Психически больные любовники

«Я бы хотел заняться сексом, но у меня все нутро гни­ет!», или: «Голоса сообщили мне, что секс — это зло»

Большую часть настоящей книги мы говорили о том, что личностные проблемы являются в действительности лишь несколько более интенсивными вариантами нормы. Теперь я хочу вкратце рассказать вам, на что в первую очередь обращать внимание, если вы подозреваете, что ваш любовник серьезно нездоров психически. Мои советы от­нюдь не призваны заменить профессиональную терапев­тическую помощь, они лишь помогут вам определить, дей­ствительно ли ваш партнер пересек черту.

Неврастеники испытывают эмоциональные трудности, вызывающие душевное смятениеТкли провоцирующие конфликты в общественных отношениях. Неврастеники чув­ствуют тревогу, волнение, озабоченность, обеспокоенность или другие виды эмоциональных расстройств, и это — часто без лишних уговоров или принуждения со стороны род­ных — заставляет их обращаться за профессиональной помощью. Ключевая мысль здесь в том, что неврастеники знают, что что-то не в порядке. Они воспринимают реаль­ность без существенных искажений. Например, человек, страдающий клаустрофобией, боится подниматься в лиф­те в свой рабочий кабинет на сорок седьмой этаж. Он зна­ет, что страх его необоснован, нерационален, он просто не знает, как правильно бороться с ним.

Психотики, с другой стороны, воспринимают реальность с серьезными искажениями. В психиатрии сам термин «психотик» употребляется для определения человека, стра­дающего умственной неполноценностью, серьезным обра­зом препятствующей ему адекватно реагировать на рядо­вые жизненные обстоятельства. Психозы всегда сопровож­даются значительными искажениями в восприятии ре­альности.

Если о людях с личностными проблемами или невроти­ческими отклонениями иногда говорят, что у них «пуля в голове», то психотиков за глаза называют просто «психа­ми». Согласно шутливому определению, «психотики счи­тают, что 2+2=5, а неврастеники знают, что 2+2=4, но это их очень беспокоит.

ЕСЛИ ВАШ ПАРТНЕР ПСИХОТИК

Если ваш партнер психотик, он воспринимает реаль­ность в искаженном свете. В этом случае он может отве­чать некоторым из перечисленных ниже признаков:

1) испытывает галлюцинации (сенсорные воздействия — зрительные образы, звуки, запахи и т.д. — в отсутствие их внешнего источника);

2) проявляет бессвязность или вульгарность в мышлении и речи;

3) отличается серьезной неадекватностью поведения.

Если ваш партнер страдает психическим заболевани­ем, известным как шизофрения, вы заметите в нем два или более из следующих пяти признаков: мании, галлю­цинации, бессвязная речь, неадекватное поведение и от­сутствие эмоций. Шизофрения в свою очередь подразде­ляется на несколько типов.

Для Дезорганизованного типа характерны бессвязная речь, неадекватное поведение и отсутствие или неуместное проявление эмоций.

Для Кататонического типа характерны, по меньшей мере, два признака из следующих: моторная неподвиж­ность или чрезвычайная двигательная активность, сопро­тивление движению и сохранению постоянного положе­ния тела, чрезвычайное сопротивление выполнению ука­заний, эксцентричные движения и позы, эхолалия (нео­смысленное повторение слышимого) или эхопраксия (не­произвольная имитация движений).

Для Параноидального типа характерно наличие одной или более маний и частые слуховые галлюцинации. Одна­ко бессвязность речи, неадекватность поведения и неумес­тное проявление эмоций в этом типе отсутствуют.

Больные, страдающие параноидальным типом шизо­френии, во многом похожи на параноиков, которых мы только что рассмотрели, с той лишь разницей, что их ма­нии значительно серьезнее, причем часто они сопровож­даются слуховыми галлюцинациями. Параноидальные ши­зофреники искаженно воспринимают реальность, а не про­сто неверно интерпретируют события и явления.

Если ваш партнер страдает Маниакальным расстройством, вы не заметите в нем тех отклонений, о которых говорилось выше, однако он будет всецело поглощен ка­кой-либо маниакальной идеей и непоколебимо убежден в реальности своей мании. В отличие от параноидального личностного типа, рассмотренного выше, при котором не искажаются действительные факты, а лишь неверно ис­толковывается их значение, при психическом маниакалъ ном расстройстве ваш партнер будет абсолютно уверен, что за ним следят, или пытаются отравить, или что у вас роман с тайным любовником.

