Глава четырнадцатая. Арвин сидел в комнате Кэррелл в гостинице «Свежий ветер»

Арвин сидел в комнате Кэррелл в гостинице «Свежий ветер», уставившись на остывшие угли в камине. Псион был утомлен душой и телом, от усталости он едва мог пошевелить конечностями, раны болели; соображать было трудно, словно идти сквозь глубокий брод.

Чего хочет добиться Кэррелл разговорами с Зелией? Она не только ставит в опасность жизнь Арвина, но и свою собственную. Обе женщины могли иметь одну цель – найти Сибил, но Зелия была гораздо более бесцеремонной в своём преследовании. Она позволила Арвину и Ноулгу попасть в руки Оспы, затем подвергла Арвина одной из самых жестоких псионических сил ради достижения своей цели. Зачем Кэррелл нужна такая союзница?

Затем, вяло подумал Арвин, что Кэррелл сама юань-ти. И она не боится этой расы, как боятся люди.

А ещё затем – и с этой мыслью Арвин тяжело вздохнул, – что Зелия была гораздо более могущественным псионом, гораздо более опытным.

Неужели Кэррелл решила бросить его?

На столе лежал рисунок Кэррелл с изображением Арвина. Мужчина взял его в руки. Южанка нарисовала его, пока он спал; на портрете лицо мужчины было расслабленным, умиротворённым – полная противоположность его теперешнему выражению.

Всё прошло по плану, и одновременно наперекосяк. Арвин выполнил всё, что требовал от него Танджу – нашёл дочь Крушилы – даже без помощи дордже. Но что хорошего из этого вышло? Глисена вот-вот должна была родить демона; её шансы на выживание ничтожны. А те, кто ответственны за это преступление – Нанет и отродье Сибил – остаются безнаказанными.

В угольно-черном небе отдалённым эхом арвиных мыслей отозвался громовой раскат.

Если Глисена погибнет, Крушила будет морально подавлен. Он не имеет ни малейшего понятия, во что влипла его дочь. Но выместит свой гнев на тех, кто был «ответственен», пусть даже самым косвенным образом, за причинённый ей вред. Свою безудержность он уже проявил, отправив на тот свет солдата, повинного в смерти сатира. Арвин запросто мог быть следующим, кто попадёт под эту гильотину – особенно если во дворце обнаружится его отсутствие. Мараса сказала ему быть поблизости, а он не послушался. Одного этого было достаточно, чтобы вызвать гнев барона.

Арвин стиснул руку в перчатке так сильно, что обрубленный мизинец отозвался болью. Это напомнило ему о былой службе в Гильдии.

Ошибался он, мечтая о покупке нового дома в Сеспече; ошибался, доверившись барону; но самое главное – он ошибался насчет Кэррелл.

Он глянул на постель, в которой они занимались любовью – и в которой зачали новую жизнь. Затем перевёл взгляд на портрет, который по-прежнему держал в руках. Псион скомкал рисунок и бросил его в горстку остывших углей в камине.

Подавшись вперёд, он побарабанил пальцами по столу. Знай он, где сейчас Зелия, он попытался бы предостеречь Кэррелл, внять её разуму. Но барон был слишком занят, мягко говоря, и нечего было думать, чтобы спрашивать его о том, в каком месте была замечена Зелия. Арвину лишь известно, что она где-то в Ормпетарре…

Но то же самое знала и Кэррелл. Тем не менее, весточка, которую она оставила солдатам, говорила о том, будто она знала, где была Зелия. Но откуда? В этом городе Кэррелл была чужой; о нём она знала даже меньше, чем Арвин. Она понятия не могла иметь, в какой гостинице остановилась Зелия…

Арвин напрягся. Зелия была агентом дома Экстаминос, доверенным лицом Леди Дедианы. А значит, не станет останавливаться в гостинице.

Она остановится в резиденции посла.

Так вот, куда направилась Кэррелл.

Мгновенно забыв об усталости, Арвин вылетел из комнаты.

 

 

 

Арвин приближался к резиденции посла, осторожно ступая по тающего снегу. Если он прав в своих предположениях о том, что Зелия остановилась здесь, ему бы очень не хотелось наткнуться на неё на улице. Псион натянул капюшон пониже, пряча рану. Лазурит был прикреплён на лбу, чуть выше третьего глаза; если Нанет начнёт снова шпионить за ним, он обязательно это почувствует. К тому же, отсутствие камня всё равно никаких преимуществ не давало. Увидев на лбу подобную рану, Зелия быстро догадается о природе её происхождения. Не поможет даже то, что Арвин не брился несколько дней – Зелия всё равно его узнает.

Мужчина смотрел на посольскую резиденцию из тени арочных ворот, расположенных на улице неподалеку. В здании горело несколько фонарей, в окнах сквозь завешенные шторы можно было видеть, как метались чьи-то силуэты. Перед воротами резиденции стояла большая грузовая повозка, наполовину нагруженная ящиками, свёртками и мебелью; из здания выбегали рабы, вытаскивали в повозку грузы и спешили обратно за новыми.

