Состояние ума Эмоционального Ребенка

 

Глубоко проникнув в состояние Эмоционального Ребенка в своих собственных исследованиях, я обнаружил в нем два слоя. Первый и более очевидный складывается из моделей поведения, управляющих нашей жизнью, когда мы находимся во власти Эмоционального Ребенка. Вот они: (1) реактивность и контроль, (2) ожидания и требовательность, (3) компромисс, (4) одержимость и (5) волшебное мышление. Это пять лиц, которые встречает другой*, когда сталкивается с нами и узнает нас. За этими поведениями есть другой, более глубокий слой: чувства и состояния Раненого Ребенка Это: (1) страх и шок, (2) стыд и неуверенность, (3) потребность и пустота, (4) горе и (5) недоверие и гнев.

 

* Здесь и далее «другой» в значении «другой человек» набран курсивом. — Прим. ред.

 

Упомяну сейчас некоторые особенности каждой из пяти моделей поведения и чувств, а в последующих главах они обсуждаются более детально. В состоянии ума Ребенка мы реагируем на события жизни автоматически. Реакции приводятся в движение страхом. Нам кажется, что, если мы не отреагируем, случится что-то плохое, или мы никогда не получим того, в чем нуждаемся. Мы автоматически движемся от раздражителя к реакции и не осознаем, что происходит и почему. Наше пространство между раздражителем и реакцией ничтожно мало. Мы реагируем так быстро и автоматически, словно чувствуем, что это дело жизни и смерти. Каждый раз. Мы реагируем каждый раз, когда ощущаем угрозу. Мы реагируем, чтобы удовлетворить свои потребности. Мы реагируем на другого человека каждый раз, когда не чувствуем себя в безопасности, не чувствуем, что нас любят и ценят. Когда двое людей приближаются друг к другу из состояния ума Ребенка, каждый из них видит в другом либо кого-то, кто должен удовлетворить неосуществленные потребности, либо кого-то, кто может так или иначе причинить боль. В результате оба неизбежно пытаются контролировать друг друга всеми возможными способами. За этим следуют конфликт, разочарования, непонимания, силовые игры и боль.

Ребенок внутри нас полон ожиданий в отношении других людей и жизни. Он ждет, чтобы были удовлетворены его потребности и удалены дискомфорт и страхи. Вполне естественно, что Ребенок претендует на это. В своей беспомощности и неуверенности как он еще может надеяться найти чувство защищенности?

Иногда мы переживаем столько разочарований, что ожидания Ребенка оказываются похороненными в безнадежности. Но они остаются прежними, спрятавшись и став нашей тайной неосознаваемой жаждой. У некоторых из нас эта ожидающая сторона состояния ума Ребенка очевидно выдает себя. Мы чувствуем, что «нам. причитается». Все кругом нам что-то должны! Мы требуем, обвиняем или испытываем праведное негодование, когда что-то получается не по-нашему или мы лишены внимания.

Также естественно, что, находясь в состоянии ума Ребенка, основанном на страхе и стыде, мы живем жизнью компромисса. Мы не доверяем собственным мыслям, чувствам и интуиции. Мы потеряли соприкосновение с собственной внутренней силой и уверенностью. Нас ужасает мысль о том, что подумают другие, и из стыда и страха мы предаем самих себя. Говоря коротко, мы живем не для себя, а для других.

Попадая во власть Эмоционального Ребенка, мы также чрезвычайно склонны к одержимости. Как и каждый ребенок, он хочет немедленного облегчения и удовлетворения. Когда мы не умеем наблюдать и отстраняться от страха и боли, мы легко увлекаемся всевозможными пристрастиями. Если возникают страх или тревожность, мы бессознательно тянемся к чему-то, что нас успокаивает. Часто мы хронически зависим от своих пристрастий и даже не осознаем, что они есть или что приводит их в движение. Но если бы мы немного лучше понимали, в каком ужасе находится Эмоциональный Ребенок внутри, у нас было бы гораздо больше сострадания к собственной одержимости. Особенно в связи с тем, что она есть у каждого.

