Современные способы ростовщических «экспроприаций»

 

То, что мы перечислили в предыдущем разделе, является ростовщическим грабежом, осуществляемым на систематической основе, регулярно. Это пожизненное долговое рабство современного человека. Но кроме того ростовщики осуществляют периодические, разовые «экспроприации», которые являются продолжением и дополнением долгового рабства. Можно назвать следующие основные формы «экспроприаций».

Первая форма. Присвоение имущества должников, выступающего в качестве залога по банковским кредитам в случае неспособности должников погашать свои обязательства. Особую роль эта форма ограбления приобретает в периоды экономических кризисов, когда возникает массовая некредитоспособность компаний и физических лиц. Следует иметь в виду, что банкиры выдают кредиты в случае представления клиентом обеспечения, которое с хорошим «запасом» покрывает все обязательства клиента (основная сумма кредита плюс проценты, начисленные за весь период использования кредита). Кредитные договора составляются таким образом, что кредитору в случае неисполнения обязательств должником переходит все заложенное имущество, превышающее по стоимости сумму обязательств. Таким образом, ростовщики при определенных условиях могут быть даже заинтересованы в том, чтобы их клиенты не выполняли кредитные договора. В последнее время кредитные договора стали более «цивилизованными»: ростовщику причитается не все заложенное имущество, а только та вырученная от реализации имущества сумма, которая равна непогашенному долгу [845]. Но здесь у банкиров имеются свои «ноу-хау», позволяющие им дополнительно заработать на сложной для должника ситуации. Например, возложить на него дополнительные и немалые расходы по оплате юридических «услуг», которые могут оказываться дружественной банкиру фирмой. А также по сговору со службами исполнения (которые осуществляют реализацию имущества) приобретать это имущество по заниженной цене (через свои фирмы). А вот ломбарды (разновидность ростовщических организаций) до самого последнего времени продолжали работать по «классической» схеме: они оставляли у себя все имущество (драгоценные металлы, ювелирные изделия, произведения искусства и другие ценные вещи), зарабатывая на этом бешеные проценты. В 2007 году в РФ был принят специальный закон о ломбардной деятельности, который установил, что кредитор обязан реализовывать предмет залога, а часть выручки от реализации залога, остающуюся после удовлетворения собственных требований, передавать заемщику. Однако ломбарды в массовом порядке нарушают это требование: они реализуют заложенные ценности по заниженным ценам через «ассоциированные» коммерческие структуры [846].

Наиболее яркий на сегодняшний день пример массовых конфискаций имущества должников банков - финансовый и ипотечный кризис в США, который имеет свои истоки в прошлом десятилетии, когда в ведущей стране западного мира начался ипотечный бум и банки стали активно раздавать кредиты под приобретение жилья, причем на весьма льготных для клиентов условиях (так называемая «субстандартная ипотека»). На конец 2006 года таких заемщиков в Америке насчитывалось уже 7,5 миллиона. Уже в 2008 году начались массовые конфискации недвижимости (домов и квартир) несостоятельных должников. В 2010 году, по предварительным данным, более одного миллиона американцев лишились домов из-за долгов по ипотечным кредитам. Единственное отличие этой массовой конфискации имущества должников от многих других заключается в том, что банки далеко не всегда оказались способны с помощью полученного имущества обеспечить полное покрытие всей задолженности по кредитам - в силу сильного падения цен на американском рынке недвижимости. Но в данном случае на помощь банкирам пришло государство, которое в значительной мере компенсировало возникшие убытки, щедрые «компенсации» исчислялись сотнями миллиардов долларов [847].

На проблему ипотечных кредитов и долгов по ним можно посмотреть также с точки зрения простых американцев. Мы уже сказали, что по состоянию на конец 2006 года количество ипотечных кредитов (только по «субстандартной ипотеке») достигло 7,5 млн. Даже если исходить из того, что за каждым заемщиком стоит семья хотя бы из 4 человек, то получается, что на «иглу» ипотечной задолженности «подсел» каждый десятый американец. А затем в течение нескольких лет все эти 30 млн американцев лишаются крыши над головой. Это серьезнейший удар по социальному положению простых граждан США.

