Размышления о «синдроме безволия»

 

...И я все еще впадаю в эту ошибку: устно и письменно уговариваю и увещеваю, осуждаю и негодую, безжалостно распинаю так называемых безвольных людей. Потому что это нехорошо, некрасиво, непродуктивно и бесперспективно. Не имеют они права быть безвольными, и все тут.

Это какой-то нехороший рефлекс понукания человека. Никогда, никогда он не приносит желаемых результатов.

Когда скапливается множество « надо », которых не хочется, и груз их тяжким бременем ложится не только

 

– 109 –

 

на сознание, но и на подсознание; когда ничего не выходит с самоутверждением, когда трудно выбрать, а к выбранному страшно подойти, и кто-то нашептывает (или ты сам себе): « Посмотри, вот он может, он молодец, он делает, он занимается, он добивается, он то, он се, а ты... » – такие состояния опасны тем, что пускают под откос самооценку. Ощущение своей неспособности и никчемности, чувство вины, все новые разочарования в себе, разочарования и недоумения окружающих, которые чего-то от тебя ждали, а всего более ложное воображение таких разочарований – все это похоже на постепенно сдавливающую петлю...

Есть определенные типы характеров, склонные к такому « синдрому ». Очень часто оказывается, что это приятные, милые люди, отзывчивые, открытые, наделенные живой эмоциональностью и воображением.

Возраст – нвчиная от старшего школьного и кончая приблизительно сорока годами. Личность еще не вполне самоутверждена; сильно давят требования и ожидания окружающих (давай, учись, жми, продвигайся), требования, становящиеся вскоре собственными, так что самооценка сильно зависит от ощущения своего соответствия этим требованиям; но еще нет сложившихся стереотипов работы и системы жизни, и УЖЕ нет психологических защит детства – фантазий и беззаботности. Человек попадает в довольно неприятную ловушку, у него возникает зажим воли, в сущности, один из вариантов парадоксального состояния.

У « синдрома » развиваются иногда осложнения. Одно из них – пьянство, когда пьют, чтобы затопить, хотя бы ненадолго, хроническое ощущение своей несостоятельности. Это признак, что дело зашло далеко, что личность готовится прыгнуть вниз, в деградацию.

Есть ли рецепты?..

Еще будучи студентом, я прочел едва ли не все брошюры и книги, касающиеся так называемой силы воли. В большинстве своем эти книги писались искренними энтузиастами, чувствовалось, что авторы изрядно помучились сами, прежде чем к чему-то пришли, и вот, как это часто бывает, решили распространить выстраданный опыт на ближних. Наряду с общими ме-

 

– 110 –

 

стами в некоторых из этих руководств содержались и тонкие наблюдения, и дельные советы, как, например: ежедневно заставлять себя делать хоть что-нибудь трудное, хоть пустяк, делать который как раз не хочется; создавать себе всевозможные стимулы, ухитряться привязывать неинтересное к интересному, неприятное к приятному; нагнетая суровый ритм, ставить себя в безвыходные положения, страшно на себя злиться и жестоко наказывать и, наоборот, всячески поощрять и вдохновлять; жить в постоянном фанатическом самовнушении: « Я волевой человек, для меня нет ничего невозможного, я все могу », и т. д.

Книги эти оказывали кратковременное ободряющее воздействие, испаряющееся тем скорее, чем больше было вложено в них вдохновения; тот же странный эффект ускользания наблюдался мною и у других читателей подобных руководств. (Естественно, работая над своим, я не могу избавиться от надежды, что оно-то и будет исключением.) Я познакомился, правда, с одним человеком, который построил систему своей жизни по старой книге « Сила воли в деловой и повседневной жизни » (фамилию автора, к сожалению, забыл). Этот человек, крупный ученый, каждая минута жизни которого подчинена жесточайшему расписанию, уверял, что упомянутая книга в ранней молодости перевернула его жизнь; у меня же сложилось впечатление, может быть ошибочное, что этот гений методичности таким и родился. Ясно было, во всяком случае, одно: чтобы успешно воспользоваться советами по развитию воли, нужна огромная сила воли. Я тогда думал, что только мне, до безобразия безвольному субъекту, приходится чуть ли не ежедневно начинать жизнь сызнова. В конце концов это так давит на психику, что хочется совсем себя отменить, перечеркнуть, выкинуть, как неудачный черновик...