Было похоже, что посол Экстаминос спешил покинуть Ормпетарр. Может быть, он слышал о том, что происходит в баронском дворце?

Повозку охраняли четверо стражников в шлемах в виде раздутого капюшона кобры. Арвин узнал одного из них по продолговатому носу. Псион коснулся кристалла на шее, прошептав хвалу Тиморе за ниспосланную удачу. В муладхаре оставалось очень мало энергии, и он не хотел тратить её на зачарование, если только на то не возникнет крайняя необходимость. К счастью, Рилиса можно было расположить к себе вполне земными благами.

Арвин выудил из кошеля пару серебряных монет и подошел к воротам, называя Рилиса по имени.

– Я ищу Кэррелл, женщину, которая была со мной, когда я разговаривал с послом Экстаминосом. Ты видел её?

Молодой стражник покачал головой.

Арвин почувствовал облегчение. Может быть, Кэррелл передумала встречаться с Зелией? Хотя Рилис мог быть не на посту, поэтому и не заметил Кэррелл.

– Давно ты заступил на вахту?

– Со вчерашнего вечера, – ответил Рилис с хитрым прищуром. – Как обычно.

– И ты всё время был у главных ворот?

– Большую часть смены, – стражник пнул комок слякоти. – Снег тает, а всё равно ночь была сырой и холодной, – добавил он, подмигивая.

Арвин обратил внимание, что Рилис не дрожит. Наверняка этот пройдоха просидел большую часть смены внутри здания, греясь у камина.

Рилис уставился на рану на лбу Арвина.

– Что случилось теперь? Очередная нага?

– На этот раз ничего особенного, – солгал псион. – Один вор попытался срезать у меня кошелёк, а вместо этого порезал меня.

Рилис сочувствующе кивнул.

– Хорошо, что он не целился ниже, – стражник провёл рукой поперёк горла.

Арвин хмуро поморщился. Он сделал шаг вперёд и приоткрыл ладонь, показав лежащие в ней монеты.

– Я ищу ещё одну женщину. Она юань-ти, работает на дом Экстаминос, её имя Зелия. Рыжие волосы, зелёные чешуйки, синий раздвоенный язык. Ты видел её?

Рилис приподнял бровь.

– Одной красотки тебе мало? – стражник засмеялся, но тут же осёкся, увидев, как сверкнули глаза Арвина. – Рыжая юань-ти здесь, – сказал он быстро. – Она гостит у посла.

Арвин оглядел резиденцию.

– Она сейчас внутри?

Рилис потёр указательный и большой палец друг об друга. Арвин передал ему монеты.

– Да.

– В какой комнате?

– Второй этаж, по задней стене здания. Вторая комната с дальнего конца, справа.

Рилис бросил на Арвина предостерегающий взгляд, на лице читалась смесь жадности и страха.

– Ты хочешь… чтобы я проводил тебя внутрь?

– Нет, не стоит, – ответил Арвин.

Рилис облегченно вздохнул.

Арвин выудил ещё две монеты и передал Рилису.

– Если появится Кэррелл и спросит о Зелии, скажи, что её здесь нет.

Молодой стражник ухмыльнулся при виде серебра.

– Считай, уже сделано. Но на посту я буду до рассвета. Посол наконец-то вышел из глубокой спячки и торопится уезжать; я буду в эскорте сопровождать его к пристани.

– Зелия поедет с ним? – спросил Арвин. – Или останется в резиденции?

Стражник пожал плечами.

– Новый посол будет решать, кому из рабов и стражи – и гостей – остаться, а кому уезжать.

– Спасибо, – сказал Арвин. – Ты мне очень помог.

Мужчина зашагал по улице, завернул за угол и обошёл квартал, выйдя на улицу, примыкающую к задней стене посольской резиденции. Он прошелся вдоль всего здания, взглянув на резиденцию, когда двое стражников не смотрели на него. В последних двух окнах на втором этаже было темно, но сквозь следующие два пробивался свет; должно быть это покои Зелии. Шторы одного из окон были завешены, но не до конца; между ними оставалась небольшая щель, тем не менее, увидеть с этого ракурса, что происходит внутри комнаты, было невозможно.

Стражники наблюдали за Арвиным, когда он проходил вдоль квартала, но потеряли к нему интерес, как только он свернул за угол. Подойдя к зданию, стоящему напротив посольской резиденции, псион поднялся на лестничный пролет, ведущий к одной из дверей. Делая вид, будто ковыряется ключами в замке, он искоса оглядел улицу. Никто за ним не наблюдал. Затем, активировав магию браслета, мужчина вскарабкался на стену.

