Приключение четвертое: зачем ты принес ружье на вечеринку?

-Ты не поверишь!

Я обернулся, прикрывая глаза рукой от слепящего солнца, и увидел быстро шагающего ко мне Скита.

-Что случилось? – спросил я, глядя на дышащего гневом друга.

-Что случилось?! – заорал он. – Эти уроды облили первогодок МОЧОЙ!

-Чего?!

Скит уселся рядом со мной на скамейку и швырнул свой портфель рядом.

-Кертис со своими дружками? – спросил я.

-Да, – ответил Скит. – Они нассали в бутылку и вылили это на Тима, Пита и Дэнни.

-О боже, ты серьезно? – простонал я.

Скиту не пришлось отвечать, потому что в этот момент к нам подошел Тим и плюхнулся рядом с нами на траву. Он был мокрым и сердитым.

-Отмывался в туалете и теперь весь день придется ходить мокрым. Козлы! – выругался он.

-А еще от тебя мочой воняет, – вставил Скит.

Тим в ответ только скорчил рожу.

-Серьезно, почему они так поступают? – продолжил Скитлз.

-Потому что мы им это позволяем? – предположил я.

-Блин.

-Привет, чего такие веселые с утра пораньше?

Ужасно счастливый Кит приземлился на теплую траву рядом с Тимом и тут же поморщился.

-Чем это воняет?

-Эти уроды облили первогодок мочой – ответил Скит.

-Отстой, – протянул Кит.

Я хотел что-то сказать, но вдруг заметил на другом конце школьного двора Фрэнка, который улыбался и махал мне, пытаясь привлечь внимание. Я буркнул друзьям «увидимся» и направился в его сторону, предвкушая и одновременно боясь того, что он снова придумал.

-Привет! – сказал он, широко улыбаясь.

-Что ты тут делаешь? – сходу спросил я.

-Я что, не могу прийти в школу? – оскорбился он.

-Ты?

-Ну окей!

Я тихо засмеялся, а Фрэнки снова улыбнулся.

-Я правда сегодня пойду на уроки, – сказал он.

-Да?

-Ну, только на один урок. На первый.

-Почему именно на первый? – спросил я.

-Потому что! – важно сказал Фрэнк. – Потому что, во-первых, это английский, на который мы с тобой ходим вместе, а во-вторых, потому что это урок у Миллера.

Я недоверчиво посмотрел на Фрэнка. Мистер Миллер был самым ужасным учителем в школе. Он был вредным, злопамятным, с ним нельзя было договориться, от вида страдающих учеников он получал какое-то странное удовольствие, он чаще всех давал внезапные тесты, не пускал в класс опоздавших, никогда не опаздывал сам, никогда не уходил на больничный, в общем, олицетворял все грехи, какие только могут быть у школьного учителя. Его не любили не только ученики, но и учителя, но Миллера это, похоже, ни капли не волновало: он продолжал вести себя как последняя задница и был весьма доволен собой. И я точно знал, что Фрэнк задумал что-то не хорошее, собираясь на урок к самому поганому учителю в мире.

-Фрэнк… – начал я, но в этот момент раздался первый звонок, и он, помахав рукой прямо перед моим носом, опять убежал, не дослушав меня.

-Ты только что с Фрэнком Айеро болтал?

Скитлз и Кит встали рядом со мной, глядя вслед убегающему и подпрыгивающему Айеро.

-Типа того, – выдавил я.

-Вот даже знать ничего не хочу, – сказал Кит, – идемте на урок.

Я уселся за свое обычное место и тут же заметил Фрэнка, который сидел рядом за соседней партой, спокойный, готовый к уроку и вполне довольный.

Ровно со вторым звонком в класс вошел Миллер, и все затихли. Мы проходили «Гордость и предубеждение», и я просто поверить не мог, что на экзамене мне придется писать сочинение по этому девчачьему роману.

-Посмотрите, кто решил почтить нас своим присутствием сегодня! – радостно сказал Миллер, глядя на Фрэнка своим фирменным взглядом, как всегда смотрел на кого-то, когда чувствовал новую жертву. – Мистер Айеро!