Обнаружив, что так же, стыдясь того, чувствует себя множество из тех, кто еще не окончательно махнул на себя рукой, я слегка успокоился. Еще некоторое время спустя мне пришло в голову, что это нормально. Я подумал, что новую жизнь, если и не совсем неподвластную прошлому, то хоть в чем-то иную, нужно начинать так часто, как только возможно, пока эти попытки не сольются во что-то единое, подобно тому как сливаются в сплошной свет мелькания лампы

 

– 111 –

 

переменного тока. Наверное, решил я, воля человека и измеряется тем, сколько раз в день он способен начать сначала.

А затем – и доныне – пришлось немало позаниматься с людьми, жалующимися на свою волю и (или) относимыми окружающими к разряду безвольных. (Сам я относил себя к таковым еще долго после того, как приобрел репутацию товарища достаточно волевого.)

Каков же итог наблюдений и размышлений?

Да не шокирует мое утверждение некоторых читателей, уважающих привычные сочетания слов: « сила воли » – понятие бессодержательное и никуда не годное, это род предрассудка, который давно пора сдать в архив.

Людей безвольных нет, как нет людей без печени или без сердца. Но есть люди по-разному устроенные, по-разному – удачно или неудачно – приспосабливающиеся к требованиям извне и своим собственным требованиям к себе. Нет безвольных и нет волевых, – но есть люди с разной организацией внимания и памяти, с разной внушаемостью и зависимостью от эмоционального и физического состояния. Разный тонус, разные ритмы, разные интересы и склонности, разные взаимоотношения сознания и подсознания – десятки и сотни разных разностей, из которых складывается способность или неспособность начинать сначала и продолжать... Довольно часто есть и смысл и возможность изменить эти разности, отладить – и человек становится « волевым », но иногда нужно менять и требования. Как внезапно и катастрофично порою разваливаются так называемые волевые натуры!

Разбираясь в этих пестрых взаимосвязях, психотерапевту-практику приходится ломать голову ежедневно. Если уж употреблять расхожие слова, то я сказал бы, что « безвольный » человек – это тот, кто в данный момент верит, что он безволен, а « волевой » – тот, кто верит, что он волевой, – разницу эту определяет развитая или неразвитая способность к самовнушению, укрепленная или подорванная вера в себя.

Очень важна зависимость от эмоционального состояния. Есть люди, способные (или, может быть, привыкшие) действовать плодотворно и целеустремленно на фоне страдания и даже нуждающиеся в страдании,

 

– 112 –

 

чтобы действовать – люди « ада », непрерывно преодолевающие трудности и самих себя, люди героические, но не вызывающие у меня никакой зависти. Другие абсолютно парализуются малейшими отрицательными переживаниями, зато на фоне « рая » совершают чудеса продуктивности – и таким я не завидую тоже.

Что же нужно? Что в идеале желательно?

Нужна гармония. Знать и предвидеть себя и умело пользоваться своими внутренними рычагами. И выносливость к напряжениям, и умение делать жизнь легкой и приятной, и спартанство, и сибаритство, и роскошь, и аскетизм. У разных людей « удельный вес » самопреодоления в жизни различен и неодинаков в разные периоды: здесь нельзя установить нормы. Но мне думается, что самоопределения в виде прямой борьбы, драки с самим собой должно быть как можно меньше: иногда это нужно, но как система к добру не приводит. Побеждать себя как врага, принимать крутые, чрезвычайные меры – все это признаки слабости, на одном героизме в работе над собой (как и в любой работе) далеко не уедешь. Тот, кто хочет добиться от себя чего-то устойчивого и быть психически сильным, должен научиться жить с собой в мире. Для этого к себе, как к любому человеку, животному или машине, нужен подход с изрядной долей изобретательности. Мудрый правитель управляет так, что его не замечают.

 

ЭХО-МАГНИТ