Вскоре Арвин оказался на крыше. Пробираясь к передней стене через островки мокрого снега, он смотрел в окно посольской резиденции, которое привлекло его внимание. Сквозь щель в шторах он видел Зелию. Она сидела на стуле, стоящем боком к окну. Рыжеволосая юань-ти подалась вперёд в предвкушении чего-то интересного, выстреливая раздвоенным языком; на лице была ехидная улыбка, при виде которой Арвин невольно содрогнулся. Точно так же она улыбалась ему и тогда, когда со злорадством рассказывала о посеянном в его разуме семени. Юань-ти подалась ещё вперёд, подзывая кого-то, кто сидел напротив её.

Арвина обуял ужас. С кем могла говорить Зелия?

Он продвинулся дальше вдоль крыши, не обращая внимания на слякоть, промочившую брюки и рубашку. Но под каким бы углом Арвин ни располагался, он так и не мог увидеть, кем был собеседник Зелии. Вернувшись на прежнее место напротив окна, он сосредоточился на своём третьем глазе. Пришлось затратить немалые усилия, чтобы активировать силу – которая непременно его выдаст, если Зелия обнаружит присутствие чужой псионики – но Арвину необходимо было знать, находилась ли в этой комнате Кэррелл.

Как только энергия, сосредоточенная в разуме, высвободилась, в ночь выстрельнула серебристая нить и устремилась к окну. Нить проникла сквозь стекло и коснулась шторы, проникая в ткань. Затем псионическая сила начала потихоньку, едва заметно для глаза, тянуть штору.

Просвет в окне медленно увеличивался. После каждого рывка Арвин выжидал несколько ударов сердца, опасаясь, что Зелия услышит тихое шуршание занавеси по карнизу или заметит увеличивающийся просвет. Но этого не произошло.

Наконец, Арвину удалось мельком увидеть собеседницу Зелии. Но ею была не Кэррелл.

Перед Зелией сидела Нанет.

Арвин моргнул от удивления. Он думал, что Нанет прибыла в Ормпетарр в попытке схватить Глисену, хотя и не исключал её появления во дворце. Чего он не ожидал, так это того, что она заявится сюда, в резиденцию.

Надо было выяснить, что к чему.

Использовав оставшуюся энергию в муладхаре, псион активировал последнюю силу. Светящиеся искры взметнулись изо лба и обвились вокруг головы. Чувства Арвина обострились. Из освещенного окна посольской резиденции слышался гомон накладывающихся друг на друга голосов; городские огни, казалось, издавали какой-то отдалённый шум. Даже звёзды в ночном небе производили слабое щелканье.

Однако мужчину интересовали не эти звуки.

Он сложил ладони в импровизированную подзорную трубу и приложил к глазу. Через неё, закрыв один глаз, он видел в окне Зелию. Волны шума, льющиеся в его мозг, превратились в тонкий ручей; теперь он «видел» только те звуки, что исходили из комнаты Зелии. Ему пришлось немного подвинуться, чтобы убрать из виду камин, наполнявший его разум резким тресканьем. Огонь горел бодро; как и все юань-ти, Зелия любила, чтобы в помещении было жарко. Наконец, псиону удалось сделать так, чтобы в поле зрения остались лишь Зелия и Нанет. Теперь он отчетливо слышал голоса собеседниц.

– … должно быть сделано сегодня вечером, – сказала повитуха.

– Почему? – спросила рыжеволосая юань-ти.

– Потому что Крушила обратился за помощью к жрецам, – настойчиво ответила Нанет. – Он уговорил их сделать всю грязную работу. В этот раз ребёнок будет убит.

Зелия приподняла бровь.

– Но не убьёт же он собственного внука?

Нанет фыркнула.

– Он не так ценит жизнь, как Леди Дедиана. Для него ребёнок – всего лишь змей. Говорят, что он называл его «демоном», я сама слышала, – повитуха покачала головой, демонстрируя печальную мину, отчего её нижний подбородок пошёл складками.

Зелия откинулась в кресле с уверенным видом.

– Я выведу девчонку.

– Как? На её комнату наложено противозмеиное заклятье.

– Есть способы обойти его, – с улыбкой ответила Зелия.

Нанет наклонилась вперёд, упираясь в колени своими пухлыми руками.

– Только поторопись. Выведи её из дворца, а я телепортирую её в Хлондет.

– Прямо во владения Экстаминосов?

– Да, – кивнула повитуха. – Скажи своей госпоже, что девчонка будет доставлена согласно уговору.

Арвин ждал, напрягшись в предвкушении.

– Я дам тебе знать, как только она будет в моих руках, – ответила Зелия.

– Но лучше с этим не тянуть, – предупредила Нанет. – Сделай это как можно быстрее.

– С быстротой жалящей змеи, – ответила Зелия с шипящим смешком. Она подалась вперёд, поигрывая своим рыжим локоном. Отделившись, локон обнажил кристалл длиною с палец, свисающий с серебряной кольцеобразной серьги. Судя по слабому свечению, это был кристалл-конденсатор или камень силы. Что было само по себе странно, учитывая то, как раньше Зелия относилась к использованию разного рода псионических «фишек».