В конце концов, когда мы в состоянии ума Ребенка, мы питаем волшебную надежду, что появится правильный человек, который исцелит все наши страхи и раны. Мы надеемся, что нас избавят от одиночества, страхов и боли. Когда мы с друзьями и любимыми, мы пытаемся их изменить и сделать такими, как нам хочется, или идем к другому с надеждой, что этот человек наконец-то осуществит наши ожидания. Так или иначе, нам не приходится чувствовать боль одиночества, когда нас разочаровывают. Эмоциональный Ребенок не может видеть все как есть, потому что идеализирует окружение. Ему нужно чувствовать, что люди и жизнь действуют определенным, предсказуемым образом, чтобы чувствовать себя в безопасности и создать порядок во внутреннем мире. Поэтому он просто воображает, что все именно так, как ему хочется. Он ставит людей на пьедесталы и живет надеждами и иллюзиями.

Модели поведения Эмоционального Ребенка распознавать довольно легко. Чтобы раскрыть чувства, стоящие за этим поведением, нужно сделать шаг глубже. Страхи глубоко укоренены у нас в уме и основываются на более ранних опытах, многие из которых мы уже не помним. Более того, поскольку состояние Ребенка болезненно, находясь в этом состоянии, мы не чувствуем себя свободными или спонтанными, мы переживаем себя полными стыда, недостойности и приниженности, полными грусти, гнева и недоверия. Мы не чувствуем себя самодостаточными, напротив, мы чувствуем себя пустыми и отчаянно жаждем, чтобы кто-то заполнил эту пустоту в нас Мы вынуждены искать хорошего самочувствия снаружи.

Обычно мы в высокой степени отождествлены с этим состоянием ума Ребенка. Когда оно захватывает наше сознание — что может случиться в любой момент, когда мы чувствуем малейшее разочарование, неудовлетворенность или беспокойство, — это ощущается так, словно мы это и только это. Когда мы потеряны в реакциях, погребены под грудой ожиданий или ошеломлены неуверенностью и страхом, трудно себе представить, что внутри нас это касается только Эмоционального Ребенка Все двадцать лет, которые я провел со своим духовным мастером, его самым важным посланием, которое я вынес, было научиться наблюдать. Медитация, говорил он, — первое и единственное лекарство, которое у нею для нас есть. Она исцелит все, что нас беспокоит, но ради того, чтобы мы продолжали слушать, он принужден изобретать причудливые упаковки, просто чтобы мы продолжали «покупать» лекарство. Это наблюдение применимо к каждой из сторон нашей жизни. Но для понимания трудностей в отношениях, так же как и для чувствования разрушенной самооценки или для видения большинства наших моделей поведения, требуется научиться наблюдать Эмоционального Ребенка во всех его (или ее) формах. Внутри каждою из нас есть способность наблюдать, удерживать и понимать, и чтобы развить это искусство, нужна тренировка Поначалу мы живем в состоянии ума Ребенка, и пространства, чтобы наблюдать происходящее, остается мало или вообще не остается. Мы движемся от раздражителя к реакции, как роботы, не понимая, почему ведем или чувствуем себя таким образом. У состояния Ребенка нет собственного сознания; оно — механическое, автоматическое и привычное. Но по мере того как мы наблюдаем и понимаем внутреннее пространство Эмоционального Ребенка, способность к свидетельствованию углубляется. И с ее углублением наше сознание становится более зрелым. Узнавая состояние Ребенка, мы можем относиться к нему так же, как к маленькому мальчику, который входит к нам в комнату и требует внимания. Мы не заставляем его замолчать и не просим его уйти. Это только создаст проблемы, потому что он просто пойдет куда-то и каким-то образом отыграется. Или замкнется в себе и спрячет весь энтузиазм и дарования, как сделали многие из нас Вместо подавления мы пытаемся понять его поведение и то, что за ним стоит. Мы предоставляем Эмоциональному Ребенку любовь и внимание. Мы наблюдаем его или ее без осуждения. Это не заставляет его уйти, но он перестает быть в нашей жизни мощной скрытой силой, неосознанно направляющей чувства и поведение. Внутри нас всегда будет часть, которая останется испуганной и реактивной, недоверчивой и неуверенной. Но по мере того как наблюдатель в нас становится сильнее и растет наша зрелость, мы оказываемся от Ребенка на расстоянии. Он больше не управляет нашей жизнью. Когда он захватывает сознание, мы можем осознавать, что у нас в доме гостит посетитель, и наблюдать его, глубоко вздохнув и позволяя ему быть. Эти модели поведения: реакции, ожидания, одержимости и компенсации — симптомы более глубоких чувств внутри. Просто путем постепенной практики «бытия с ними» вместо осуждения мы сможем осознать и принять чувства недоверия, страха, пустоты и неуверенности, которые стоят за этим поведением.