Я подумал, что зря он это сделал, что зря он вообще на него посмотрел, но к моему удивлению…

-Здравствуйте, мистер Миллер, – вполне дружелюбно ответил Фрэнк. – Рад снова быть на вашем уроке.

-А я-то как рад, – буркнул Миллер и отвернулся к доске.

Все заулыбались. Мы знали, что Миллер специально провоцировал Фрэнка, он всегда так делал. Задевал учеников, те сердились, огрызались, а у него появлялся замечательный повод для наказания.

Я посмотрел на Фрэнка, улыбаясь.

-Лучший способ борьбы с такими козлами – это вежливость, – шепнул он.

Прошло тридцать минут от урока. Все было спокойно, Миллер рассказывал про композицию романа, мы слушали и кое-что записывали, а потом случилось это.

Фрэнк вдруг резко отодвинул стул, поднялся с места и под удивленные взгляды забрался на парту. Возвышаясь над всеми, он с торжествующей улыбкой оглядел класс, а потом посмотрев прямо в глаза шокированному мистеру Миллеру и показывая на него пальцем, громко произнес:

-Кто-нибудь, убейте ди-джея, пристрелите гребаного ди-джея!
Голоса в моей голове твердят:
"Пристрели этого придурка!"*

А потом он просто спрыгнул на пол, схватил портфель и, счастливо смеясь, выбежал из кабинета, оставляя там свой учебник, двадцать пять шокированных учеников и совершенного сбитого с толку Миллера.

Мы в немом шоке таращились на дверь, пытаясь понять, что это было. Некоторые так же недоуменно переглядывались, а Миллер часто моргал, и его очки съехали на переносицу.

И мы засмеялись. Этот чокнутый придурок выглядел таким растерянным, что мы просто не выдержали. Всегда такой строгий с тупой самодовольной улыбкой, сейчас он выглядел как маленький ребенок, у которого отняли конфету, и мы громко ржали над ним, стуча кулаками по партам и сваливаясь на пол, потому что этот козел это заслужил.

После урока я нашел Фрэнка на школьном дворе, сидящим за обеденными столами и попивающим колу.

-Чувак, ты сделал счастливыми двадцать пять человек сразу! – прокричал я, подлетая к нему и усаживаясь рядом. – Господи, ты просто невероятен!

-А еще я устроил революцию!

Он улыбался, и солнце играло в его счастливых ореховых глазах, пока я смотрел на него, живого и настоящего.

-Я просто хотел сделать хоть что-нибудь перед тем как уйти отсюда.

-Переезд и все такое? – спросил я.

-Да, – ответил он.

-Ну ладно, пошли на следующий урок? – сказал я, поднимаясь со скамейки.

-А я не пойду, – сказал Фрэнк.

-Почему?

Он хитро улыбнулся.

-Я же сказал – один урок. Я вообще больше никогда не приду в школу.

-А как же диплом?! – воскликнул я.

-Да кому он нужен, – отмахнулся Фрэнк. – У меня есть дела поважнее диплома.

Я замолчал.

-У нас еще три приключения. Я приду за тобой.

Он встал и пошел прочь от школы, в сторону дороги, а я вдруг понял, что из тех четырнадцати дней, что у нас были, осталось всего лишь пять. И мне показалось, что пять – это отчаянно мало, чтобы навсегда попрощаться с Фрэнком Айеро.

 

* - строчки из песни Green Day – Kill The DJ

Приключение пятое: «да»

Фрэнк объявился через два дня в воскресенье. Я лежал на кровати и читал, когда он постучал в мое окно. Циферблат показывал три часа дня, и это был тихий и солнечный майский день.

Я открыл окно, и Фрэнк тут же забрался в комнату и плюхнулся на мою кровать.

-И тебе привет, – сказал я.

-А знаешь, что я придумал? – заговорщически протянул он, широко улыбаясь.

-Очевидно, нет, – усмехнулся я, садясь с ним рядом.

-Сегодняшний день я объявляю днем «да!» - радостно провозгласил он, глядя мне в глаза.