Должно быть, что-то заставило Нанет нервничать; повитуха подняла руку и вытерла пот со лба.

Зелия снова откинулась в кресле, разглядывая Нанет сквозь прищуренные глаза. Язык юань-ти щекотал воздух, словно наслаждаясь дискомфортом собеседницы.

Нанет утёрла висок, глянула в сторону камина и немного отодвинула стул от него. Арвин мысленно кивнул; так же некомфортно он чувствовал себя в душных покоях юань-ти.

– Ты задержишься в Сеспече, когда дело будет сделано? – спросила Нанет.

Зелия улыбнулась.

– На несколько дней, – ответила она. – Затем нам срочно надо будет уезжать.

– Кому это «нам»? – не поняла Нанет.

– Узнаешь, – сказала Зелия, продолжая улыбаться. – Через несколько дней.

Сказав это, она издала удовлетворённый шипящий смешок.

Глаза Арвина полезли на лоб, когда он осознал, что же происходит на самом деле. Нанет не вытирала с себя никакой пот. Она стряхивала слой эктоплазмы. Зелия только что посадила в неё семя. А кольцо – камень силы – должно быть, содержало в себе копию силы, позволяющей сеять семя разума.

Семя, от которого Арвину чудом удалось избавиться шесть месяцев назад.

Арвин закрыл глаза, блокируя обзор и поступающие звуки. Во рту чувствовался привкус желчи. Оставалось лишь гадать, что будет дальше. Он предупреждал Танджу о том, что Нанет является одним из агентов Сибил. Старый мастер, в свою очередь, сообщил об этом Леди Дедиане. А та, в свою очередь, выдала информацию Зелии, своему агенту, работающему в Сеспече. Из этого следовал вывод: Зелия снова пыталась внедрить шпиона в ряды Сибил.

В чистом небе грянул гром: хохот Хоара. Нанет посадила демона в утробу Глисены, а Зелия посадила семя разума в повитуху. Бог правосудия, несомненно, должен быть доволен.

Арвин содрогнулся.

Он смотрел, как обе женщины обменялись прощаниями. Зелия пообещала связаться с Нанет, как только Глисена окажется за пределами дворца. Нанет кивнула, после чего исчезла, применив заклинание телепортации.

Зелия повернулась и выглянула из окна, из глаз стрельнули искры, когда она активировала силу. Опасаясь, что юань-ти его обнаружит, Арвин немедленно прервал заклинание. Несколько напряженных мгновений он не дышал, мысленно готовя себя к нападению Зелии. Он увидел, как Зелия трепыхнулась, на лице читалось расстройство. Она задёрнула шторы.

Арвин медленно выдохнул. Затем он передвинулся к дальней стене здания и спустился на улицу, после чего устремился прочь, бросая назад беглые взгляды. Но никаких признаков погони видно не было. Мужчина снова облегченно выдохнул и зашагал в сторону гостиницы «Свежий Ветер».

По пути он анализировал то, что только что видел и слышал. Он ни капли не верил тому, что Зелия попытается выкрасть Глисену из дворца – то был отвлекающий манёвр, чтобы незаметно посадить в повитуху семя разума. Семя, которое через семь дней прорастёт. И задолго до того, как эти семь дней истекут, Нанет испытает на себе гнев Сибил за то, что не сумела доставить беременную Глисену в Хлондет. Трудно было предположить, увидит ли повитуха свой следующий рассвет после такой оплошности.

Арвин добрался до гостиницы и после тщательного осмотра улицы прошмыгнул внутрь через черный ход. Он преодолел три лестничных пролёта, что вели на чердак, где снимала комнату Кэррелл. Достигнув лестничной площадки, он услышал за дверью звуки чьей-то возни. Наконец, Кэррелл вернулась, подумал он. Псион был неслыханно рад, что она не смогла встретиться с Зелией. Только мужчина собрался взяться за дверную ручку, по ту сторону раздался глухой удар, будто на пол опрокинулось деревянное кресло. После этого кто-то ругнулся, голос принадлежал мужчине.

Арвин призвал в руку кинжал и прижался к стене рядом с дверью. Свободной рукой он потянулся в карман и достал обезьяний кулак, который ранее применял на сатире. Мгновением позже повернулась дверная ручка. Дверь распахнулась, и из неё спиной вперёд вышел мужчина. Арвин тут же его узнал: узколицый тип с ледяным кинжалом, с которым Арвину пришлось иметь дело четыре дня назад. Вор двигался, низко наклонившись, неся что-то тяжелое: женщину без сознания. В комнате находился второй мужчина, держащий женщину за ноги. Даже несмотря на темноту в комнате и коридоре Арвин без труда узнал жертву по её длинным волосам и огромному выпячивающемуся животу.

