Что, собственно, представляет собой язык?

Что, собственно, представляет собой язык?

После школы я думал, что язык – это слова, которые нужно складывать по правилам грамматики. Я полагал, что, запомнив несколько тысяч слов и выучив грамматику, смогу свободно читать, говорить и понимать речь, поэтому в институтские годы много раз пытался заучивать словари и штудировал учебники. Однако достичь свободного владения языком мне не удалось. Когда я пробовал читать неадаптированные тексты, чтение давалось очень тяжело. Много времени уходило на то, чтобы понять смысл каких-то отдельных выражений. Я прекрасно понимал, как эти выражения построены с точки зрения грамматики, но это не открывало конкретный смысл, который в них вкладывался. Возникали ситуации с неоднозначным толкованием фраз. Говорить тоже было очень трудно, особенно на темы, которых не было в учебниках. Я пытался подбирать нужные слова и соединять их по правилам, но попадал в ситуацию неопределенности, так как в языке много синонимов, и связать их вместе можно по-разному. То, что я складывал, звучало как-то коряво. Я не был уверен в том, что так кто-то говорит. Но хуже всего было с восприятием на слух. Прослушивание любого нового текста вводило меня в ступор. Уже на первых фразах я спотыкался на непонятном слове или выражении, пытался сообразить, что бы это означало, и пропускал из-за этого следующие фразы. В конце концов, мне не удавалось уловить смысл текста, не говоря уже о подробностях и деталях. Я чувствовал, что топчусь на месте, несмотря на отличные оценки.

Однако я заметил один интересный факт. Я свободно воспринимал те тексты, которые были уже проработаны. Это навело меня на мысль, что язык нужно брать не качеством, а количеством, которое, согласно философии диалектического материализма, само собой переходит в необходимое качество Я стал читать толстые бестселлеры и слушать тексты с распечатками, фокусируясь исключительно на понимании смысла, ничего не заучивая и не анализируя грамматическую структуру предложений. И чудо свершилось – количество действительно перешло в качество

На сегодняшний день я уверен в том, что секрет свободного владения языком заключается в следующем: свободно воспринимается то, что когда-то уже встречалось в том или ином контексте. Т.е. фразы из пройденного текста, попадающиеся позже в каком-то другом тексте, уже воспринимаются без особых усилий. Чем больше текстов прорабатываешь, тем больше становится таких фраз, которые узнаешь в любом другом тексте. В какой-то момент количество заранее известных фраз достигает некоторого критического объема, и появляется языковая интуиция. С этого момента возможно догадываться о значении и строить фразы, с которыми не встречался раньше. В этом смысле, язык состоит не из слов и грамматических правил, а из фраз.

Фразы в языке являются образованиями более высокого уровня, чем слова, также как слова являются образованиями более высокого уровня, чем буквы. Как буквы не определяют смысл слова, так часто и слова не определяют смысл фразы. Поэтому и невозможно добиться свободного владения языком, просто заучив большое количество слов. Необходимо еще знать большое количество фраз.

Фразы – это устоявшиеся сочетания слов, это то, как принято соединять слова вместе, это, своего рода, естественные хранители правил употребления языка, и именно они определяют правила грамматики, а не наоборот. Грамматика – это лишь искусственно созданное средство контроля за правильностью той или иной фразы, но никак не инструмент для ее построения, так как нет никакой гарантии, что то, что вы построите, будет правильным с точки зрения общепринятой практики. Как невозможно нарисовать правильную копию картины со слов человека, который ее видел, так и невозможно строить правильные фразы, опираясь на грамматические правила, которые являются описанием языка со слов человека, который его знает.

Язык – это, в конечном счете, устоявшиеся фразы и выражения, которые содержат в себе все остальное: буквы, слова и правила их сочетания. Пока вы не овладеете достаточным количеством фраз и выражений, ни о каком свободном владении языком речи идти не будет, т.к. слова и грамматика не содержат в себе всех необходимых для этого элементов.

