пользу и заставить его служить нам в деле избавления от опухолей и других наростов в орга­низме.

Это факт не новый, о нем знали давно. Свыше ста лет назад Сильвестр Грэхем писал, что когда орга­низм потребляет больше пищи, чем он ежедневно получает, тогда «согласно общему закону экономии жизненной силы» «распадающиеся абсорбенты (ста­рый термин процесса аутолиза. — Г.Ш.) всегда в пер­вую очередь захватывают и удаляют те вещества, ко­торые представляют наименьшую ценность для эко­номии, поэтому все патологические образования — жировики, опухоли, абсцессы и пр. — быстро умень­шаются и часто полностью исчезают в результате стро­гого и длительного воздержания от пищи и голода­ния».

Чтобы это полностью понять, читателю необхо­димо знать, что опухоли могут состоять из тканей, крови и кости. Существует много названий для раз­личных видов опухолей, но само название указывает на вид ткани, из которой состоит опухоль. Напри­мер, остеома состоит из костной ткани, миома — из мышечной, невринома — из нервной, липома — из жировой и т.д. Поскольку опухоли состоят из тка­ней, как и прочие структуры организма, они подвер­гаются аутолитической дезинтеграции — такой же, как и нормальные ткани, при самых различных обстоятельствах, но особенно во время голодания. Чи­татель, который в состоянии понять, как голодание вызывает сокращение объема жира в организме, как оно уменьшает размеры мышц, сможет также понять и то, как оно ведет к уменьшению размера опухоли или побуждает ее к полному исчезновению. Ему лишь надо понять, что процесс дезинтеграции (аутолиз) опухоли происходит гораздо быстрее, чем у обычных тканей.

В своих «Заметках об опухолях» — работе для студентов по физиологии — доктор Ф.К. Вуд писал: «Спонтанное исчезновение на более или менее дли­тельное время отмечалось у очень небольшой части злокачественных опухолей у человека. Наибольшее число случаев такого исчезновения имело место пос­ле частичного хирургического удаления опухоли. Они происходили наиболее часто во время острого феб-рильного процесса и менее часто в связи с опреде­ленным глубоким изменением метаболических про­цессов вроде исключительной кахексии (общего ис­тощения), искусственной менопаузы и других». Но не может быть более глубокого изменения в метабо­лизме, нежели то, что вызывается голоданием, и это изменение носит характер, лучше всего дающий воз­можность вызвать аутолиз опухоли — злокачествен­ной и иной. Условия, отмечаемые доктором Вудом как вызывающие спонтанное исчезновение опухолей, в большинстве случаев носят характер случайностей и находятся вне пределов произвольного контроля. Голодание же, наоборот, может быть проведено и осуществлено под контролем и в любое по желанию время. А за операциями, как правило, следует еще больший рост опухоли. Спонтанное исчезновение опу­холи после ее частичного удаления — редкий случай. То же можно оказать и об искусственной менопаузе. При лихорадке мы часто наблюдаем быстрый аутолиз во многих тканях организма и его большую це­лительную работу. Но мы не можем вызвать лихо­радку по своему желанию.

Беременность и рождение ребенка вызывают мно­гие глубокие изменения в организме, но это опреде­ленно не может быть рекомендовано больным жен­щинам в качестве средства исцеления от опухоли. Даже если бы это и было желательно, то оно было бы средством «на глазок». А результаты голодания определенны. Здесь нет ничего «на глазок». Оно все­гда действует в одном направлении. Лихорадка — это целительный процесс и действительно помогает удалить причину опухоли. Но никакие другие случаи спонтанного исчезновения опухолей у доктора Вуда не помогают удалению их причин. А голодание как раз очень помогает удалению причины.

Я мог бы назвать многих людей с большим опы­том голодания для подтверждения мною сказанного относительно аутолиза опухолей. Но не хотелось бы утомлять примерами читателя. Ограничусь одной ци­татой. Доктор Б. Макфэдден писал: «Мой опыт го­лодания показал без каких-либо сомнений, что чу­жеродное образование может быть вовлечено в об­ращение, лишь просто заставив организм использо­вать каждый ненужный элемент, содержащийся в нем, как источник питания. Если чужеродное вещество затвердевает, одно длительное голодание не приве­дет к результату. Если же образование мягкое, голо­дание, как правило, помогает ему абсорбироваться».