Знание о состоянии ума Эмоционального Ребенка объясняет в нашей жизни очень многое. Мы начинаем понимать, как и почему реагируем, почему у нас внутри столько страха, почему мы так жаждем любви и внимания, и почему нам так трудно позволить кому-то к себе приблизиться. Мы также начинаем понимать, почему мы так полны стыда и недоверия, почему мы так беспокойны, почему испытываем трудности в том, чтобы выражать сексуальность, творчество, способность утверждать себя. Говоря коротко, это дает нам прозрения о многом в повседневной жизни.

...Каждый хочет быть любимым.

Это неправильное начало.

А все начинается именно так, потому что ребенок,

маленький ребенок, не может любить,

не может ничего сказать, не может ничего сделать,

не может ничего дать —

он может только брать.

Опыт любви маленького ребенка состоит в том,

чтобы брать. Но возникают трудности, потому что

ребенком был каждый,

и в каждом осталась эта страстная жажда

получить любовь;

никто не рождается никак по-другому.

Поэтому все мы просим: «Дайте нам любовь»,

а дать некому, потому что все остальные

выросли таким же образом...

Ошо

Упражнения

1. Исследование состояния ума Эмоционального Ребенка.
Два главных качества этого состояния ума — реактивность и страх.

Реакции — это очевидные автоматические поведения, страх — стоящее за ними чувство.

а) Начните наблюдать собственную реактивность. Замечайте, когда она возникает, как ощущается, и что вы
делаете в этом реактивном состоянии.

б) В те моменты, когда вы видите и чувствуете, что реагируете, спросите себя: «Чего я прямо сейчас боюсь?»

2. Наблюдение суждений состояния ума Раненого Ребенка .
Замечайте, когда вы судите себя за реактивность, страх, не доверие или стыд. Какое у вас чувство, когда вы судите? По пытайтесь просто сказать себе: «Так, происходит суждение».

Ключи

Сами того не зная, обычно мы живем в состоянии ума Эмоционального Ребенка. Это состояние испуганного, неуверенного и недоверчивого ребенка, прикрытое «взрослым» сознанием, которое всевозможными способами компенсирует эти страхи. Состояние Ребенка ответственно за недостаток уравновешенности в нас и за нашу созависимость*.

Состояние ума Ребенка создает созависимость, потому что основывается на страхе и, по сути, реактивно. У Ребенка есть волшебные верования, что другой придет и спасет его, удалит все страхи и боль. Эти верования заставляют нас реагировать на других и не оставляют пространства, чтобы слушать или ценить другого. Они также создают раздутые идеалы и идеи, и мы проводим время жизни, пытаясь заставить других их оценить.

В методе, который здесь разрабатывается, мы просто учимся наблюдать состояние реактивного, защищающегося, испуганного Ребенка. Из пространства наблюдения мы можем понять Эмоционального Ребенка в себе и увидеть сознание, в котором он (или она) живет. Наблюдение позволит нам внести в испуганное реактивное внутреннее пространство любовь и понимание, нужное для исцеления. Развитие способности к наблюдению приносит нашему существу зрелость.

* Созависимость (со-dependence, англ.) — термин в психологии, обозначающий состояние патологической, эмоционально окрашенной зависимости от другого человека, когда центрированность на его жизни приводит к нарушению адаптации к социальной среде.

Глава 2

Пузырь

Когда нас захватывает Эмоциональный Ребенок, мы словно оказываемся живущими внутри пузыря Пузырь соткан из верований и ожиданий нашего Раненого Ребенка. Изнутри этого пузыря мы не можем видеть внешний мир таким, как есть, мы видим его только сквозь фильтр собственных верований и ожиданий. Например, участница на одном из наших тренингов сказала, что переживает интенсивный и продолжительный конфликт с коллегами по работе. Она руководительница, но чувствует, что ее никто не слушает. Когда мы исследовали ситуацию глубже, то обнаружили, что эта женщина очень часто в своей жизни чувствовала себя беспомощной и неуважаемой. У нее долгая история того, чтобы сводить свои потребности к минимуму и позволять другим нарушать свои границы. Внутри пузыря ее Раненый Ребенок не обладает ни силой, ни правом утверждать свои нужды и пределы. Снаружи пузыря она видит мир людей более сильных, ясных и важных. Автоматическое и привычное поведение, в которое она движется из своего пузыря, состоит в том, чтобы сдерживать энергию и испытывать ужасное чувство вины при необходимости любым образом утверждать себя. Реакции, которые она получает от других, также отражают состояние ее пузыря, К ней относятся неуважительно и даже не слушают, что она говорит.