-И это значит…

-И это значит, что сегодня мы будем говорить только «да»!

-Офигительная идея, – без энтузиазма протянул я.

-Что-то мне не нравится твой настрой, – нахмурившись, сказал Фрэнк.

-Просто я не вижу ничего крутого, – ответил я, – я каждый день много раз говорю «да».

-А сколько раз ты говоришь «нет»?

Я замолчал, внимательно глядя на Фрэнка.

-Спорим, «нет», ты говоришь чаще чем «да»? – прищурившись, спросил он. – Вот смотри, – он встал, – Джерард Уэй, ты пойдешь прямо сейчас в этой пижаме с зайчиками кататься со мной на мотоцикле?

Я тупо уставился на свою пижаму с зайцами, думая, серьезно ли он предлагает мне выйти прямо в ней на улицу. Я поднял на него умоляющий взгляд, но встретился только непоколебимой решимостью сделать это.

-Видимо, да… – выдавил я.

Через десять минут мы мчались на разваливающемся мотоцикле по солнечным улицам и их пыльным дорогам, Фрэнк в драных джинсах, я – в пижаме, и мои зайчата развевались на ветру. Я крепко прижимался к спине Фрэнка, обхватив его за талию, а он крепко держал в руках руль и громко кричал, пока мы проносились мимо удивленных прохожих.

-Джерард! – заорал он, пытаясь перекричать шум ветра в ушах.

-Что?! – так же громко крикнул я.

-Мы прямо сейчас поедем в магазин, купим чипсов с мороженым и съедим это!

-Даааа!

Мы остановились у какого-то супермаркета. Кассирша странно поглядывала на нас, безумного парня в шлеме и его друга в пижаме. На улице мы быстро нашли свободную скамейку и, усевшись поудобнее, открыли пачку чипсов.

Я честно никогда не мог себе представить, что мороженое с чипсами – это настолько вкусно. Фрэнк только смеялся надо мной, пока я жадно макал чипсы в мороженое и отправлял это себе в рот.

-Айеро, из-за тебя в моей жизни все через жопу, – сказал я, облизывая палец.

-Приму это за комплимент, – усмехнулся он.

-Прямо сейчас я нарисую тебе усы из мороженого, и ты даже не подумаешь сопротивляться!

-Эээ… да… – согласился Фрэнк, удивленно поглядывая на меня.

Я нарисовал ему замечательные усы, которые при таком теплом солнце стекли ему на подбородок, а потом долго смеялся, глядя на то, как он пытался их слизать.

-Соображаешь, засранец, – сказал Фрэнк, толкая меня в бок.

Мы еще долго шатались по городу, смеясь и заставляя делать друг друга разные глупости. Я был просто в шоке, когда узнал, каким счастливым может делать людей простое слово «да». Когда мы гуляли в общественном парке, к нам подошла пожилая маленькая женщина с картонной коробкой, на которой было написано «на нужды инвалидов», и даже не задумываясь, мы с Фрэнки хором ответили «да» и отдали ей все деньги, что были у нас в карманах. И счастливое лицо этой маленькой женщины было бесценно, но еще больше меня порадовало то, что после этого остальные люди неподалеку точно так же подошли и кинули пару долларов в потрепанную картонную коробку.

-Спой мне? – попросил Фрэнк, когда мы сидели на лавочке и смотрели на медленно заходящее солнце.

-Да, – тихо ответил я.

Я спел ему о том, что было важным. О чьей-то улыбке и о чьих-то глазах, о ком-то по уши влюбленном в жизнь. О счастье от одной встречи, о том, как мало времени осталось и о том, как кто-то будет по кому-то невыносимо скучать. Фрэнк положил голову на мое плечо и тихо слушал, и я был уверен, он все понимал.

-У тебя красивые глаза, Джи, – сказал он, когда я закончил. – Ты знаешь, что означает зеленый?

-Нет, – ответил я.

-Это цвет надежды.

Мы попрощались, когда было одиннадцать. Он снова не сказал мне «пока» и убежал в самый неожиданный момент, а я тихо поплелся домой, думая только о том, что у нас осталось всего три дня и два приключения.