Из-за различных обстоятельств — и известных, и неизвестных — скорость абсорбции у разные лю­дей при голоде неодинаковая. Разрешите привести два исключительных случая, чтобы показать широкий диапазон этого процесса. У женщины в возрасте око­ло сорока лет обнаружили фиброму в мочевом кана­ле размером со средний грейпфрут. Фиброма полностью исчезла за 28 дней полного воздержания от пищи (только при питьевом режиме). Это было необычно быстрое исчезновение опухоли. У другой женщины было аналогичное образование величиной с гусиное яйцо. Одно голодание в течение 21 дня сократило размер опухоли до величины грецкого ореха. Голода­ние было прервано из-за появления голода. Чтобы завершить полное исчезновение опухоли, через не­сколько недель после первого голодания потребова­лось второе — длительностью в 17 дней. Но это был необычайно медленный процесс.

Опухолевидные образования молочной железы у женщин, колеблющиеся по размеру от горошины до гусиного яйца, исчезают в течение от трех дней до нескольких недель голодания. Следующий замечатель­ный пример подобного рода, который для читателя окажется и интересен, и поучителен: у молодой жен­щины в возрасте 21 года на правой груди было твер­дое образование — немного менее бильярдного шара. В течение четырех месяцев оно вызывало сильную боль. Наконец она обратилась к врачу, который об­наружил рак и посоветовал немедленную операцию. К каким бы она потом ни обращалась врачам, она везде получала тот же диагноз и тот же совет. Но не желая операции, женщина прибегла к голоданию, без приема какой-либо пищи, и ровно через три дня «рак» и все сопутствующие ему боли исчезли. И за трид­цать лет не было у нее рецидива, я полагаю, что мы вправе считать это исцелением.

Сотни подобных случаев во время голодания убе­дили меня, что многие «опухоли» и «раки», удаляе­мые хирургами, вовсе не опухоли и не раки. Они за­ставляют нас очень скептически относиться к публи­куемым статистическим данным, будто доказываю­щим, что ранняя операция предотвращает или изле­чивает рак.

Устранение опухоли путем аутолиза имеет не­сколько преимуществ над ее хирургическим удале­нием. Операция всегда опасна, а аутолиз — физио­логический процесс и не несет никакой угрозы. Опе­рация подавляет жизненные силы и тем самым уси­ливает извращение метаболизма, которое лежит в основе опухоли. Голодание, с помощью которого уси­ливается аутолиз, нормализует питание и способ­ствует удалению накопленных токсинов, тем самым помогая устранить причину опухоли. После опера­ции опухоли имеют тенденцию к рецидивам. А пос­ле исчезновения опухоли в результате аутолиза воз­можность рецидива небольшая. Опухоли после хи­рургической операции часто вновь возникают в зло­качественном виде. Тенденция к перерождению в зло­качественную опухоль устраняется голоданием. За последние пятьдесят лет в Европе и США бук­вально в тысячах случаев опухоли исчезали в ре­зультате аутолиза, и эффективность этого метода несомненна.

У автора нет определенной информации о кост­ных и нервных опухолях. Но поскольку и они под­чиняются тем же законам, что и прочие опухоли, он склонен считать, что они могут подвергаться ауто-лизу так же эффективно, как и другие опухоли. Ко­нечно, у процесса аутолиза есть свои границы, и если опухоль сумела вырасти до значительных размеров, она лишь уменьшится в размерах и не все клетки будут таким образом поглощены. Желательно по­этому пройти через необходимое голодание или го­лодания, пока опухоль или киста относительно не­велика. Необходимо отметить еще одно ограниче­ние: опухоли, которые блокируют лимфатические протоки, будут продолжать расти, несмотря на го­лодание (из-за накопленных этими опухолями из­лишков лимфы). 254

В случаях, когда не достигается полного погло­щения опухоли, она существенно уменьшается до раз­меров, не представляющих опасности. А в дальней­шем правильный образ жизни предотвратит новый рост. Мы наблюдали ряд случаев, когда последую­щее уменьшение размера опухоли происходило бла­годаря правильному образу жизни после голодания.

 

ПОДЧИНЕНИЕ ЖИЗНИ ЗАКОНУ

 

Вместо заключения

 

Когда-то в доисторический период кто-то изоб­рел идею Сверхестественного. Он (или они) населил вселенную множеством капризных привидений — бо­гов, богинь, духов (и хороших — добрых, и плохих — злых) — высокой и низкой ступеней, которые управ­ляли всей природой. Не было концепции Закона и Порядка. Все являлось работой сверхестественных существ. Позднее Запад принял христианство, кото­рое сократило число богов до трех, а богинь — до одной и заменило множеством полуодушевленных святых духов, ранее управлявших природными про­цессами. Христианство сохранило большую компа­нию злых духов и воздвигло на трон властный ум, который поименовало Дьяволом. И эти сверхестественные существа были поставлены управлять всей природной деятельностью, в которую постоянно вме­шивались.