Если речь идет о предприятии реального сектора экономики, то конфискация залога такого клиента банка может оказаться для компании смертельным ударом. У заемщика могут быть изъяты такие элементы его имущества, без которых его дальнейшая хозяйственная деятельность становится невозможной. Например, у фермера будет изъят трактор или трейлеры - у автотранспортной компании. В некоторых случаях переход всего бизнеса в руки банкира может оказаться для него столь же гибельным: компанию просто закроют, так как она выступала конкурентом аналогичной компании, которая уже находилась в собственности банкира.

Вторая форма. Присвоение денег, размещенных на депозитах банков. В наших средствах массовой информации достаточно часто освещается тема «банковских грабежей». То на инкассаторов набросились какие-то грабители, то банкомат с наличностью разбили или даже увезли, то на пункт обмена валюты или даже на хранилище банка совершили дерзкое нападение. Иногда в поле зрения СМИ попадают и такие случаи ограблений, которые связаны со снятием безналичных денег так называемыми «хакерами» - специалистами по «электронным взломам». Но все это не идет ни в какое сравнение с другими «банковскими грабежами» - грабежами, в которых банки оказываются не жертвами, а сами выступают в качестве грабителей. И речь идет не о каких-то экзотических случаях типа «чеченских авизо» (когда через российские коммерческие банки незаконно уходили миллиарды рублей). Речь идет о том, что коммерческие банки по определению являются грабителями и без этого существовать не могут. До поры до времени эта грабительская природа банков не видна. Подобно печально знаменитому в России авантюристу Мавроди они собирают с доверчивого населения деньги в виде депозитов, обещая при этом хорошие проценты. Но ведь эти деньги надо возвращать. А мы уже сказали выше, что банки работают на условиях «частичного покрытия обязательств». То есть у них по определению нет денег для того, чтобы вернуть вкладчикам все их депозиты, да еще с процентами. «Час истины» наступает во время банковских кризисов, которые сопровождаются набегами вкладчиков и банкротствами банков. В результате этих банкротств «неожиданно» (и это при том, что центральный банк осуществляет постоянный банковский надзор!) выясняется, что у банков громадные долги перед физическими и юридическими лицами. Долги, которые иногда исчисляются величинами, эквивалентными десяткам процентов ВВП. Долги, которые, как правило, так и остаются непогашенными или погашенными лишь частично. Таким образом, происходят самые настоящие «ограбления века». К сожалению, простых граждан неоднократно подвергают подобным «конфискациям», в последнее время - раз в несколько лет. Раньше в России происходили массовые «конфискации» в результате революций и разного рода политических катаклизмов. Теперь эти конфискации проводятся «цивилизованно» и называются «банковскими кризисами».

Этой простой истины почему-то многие наши граждане понять не могут - даже люди с экономическим образованием. А дело в том, что в учебниках по экономике об операциях по привлечению банками денежных средств вкладчиков пишется как-то невнятно. А вот в некоторых публикациях все объясняется очень просто и доходчиво. Жаль только, что эти публикации в основном малотиражные.

Вот, например, выдержка из статьи Валентина Занина: «Россиян давно и систематически на законных основаниях грабят конкретные лица - владельцы банков. И никогда никто из них не понес ответственности за свои действия. Этот грабеж неизменно списывается на некий мифический “банковский кризис”. Как все происходит? Люди, то есть клиенты-вкладчики, несут деньги в банки для платежей, сохранения, приумножения и так далее. Как только средства клиентов попадают в банк, они моментально смешиваются с собственными средствами банка, которые в десятки и сотни раз меньше, чем клиентские (а иногда этих собственных средств и вовсе нет). И вот эти-то общие деньги управляющий и хозяева банка начинают интенсивно тратить. В первую очередь на себя: на личные “мерседесы”, дачи, дома за границей, покупки заводов, поездки и так далее.

После того как лопнул банк “Менатеп”, Ходорковский и компания как-то внезапно стали миллиардерами. А что случилось с банкиром Смоленским после того, как лопнул “СБС-Агро”? Да ничего страшного. Огромные деньги исчезли. Общая недостача составила аж 45-50 миллиардов рублей, то есть по курсу 1998 года около 4 миллиардов долларов! Вкладчики помаялись у закрытых дверей да и разошлись, потеряв при этом как минимум 70 процентов своих сбережений. А Смоленский продолжал с экранов телевизоров учить людей, как создавать новые банки. Беднее он явно не стал. А недавно в новостях прошло сообщение, что он подарил своему 22-летнему сыну процветающий автомобильный заводик в Англии за 150-200 миллионов долларов. Так спустя 6 лет начали всплывать исчезнувшие деньги вкладчиков. Был в Санкт-Петербурге такой “Северный Торговый Банк”. И тоже лопнул, вкладчики остались без кошельков, но никто не слышал, чтобы обеднели его хозяева. Эти примеры можно продолжать бесконечно. Но никого из банкиров не посадили, не заставили отвечать за чужие украденные деньги личным имуществом. Для таких действий просто нет повода. Ни в одном нашем законе не предусмотрена ответственность банкиров за деньги вкладчиков! В этом весь смысл внедренной в России экономической системы» [848].