У каждого из нас есть свой собственный пузырь, с собственным уникальным набором верований, ожиданий и реакций, отражающих конкретное состояние нашего Раненого Ребенка Например, это могут быть огромный стыд и неуверенность, или глубокий шок и страх, или недоверие и одиночество. Или все это вместе. Этот опыт может быть спровоцирован в любой момент. Каждый из нас реагирует из собственного пузыря, собственным уникальным образом. Приведу другой пример: у нас в группе был человек, который чувствует тревогу, недоверие и взвинченность, если ощущает, что окружающая среда не оказывает ему поддержки и любви. Тогда он переходит в агрессивный режим и становится воинственным. Внутри его пузыря — Эмоциональный Ребенок, постоянно ощущающий угрозу. Он смотрит наружу и видит только агрессивный мир, и ему приходится быть всегда на страже, в постоянной готовности защищаться. В отношениях с людьми, особенно в любовных отношениях, малейшего намека на вторжение или требование достаточно, чтобы спровоцировать в нем состояние Ребенка, и чтобы он оказался в пузыре. Естественно, люди отзываются на это агрессивностью, защитой и страхом

Внутри пузыря, каким бы он ни был, мы глубоко отождествлены с Ребенком. Например, в пузыре стыда мы верим, что мы «неправильны», недостойны любви, считаем себя неудачниками и грешниками, и именно такими мы себя видим. Мы становимся стыдом. Это все, что мы увидим, если кто-нибудь поднесет к нам. зеркало. Хотя определенные ситуации провоцируют в нас «состояние пузыря» с большой силой — так, пузырь стыда провоцируется отвержением или критикой — большинство из нас остается в пузыре большую часть времени. Я буду обсуждать все то, что кажется наиболее важным, — недоверие, стыд, брошенность, поглощенность и шок. Изредка пузырь лопается, и мы переживаем себя за его пределами, но затем приходит другой раздражитель, и мы возвращаемся к своим ограничениям. Большая часть нашего сознания остается под властью пузыря

Я выбрал метафору пузыря по нескольким причинам. Одна из них состоит в том, что это состояние похоже на тюрьму без окон и дверей. Все, что мы видим, чувствуем, слышим и ощущаем изнутри пузыря, кажется истинным. Мы не можем видеть или слышать ничего, кроме своей модели. Даже если снаружи кто-то придет к нам с любовью и скажет, что все, во что мы верим, и все, что мы видим, ложно, и будет уверять нас, что мы любимы, что мир — безопасное место, и что мы — чудесные, творческие и драгоценные люди, мы не сможем этого услышать или принять. Мы изолированы внутри пузыря. Все, что приходит извне его, может ощущаться как вторжение.

Другая причина для выбора метафоры пузыря заключается в том, что пузырь может в любой момент лопнуть. Чтобы его разрушить, не нужно кузнечного молота или многих тонн динамита Требуются только осознанность и способность рискнуть. Когда пузырь действительно разрушается, и мы оказываемся снаружи, трудно поверить, что мы когда-то были внутри или чувствовали себя так, как когда были захвачены этим состоянием сознания. Пока мы снова не окажемся внутри. Тогда мы можем смутно помнить, как было снаружи, но только очень смутно. Понимание явления пузыря может помочь нам увидеть, что тот, кто в пузыре, — это на самом деле не все, что мы из себя представляем. Мы можем начать видеть, что это просто состояние ума, которое нас захватывает, и бывают моменты, когда мы от него свободны. А если бывают моменты, когда мы свободны от этой отождествленности со стыдом, недоверием и всем прочим, значит, мы на самом деле — не это.

Отождествленность разрушается двумя способами. Первый — идти на риск, бросая вызов истинности наших верований о себе. Второй состоит в достижении большего понимания и сострадания к Ребенку в пузыре. По мере того как образ себя, созданный внутри пузыря, начинает таять, происходит трансформация. Спровоцировать нас становится не так легко. Мы больше не реагируем автоматически и интенсивно из своего пузыря и больше не получаем одних и тех же ранящих откликов от людей и жизни.