Как дохристианская, так и христианская идея болезни основывалась на вере в то, что болезнь есть вторжение в организм злых духов. Христианство так­же придерживалось точки зрения, что высшее бо­жество часто навлекает болезни на мужчин, жен­щин и детей, иногда приводящие к смерти. Не су­ществовало представления, что человек способен навлечь на себя болезнь сам, нарушая Законы При­роды. Считалось, что Бог может наказать человека за нарушение воли священника, ибо воля священни­ка была волей Божией, и любой, кто отвергал свя­щенника, отвергал самого Бога. Около 2500 лет на­зад в Греции возникла идея, что болезнь есть ре­зультат природных причин и деятельности медици­ны (появившейся как профессия в то время), и в основном отрицала влияние сверхестественных сил на здоровье и болезнь. Эта идея возродилась в сред­ние века, в основном отстаиваемая протестантскими группами, появившимися в результате Реформации. И хотя медицина эпохи постренессанса большей ча­стью отвергала «сверхестественное» происхождение болезни, люди продолжали придерживаться древ­них верований.

Одно из первых заблуждений, которое натурги-гиенисты должны были преодолеть, была вера в то, что жизнь подчинена случайности и стихии или при­хотям капризного Провидения, а не управляется и контролируется, как все в природе, незыблемыми за­конами.

Церковь учила людей, будто их здоровье и бо­лезнь — от своевольных причуд Бога, законы жизни и здоровья не преподавались в тогдашних медицинс­ких школах, как и в нынешних.

И нелегкой была задача довести до народа кон­цепции Закона и Порядка: нередки были осуждения натургигиенистов как «неверных» и «атеистов» из-за их утверждения о господстве Закона в жизненной сфере. Преобладала философия, по которой счита­лось, что счастливы те, кто умер молодым, т.е. полу­чил благословение на то, чтобы покинуть землю с ее испытаниями, печалями и войти в иное состояние сво­его существования, которое, как верили, будет счастливее и лучше земного. Верили, что Бог, который не совершает ничего без нужды и без причины, совер­шил, должно быть, каким-то образом ошибку, послав на землю человеческие души прожить там «пол­ный жизненный срок» и посчитав необходимым от­зывать эти души на небеса почти сразу после их рож­дения на земле.

Натуртигиенисты не принимали веру религиоз­ных людей в то, что когда младенец, юноша в рас­цвете сил и красоты или достигший зрелости здоро­вый человек умирает, то они якобы получают очень желаемый ими шанс сменить этот мир страданий, скорби и мук на мир счастья и святости. Когда ги­гиенисты слышали, как родители говорят, отдавая своих детей обратно Богу и получая утешение и ус­покоение, утверждая: «Наша утрата есть их обрете­ние» и «хотя мы страдаем, им там бесконечно луч­ше», то думалось, насколько же бездумна филосо­фия, которая утверждала, что наилучшим исходом своей жизни, какой только может иметь человек, является скорейшее от нее избавление. Гигиенисты заявляли, что природные принципы, законы науки и истины вселенной столь лее постоянны и определен­ны в отношении человека, его организма, жизни, здо­ровья, счастья, болезни и страдания, какими они являются и по отношению ко всем прочим вещам. Целью гигиенистов было выявить и понять Законы Природы, т.е. постоянство и универсальность всего происходящего, и тем самым базировать на надеж­ной основе систему ухода за телом и психикой. Они утверждали, что сам тот факт, что в Природе суще­ствует Закон, уже предполагает необходимость сле­дования ему. Фактически, заявляли они, существо­вание Закона и его соблюдение есть синонимные понятия. Они считали, что те Законы бытия, кото­рые тесно связаны с нашим счастьем и благополучи­ем, не могут иметь предположительного или дву­смысленного значения. Ибо они прописаны на Свит­ке Жизни столь же широком, как лик самой Природы, и проявляются во всем, откуда исходит дыха­ние. Закон связан со словом «читать». Закон имеет своим происхождением обычай древности, когда указы на управление поведением граждан зачитыва­лись вслух и публично. В этом смысле Закон связан ассоциированно с юридическим актом и государ­ственным декретом. Но когда мы применяем тер­мин «Закон Природы», то мы этим обозначаем то постоянство и регулярность, с которыми происхо­дят ее процессы и в которых он <