Маниакальные расстройства подразделяются на сле­дующие типы:

В случае Эротомании ваш партнер будет твердо уве­рен, что в него влюблен другой человек — часто обладаю­щий более высоким статусом.

При Мании величия ваш партнер будет считать, что обладает исключительными знаниями, значимостью, влас­тью или влиянием, иногда он убежден, что состоит в неких особых взаимоотношениях с Господом или какой-либо зна­менитостью.

Любовники Ревнивого типа искренне полагают, что их сексуальные партнеры неверны им.

Больные, страдающие Соматическим типом маниа­кального расстройства, уверены, что им присущ некий фи­зический дефект или общее состояние их здоровья крайне плачевно — несмотря на то, что все медицинские исследо­вания указывают на обратное. С ними можно сравнить людей, известных как ипохондрики (разновидность невра­стении), которые беспокоятся о своем здоровье, однако их тревоги не столь эксцентричны — они, по крайней мере, не оторваны от реальности. Ипохондрики, например, могут волноваться из-за каких-либо недомоганий и проходить полное медицинское обследование каждые шесть месяцев в надежде, что им поставят диагноз на самых ранних ста­диях развития заболевания. Психотики же верят, напри­мер, что все их внутренности медленно гниют, в чем они, по их мнению, убеждаются каждый раз при посещении уборной. Если вы посоветуете им обратиться к врачу и пройти обследование, они только пожмут плечами и отве­тят: «Все равно с этим уже ничего не поделаешь».

Итак, если ваш партнер — психотик, у вас нет другого выбора, как обратиться за компетентной профессиональ­ной помощью. Поскольку эти больные абсолютно убежде­ны в том, что их точка зрения на мир основана на реально­сти и единственно верна, вы не должны пытаться приспо­собиться к существующему положению вещей. В против-

ном случае вам самим придется стать частью их «безум­ного мира». И тогда уже вам поставят диагноз Разделен­ное психическое расстройство, известное также как Пар­ная мания. Клиницистам известны такие редкие случаи, когда определенная мания развивается у человека, состоя­щего в близких отношениях с больным, страдающим этой манией.

Если ваш партнер страдает манией, ищите помощи, а не становитесь составной частью парной мании!

Подавленные любовники

«Я слишком устал. Кстати, а почему ты хочешь заниматься сексом с таким неудачником, как я?» В большинстве случаев шизофренические или маниа­кальные расстройства, которые мы только что рассмотре­ли, сводятся к расстройствам мышления. Значительные искажения реальности возникают по причине нарушения мыслительного процесса. Теперь мы обсудим случаи, в которых основным отличительным признаком отклоне­ний является патология настроения. Если ваша партнер­ша испытывает одно из перечисленных ниже состояний, это говорит о том, что у нее проблемы не в мыслительной, а в эмоциональной сфере.

При наличии Дистимического расстройства ваш парт­нер будет находиться в угнетенном и подавленном на­строении большую часть времени. Возможно, это состоя­ние и нельзя назвать крайней степенью депрессии, но, тем не менее, он будет значительно чаще унылым, неже­ли веселым.

Это состояние может развиваться постепенно на протя­жении нескольких лет, поэтому далеко не всегда вы спо­собны будете заметить внезапную перемену. Возможно, вы даже настолько привыкнете к нему, что будете искренне полагать, что иначе и быть не может. Однако постарайтесь внимательно присмотреться к поведению своего партнера и подумайте, не свойственны ли ему следующие черты: 1) плохой аппетит или переедание;

2) инсомния (бессонница) или гиперсомния (повышенная сонливость);

3) ощущение безысходности;

4) пониженная активность;

5) заниженная самооценка;

6) слабая концентрация или трудности в принятии реше­ний. Как вы помните, трудности в принятии решений испытывают также невротики, однако у них эти про­блемы вызваны не понижением активности;

7) повышенная раздражительность;

8) пониженное половое влечение.

Больные, подверженные дистимическому расстройству, испытывают хроническую, но не столь интенсивную деп­рессию, как полностью депрессивные типы. Это не тот вид депрессии, который обычно приводит к госпитализации или электрошоковой терапии, но, тем не менее, он в значи­тельной степени влияет на жизнь самого больного и на жизнь того человека, который является его сексуальным партнером.