Например, Сьюзан, с которой мы работали, считала себя бесполезным, нетворческим человеком. Ее легко провоцировала малейшая критика. Ее поведение было защитным и саморазрушительным. Жизнь и люди постоянно ее отвергали, и это только подкрепляло ее убеждения, замыкая болезненный порочный круг (спираль). Но, узнав больше о стыде Внутреннего Ребенка, она с помощью методов, которые я опишу далее, выработала больше понимания и сострадания к себе. Она увидела, как и почему Ребенок в ней себя чувствовал и кем себя считал, и почему она так легко оказывалась в пузыре. Рискуя в исследовании и выражении своих способностей, она постепенно начинает чувствовать, что не так бессильна, бесполезна и не способна к творчеству, как ей всегда казалось. Постепенно ее отождествленность с пузырем рассеивается. Таким образом, сценарии, сопровождающие нас всю жизнь, прекращают работать, когда мы больше не отождествлены с тем, кто внутри пузыря.

В конце концов, есть еще одна причина, по которой я описываю это явление как пузырь. Если представить сознание в виде круга, можно сказать, что, когда мы входим в свой пузырь (или когда что-то его провоцирует), он заполняет большое пространстве в круге. Тогда весь наш опыт сводится к пузырю. Нас захватывают, например, стыд или недоверие. Мы так отождествлены с Раненым Ребенком внутри пузыря, что не можем осознать, что мы больше чем этот стыдящийся и недоверчивый Ребенок. Но по мере того как углубляется наша осознанность, по мере того как мы достигаем большего понимания и сострадания к своим ранам, и в нас усиливается способность к наблюдению, пузырь начинает сдуваться. Вокруг пузыря становится больше и больше места, больше сознания, больше способности видеть и наблюдать, осознавать, что переживания пузыря на самом деле — не мы.

Другой способ описать явление пузыря — сказать, что, когда мы внутри пузыря, мы в состоянии транса. Стивен Волынский обсуждает эти явления транса в книге «Трансы, в которых живут люди». Как он указывает, состояние транса характеризуется тем, что оно никак не связано с реальностью. Когда мы находимся в таком трансе, мы не видим, не слышим и не чувствуем, что в данный момент происходит, потому что на наши впечатления влияют воспоминания о прошлом, отпечатавшиеся в нервной системе. Часть нас словно заморожена в том времени, когда мы подверглись травме или были лишены таких естественно необходимых вещей, как любовь, поддержка и безопасность. Восприятия Раненого Ребенка внутри пузыря — это восприятия раненого, недоверчивого, нуждающегося и полного стыда ребенка. Когда мы пойманы в пузыре, мы считаем правдой все, что видим и чувствуем, что бы то ни было. И может казаться, что именно такой жизнь была всегда и именно такой всегда будет. Может казаться, что все остальное, что мы пережили, было ложным. Мы живем в своих пузырях большую часть времени, не осознавая этого. Когда что-то в жизни провоцирует в нас беспокойство, мы входим в пузырь. И если мы внимательно посмотрим на свою жизнь, то сможем увидеть, что он остается с нами все время.

Волынский описывает трансы не так, как это делаем в нашей работе мы. Мы фокусируемся на том, как травмы прошлого создают разные виды пузырей. Например, Сьюзан в приведенном выше случае живет в том, что мы называем «пузырем стыда». В пузыре стыда мы чувствуем себя недостойными любви, неудачниками, бесполезными людьми. Мы можем сомневаться, что нам есть чем поделиться, пли чувствовать, что все остальные все делают лучше, или даже чувствовать, что глупо вообще рисковать и «высовываться» вперед. Другого рода пузырем может быть пузырь брошенности и неудовлетворения. В нем мы чувствуем себя нелюбимыми и входим в знакомое темное пространство отчаянного одиночества, в котором можем даже быть наводнены ранними воспоминаниями об отвержении и лишении тепла и заботы. Это состояние может быть спровоцировано, когда любимый человек или друг больше не хочет быть с нами или отзывает от нас и удерживает любовь. Конечно, стыд и брошенность приходят вместе так часто, что трудно отличить одно от другого. Но когда далее я буду описывать каждое из этих состояний более подробно, различия в подходе к этим двум ранам станут яснее.

На недавнем семинаре в Швейцарии одна из женщин начала спорить с одним из мужчин. Это была немногочисленная и длительная группа, и все ее участники были друг с другом очень близкими и любящими. Но в этот момент женщина ощутила, что мужчина нечувствителен и агрессивен. Когда они вынесли это на обсуждение в группе, оказалось, что она обладала властностью, которая напоминала ему старшую сестру, тиранившую его. У него же была манера провоцировать женщин, которая напоминала ей ее злого и агрессивного отца. Это случай того, когда один пузырь сталкивается с другим. Обоих их захватило состояние сознания Ребенка, и они вошли каждый в свой пузырь. Это на самом деле объясняет большинство конфликтов и непониманий, которые у нас происходят с другими.

