Значение речи как средства общения сильно преувеличено.

Альбус решил, что пора, наконец, вести Скорпиуса в Хогсмид. Увы - идти и целоваться не очень удобно, поэтому поцелуй пришлось прервать (куснув губу Скорпиуса напоследок).

 

Скорпиус выглядел Оцепеневшим, и Альбусу захотелось его облизать (еще разочек).

 

Он ухватил Скорпиуса за запястье и потащил мимо разинувших рты учеников в сторону выхода из школы. У дверей он толкнул бойфренда (об этом решении он сообщит Скорпиусу позже) к стене и еще раз показал ему, что значит бросать вызов Альбусу Поттеру.

 

«Трахнуть языком чей-то рот – прекрасный способ доказать свою точку зрения», - решил Альбус. Скорпиус с ним, похоже, соглашался, хоть и не мог сейчас высказать свое мнение вслух.

 

Иначе он сказал бы примерно следующее: «Не могу не согласиться. Трахнуть мой рот языком – прекрасный способ доказать вашу точку зрения. Продолжайте, сэр разбойник. О, и не могли бы вы об меня слегка потереться? Я ощущаю некоторое стеснение в области брюк, и хороший массаж был бы очень кстати. Вот умница».

Мои предвзятые мнения, надеюсь, ты о них (не) узнаешь.

Уклоняясь от сыплющегося с неба совиного помета, парочка добралась наконец до Хогсмида и направилась в «Три метлы» освежиться. Ведь поцелуи взасос вызывают сильную жажду, а силы им еще ой как понадобятся: у Альбуса были Планы.

 

Ал не знал одного - тот, на кого он эти Планы строил, был чист, как первый снег. По разумению Альбуса, любой, кто выглядел как (немного худой и бледный) греческий бог и целовался как французская шлюха, просто не мог не быть опытным, чтоб не сказать - многоопытным. Конечно, Ал быстро прогнал эту малоприятную мысль - он никогда не зацикливался на неприятном.

 

А тем временем Скорпиус был перепуган вусмерть. Он даже не сомневался, что жутко опозорится - и Альбус эффектно махнет на него рукой и растает вдали. Конечно, над этой перспективой стоило тщательно поразмыслить – ведь Скорпиус всегда зацикливался на неприятном. Это было наследственным. Вырождение чистокровных, чтоб ему.

 

Чисто конфетка, так бы и съел.

В «Сладком королевстве» Скорп купил Альбусу леденец в форме единорога, завел Ала за угол, понаблюдал, как он ест - и быстро кончил в штаны.

 

Незадача.

 

А, черт с ним, с очищающим заклинанием, - тут конфете делали минет, и это надо было видеть от начала и до конца.

 

Благослови его Мерлин - Альбус знал, что делать! Скорпиус не сомневался - это шоу будет сниться ему еще лет пятьдесят. И бережно храниться в Думосборе, само собой.

 

Ал крепко держался за палочку и, не сводя со Скорпа глаз, скользил язык по сахарным завиткам - вверх, вниз, кругами. Втягивал леденец меж липко поблескивающих губ - и мягко выталкивал обратно. Это было просто невыносимое зрелище, и вскоре псевдочлен полетел на землю, а его место занял язык Скорпиуса.

 

Мерлин мой сладкий! Точнее, мой сладкий Альбус, но Скорпиусу хватило ума понять, что подобное обращение к собственному бойфренду (об этом решении он сообщит Альбусу позже) – жуткая пошлость.

5. Убийство в Хогвартсе!

Стоит ли говорить, что в Хогсмиде Альбус и Скорпиус не задержались.

 

Скорость их возвращения в Хогвартс могла бы побить рекорд летящей Авады Кедавры. Но у Ала и Скорпа на уме были совсем другие вычисления, а именно – сколько минут им осталось до секса.

 

«Что сегодня точно погибнет, так это моя девственность». Скорпиус посмаковал эту мысль: «И вот что я вам скажу - давно пора».

 

6. Свернуть паруса, надвигается буря!

Раздраженная Толстая Дама совсем было собралась вернуться к чтению, когда с четвертой попытки одурманенный желанием Альбус наконец вспомнил пароль. Дверь в гостиную Гриффиндора громко захлопнулась за их спинами, и Альбус победно отсалютовал изнанке холста.

 

Затем он быстро затащил Скорпиуса в спальню семикурсников, швырнул на кровать и огласил свой План, главную роль в котором играл сам Альбус, оседлавший Скорпиуса, как метлу в ураган. Скорпиус выразил Плану полное одобрение, и в едином порыве они приступили к его воплощению.

 

Вот только…

 

Маленькая проблема заключалась в том, что Скорп никогда не бывал в роли метлы, даже на маленьком ветру.

 

Увы!

 

«Да что там. Я и метлой в сарае-то никогда не был», - с унынием подумал Скорпиус.

 

Что ж, все когда-нибудь бывает в первый раз.