Если ваш партнер страдает хронической, но умеренной депрессией такого типа, сопровождающейся пониженным половым влечением, вы часто будете чувствовать себя не­привлекательной, неудовлетворенной и рассерженной. Но не отчаивайтесь — психотерапевтическое и медикамен­тозное лечение обычно эффективно помогает избавиться от этого недуга.

Убедите своего партнера в необходимости обратиться за профессиональной помощью и не возлагайте больших надежд на антидепрессанты, которые в принципе не спо­собны заменить собой психотерапию. Применяя «прозак» и подобные ему фармакологические препараты, вы лишь временно поднимаете настроение больного, но не боретесь с глубинными причинами депрессии. А это ведет к высо­кому риску рецидива болезни.

В настоящее время в медицинских кругах ведутся ожив­ленные дискуссии о проблеме «рециркулирования» настро­ения, однако это явление имеет место не по той причине, что патологии настроения следуют некоему биологическому ритму, а потому, что врачи часто — исключительно при помощи лекарственных препаратов — пытаются воз­действовать лишь на внешние проявления болезни.

Таблетки могут только на ограниченное время улуч­шить настроение больного, но они не способны решить скрытых проблем, вызывающих изменение настроения. Ле­карствами можно лишь ненадолго «исправить» несчаст­ные браки, непослушных детей и вредных начальников. Не стоит идти по этому пути. Не следуйте лозунгу Дюпо­на: «К лучшей жизни с помощью химии!»

Если мы считаем, что подростки не должны курить ма­рихуану в надежде таким образом заглушить терзающие их душевные муки, то почему же взрослые полагают, что решат все проблемы своих взаимоотношений, лишь при­нимая «валиум» или «прозак»?

Большой депрессивный эпизод и Большое депрессивное расстройство во многом схожи, поэтому я расскажу о них вместе. Основное различие между ними заключается в продолжительности — депрессивный эпизод обычно на­ступает более внезапно и часто проходит более быстро, тогда как депрессивное расстройство развивается постепенно и продолжается дольше.

Если депрессивный эпизод сохраняется длительный от­резок времени, он диагностируется как депрессивное расстройство. В том или ином случае наличествуют пять или более из приведенных ниже признаков:

1) депрессивное настроение сохраняется большую часть дня, почти каждый день. Или ваш партнер будет жало­ваться, что чувствует тоску, безысходность, пустоту и тому подобное, или вы сами заметите в нем соответ­ствующие признаки довлеющего над ним настроения;

2) в течение большей части дня, почти каждый день, ваш партнер не будет получать удовольствия практически ни от какого вида деятельности;

3) он может похудеть (не находясь на диете) или набрать лишний вес;

4)почти каждый день страдает инсомнией (бессонницей) или гиперсомнией (сонливостью);

5) проявляет замедленность или излишнюю оживленность движений;

6) почти каждый день жалуется на усталость и отсутствие энергии;

7) почти каждый день испытывает чувство бесполезности, бессмысленности всего происходящего или чрезвычай­но острой и безосновательной вины;

8) испытывает затруднения при мышлении или концент­рации и часто проявляет нерешительность;

9) иногда его посещают навязчивые мысли о смерти или даже самоубийстве — но он не пытается покончить с собой и не строит на этот счет конкретных планов.

Прежде чем завершить наше обсуждение депрессии, важно подчеркнуть, что существуют различные степени депрессии и основное различие между разными диагноза­ми заключается в интенсивности этого недуга. Таким об­разом, депрессивные расстройства отличаются от дистимии главным образом интенсивностью и продолжитель­ностью. При большом депрессивном расстройстве, напри­мер, подавленное настроение сохраняется большую часть дня почти каждый день, тогда как при дистимии подав­ленность имеет место большую часть дня чаще, нежели отсутствует.

Депрессия широко распространена в нашей культуре, и многие люди в тот или иной момент своей жизни оказы­ваются перед необходимостью бороться с ней. Поэтому вы не должны удивляться тому, что депрессия является од­ной из основных составляющих осложнений в сексуаль­ных отношениях.

Идеальный секс между любящими людьми должен быть веселым и игривым. Очевидно, что если один из партне­ров подвержен депрессии (даже в умеренной форме), вдох­нуть в интимные отношения двух людей эту «радость жизни» будет весьма проблематично. Если вы испытыва­ете сложности в интимной жизни, постарайтесь опреде­лить, не депрессия ли является причиной этого. А если это так, то обратитесь за профессиональной помощью. Пси­хотерапия в сочетании с медикаментозным лечением обычно является довольно эффективным средством для преодоления подобных проблем.