Третья форма. «Отъем» денег у населения для проведения «санаций» банков и ликвидации последствий банковских кризисов. «Пожар» последнего банковского кризиса, начавшийся в конце прошедшего десятилетия, стал «гаситься» деньгами налогоплательщиков - всюду, начиная с Америки и кончая Россией. Казенные деньги из бюджета или иных источников (например, Резервного фонда в России) направлялись на выкуп у коммерческих банков безнадежных долгов по выданным кредитам (например, по ипотечным кредитам «субпрайм» в США) и иных «сомнительных» активов, на пополнение резервных фондов и т.п. Через государственные агентства страхования депозитов производились компенсации потерь вкладчиков (хотя бы частичные). Фактически потери банкиров и их вкладчиков государство пытается компенсировать за счет всех налогоплательщиков, не спрашивая на то их согласия. Даже те налогоплательщики, которые не желают добровольно сдавать свои деньги банкам в виде вкладов, вынуждены платить дань на поддержание грабительской системы, называемой «банковской системой». Вслед за банковскими кризисами обычно происходит резкий взлет государственных расходов, увеличивается разрыв между бюджетными доходами и расходами. Растущие дефициты бюджетов фактически покрываются за счет увеличения государственной задолженности перед ростовщиками. Одним словом, банковские кризисы ведут непосредственно к резкому увеличению изъятий денег из кармана налогоплательщиков, а в долгосрочной перспективе - к еще большему затягиванию долговой петли на шее народа.

Позволим себе в связи со сказанным привести еще одну цитату из уже упоминавшейся статьи Валентина Занина: «Откуда возьмутся государственные гарантии вкладов? Да все из того же общего бюджетного котла! Как пополнить его в случае, если придется возвращать деньги обманутым клиентам какого-нибудь банка или не дай бог нескольких? Очень просто. Можно увеличить какие-нибудь налоги или таможенные сборы, можно не доплатить пенсии, зарплаты бюджетникам в каком-нибудь отдаленном регионе. Способов масса! Но во всех случаях это будут деньги народа. Откуда возьмутся деньги в страховом фонде банковского сообщества? Со счетов других вкладчиков. Или, допустим, банки повысят тарифы за обслуживание платежей населения или прочие услуги. То есть если перевести на нормальный язык, речь пойдет о принудительном изъятии у десятков миллионов людей их денег в пользу жертв очередного банковского ограбления вкладчиков» [849].

Четвертая форма. Скупка банками подешевевших активов. Как известно, после острой фазы банковских и следующих за ними экономических кризисов наступает период так называемой дефляции. Старые кредиты разными способами погашаются, а новых банки почти не выдают. В результате денежная масса резко сжимается и цены на все (товары, услуги, активы) заметно падают. Это очень удобное время для того, чтобы банки могли скупать имущество - компании, недвижимость, драгоценности, природные ресурсы и т.п. Да, денег в экономике в это время мало, но у банкиров их значительно больше, чем у других групп общества. Хотя бы потому, что в их распоряжении - «печатный станок». Именно в результате кризисов происходит масштабное перераспределение богатства общества в пользу ростовщиков. Формально это выглядит вполне «цивилизованно»: совершаются «добровольные» сделки купли-продажи, одни платят, другие продают. Но, по сути, это также насильственная экспроприация, поскольку продажа имущества в условиях кризиса - единственный способ для физических и юридических лиц получить дефицитные деньги, которые сосредоточены в руках ростовщиков.