Трансы или пузыри приходят из наших ран. Хотя в определенном смысле рана у нас только одна, я буду рассматривать ее с пяти разных точек зрения, потому что это помогает нам понять ее и работать глубже. Когда мы входим в пузырь, то проявляется одна из пяти сторон раны: стыд, шок, неудовлетворенность, страх оказаться брошенным, поглощение и недоверие. Разные ситуации провоцируют разного рода пузыри. Каждый пузырь характеризуется собственными специфическими чувствами, убеждениями, поведением и образом восприятия себя. У каждого пузыря есть характерные раздражители, и на каждый люди и жизнь откликаются особым образом. Если мы знаем обо всех этих процессах, то сможем распознавать, когда мы в том или в другом пузыре. Важно знать, как он ощущается, как мы ведем себя внутри него, замечать, что служит ему раздражителем, и какие он вызывает в нас мысли и отождествления.

Например, участник одного из наших семинаров чувствует, что никогда не получает достаточно внимания и времени от партнерши. Это приводит его в гнев и делает требовательным. Но партнерша всегда откликается одним и тем же образом и отстраняется. Он чувствует себя лишенным любви и входит в пузырь неудовлетворенности и брошенности. Из этого пространства он реагирует автоматически и бессознательно — гневом, «прошением подаяния» и требовательностью. Отклик, который он получает, всегда один и тот же — отвержение. Когда мы его спросили, как он видит и чувствует себя в пузыре, он сказал, что видит кого-то беспомощного, одинокого и отчаянно жаждущего любви, и чувствует, что если не отреагирует, то никогда не получит того, в чем нуждается.

Когда мы начинаем осознавать то, как мы живем в пузырях, также полезно проводить «проверку реальности». В нашей работе мы называем это «выйти и подышать воздухом». Если что-то привело нас глубоко в пузырь стыда или недоверия, часто может быть достаточно разговора с другом, чтобы увидеть, что то, что мы видим, чувствуем и думаем, не истинно, но окрашивается прошлыми опытами. Конечно, иногда мы в пузыре так глубоко, что ничего не способны воспринимать. Тогда остается дать себе время. Партнеры по отношениям, может быть, не самые лучшие люди для проверки реальности, особенно если они служат раздражителями транса. Но если доверия достаточно, это чудесный способ углубить любовь и связь между двумя людьми.

Это большой прыжок — отпустить старые образцы и приветствовать новое, неизвестное и незнакомое. Наш Раненый Ребенок всегда жил в пузырях и, может быть, никогда не сможет отпустить всех своих произведенных пузырем мыслей и моделей поведения. Легче вести себя, как и всегда: верить, что никто нас не любит, никто не понимает, что мы по самой природе недостойны, что мир — это опасное место, и что мы должны позаботиться о себе сами, иначе никто этого не сделает. Но по мере того, как наблюдатель в нас становится сильнее, мы можем видеть эти пузыри как пузыри и наблюдать, как они появляются и исчезают. Мы можем по-прежнему в них входить, но когда мы это делаем, остается видение происходящего, и это само по себе выводит нас из пузырей.

 

б. Как другие откликаются на вас, когда вы в пузыре?

Анализ пузыря

1. Исследование того, как он ощущается.

2. Исследование того, что его провоцирует.

3. Исследование мыслей, которые приходят вместе с трансом.

4. Исследование собственного поведения, когда вы внутри пузыря.

5. Видение образа себя и других, когда вы в пузыре.

6. Видение, как другие и жизнь откликаются на вас, когда вы в пузыре.

Упражнения.

Распознавание пузырей.

Выберите ситуацию, которая заставила вас чувствовать тревогу, боль или разочарование. Можете ли вы уловить, что вошли в знакомое состояние? Мы называем это «пузырем». Начните распознавать характеристики этого состояния.

а) Что его провоцирует? Знакомы ли эти раздражители, и повторяются ли они?

б) Как ощущается это состояние?

в) Что вы чувствуете и думаете о других и себе, когда вы нем?

г) Как вы реагируете из этого состояния, и повторяются и реакции?

д) то вы считаете истинным в отношении других и себя этом состоянии — как вы видите себя и других?

е) Как это сопоставимо с другими случаями, когда вы были этом трансе?

Наблюдение пузыря.