Пример установки «крючка» при запоминании нового слова.

Допустим, я изучаю французский язык, и мне встречается новое слово «abimee» в фразе «Ma valise est abimee».

В словаре я нахожу значение слова «abimee», являющегося формой глагола «abimer»: портить, разрушать, выводить из строя, избить, намять бока, изувечить, низвергнуть в пропасть, разорять, губить, ругать, поносить.

Вся фраза имеет значение «Мой чемодан поврежден».

Первое, что мне пришло в голову, когда я услышал слово «abimee», было русское выражение «обними меня». У вас могла возникнуть другая ассоциация. Именно ее вы и должны брать за отправную точку, так как именно эта ассоциация с высокой степенью вероятности появится у вас в следующий раз, когда вы вновь встретитесь с этим словом. Это увеличивает ваши шансы найти при следующей встрече со словом «abimee» установленный вами в своем воображении «крючок», с помощью которого вы сможете «вытянуть» наружу значение этого слова. Я не знаю, какая ассоциация возникла у вас, поэтому продолжу развитие своей.

Когда я представил себе фразу «обними меня», я увидел себя или кого-то с распростертыми объятиями по направлению к другому человеку, который подходит, и начинает обнимать.

Далее я начинаю подмешивать в эту ситуацию значение нового слова. Этот другой человек обнимает меня так сильно, что я начинаю разрушаться. Он мнет мне бока, ругает, поносит, я пытаюсь что-то сказать, но получается лишь то, что я ему уже сказал, но в искаженной форме, так как он меня сильно сжимает. У меня получается произнести только «абиме», что соответствует звучанию нового слова. Оно начинается с «а», так как мне больно, и я кричу. Половина букв в фразе «обними меня» выпало.

Возможно, в какой-то момент я превращаюсь в чемодан, который этот человек продолжает портить и выводить из строя. Это связывает новое слово с фразой, в которой я его встретил. Он избивает этот чемодан, пытаясь изувечить, чтобы раскрыть его и разорить. Когда он погубил этот чемодан окончательно, он низверг его в пропасть, так как он ни на что уже не годный.

Я смотрю на растерзанный чемодан на дне пропасти и произношу: «Ma valise est abimee».

История немного странная, но это делает ее более запоминающейся.

Вся история пронизана действием: человек меня сжимает, разрушает, я превращаюсь в чемодан, он разоряет этот чемодан и низвергает в пропасть. Это очень важно, т.к. вспомнить сценку с происходящими в ней событиями легче. Вспомнить статическую сценку так же тяжело, как и удержаться на неподвижном велосипеде.

Когда я встречусь со словом «abimee» вновь, у меня появится ассоциация «обними меня», и так как я сочинял эту историю из того, что мне первым приходило в голову, эта же ситуация развернется в моем воображении вновь, как струйка воды, текущая по оставленному ранее следу. Я вспомню значение этого слова и постараюсь вспомнить его произношение. Если что-то не получится, я постараюсь восстановить первичные образы и ощущения, усиливая след, по которому потечет струйка припоминания в следующий раз, и так до тех пор, пока слово не станет для меня «родным», и его значение и произношение не будут вспоминаться мгновенно и непринужденно без использования каких-либо крючков и сценок.

Не следует заниматься повторением слова до изнеможения, это ничего не даст. Между повторениями должны быть нарастающие промежутки времени, т.е. первое повторение после первичного запоминания можно сделать через несколько минут, затем через пару часов, пару дней, пару недель и пару месяцев.

Процесс запоминания очень тонок. Создав образ, обращайтесь с ним очень аккуратно и деликатно, стараясь не разрушить его. При вспоминании постарайтесь восстановить созданный образ, а не создать новый, т.к. восстановленный образ гораздо сильнее и долговечнее вновь создаваемого.

Что, собственно, представляет собой язык?