Глисена. Но что, Девять Кругов Ада, она тут делает?

Арвин прыгнул вперёд, одной рукой ударяя рукояткой кинжала в висок первого вора, другой кидая обезьяний кулак через дверь во второго. Хитроумный узел на лету распутался и обвил торс неприятеля, прижимая руки по швам. Тощий вор очухался от удара, но на ногах устоять не смог и опустился на пол. Поскольку оба не могли удерживать свою ношу, Глисена с глухим стуком рухнула на пол.

Проверять, не ушиблась ли она, не было времени. Вместо того чтобы отправить в нокаут первого вора, Арвин лишь слегка оглушил его. Второй, крепкий тип с обветренным лицом и сальными волосами, несмотря на опутывающие его веревки, умудрился извлечь арбалет, висевший на поясе. Арвин услышал щелканье взводного механизма, и тут же спрятался за стеной. Болт чиркнул его плащ. Первый вор оправился от удара полностью и метнулся в коридор, нанося колющий удар ледяным кинжалом. Арвин парировал его, но лезвие оцарапало предплечье. Руку сковало льдом от локтя до кончика обрезанного пальца. Онемевшая ладонь больше не могла удерживать кинжал, и оружие со звоном упало на пол.

Тип с сальными волосами всё ещё возился с паутиной верёвок; обезьяний кулак частично опутал его ноги, и бандит боролся с ним, лежа на полу. Но Арвину пока хватало и одного противника. Тощий тип размахивал кинжалом, делая финты и вынуждая Арвина отступить от места, где он выронил свой магический клинок. Арвин отступал, пока не упёрся спиной в стену, после чего нарочито сделал испуганную гримасу на лице.

Вор сделал выпад.

– Реддицио! – воскликнул Арвин, и его магическое оружие вернулось с пола в руку. Псион поймал свой кинжал как раз в тот момент, когда вор был в позиции выпада; ледяное лезвие задело бок пытавшегося увернуться Арвина, порвав его рубашку. Хрипнув от резкого приступа холода – ему казалось, что ледяная рука сжала все внутренние органы – Арвин завершил манёвр и нанёс удар своим оружием. Клинок вонзился по рукоять вору в спину.

Неприятель завалился на пол, хрипя от залившей лёгкие крови. Он харкнул, выплюнув на пол бордовый сгусток. Жить ему оставалось считанные мгновения.

Арвин ступил ногой на кисть вора, наклонился и забрал из неё кинжал. Затем он метнул взгляд на подельника. Магические путы туго обвивали его тело, глубоко вонзаясь в кожу. Несмотря на отчаянное сопротивление вора, волшебные верёвки держали свою жертву крепко.

Взяв оба кинжала в одну руку, Арвин коснулся своего бока. Замерзшая кровь крупинками отвалилась от места пореза и рана начала слегка кровоточить. Оказалось, это просто царапина, как и рана на руке.

– Девять жизней, – прошептал псион.

В комнате на столе стояла кружка с элем. Арвин хотел поддаться соблазну отхлебнуть глоток, но передумал. Не хватало ещё, чтобы воры подумали, что он хочет вознаградить себя за проявленную отвагу. Арвин зыркнул на связанного бандита.

– Это не я всё придумал, – хныкнул тот. Он указал пальцем в сторону мёртвого подельника, лежащего в коридоре. – Это Левинн хотел исключить тебя из сделки. Оставим алмазы себе, говорит. А я ему, мол, нет, Левинн, не надо водить за нос мага разума». Думаешь, он стал слушать? Он…

– Заткнись, – обрубил Арвин.

Сальноволосый утих.

Смертельно раненый вор хрипнул последний раз, булькая кровью, после чего перестал шевелиться. Арвин ухватил его за ноги и затащил в комнату. Он закрыл дверь – постояльцы гостиницы пока не отреагировали на звуки борьбы, и псион хотел, чтобы так оно и оставалось – затем опустился на колени возле Глисены. Глаза девушки были закрыты, грудь вздымалась ровно. Арвин слегка шлёпнул её по щеке и назвал по имени, но девушка не отреагировала.

– Что вы с ней сделали? – спросил он.

– Накачали дрянью, – ответил сальноволосый. Его голос был похож на голос мыслей, которые Арвин слышал доселе в бочарной мастерской, когда псиону пришлось заключить с бандитами сделку.

Арвин склонился к Глисене ближе.

– Что вы…

– Это всё Левинн, – оборвал его вор. – Прикинулся трактирщиком и принёс ей эль, ну она и…

– Откуда вы узнали, что она здесь? – спросил Арвин, поздравив себя с тем, что ему хватило ума не трогать напиток.

– Левинн заметил её, выглянул в окно. Так мы выяснили, что она у тебя, – сальноволосый замолчал. Его лицо приняло чересчур виноватое выражение. – Слушай, маг разума, алмазы у меня в кармане. Развяжи меня, и я всё отдам. Тебе камни, мне девка, как мы договаривались. Идёт?