Часто вы не сможете заметить, что оказались в пузыре, пока из него не выйдете. Можете ли вы заметить различия в том, как вы чувствуете, действуете и думаете, когда находитесь внутри пузыря и впоследствии, снаружи? Внутри пузыря вы оказываетесь захваченными, одержимыми состоянием ума Ребенка. Позднее делать наблюдения становится легче.

Ключи

1. Мы используем метафору «пузыря», чтобы описать состояние, когда наше сознание захватывает Эмоциональный Ребенок. Эти состояния «пузырей» есть всегда, но при ходят в действие, когда спровоцирована одна из ран. Как
только мы оказываемся в пузыре, в нас словно вселяется Эмоциональный Ребенок. Мы не видим вещи такими, как есть. Наши восприятия, мысли и реакции окрашены стыдом, недоверием и страхами Раненого Ребенка.

2. В пузыре мы отождествлены с мыслями, чувствами и моделями поведения того состояния пузыря, в котором находимся. В этот момент мы не можем видеть или чувствовать никакой другой реальности. Как бы то ни было, по мере того как мы работаем с этими состояниями, мы становимся более осознанными в том, как они захватывают наше сознание, и что такое каждое из них, и у нас появляется больше и больше расстояния от них. Мы начина ем видеть, что это — не настоящие мы и не настоящая жизнь. Пробуждение от них становится легче и быстрее.

Глава 3

Зеркало

Когда мы в пузыре, жизнь откликается на нас предсказуемым образом. Разные пузыри создают разные отклики. Жизнь и люди отражают наши пузыри. Мы можем думать об этом процессе как о своего рода радиопередатчике, испускающем сигналы в эфир. Когда мы в пузыре и интенсивно отождествлены с Ребенком внутри пузыря, мы испускаем постоянный сигнал, уникальный для этого пузыря. Затем мы получаем в ответ предсказуемый отклик. Это все равно что посмотреть в зеркало. Вырабатывая способность видеть отражение, возвращаясь к себе и начиная понимать испускаемые сигналы, мы начинаем путешествие высвобождения из-под власти Эмоционального Ребенка

Недавно мы с Аманой проводили однодневный семинар под Цюрихом. Один из участников, Вильгельм, приехал немного раньше и поставил машину на участке, закрепленном за постоянным посетителем дома семинаров. Когда приехали мы, то обратили внимание, что этот участник ведет с хозяином жаркий спор о том, может ли он ставить машину на этот участок. Когда мы начали семинар, во время одного из моих вводных объяснений Вильгельм поднял руку и изумил меня яростной атакой на все, что я говорил. Позднее в тот же день он сказал, что его оставила девушка, и он не мог понять, почему. Он был также удивлен тем, что другому участнику семинара не хотелось делать с ним упражнение. Вильгельм не осознавал, какое отражение возвращало ему зеркало, и не понимал, что именно в его поведении создавало такой отклик.

Большинство из нас не так вызывающи, как Вильгельм, и не настолько сопротивляются тому, чтобы смотреть на себя, но у всех нас в видении есть собственные «мертвые зоны». Часто трудно проследить, как наши верования и модели поведения влияют на других или создают в них реакции, которые мы получаем в ответ. Мы склонны усматривать в опытах, которые к нам приходят, случайность или проблему кого-то другого. Моя мать всегда мне говорила, что жизнь состоит из везения и невезения. Когда я предполагал, что в ней, наверное, скорее есть какие-то закономерности, а не просто везение, она не соглашалась. Фактически, как только мы начинаем осознавать собственные пузыри, становится яснее, почему все происходит именно так, а не иначе.

Многие годы я встречался с женщинами, которые часто казались мне более дочерьми, чем возлюбленными. Они становились зависимыми, регрессировали и нуждались, и я скудно выдавал «спасение» и заботу, потому что был таким «заботливым и сострадательным». Но вместе с тем я испытывал и досаду; в конце концов, вся заботливость и сострадание вылетали в окно, и все, что мне хотелось, это «быть свободным» и «делать свое дело». Я жаловался друзьям, что мои подруги зависимы от меня, и не мог увидеть, что снова и снова повторяю один и тот же сценарий. Я не мог понять, что я делаю это сам, и думал, что во всем виноват другой, что моя женщина не умеет «стоять на собственных ногах». Я не видел собственного пузыря, не был открытым, но прятался за ролью родителя и применял ее в качестве тонкой и обманчивой защиты. Наши образцы отношений — прекрасные зеркала, потому что они как ничто другое раскрывают нам наши «пузыри».