После школы я думал, что язык – это слова, которые нужно складывать по правилам грамматики. Я полагал, что, запомнив несколько тысяч слов и выучив грамматику, смогу свободно читать, говорить и понимать речь, поэтому в институтские годы много раз пытался заучивать словари и штудировал учебники. Однако достичь свободного владения языком мне не удалось. Когда я пробовал читать неадаптированные тексты, чтение давалось очень тяжело. Много времени уходило на то, чтобы понять смысл каких-то отдельных выражений. Я прекрасно понимал, как эти выражения построены с точки зрения грамматики, но это не открывало конкретный смысл, который в них вкладывался. Возникали ситуации с неоднозначным толкованием фраз. Говорить тоже было очень трудно, особенно на темы, которых не было в учебниках. Я пытался подбирать нужные слова и соединять их по правилам, но попадал в ситуацию неопределенности, так как в языке много синонимов, и связать их вместе можно по-разному. То, что я складывал, звучало как-то коряво. Я не был уверен в том, что так кто-то говорит. Но хуже всего было с восприятием на слух. Прослушивание любого нового текста вводило меня в ступор. Уже на первых фразах я спотыкался на непонятном слове или выражении, пытался сообразить, что бы это означало, и пропускал из-за этого следующие фразы. В конце концов, мне не удавалось уловить смысл текста, не говоря уже о подробностях и деталях. Я чувствовал, что топчусь на месте, несмотря на отличные оценки.

Однако я заметил один интересный факт. Я свободно воспринимал те тексты, которые были уже проработаны. Это навело меня на мысль, что язык нужно брать не качеством, а количеством, которое, согласно философии диалектического материализма, само собой переходит в необходимое качество Я стал читать толстые бестселлеры и слушать тексты с распечатками, фокусируясь исключительно на понимании смысла, ничего не заучивая и не анализируя грамматическую структуру предложений. И чудо свершилось – количество действительно перешло в качество

На сегодняшний день я уверен в том, что секрет свободного владения языком заключается в следующем: свободно воспринимается то, что когда-то уже встречалось в том или ином контексте. Т.е. фразы из пройденного текста, попадающиеся позже в каком-то другом тексте, уже воспринимаются без особых усилий. Чем больше текстов прорабатываешь, тем больше становится таких фраз, которые узнаешь в любом другом тексте. В какой-то момент количество заранее известных фраз достигает некоторого критического объема, и появляется языковая интуиция. С этого момента возможно догадываться о значении и строить фразы, с которыми не встречался раньше. В этом смысле, язык состоит не из слов и грамматических правил, а из фраз.

Фразы в языке являются образованиями более высокого уровня, чем слова, также как слова являются образованиями более высокого уровня, чем буквы. Как буквы не определяют смысл слова, так часто и слова не определяют смысл фразы. Поэтому и невозможно добиться свободного владения языком, просто заучив большое количество слов. Необходимо еще знать большое количество фраз.

Фразы – это устоявшиеся сочетания слов, это то, как принято соединять слова вместе, это, своего рода, естественные хранители правил употребления языка, и именно они определяют правила грамматики, а не наоборот. Грамматика – это лишь искусственно созданное средство контроля за правильностью той или иной фразы, но никак не инструмент для ее построения, так как нет никакой гарантии, что то, что вы построите, будет правильным с точки зрения общепринятой практики. Как невозможно нарисовать правильную копию картины со слов человека, который ее видел, так и невозможно строить правильные фразы, опираясь на грамматические правила, которые являются описанием языка со слов человека, который его знает.

Язык – это, в конечном счете, устоявшиеся фразы и выражения, которые содержат в себе все остальное: буквы, слова и правила их сочетания. Пока вы не овладеете достаточным количеством фраз и выражений, ни о каком свободном владении языком речи идти не будет, т.к. слова и грамматика не содержат в себе всех необходимых для этого элементов.