Вместо того, чтобы ответить на предложение, Арвин встал и задумался. Похоже, всё было не совсем так, как описывает сальноволосый. И всё-таки, как Глисена оказалась в номере Кэррелл?

Вполне возможно – хотя это можно приравнивать к чуду, – что Зелия нашла способ выманить Глисену из дворца, пока Арвин возвращался в отель. Могла ли она найти способ миновать коридоры дворца и похитить Глисену на глазах девяти могущественным жрецов – десяти, если считать Марасу – и зоркого ока барона?

Возможно, но маловероятно.

Если Глисене не помогла сбежать Кэррелл.

Южанка вполне могла сойти за человека; она могла обмануть стражу. И у неё был доступ во дворец. Она могла зачаровать жрецов, выкрасть Глисену и принести её сюда, в номер гостиницы.

Как бы там ни было, девушку нужно было отсюда вытащить.

Взяв кружку с элем со стола, Арвин схватил сальные волосы вора и запрокинул ему голову.

– Пей, – скомандовал он.

Сальноволосый противился, пытаясь отвернуть голову в сторону.

– На самом деле алмазов у меня с собой нет, – прохрипел он. – Но я могу достать их тебе. Позволь…

Арвин залил жидкость вору в глотку.

Мужчина сначала захлёбывался, потом начал глотать. Глаза сделались стекляными, затем закатились, тело обмякло.

Псион ткнул кинжалом руку вора – никакой реакции. Сальноволосый не симулировал потерю сознания. По команде Арвина узлы обезьяньего узла распутались, и он убрал предмет обратно в карман. Затем он вытащил из-за пазухи баронскую брошь и приколол её к рубашке вора, чтобы её было хорошо видно. Нанет будет не на шутку озадачена, если явится сюда за Глисеной и найдёт одного из «людей барона» мёртвым на полу рядом с мёртвым вором.

Арвин извлёк ледяной кинжал из ножен вора и заткнул за свой сапог. Затем склонился и бережно взял на руки Глисену.

Девушка была легче, чем он ожидал – и холоднее; её тело больше не излучало тепло. Наркотик, которым воры её накачали, должно быть унял жар. Благодаря этому затих и демон. Выпуклый живот девушки прижимался к животу Арвина; псион больше не чувствовал брыканий демона.

Арвин спустился по лестнице с Глисеной на руках. Открыв входную дверь, он украдкой выглянул на улицу. Снаружи было пусто за исключением одинокой фигуры в конце квартала, приближающейся к гостинице. Что-то в этой фигуре заставило Арвина заволноваться; более внимательный взгляд подтвердил опасения. Фигура двигалась покачиваясь, что тут же позволило Арвину определять расу: юань-ти.

Зелия.

Которая двигалась в направлении гостиницы. Успела ли она его заметить?

Арвин закрыл дверь и заспешил в единственном направлении, которое ему оставалось: через общую комнату, которая была закрыта на ночь. Он лавировал меж столов с Глисеной на руках, продвигаясь к входной двери гостиницы. Он снова осторожно выглянул на улицу. В этот раз было пусто.

Мужчина быстрым шагом двинулся по городу. Шлёпая по тающему снегу, он на ходу активировал лазурит и вызвал образ человека, с которым сегодня ещё не связывался и который мог ему помочь: Марасу. Её лицо тут же вырисовалось в сознании: измождённое, бледное, с беспокойным взглядом. Её левая рука была поднята, призывая Хельма; губы шевелились, читая молитву. Глаза жрицы расширились, когда образ Арвина неожиданно вырисовался в её голове.

Мараса, мысленно произнёс Арвин, приветствуя помощницу барона. Я нашёл Глисену. Она без сознания; я несу её из гостиницы «Свежий Ветер» во дворец. Пришли помощь. Торопись!

Глаза жрицы расширились в изумлении. Она глянула вниз, затем на Арвина. Это невозможно, мысленно произнесла она. Глисена здесь. Я была рядом с ней всё… Вдруг её лицо исказилось тревогой, в голове возникла последняя мысль, обращённая скорее не к Арвину: Это обман? После этого связь оборвалась.

Арвин замедлил шаг и взглянул на женщину, которую держал на руках. Неужели Глисена во дворце? Если это не она, то кто же? Псион оглянулся, заметив сбоку маленькую дверь, и нырнул в неё. Одной рукой он расстегнул свой плащ и бросил на землю. Расправив его ногой, она опустил на него женщину. Закрыв глаза, чтобы легче было сконцентрироваться, она ощупал пальцами её лицо.

Через несколько мгновений усиленной концентрации псион смог понять, кто перед ним лежал на полу. Лицо незнакомки было шире, чем лицо Глисены, и более плоским. Проведя кончиками пальцев по волосам, мужчина сделал вывод, что она были волнистыми, а не прямыми. И уши…

Да, так и есть. Мочка женщины была проткнута, сквозь неё продета серьга из резного камня.