Как приготовиться к приготовлениям.

Альбус решил, что делать нечего – придется научить Скорпа секретам хорошего (и грубого – но это чуть позже) секса, и наказал Скорпу не переживать и не заморачиваться по пустякам.

 

Ал был парнем к сексу во всех смыслах подготовленным и всегда держал любимый любрикант под рукой. А еще Ал был убежденным сторонником обучения на практике – поэтому полил маслом с запахом черной смородины пальцы Скорпа и объяснил, как их нужно вставлять, один за другим, сгибать и поворачивать.

 

Скорпиус, со своей стороны, все схватывал на лету. Трахая Ала пальцами, он вобрал его член в рот и принялся сосать, наслаждаясь ответными стонами.

 

Все-таки и он в свое время съел немало леденцовых единорогов, в основном представляя на их месте член Альбуса. Но об этом лучше пока промолчать - не стоит пугать бойфренда раньше, чем удастся испробовать на нем полученные навыки.

 

8. Говорят, под Новый год что ни пожелается…

 

«Свою часть Плана Ал выполняет безупречно», - подумал Скорпиус, наблюдая, как его член движется в заднице Альбуса.

 

Наружу.

 

Внутрь.

 

Наружу.

 

И снова так смачно внутрь.

 

Спальня была наполнена звуками подросткового секса: удивленными вздохами, довольными охами и умоляющими «О-боже-глубже!». Ал с энтузиазмом насаживался на член Скорпиуса, тот инстинктивно подбрасывал бедра ему навстречу, и, черт возьми - это было счастье.

 

 

Чуть неловкое, липкое, сладкое счастье с запахом черной смородины.

 

Скорпиус кончил первым, выстрелив спермой в глубоко в задницу Ала. Тот даже не подумал слезать с его члена, и после пары энергичных движений рукой кончил сам - бурно, забрызгав Скорпиуса спермой от шеи до живота, - и тут же нагнулся слизать белесые капли.

 

«Ничего не скажешь - вот это первое свидание!» - с этой мыслью они наложили на себя очищающие заклинания и устало растянулись на кровати.

 

Скорпиус засыпал под звуки все еще тяжелого дыхания Ала, и довольно улыбался от мысли, что причиной тому был именно он.

 

Альбус тоже погружался в сон, и под его закрытыми веками плясали видения леденцовых единорогов и девственной задницы Скорпиуса.

 

Конец третьей части

 

Восемь шагов к чему-то. Эпилог.

1. Все в бункер! Это вторжение!

 

Драко и Как-там-ее Малфой неторопливо вкушали типично аристократический завтрак, когда в Малфой Мэнор ворвалось около полусотни сов.

 

Если вы не дружите с математикой, около полусотни сов – это жуткое количество. Драко с математикой не дружил, поэтому быстро сотворил Считающее заклинание и установил, что на него напало пятьдесят пять крылатых птиц (а другие бывают?). Перья и чай разлетелись повсюду, и Как-там-ее верещала в истерике.

 

Перья – это еще куда ни шло, но она испытывала иррациональный страх перед чаем.

 

Драко призвал армию домовых эльфов на борьбу с наплывом корреспонденции и вернулся к завтраку. Такое плебейское занятие, как вскрывать собственную почту, было ниже его достоинства.

Чудный день для пикника. Что такое?

 

За многие мили оттуда, в Годриковой лощине, аналогичной атаке подверглось семейство Поттеров. Но для помощи с почтой у Гарри был всего один-единственный дряхлый эльф и одна-единственная рыжая жена. Джеймс недавно сбрился в Канаду с женоподобным игроком в квиддич, и сей тяжкой участи незаслуженно избежал.

 

Гарри с беспокойством вздохнул и схватил ближайшую сову. Такое почтовое наводнение могло быть вызвано только третьим пришествием Волдеморта, а ему, признаться, этого дерьма хватило еще в школе.

За что мне это?

Драко хмуро уставился на стопку пергамента.

 

Пятьдесят пять писем, от пятидесяти пяти разных людей, пятьюдесятью пятью разными способами сообщали ему о том, что его сын голубее апрельского неба. Драко испепелил часть писем и плеснул себе двойную порцию бренди.

 

Бог с ней, с голубизной. О том, что Скорпиус – гей, он знал с тех пор, как тот получил первую карточку от шоколадной лягушки с изображением Гарри Поттера и не успокоился, пока не слизал с нее весь шоколад. А потом хранил ее под подушкой и наверняка слизал с нее все краску.

 

Драко поежился и выпил бренди залпом. Вся эта поттеромания слегка настораживала.

 

Большую часть учебы в Хогвартсе Поттер трахал Драко во все дыры (но не в буквальном смысле, к неудовольствию Драко), и теперь сын Поттера перенял эту привычку (в буквальном смысле, к явному удовольствию Скорпиуса).

 

Неужели у Малфоев такая судьба - чтоб их вечно трахали Поттеры?