Главный объект социологического анализа будет существенно переосмыслен

С оциологи традиционно считали предметом своей дисциплины изучение «общества». Термин «общество» не является однозначным. Под «обществом» может подразумеваться «социальное объединение», или «социальное взаимодействие» вообще, либо какая-то четко отграниченная социальная система во всей ее полноте. Хотя социологи иной раз намеренно используют эту двусмысленность, все же, говоря об «обществе», они преимущественно имеют в виду последнее. Это касается всех жанров социологического теоретизирования, несмотря на то что в одном случае речь идет, например, о функционально интегрированной системе, а в другом – о внутренне расчлененной «общественной формации».

Р ассмотрение «общества» в качестве главного предмета социологии имеет несколько следствий. Во-первых, это представление стимулирует преимущественный интерес к эндогенным моделям социального изменения. Здесь я имею в виду такие социологические концепции, которые предполагают, что исходные побудительные импульсы социальной трансформации проистекают «изнутри» общества. Общества обладают своей «логикой», которая движет их в определенных направлениях, детерминируемых собственными структурными возможностями этих обществ. Ограниченность такой позиции очевидна. Все типы социальных систем, начиная от малых дописьменных культур и аграрных государств и кончая современными социальными образованиями, всегда существуют в контексте интерсоциальных систем, который самым серьезным образом влияет на их природу и траектории развития. Во-вторых, утверждение о том, что главный объект социологии – это определенные четко выделяемые «общества», плохо согласуется с характером дописьменных культур и аграрных государств прежних эпох, то есть тех «обществ», с которыми была связана большая часть исторической жизни человечества. Аграрные государства, как правило, отличались крайней сегментарностью и внутренней гетерогенностью; они не обладали пределами в современном смысле слова, а скорее имели размытые, подвижные «рубежи». Что же касается дописьменных культур, то для большинства из них – вопреки антропологической традиции, отождествляющей «общество» с ограниченной локальной общиной, – крайне трудно определить, где кончается одна культурная единица и начинается другая.

К ак я уже говорил, когда социологи рассуждают об «обществе», они обычно ссылаются на современные национальные государства. Национальные государства действительно имеют четкие пределы, которым соответствует административная сфера государственного аппарата. О ни действительно представляют собой более или менее целостные, интегрированные системы и нередко обладают достаточно гомогенной культурной идентичностью, отличающей их от окружающих государств. Однако, несмотря на то что обычно именно в таком толковании «общество» рассматривается как фокус социологического анализа, национальные государства до сих пор не получили удовлетворительного теоретического осмысления в социологическом дискурсе. Как следует из самого термина, национальные государства конституируются политически, кроме того, они являются территориальными образованиями, идентичность которых обусловлена не только собственными внутренними процессами, но и их причастностью к системе национальных государств. Специфическое разделение труда внутри социальных наук, где политология монополизировала анализ механизмов государственного управления, а теория международных отношений – изучение внешних условий существования государств, частично объясняет неумение социологии концептуализировать те факты, которые и делают изучаемое ею общество «обществом».

Н аконец, современные национальные государства, отличаясь в некоторых отношениях гораздо большим внутренним единством по сравнению с предшествующими формами социального порядка, все же значительно более регионализированы, чем это принято считать. Этнические различия с давних пор интересовали социологию, но до последнего времени она обходила своим вниманием внутреннюю региональную дифференциацию национальных государств, связанную, например, с размещением производства, классовой структурой и прочими принципами социальной организации. «Системность» современных обществ нередко в большей степени детерминируется государственно-административными мерами их унификации, нежели инфраструктурой социального порядка. Более того, формы региональной дифференциации и социально-культурные отношения и связи, которые разнообразят отдельные общества изнутри, не замыкаются в пределах их государственных границ. Этот факт признают специалисты-международники, когда рассуждают о роли «народной дипломатии» и «межправительственных организаций» в современных условиях. Однако до сих пор он почти не фигурировал в социологическом анализе.

В се это меняет наше представление о том, как социология должна изучать «общество». Социологи, без сомнения, должны серьезно отнестись к геополитическим факторам, которые влияют на интересующие их типы социальной организации и социальных изменений. Мы должны будем в большей степени, чем прежде, сосредоточить свои усилия на теоретическом осмыслении национальных государств и системы национальных государств. Нам, кроме того, надо будет обратить более пристальное внимание на процесс внутренней регионализации даже самых непротиворечивых из современных государств, а также взаимосвязи этого процесса с теми формами социальной организации и социальных связей, которые выходят за национально-государственные рамки.