Далее мы обратим свое внимание на противополож­ный полюс эмоциональных расстройств — когда настрое­ние слишком веселое, когда возбуждение слишком высо­кое. Известные под термином мания, такие состояния бы­вают почти столь же губительными для оптимальных сек­суальных отношений, как и депрессия.

Маниакальные любовники

«Что значит — ты не хочешь заниматься сексом опять? Ведь мы спали целых два часа!», или «Как ты можешь отказывать в сексе величайшему из любовников?», или «Детка, я ведь должен заниматься этим с кем-то, так что не заставляй меня поглядывать на сторону!» Подобно депрессивным расстройствам, возбужденные состояния различаются по интенсивности и продолжитель­ности. При Гипоманиакалъных эпизодах умеренное воз­буждение обычно продолжается, по меньшей мере, четыре дня. При Маниакальных эпизодах интенсивное возбуж­дение продолжается не менее недели или дольше. Посколь­ку для обоих состояний характерны общие признаки, раз­личающиеся главным образом по.интенсивности, мы об­судим их вместе.

Маниакальным любовникам присущи следующие при­знаки:

1) претенциозность или завышенная самооценка;

2) отсутствие необходимости в отдыхе — на сон часто от­водятся всего два часа в сутки;

3) чрезвычайная разговорчивость, осложненная бессвязностью речи;

4) скачкообразность мышления;

5) повышенная рассеянность;

6) повышенная профессиональная, бытовая и учебная ак­тивность — во время маниакальных эпизодов энергия их кажется неограниченной;

7) чрезвычайная увлеченность приносящей удовольствие деятельностью, отличающейся высоким риском пла­чевных последствий: азартные игры, расточительность, необдуманные финансовые вложения, неумеренная сек­суальная активность.

При маниакальных расстройствах степень возбуждения часто становится настолько высокой, что препятствует нор­мальному выполнению профессиональных и обществен­ных обязанностей. Иногда возникает необходимость в гос­питализации таких больных, чтобы они не нанесли вред себе или окружающим.

Вероятно, именно интенсивная сексуальная гиперак­тивность людей, страдающих маниакальным расстрой­ством, явилась причиной появления таких понятий, как нимфомания и сатириаз. Хотя в наше время эти тер­мины уже вышли из профессионального языка клини­цистов, они по-прежнему употребляются в студенческой среде и на улицах. Большинство юношей (особенно в период полового созревания) фантазируют об интимных связях с нимфоманкой — женщиной, неутолимый сек­суальный голод которой заставляет ее снова и снова всту­пать в половые отношения. Мужским эквивалентом нимфомании является сатириаз — страдающие им муж­чины испытывают столь же неодолимое сексуальное влечение.

Вы, наверное, уже догадались, что эти понятия теперь заменены универсальным термином «зависимость». Вче­рашняя нимфоманка сегодня называется сексуально за­висимой женщиной, а мужчину, страдающего сатириазом, теперь также принято именовать сексуально зависимым.

Повышенную сексуальность более правомерно было бы рассматривать с позиций социопатии, невротических рас­стройств или, как мы только что убедились, маниакаль­ных состояний.

Завершая обсуждение эмоциональных расстройств, я бы хотел указать, что, помимо депрессивных и маниакальных эпизодов или расстройств, мы иногда наблюдаем их ком­бинации.

При Циклотимических расстройствах мы видим по­стоянную смену настроений, когда многочисленные гипо-маниакальные симптомы периодически чередуются с де­прессивными симптомами.

При Смешанных эпизодах или Биполярном расстрой­стве, для которых характерны более резкие изменения эмоционального состояния, маниакальные эпизоды чере­дуются с большими депрессивными эпизодами.

Если ваш партнер злоупотребляет наркотиками или алкоголем

«Дорогая, я бы так хотел заняться с тобой сексом, но меня сейчас просто вывернет наизнанку!», или «Если ты не перестанешь доставать меня своими упреками, я напьюсь так, что ты это на всю жизнь запомнишь!»

Клиницисты различают злоупотребление алкоголем или наркотиками и зависимость от них. Оба эти явления достаточно серьезны, но при зависимости развивается при­вычка — то есть человек постоянно нуждается во все бо­лее и более высоких дозах химического вещества, чтобы получить от него желаемый эффект. Кроме того, при не­возможности принять тот или иной препарат зависимый от него человек испытывает ломку и, как следствие, неодолимое желание возобновить прием этого препарата.