– Кэррелл, – произнёс Арвин изумлённым голосом.

Какую же потрясающую работу проделала южанка, создав ложную внешность. Она не приняла другой образ – что могло бы обмануть Арвина и его пальцы. Она использовала некую разновидность иллюзии. Псион притронулся к её волосам второй раз и нашёл то, что ожидал найти: крупнозернистый порошок. Один из убийц, покупавший у Арвина в Хлондете магическую верёвку, использовал похожий волшебный порошок. Достаточно было сыпнуть щепотку на голову, и он мог принять образ того, кого желал. Убийца хвастался продавцу верёвок, рассказывая, как использовал порошок, приняв внешность мужа женщины, а затем зарезал её на глазах у дочери. После этого мужа осудили за преступление и бросили в яму со змеями. И за всем этим наблюдала его собственная дочь, проклиная его имя.

Как всё-таки Арвин был рад, что больше не работал на Гильдию.

Мужчина потрясённо смотрел на Кэррелл, качая головой. Какую бы игру она ни затеяла, игра эта была опасной. Но её прервали воры, хвала Тиморе.

Арвин рассеянно потёр лоб. Рана снова зазудела.

Арвин замер, когда до него вдруг дошло, что это никакая не рана. Щекочущее ощущение возникло потому, что за ним наблюдает Нанет.

И если она видит его, она видит и Кэррелл. Которая по-прежнему находится в образе Глисены.

Арвин проклял своё невезение. Ну почему Нанет выбрала именно этот момент для слежки?! Если она узнает место, где он спрятался, она может появиться в любой момент.

Мужчина оглянулся вокруг. Недалеко у перекрёстка стояла одна из статуй перчаток Хельма. Может быть, если он будет достаточно быстр…

Арвин схватил Кэррелл и ринулся к перчатке. Нанет прекратила слежение, когда он был на полпути к статуе. Псион взобрался на постамент и приложил руку к поверхности перчатки.

– Давай, – прошептал он, оглядываясь в поисках жреца, который должен был появиться с пробуждением защитной магии перчатки. – Ну же!

Он услышал за собой слабый хлопок: смещение воздуха при появлении фигуры во время телепортации. Мужчина повернулся, ожидая увидеть одного из стражей.

Но увидел Нанет, стоящую от него примерно в ста метрах рядом с дверью, из которой Арвин только что выбежал.

Затем из-за угла появилась Зелия, держа в руке кусок холста.

У Арвина замерло сердце, когда он узнал в холсте свой портрет, нарисованный рукой Кэррелл. Тот, который он смял, выбросил в камин и о котором забыл.

И который Зелия нашла.

– Арвин, – сказала она, приближаясь к нему скользящими шагами. – Вот мы и снова встретились. Ты выглядишь необычайно… живым для мертвеца, – с губ юань-ти сорвался шипящий смех.

Хотя нет, не смех. Шипение означало активацию силы: псионическую атаку. А у Арвина в муладхаре совсем не осталось энергии, чтобы этой атаке противостоять.

Мужчина напрягся, но ментальная агония, которую он приготовился испытать, не пришла. До него дошло, что его защищала перчатка. Зелия не могла на него напасть. Во всяком случае, не здесь.

Он переместил Кэррелл так, чтобы её рука тоже касалась перчатки. Теперь они защищены от вражеской магии, по крайней, пока. Но если Нанет использует заклинание, не причиняющее вреда – если она приблизится к Кэррелл и коснётся её и, например, телепортирует, – тогда жди беды.

– Вот ты где, – сказала Зелия, обращаясь к Нанет и указывая на Арвина и Кэррелл. – Девчонка, как было обещано.

Нанет поблагодарила её скупым кивком и быстрыми шагами направилась к беглецам.

Раздался второй хлопок, на этот раз рядом с Арвиным. Мужчина испытал волну облегчения, когда увидел, что новоприбывший одет в красный плащ и полированный нагрудник с эмблемой хельмова глаза.

– Дочь барона! – прохрипел Арвин, перемещая Кэррелл так, чтобы жрец мог видеть её лицо. – Она в опасности.

Уголком глаза он видел, как Нанет пустилась наутёк. Для крупной женщины двигалась она удивительно быстро.

– Задержите мужчину! – кричала она. – Это чондатский агент. Он похитил баронскую дочь.

Жрец нахмурился, затем поднял закованную в рукавицу руку, обращая выгравированный на ней глаз на Арвина.

Псион ответил на вопрос прежде, чем тот был задан.

– Я служу правителю Крушиле, – сказал он. Произнеся слова, он почувствовал покалывание: магию перчатки, заставляющую говорить только правду. Арвин кивнул в сторону Нанет. – Эта женщина колдунья, враг правителя.

Нанет подняла руки вверх, пальцы начали плести заклинание.