Пятая форма. Перераспределение богатства в результате инфляции. Выше мы говорили о дефляции, которая возникает после острой фазы кризиса. Вместе с тем в течение большей части времени капиталистическую экономику мучает другая «болезнь», которая называется инфляцией. Инфляция - нарушение баланса между товарной и денежной массами. При росте денежной массы темпами, превышающими рост товарной массы (и тем более при сокращении товарной массы), наблюдается рост цен на товары. С 1970-х гг., когда с «печатного станка» ростовщиков был снят «золотой тормоз», денежная масса начала расти темпами, превышающими рост товарной массы. Началась инфляция. Она не очень бросалась и бросается в глаза на рынке потребительских товаров и услуг, потому что подавляющая часть новой «бумажной продукции» ростовщиков устремилась на финансовые рынки, которые стали расти с космической скоростью. В тот момент, когда новая денежная единица «выпархивает» из банка, она еще не утратила часть своей покупательной способности. Инфляционное «стаивание» происходит постепенно, по мере того, как эта денежная единица двигается по каналам обращения. У населения, покупающего потребительские товары и услуги, она оказывается достаточно поздно, потеряв по дороге часть своей покупательной способности (рынки начинают реагировать на новые порции денег повышением цен). Таким образом, банкиры, «печатающие» новые деньги, оказываются в выигрышном положении - они могут использовать эти деньги для покупки товаров и активов, не уплачивая «инфляционный налог». Простые люди (а также компании, не относящиеся к категории монополий) его платят. А это еще один механизм экспроприаций в пользу ростовщиков. Причем один из самых невидимых, трудно идентифицируемых.

Шестая форма. Получение богатства в результате спекулятивных операций на разных рынках. Мы отмечали выше, что банки кроме традиционных кредитных операций также стали во все больших масштабах заниматься такими активными операциями, как инвестиции. В США после кризиса 1929-1933 гг. был введен запрет на проведение таких операций коммерческим банкам за счет средств вкладчиков. В 2002 г. этот запрет сняли. Впрочем, и до этого его всячески обходили: ростовщики-владельцы коммерческих банков переводили спекулятивные операции в специально создаваемые ими инвестиционные банки, на которые запрет не распространялся. Правило успеха для спекулянтов очень простое: на любом рынке побеждает тот, кто управляет этим рынком. У банкиров в отличие от других участников рынков было и остается такое преимущество, как управление рынками через управление денежными потоками. Мы выше уже отметили, что банкиры могут управлять денежным предложением, включая или выключая общий «денежный вентиль». Именно перекрывая этот кран, ростовщики организуют банковские кризисы. Но есть более тонкая регулировка денежных потоков, поступающих на отдельные рынки: товарные, недвижимости, финансовые (ценных бумаг, кредитов, валютный). Процессом управляют центральные банки, проводящие так называемую «денежно-кредитную политику». Но проводят они ее селективно, через «приближенные» (так называемые «системообразующие») банки. Такая «селективная» политика может способствовать росту или падению цен на соответствующих рынках. Информация о готовящихся подъемах или падениях на рынках доступна очень узкому кругу ростовщиков. Такая информация называется «инсайдом». Очевидно, что те, кто обладает инсайдом, получают устойчивые спекулятивные выигрыши на рынках. Остальные могут выигрывать лишь случайно и, как правило, проигрывают. Таким образом, «инвестиционная» (фактически - спекулятивная) деятельность банков становится важнейшим средством перераспределения богатства общества в пользу ростовщиков.

Седьмая форма. Обогащение за счет прочих финансовых операций (услуг). Под «прочими» имеются в виду все остальные операции банков, кроме основных операций, которые мы назвали выше (кредитные, депозитные, инвестиционные). Банки сегодня оказывают широкий спектр финансовых «услуг». Некоторые из них нужны обществу, а многие ему искусственно навязываются. Среди «прочих» можно назвать такие «услуги», как трастовое управление имуществом, платежи и расчеты, денежные переводы, хранение ценностей, операции с драгоценными металлами, обмен валюты, консультирование, лизинг машин, оборудования и другого имущества, выдача банковских гарантий и т.д. Сегодня происходит все более тесное переплетение банков и страховых компаний, и крупные финансовые конгломераты оказывают как традиционные банковские услуги, так и страховые. Число страховых «продуктов» (видов страховых полисов) сегодня исчисляется сотнями (под каждый вид риска - свой «продукт»). Мы обращаем внимание, что банковский сектор представляет собой не просто механическую совокупность отдельных кредитно-депозитных организаций, а очень слаженный «оркестр», дирижером которого является центральный банк. Некоторые внимательные исследователи небезосновательно называют банковскую сферу высокоорганизованным картелем, деятельность которого управляется центральным банком. А картель, как известно, это одна из наиболее распространенных в мире монополий. Мы на этом акцентируем внимание в связи с тем, что любая монополия создается прежде всего для того, чтобы устанавливать монопольно высокие (иногда - монопольно низкие) цены, извлекая из этого сверхприбыли. Именно поэтому мы утверждаем: банки, оказывая своим клиентам «услуги», взимают с них комиссионные платежи (или иные виды платежей) по монопольным ставкам. Жителю России за примерами далеко ходить не надо. Например, комиссия Сбербанка, через который граждане привыкли осуществлять свои коммунальные платежи (до недавнего времени - несколько процентов от суммы). А министр финансов А. Кудрин в лекции, прочитанной в 2007 г. в Высшей школе экономики, признал, что банки за такую «услугу», как перевод денег из безналичной формы в наличную, раньше брали 2 процента, а теперь стали взимать 7-8, а кое-где и 10 процентов.