Злоупотребление алкоголем — наиболее широко рас­пространенным наркотиком — представляет собой лишь частный случай злоупотреблений химическими вещества­ми. Соответственно, большинство признаков злоупотреб­ления тем или иным веществом или зависимости от него применимы и к алкоголю.

Ваш партнер злоупотребляет алкоголем или наркотиками, если:

1) регулярные приемы препарата делают невозможным полноценное выполнение им профессиональных, учебных или бытовых обязанностей. Признаки этого включают в

себя частые прогулы работы или занятий, неудовлетвори­тельные результаты труда или низкую успеваемость, ук­лонение от выполнения домашних обязанностей и воспи­тания детей;

2) постоянный прием препаратов происходит в ситуа­циях, когда это может представлять опасность для здоро­вья и жизни (например, при управлении сложными меха­низмами или автомобилем);

3) прием препаратов приводит к регулярным правона­рушениям (например, к арестам за хулиганство или вож­дение автомобиля в состоянии алкогольного или наркоти­ческого опьянения);

4) прием препаратов продолжается, несмотря на посто­янное осложнение и ухудшение социальных и семейных отношений (например, ссоры с супругой по поводу финан­совых и других проблем, вызванных злоупотреблением ал­коголем или наркотиками).

Если перечисленные выше признаки сопровождаются привычкой, ломкой или неодолимым желанием продол­жать прием, вполне вероятно, что ваш партнер испытыва­ет алкогольную или наркотическую зависимость.

Как определить, что у вашего партнера ломка? Ее при­знаки различаются в зависимости от того, к какому именно веществу он испытывает пристрастие. Внешние проявле­ния ее могут несколько варьироваться, но это не помешает вам определить, что у вашего партнера не все в порядке.

Амфетаминовая или кокаиновая ломка обычно харак­теризуется общей усталостью, яркими сновидениями не­приятного содержания, повышением аппетита, двигатель­ной активностью или заторможенностью и бессонницей или сонливостью.

Признаками никотиновой ломки обычно являются по­давленное настроение, бессонница, раздражительность или озлобленность, беспокойство, отсутствие концентрации, тре­вога, замедление пульса, повышение аппетита или увели­чение веса.

Седативно гипнотическая (успокоительные препара­ты) ломка обычно определяется двумя или более из следующих признаков, проявляющихся в течение нескольких часов: повышение активности вегетативной системы (например, частота пульса превышает 100 ударов в мину­ту, обильное потение), заметное дрожание рук, бессонница, тошнота или рвота, кратковременные зрительные, осяза­тельные или слуховые галлюцинации, двигательная ак­тивность, тревога. Большинство тех же симптомов харак­терны и для алкогольной ломки.

Иногда перечисленные выше признаки сложно распоз­нать, поскольку злоупотребление алкоголем или наркоти­ческими препаратами развивается постепенно на протя­жении довольно длительного отрезка времени. Очень не­многие приобретают мгновенную зависимость от алкого­ля или других веществ. Обычно этому предшествует дол­гий период приема того или иного препарата, и лишь за­тем на смену ему постепенно приходят злоупотребление и зависимость.

Тем не менее, спровоцированные алкоголем проблемы разрушили столько семей, что относиться к этому вопросу легкомысленно просто недопустимо. Постарайтесь предель­но честно ответить на вопрос, почему пьете вы или ваш партнер? Если вы любите выпить бокал вина за ужином или баночка холодного пива «помогает» вам подстричь лужайку перед домом, вы, возможно, еще не вступили на тропу, ведущую к злоупотреблению алкоголем. Однако если после пары банок вам почти всегда хочется еще, вы серь­езно рискуете развить в себе алкогольную зависимость. Если пиво для вас стало тем же, чем для большинства людей являются картофельные чипсы (редкий человек станет ограничивать себя одним-двумя чипсами), то вы находитесь на пути в группу риска.

Кроме того, оценивая, насколько интенсивно вы или ваш партнер принимаете алкоголь, не сводите свой анализ толь­ко к поискам характеризующих злоупотребление призна­ков, которые я назвал выше. Иногда привычка бывает столь велика, что человек может выпить огромные количества спиртного, не проявляя при этом внешне заметных симп­томов опьянения.

