Не хватайся за горячую сковородку

Таким образом мой умный папа давал понять, что разрешает мне искать собственный путь в жизни при условии, что я буду вести этот поиск честно и не стану метаться из стороны в сторону. Должен признаться, что порой мне приходилось довольно долго блуждать в потемках. Но, независимо от того, как долго я не мог снова выйти на правильную дорогу, мой отец всегда держал фонарь у входа зажженным и с радостью приветствовал меня дома.

Он часто не одобрял то, что я делал, и не скрывал этого, но никогда не запрещал мне делать то, что я хотел. Он только говорил: “Единственный способ для ребенка узнать, что означают слова "горячая сковородка", — это ухватиться за нее”.

Помню, как я наблюдал за ним на одном из собраний Ассоциации родителей и учителей, когда он рассказывал эту историю о сковородке. Перед ним сидели примерно 150 родителей и вот что они услышали: “Все мы, взрослые люди, знаем, что такое горячая сковородка только потому, что каждому из нас приходилось хвататься за нее. Мы все это делали, несмотря на то, что нас много раз предупреждали не дотрагиваться до нее. И если кто-то из вас еще ни разу не хватался за горячую сковородку, я советую вам сделать это как можно скорее. Если ты ни разу не дотронулся до нее, можешь считать, что и не жил вовсе”.

В ответ на это замечание родители и учителя покатились со смеху. Затем один из родителей поднял руку и спросил:

— Не хотите ли вы сказать, что нам не следует приучать наших детей к дисциплине?

— Нет. Этого я не говорил. Я хочу сказать только то, что ваш ребенок учится на жизненном опыте. Я хочу сказать, что единственный способ для вашего ребенка узнать, что означают слова “горячая сковородка”, — это дотронуться до нее. Когда мы запрещаем им дотрагиваться до нее, мы выглядим глупо. Ребенок все равно это сделает. Учиться таким способом ребенку повелел сам Бог, Ребенок учится на практике, совершает ошибки, а потом извлекает уроки. Мы, взрослые, пытаемся учить их по-другому. Мы говорим им не совершать ошибок, а когда они все же это делают, мы их наказываем. Это неправильно.

Мне было всего четырнадцать лет, но я ясно видел, что многим родителям и учителям слова отца пришлись не по нраву. Слишком многие из них считали, что не совершать ошибок — это их главная задача. Тут подняла руку другая родительница и спросила:

—- Значит, вы хотите сказать, что совершать ошибки — это вполне естественно. Совершая ошибки, мы учимся.

— Совершенно верно, — подтвердил мой папа.

— Но школьная система наказывает наших детей за ошибки, — продолжила та же мама, продолжая стоять.

— И вот почему сегодня я здесь. Я здесь, потому что мы, учителя, явно недостаточно занимаемся процессом исправления ошибок, сосредоточившись главным образом на их поиске и наказании учеников. Боюсь, что чем больше мы наказываем за ошибки, вместо того чтобы учить наших детей исправлять их и учиться на них, тем больше мы отклоняемся от подлинной цели образования. Детей нужно не наказывать за ошибки, а наоборот, советовать им ошибаться как можно чаще. Чем больше ошибок они совершают, тем больше они на них учатся и тем умнее становятся.

— Но вы, учителя, сами наказываете и оставляете на второй год учеников, которые делают слишком много ошибок.

— Да, это так. И в этом недостаток нашей системы. Я являюсь частью этой системы и вот поэтому сегодня я здесь.

Дальше мой папа принялся объяснять, что главная движущая сила, заставляющая ребенка учиться, — это его природная любознательность. Всем известно, что любопытство убило кошку, и всем нам нужно понять, что чрезмерное любопытство может быть губительным для ребенка. Смысл выступления моего папы сводился к тому, что главная работа родителей и учителей в том, чтобы исправлять ошибки ребенка, не нанося ущерба его природной любознательности.

Затем его спросили:

— А как вы представляете себе исправление ошибок без нанесения ущерба любознательности?

— Ответа у меня нет, — признался папа. — Эта работа представляется мне искусством, и в то же время это чисто ситуативный процесс, поэтому вряд ли тут следует ждать однозначного ответа. Я просто хочу напомнить вам, родителям, что все мы узнали, что такое горячая сковородка, только дотронувшись до нее. Мы хватались за нее, потому что были любопытны и хотели узнать что-то новое. Я стою перед вами, представляя природную любознательность вашего ребенка и его стремление учиться. Все дети рождаются любознательными, и наша задача— защищать эту любознательность, потому что только она помогает им учиться. Уничтожая эту любознательность, мы уничтожаем будущее ребенка.

Еще одна мама подняла руку и спросила:

— Я мать-одиночка. Мой ребенок совершенно вышел из-под контроля. Он поздно приходит домой и отказывается меня слушаться. Что мне делать? Поощрять его любознательность или ждать, пока его упекут в тюрьму?

— Сколько лет вашему сыну? — спросил мой папа.

— Только исполнилось шестнадцать. Мой папа отрицательно покачал головой.

— Как я сказал, однозначного ответа у меня нет. Когда речь идет о воспитании детей, таких ответов быть не может. Может быть, ответ, который пытается найти ваш сын, знает полиция. Нам остается молить Бога, чтобы это было не так.

Затем он принялся рассуждать о разделении детей на два типа: тех, кто следует по проторенному пути, и тех, кто ищет собственную дорогу. Продолжая свою мысль, он сказал, что единственное, что могут сделать родители в этой ситуации, — это держать фонарь у входа зажженным и надеяться, что их ребенок снова найдет дорогу домой. Он напомнил родителям, что многим из них не раз доводилось самим оказываться в тупике. Напомнил им, что в каждом из нас живет человек, которому иногда просто хочется пойти по собственному пути. Поясняя эту мысль, он сказал: “Мы все верим в существование правильного и неправильного пути. Но иногда лучше всего следовать собственным путем, хотя бы какое-то время”. И в заключение он добавил: “Иногда наш путь и путь нашего ребенка пролегают в совершенно разных направлениях”.

Не удовлетворившись ответом, молодая мама снова поднялась и спросила:

— Но что, если он будет блуждать в темноте и никогда не вернется? Что мне делать тогда?

Папа ненадолго задумался, а потом, показывая взглядом, что понимает ее тревогу, сказал:

— Все равно, держите фонарь у входа зажженным. После этого он собрал свои заметки, сошел со сцены и направился к выходу. Остановившись перед дверью, он повернулся лицом к замершей в недоумении аудитории и сказал:

— Работа родителей и учителей заключается в том, чтобы не дать фонарю погаснуть. Это самая главная работа на свете.

Человека ничему нельзя научить, ему можно только помочь найти это в себе самом.

Галилей

Приложение 1