– Телепортируйте нас во дворец, – крикнул Арвин. – Быстро!

Жрец призвал своё оружие, и сияющая форма в виде булавы материализовалась в его руке. Сияние исчезло и он положил руку на предплечье Арвина.

Как только он это сделал, Нанет закончила произносить заклинание. На площади вокруг постамента верх и низ вдруг поменялись местами. Арвин нырнул вверх, ноги беспомощно болтались в воздухе. Кэррелл выскользнула из его рук. Жрец по-прежнему держал Арвина за руку и читал молитву. Арвин тут же узнал её, хотя прежде слышал только однажды, когда хельмовы стражи телепортировали посла юань-ти с пристани Мимфа.

– Стой! – прокричал Арвин. Круто вывернувшись, свободной рукой он попытался поймать Кэррелл. Ему удалось схватить её за лодыжку. До слуха донеслось бормотание Нанет, плетущей другое заклинание, и неистовое шипение Зелии, собравшейся активировать псионическую силу.

Чужие мысли, словно щупальца, проникли в мысли Арвина, словно крошечные змейки. Шипя, они проскальзывали в разум и вонзали острые зубки в его мысли. Мужчина чувствовал, как сознание начинает распадаться на части, и с каждой потерянной частичкой слабеет тело. Одна нога совсем обмякла, левая рука перестала подчиняться командам, голова болталась на ослабевшей шее, а пальцы правой руки, той, что держали Кэррелл за лодыжку, ослабли словно порванные струны. Как мужчина ни старался удержать Кэррелл, его хватка слабела, слабела…

Нанет окинула его злобным взглядом, простерев к Кэррелл свои пухлые пальцы, в то время как Зелия заливалась шипящим смехом.

– Нет, – прохрипел Арвин. Последним усилием воли он заставил себя обхватить лодыжку Кэррелл большим и указательным пальцами – как раз в тот момент, когда Зелия швырнула в него мощную волну псионической энергии, ударившейся в его разум словно кулак. Закружившись и по-прежнему падая вверх, он уловил её взглядом. Юань-ти наслаждалась победой, самодовольно выстреливая в воздух раздвоенным языком.

И тут улица исчезла, когда заклинание телепортации, произнесённое жрецом наконец сработало.

 

 

 

 

Арвин застонал и перевернулся. В некоторых местах он ощущал боль, особенно остро она отдавалась в боку и левой руке. В голове было чувство, будто она превратилась в решето - последствие псионической атаки Зелии.

Воспоминание о ней заставило Арвина окончательно прийти в себя.

Кэррелл. Удалось ли ей…

Он поспешно оглянулся вокруг. Мужчина находился в той же капелле, где он беседовал с Крушилой две ночи назад – внутри дворца. Он испытал невероятное облегчение, заметив Кэррелл, которая лежала неподалеку на той же самой скамье, что и он. Эффект магического порошка испарился; южанка снова приняла свой истинный облик. Она телепортировалась вместе с ним. И была в безопасности.

– Девять жизней, – прошептал псион, коснувшись кристалла на шее. Оглянувшись ещё раз, он пришёл к выводу, что в комнате они находились одни. Очень странно, что жрец, перекинувший пару сюда, покинул их. Хотя, учитывая события, разворачивающиеся во дворце, не так уж это было и странно. Арвин задался вопросом, не успела ли Глисена за это время родить.

Кэррелл, сидела на лавке, обмякнув от изнеможения и опустив подбородок на грудь. Казалось, она спала, хотя сон был беспокойным. Пальцы то и дело шевелились, будто женщина что-то ими ощипывала. Затем Кэррелл застонала во сне.

Арвина охватило ледяным ужасом. Неужели Кэррелл снится кошмар, вызволенный из тёмной ямы воспоминаний Зелии? Дрожащей рукой он толкнул женщину, чтобы та проснулась.

Кэррелл открыла глаза.

– Арвин! Ты очнулся. Жрец говорил, что ты очнёшься, но я всё равно волновалась. Он сказал, что меня напоили какой-то гадостью, а Нанет напала на тебя и…

Арвин притянул её ближе к себе и наспех ощупал её виски, волосы, ища следы эктоплазмы. Несмотря на то, что следов он не нашёл, это ещё ничего не значило. Если в Кэррелл посеяли семя, то уже прошло порядочно времени.

– Что ты делаешь? – спросила Кэррелл.

– Ты встречалась с Зелией?

Кэррелл отодвинулась, на лице появилось волнение.

– Я не говорила ничего, что могло выдать тебя. Моё кольцо помешало ей узнать о тебе.

– Сейчас это неважно, – сказал Арвин и горько усмехнулся. – Зелия знает, что я жив. Она вошла в гостиницу, когда я тебя оттуда выносил. Она меня видела, – псион поморщился и потёр больную голову. – Она едва не убила меня.

Кэррелл отвернулась и несколько мгновений молчала.

– Извини, – произнесла она на