Однажды я консультировал мужчину, выпивавшего по упаковке пива ежедневно] Именно так — по 24 банки пива каждый день! Но самое удивительное то, что он при этом не пьянел. Он работал, вполне удовлетворительно выпол­нял свои обязанности, но не выпускал при этом из рук пивную банку.

Консультировал я и другого алкоголика, жившего на пособие. Поскольку он не имел возможности покупать спир­тное на продовольственные карточки, он набирал на них прохладительные напитки. Затем выливал содержимое, сда­вал бутылки по десять центов за штуку и уже с наличными деньгами бежал в магазин, торгующий алкоголем!

Итак, определяя степень пристрастия своего партнера к алкоголю, обращайте в первую очередь внимание на то, почему он пьет, а не на количество выпитого. Если он пьет главным образом для того, чтобы опьянеть, — у вас проблемы. Тогда для того, чтобы научиться жить без по­мощи химических веществ, вашему партнеру придется прибегнуть к профессиональной помощи.

Вспыльчивые любовники

Вспыльчивые любовники обычно характеризуются рез­кими сменами поведения от «поразительной чуткости» до опасной жестокости. Вопреки общепринятой точке зре­ния, согласно которой обычно разъяренный муж избивает свою беспомощную жену, на самом деле вспыльчивость в семьях практически в равной степени присуща обоим полам. Штраус (1980, с. 685—686) отмечает, что мужья при­бегают к насилию лишь чуть чаще, чем жены: 12,1 на 100 мужей и 11,6 на 100 жен.

Часто — хотя и не всегда — алкоголь является одним из слагаемых этого уравнения. Даттон (1988) описывает следующий случай. Роберт с женой были приглашены на прием, на котором присутствовало около тридцати чело­век. Как рассказывает Роберт, его жена внезапно исчезла (то есть он не мог разыскать ее в большом незнакомом доме). Через десять-пятнадцать минут он наконец нашел жену и настоял на том, чтобы вернуться домой. Согласно его рассказу, в тот момент он не чувствовал ничего особен­ного. Они приехали домой, жена легла спать, а Роберт уселся смотреть телевизор. Следующим, что он помнил, был вид его жестоко избитой жены, лежавшей на полу в луже кро­ви. Осознав, что это дело его рук, Роберт позвонил род­ственникам и в полицию.

Из этой информации мы не можем судить, находился ли Роберт в состоянии алкогольного опьянения, однако во многих случаях, подобных этому, именно сочетание алко­голя, ревности и предыдущего опыта насилия образует ту «гремучую смесь», что превращает примерного супруга в опасного и жестокого врага. Проявившие агрессию супру­ги обычно рассказывают, что почувствовали, как внутри них «закипает» гнев, который затем внезапно выливается в яростную атаку.

За приступом насилия традиционно следует период спо­койствия. В это время поддавшийся гневу супруг испыты­вает острый стыд, смущение и беспомощность — особенно если пострадавшая сторона выдвигает против него офи­циальное обвинение. Часто в продолжение этого периода подвергшаяся насилию супруга начинает чувствовать уси­ление собственного влияния, чему способствует (времен­ное) раскаяние и всевозможные знаки внимания со сторо­ны ее пристыженной половины.

Уолкер (1979) так описывает «смену власти», которую часто переживают женщины, находясь в больнице:

«В течение нескольких дней из одиноких, обиженных, напуганных и оскорбленных они превращаются в счаст­ливых, уверенных в себе и любящих... Эти женщины твер­до намерены перестать быть жертвами до того момента, пока их не приходят навестить насильники. По обилию цветов, конфет, открыток и других подарков в больнич­ных палатах я всегда безошибочно определял, что мужья пострадавших выходят с ними на контакт» (1979, с. 66).

Даттон продолжает эту мысль:

«Насильник сдается на милость своей жертвы, переда­вая ей властные полномочия в их отношениях. Он вручает ей свою судьбу — он будет уничтожен, убит, если только она не спасет его, простив и вернувшись» (1988, с. 111).

Подводя итог, я бы хотел сделать небольшое обобще­ние. В первых семи главах мы рассмотрели множество способов того, как с помощью более тонкого понимания вашего партнера вы можете улучшить свои отношения. Мы обсуждали, как ПОНЯТЬ личностный тип вашего парт­нера, ПЕРЕСМОТРЕТЬ собственные ожидания и ПРЕОБ­РАЗОВАТЬ ваши отношения — то есть пути приспособле­ния к индивидуальным особенностям или характерным чертам вашего партнера. Однако эта глава написана с це­лью предостеречь вас от мысли, что вы можете и должны мириться со всем.