Здесь мы остановимся и поставим точку в списке форм и способов проведения «конфискаций» ростовщиками. Обратим внимание, что некоторые «конфискации» представляют собой постоянный (а потому не всегда в полной мере осознаваемый) процесс перераспределения «пирога» в пользу ростовщиков. В первую очередь это «конфискации» в виде «инфляционного налога». Или, например, в виде оказания финансовых «услуг» по монопольно высоким ценам. Другие «конфискации» представляют собой «разовые» мероприятия, производящие, как правило, шоковый эффект. В первую очередь это касается так называемых «банкротств» банков, в результате которых люди теряют свои сбережения. Или конфискации имущества должников ростовщиков. Скупки имущества ростовщиками по символическим ценам также представляют собой яркий пример разовых «экспроприаций».

Приведенный выше список содержит лишь «основные» формы и способы конфискаций. Но банки занимаются и другими «конфискационными» операциями. Другие операции они осуществляют не самостоятельно, в пределах финансового сектора, а с помощью компаний, функционирующих в реальном секторе экономики, в торговле и сфере услуг. Банки, как мы отмечали выше, это «капитал-собственность», они находятся на вершине капиталистической иерархии. А под ними находятся другие компании и бизнесы, которые пребывают в вассальной зависимости от банков и которые политэкономы называют «капиталом-функцией». Банки («капитал-собственность») контролируют компании и другие структуры бизнеса («капитал-функцию») с помощью следующих экономических методов:

- финансового участия в их капитале (финансовый контроль);

- периодического предоставления кредитов (кредитный контроль);

- обеспечения спроса на производимую продукцию (например, через государственные закупки) (коммерческий контроль).

Экономические методы контроля дополняются неэкономическими методами. К последним относится, в частности, «внедрение» ростовщиками «своих людей» в органы управления «вассальных» компаний. Ростовщики лично могут «по совместительству» входить в советы директоров и правления этих компаний. Большого мастерства ростовщики добились также в деле «правильного» проведения собраний акционеров в подконтрольных корпорациях и принятия ими «правильных» решений.

Список тех форм и способов «конфискаций», которые ростовщики осуществляют через своих «вассалов», крайне обширен и включает в себя:

- поглощения других компаний;

- рейдерские захваты предприятий;

- участие в приватизациях государственных активов;

- скупка активов тех компаний, которые компании-вассалы предварительно довели до разорения (например, с помощью демпинга, обеспеченного финансовой поддержкой банкиров);

- навязывание монопольных цен потребителям;

- «узаконенное казнокрадство» (получение государственных заказов по завышенным ценам);

- получение в концессии месторождений полезных ископаемых и т.п.

Для подробного описания всех этих методов и приемов «конфискаций»,

практикуемых «вассалами» ростовщиков (часто при явной и неявной поддержке последних), пожалуй, потребовалась бы отдельная книга.

Выше мы отметили, что многие из перечисленных форм и методов «экспроприаций» представляют собой «разовые» события. То есть они не вписываются в рамки традиционного понимания рабства как постоянной, каждодневной эксплуатации работника хозяином. Однако подобные «экспроприации» лишают человека последних средств существования, делают его более сговорчивым и покорным (вспомним, что после «огораживаний» в Европе многие крестьяне «добровольно» шли на фабрики и заводы в качестве наемных работников, пролетариев). Так что современные «экспроприации» позволяют капиталисту более эффективно использовать ограбленного человека в качестве наемного и долгового раба.