Мария — итальянка; ей около сорока лет. Она озадачена и не понимает, почему люди в ее жизни отодвигаются от нее и говорят, что быть с ней неприятно. Ее Эмоциональный Ребенок внутри очень печален. Вот вибрация, которую испускает этот Ребенок: «Я хочу, чтобы вы меня спасли, облегчили мою грусть». Но она этого не видит, и каждое новое отвержение только делает ее еще более грустной и одинокой. Катрин, немка, которая работала с нами, жалуется, что ее мужчина для нее недоступен. Как бы то ни было, требовательная вибрация, которую она испускает, отталкивает его. Теперь она видит, что эта требовательность всегда была в ней, и именно так она пытается заполнить пустоту внутри. Кажется, каким-то мистическим образом существование не терпит бессознательных стратегий и создает для нас бесконечные лишения и разочарования, пока мы не проникнем глубже их

Ребекка — мой старый и близкий друг. Сколько я ее знаю, она всегда жаловалась, что мужчины в ее жизни недоступны для нее. Пока отношения продолжаются, она чувствует постоянную нехватку любви и внимания, и каждые отношения оканчиваются для нее отвержением. Каждое новое отвержение она переживает, ощущая, что оно первое, хотя аналогия очевидна. Ребекка испускает тонкий сигнал, который говорит: «Пожалуйста, спаси меня», и этот сигнал отталкивает от нее людей. Ее поведение очень глубоко впечатано и автоматично. Иногда мы отталкиваем людей, не позволяя им нам доверять. Или мы испускаем сигнал, который говорит: «Я не чувствую себя достойным любви, и мне нужно твое одобрение и внимание, чтобы принимать себя». В моей жизни было время, когда меня снова и снова отвергали женщины. Я не понимал, почему, и мне было очень жаль себя. Я не осознавал в то время, что приближался к женщинам как нищий, с энергией маленького мальчика, который хочет одобрения и безусловной материнской любви. Это происходило, потому что я не исследовал свои раны стыда и страха оказаться брошенным.

Пер — норвежский горец, сухой как «кнеккерброд» (вид норвежского крекера). На семинаре после каждой сессии он тут же надевал спортивный костюм и пробегал шесть миль по окрестностям. Ему за пятьдесят, но у него на теле нет ни грамма жира. Пер — настоящий одиночка Когда-то он был женат, но проводил столько времени в работе и был так занят походами на природу, что жена в раздражении оставила его. Он встречается с женщинами, но никогда не позволяет себе «вовлечься». Я как-то спросил его, влюблялся ли он когда-нибудь в жизни, и он ответил: «Я не стал бы заходить так далеко». Пер видит в зеркале только кого-то, кто хочет в него вторгнуться и отнять у него свободу. Он полон недоверия, но не может связать свой изолированный образ жизни с глубоким страхом вторжения и насилия. Он еще не задает правильных вопросов.

В каждом из этих примеров проблема возникает потому, что каждый человек живет в своем пузыре без осознанности. Существование постоянно пытается показать нам то, что нам нужно увидеть. Оно продолжает светить этим зеркалом нам в лицо, пока мы не увидим, что оно говорит. Наш обычный отклик в таких ситуациях — испытывать гнев и чувствовать себя жертвой несправедливости. Но все это только приносит нам горечь и безнадежность. В состоянии ума Ребенка мы недостаточно открыты, чтобы видеть то, что нам нужно увидеть, или чувствовать то, что нам нужно почувствовать. Обычно мы не осознаем сигналов, которые испускаем, потому что внутри нас никто не наблюдает. Мы живем в Эмоциональном Ребенке и бессознательно действуем из этого пространства. Отклик, который мы получаем, часто расстраивает и разочаровывает нас Тогда мы обвиняем отклик в недостатке понимания, чувствительности, внимания или любви. Мы даже пытаемся изменить отклик. Мы не можем понять, почему отклик продолжает оставаться прежним, потому что не признаем, что продолжаем испускать прежние сигналы. И эти отражения — не события, случающиеся один раз. Это сценарии.

Кристина и Альберто были в отношениях четыре года. Каждые несколько месяцев они расстаются, потом снова встречаются. Она — красивая тридцатичетырехлетняя женщина, которая всегда использовала свою красоту и сексуальность, чтобы получить то, что хотела, и ей удавалось вполне успешно манипулировать мужчинами при помощи этих двух орудий. Альберто достаточно силен, чтобы не попадаться в ее ловушки. Но он верит, что единственный способ справляться с ее сексуальными требованиями и периодическими припадками ярости — прерывать контак