Если после прочтения этой главы вы поняли, что ваш: партнер страдает душевным заболеванием, злоупотребля­ет алкоголем или наркотиками или проявляет неоправ­данную вспыльчивость, вам необходимо обратиться за про­фессиональной помощью. Если ваш партнер отказывает­ся пройти куре лечения или терапия не дает желаемого результата, у вас, возможно, не останется другого выбора, как прервать отношения. Если вы намереваетесь «добить­ся поставленной цели, несмотря ни на что и чего бы это вам ни стоило», пожалуйста, перечитайте третью главу. Немедленно!

Эпилог «Марс и Венера»

Если мужчины — с Марса, а женщины — с Венеры, то как же настоящим мужчиной можно стать на Земле?

Что такое «мужчина»?

Весь ответ на этот вопрос, вынесенный мною из посе­щений детского сада, сводился к тому, что это женонена­вистник, расист и вообще во всех отношениях бесчувствен­ный субъект. «Три слепые мышки», о которых хором рас­певали мы, безжалостные малыши, представлялись нам всего лишь грызунами, уничтоженными радетельным зем­левладельцем.

В детском саду я думал, что это будет просто как раз-два-три: мальчик «вырастает», «учится вести себя» и «ста­новится мужчиной». Первый пункт я выполнил, но как должен мужчина вести себя?

В «добрые старые времена» ответ на этот вопрос был более ясным. «Настоящие мужчины» воевали, строили хи­жины и приносили домой мясо, а их женщины, на кото­рых они женились, ждали их возвращения с войн, убирали в хижинах, построенных мужчинами, и жарили принесен­ное ими мясо.

Прошу вас понять, что я не призываю вернуться к пре­жнему жесткому распределению ролей, лишавших жен­щин равных возможностей и дававших мужчинам ил­люзию превосходства, но после детского сада ориентиро­ваться в жизни становится сложнее. В наше время не так просто сообразить, как нужно вести себя с подругой или женой, — по крайней мере, не следует одновременно иметь обеих. Так как насчет ролевых моделей? С кого брать пример?

Как-то однажды я наткнулся на настоящего мужчину девяностых — не на какого-нибудь Джона Уэйна с хрип­лым голосом и обветренным лицом, а на фотографа ми­рового класса. Я встретил его на страницах «Мостов окру­га Мэдисон», где в поисках крытых мостов он въехал на своем пикапе прямо в мир Франчески Джонсон, жены фер­мера из Айовы.

Роберт — настоящий мужчина. Его приключения на­чинаются так:

«Он встал у колеса [своего пикапа], закурил «Кэмел»... На Кинкейде были потертые «Ливайзы», стоптанные са­поги «Ред Уинг», рубаха цвета хаки и оранжевые подтяж­ки. На широком кожаном ремне висел в ножнах швей­царский армейский нож» (с. 2).

«Солнечный луч отразился от его бритвы, лежавшей на асфальте рядом с насосом. Она наблюдала, как он намы­ливает лицо и бреется. Он был — и опять это слово мель­кнуло в ее сознании — крепок. Он не отличался крупным телом, был немного худощав, ростом чуть более шести футов. Однако его плечевые мышцы были довольно крупны­ми для его размеров, а живот его был плоским, как лезвие ножа. Он выглядел моложе своего возраста, сколько бы ни было ему лет, и совсем не походил на местных мужчин, обрюзгших от обильных мучных завтраков» (с. 44).

Теперь мы знаем, как должен выглядеть настоящий мужчина. Он курит «Кэмел», носит швейцарский армейс­кий нож, у него плоский живот и оранжевые подтяжки. А как же настоящий мужчина разговаривает с женщиной? Ответ на этот вопрос мы узнаем после того, как наш герой вступит в половую связь с женой фермера:

«Именно поэтому я здесь, на этой планете, и в это время, Франческа. Не для того, чтобы путешествовать и фотогра­фировать, а чтобы любить тебя» (с. 108).

Затем Кинкейд пускается в романтическое «объясне­ние в любви» в духе Ширли Маклейн:

«Я взлетел с вершины огромной горы, когда-то очень давно, за многие годы до того, как родился на этой земле. И все эти годы я летел к тебе» (с. 108).

Очевидно, очень важно, чтобы у настоящего мужчины было такое занятие, которое позволяло бы ему работать по свободному графику, — и речи быть не может о таких скучных обязанностях, как доить корову дважды в день или скирдовать сено, пока нет дождя. Профессия Кинкей-да не препятствует его романтическим наклонностям.

«На следующие несколько дней Роберт Кинкейд забро­сил фотографию. А Франческа Джонсон, оставив за собой выполнение лишь самых необходимых дел, количество ко­торых она свела к минимуму, позабыла о фермерской жиз­ни. Все время они проводили вместе, разговаривая или занимаясь любовью» (с. 111).

Франческа описывает своего мужа Ричарда (уехавшего на неделю с детьми на животноводческую ярмарку) в сле­дующих выражениях:

«Ричард не способен на такое, просто он устроен иначе. Он не может понять это волшебство, эту страсть и все то, о чем мы говорим и что испытываем, и никогда этого не поймет. Это не значит, что он чем-то хуже нас. Просто все

это слишком далеко от того, что он чувствует и думает.' Это чуждо ему и поэтому незнакомо» (с. 113).

Иными словами, выражаясь более конкретным языком, Ричард не верный муж, взявший с собой детей на ярмарку, а скучный тип, который ничего «не чувствует» и «не по­нимает».

К счастью, Франческа объясняет Кинкейду, почему не может убежать с ним:

«Да, она, конечно, скучна. Моя жизнь, я имею в виду. В ней не хватает романтики, эротики, танцев на кухне при свечах и удивительного чувства, что у тебя есть мужчина, который знает, как любить женщину. Больше всего в ней не хватает тебя. Но у меня есть это проклятое чувство от­ветственности. Перед Ричардом, перед детьми» (с. 115-116).

Однако все это только присказка. Сейчас наш герой даст характеристику настоящему мужчине:

«Я один из последних ковбоев. Моя профессия предос­тавляет мне достаточную свободу. Большую, чем какая-либо другая. Я не жалуюсь. Возможно, благодаря ей я стал чуть более наблюдательным. Это должно было случиться, это единственный способ, каким можно избежать самоунич­тожения. По моему убеждению, первопричиной всех бед на этой планете являются мужские гормоны. Одно дело под­чинить другое племя или победить другого воина. Совсем другое дело — производить крылатые ракеты. Или унич­тожать природу, как мы это делаем. Рейчел Карсон была права. Как и Джон Мьюр и Альдо Леопольд.

Проклятие нашего времени заключается в преобладании мужских гормонов там, где они могут нанести дол досрочный вред. Даже если мы не говорим о войнах меж­ду народами и насилии над природой, мы не лишаемся той агрессивности, которая не позволяет нам обратить вни­мание друг на друга и на проблемы, нуждающиеся в реше­нии. Мы должны каким то образом очиститься от мужских гормонов или, по крайней мере, взять их под конт роль» (с. 101-102, курсив мой — Д. Б.).

Наконец! С помощью Рейчел Карсон, Джона Мьюра, Альдо Леопольда и Роберта Кинкейда я все-таки выяснил, в чем главный корень всех моих бед! В мужских гормонах. Вот из-за чего человечество воюет, голодает и живет в нищете. Из-за избытка тестостерона! Из-за недостатка эстрогена. И это «озарение» посетило не воинствующую феминистку Андрэ Дворкин, которая утверждает, что половой акт явля­ется «чистым, стерильным, формальным выражением муж­ского презрения к женщинам». Которая заявляет, что муж­чины используют половой акт для «оккупации», «осквер­нения», «захвата» и «колонизации» женских тел. Нет, мы с Робертом Кинкейдом принадлежим к одному полу. Он — чувствительный парень и нежный любовник, и его прони­цательные откровения справедливы для середины шести­десятых так же, как и для конца девяностых.

Итак, если Кинкейд указал нам на проблему — гормоны — то как же решить ее? Удалять андроген в принуди­тельном порядке? Проводить обязательную кастрацию вза­мен обрезания? Евнухи, объединяйтесь в борьбе за мир во всем мире! Должны ли мы заставить всех мужчин прини­мать «прозак», чтобы они вели себя хоть немного спокой­нее? Зависят ли сексуальные проблемы, как и депрессия, от некоего непреодолимого «биохимического дисбаланса»?

Я так не думаю — более того, я убежден, что гормоны не имеют никакого отношения к сексуальным проблемам, и не верю, что вопросы человеческого общения могут быть решены с помощью воздействующих на психику химичес­ких препаратов.