Приключение третье: смой этот грим - в нём только отчаяние

-Джи, что это было два дня назад?

Я захлопнул холодильник и повернулся к своему брату, который стоял передо мной и с очень серьезным лицом жевал тост.

-Что ты имеешь в виду? – спросил я, хватая со стола бутерброд.

-Я видел, как ты свалил из дома под ливень.

-Может, я захотел прогуляться.

-С Фрэнком Айеро.

-Майки… – я тяжело выдохнул.

-Слушай, Джи, – сказал он, – про него чего только не рассказывают.

-И что, каждой сплетне теперь верить? – огрызнулся я.

-Не заводись, – парировал Майк. – Он странный, его несколько раз видели блюющим кровью, он вытворяет хрен знает что. Да ты и сам видишь, какой он! Я не хочу, чтобы ты...

-Знаешь, что… – прорычал я. – Ты….

-Ну?

-Отсоси!

Я кинул бутерброд на стол, схватил свой рюкзак со стула и быстро вышел из кухни, улавливая позади себя «офигительно взрослый поступок, Джи!».

Я с силой шарахнул входной дверью и зашагал по асфальтной дорожке, желая, чтобы слова брата не были правдой. Я разозлился не потому, что он лез в мою жизнь, а потому, что он был прав. А мне отчаянно не хотелось думать, что Фрэнк Айеро, парень, который заставил меня чувствовать себя чуточку счастливее, не больше, чем простой наркоман. Мне просто так нравилось представлять, что все эти безумные поступки – это он сам, а не наркотики, которые он принимает.

-Привет.

Я поднял голову и увидел, что Фрэнк стоял у подъездной дорожки моего дома, облокотившись на дверцу старого обшарпанного кадиллака и мило улыбался.

-Что ты тут делаешь? – спросил я, подходя ближе и рассматривая машину.

-Я просто сегодня тоже иду в школу, – ответил он. – Решил заехать за тобой.

-Серьезно? Ты? В школу?

-Завались и полезай в тачку, – хмыкнул он и отошел, огибая кадиллак и садясь на место водителя.

-Ну окей, – согласился я, садясь рядом.

Мы ехали в полной тишине. Фрэнк следил за дорогой, покачивая головой в такт какой-то попсовой песенке из дряхлого радиоприемника, а я смотрел в окно на залитые ярким солнцем улицы и думал о своем.

-Фрэнк? – спросил я спустя пять минут.

-Да? – беззаботно отозвался он.

-Мы проехали нужный поворот…

-Правда? – удивился он.

-Ага…

- Ну ладно, может, мы едем и не совсем в школу.

-Айеро!!! – заорал я, вдруг понимая, что это гребаный засранец просто обманул меня.– Какого хрена ты опять придумал?!

Он только пожал плечами, улыбнулся и включил музыку погромче, отворачиваясь от меня.

-Я спрашиваю тебя, что ты снова придумал?! Твою мать, Фрэнк, да что с тобой не так! – не унимался я, но он делал вид, что не слышит меня, гребаный ублюдок, и я сдался, откинувшись на спинку и злобно поглядывая на него.

-Мудак!

Мы остановились только через полчаса, в нескольких сотнях миль от дома прямо перед огромным, новым гипермаркетом. Его строили несколько лет и закончили буквально пару месяцев назад, и рекламой о нем были увешан весь город и усыпано все местное телевидение.

-И зачем мы сюда приехали? – спросил я, разглядывая яркое здание через лобовое стекло.

-Пошли, – кинул мне Фрэнк и вылез из машины, а я, как всегда, поплелся за ним.

То, что крутили в рекламах на тв, не шло ни в какое сравнение с тем, что я увидел. Высокие стеллажи походили на небоскребы, полки ломились от всевозможных товаров, а маленькие люди, которых даже в девять утра в будний день здесь было очень много, сновали туда сюда, от чего-то к чему-то, звеня тележками и сталкиваясь в широких проходах. Люди говорили, что здесь есть все, но я не знал, что здесь правда есть абсолютно все: от детских памперсов до настольных ламп.

Я шел и разглядывал все вокруг так, будто никогда не был в магазинах. Но тут все правда было такое большое и этого всего было так много, что я просто ничего не мог с собой поделать. Я так увлекся, что не заметил, как Фрэнк передо мной остановился, и я врезался в него.

-Блин, Фрэнки, прости. Эм… мы приехали сюда за кетчупом?

Фрэнк широко улыбался, глядя на меня и вертя в руках красную бутылочку, которую он, наверное, успел взять, пока я оглядывался по сторонам. Я осмотрелся и увидел, что мы стоим в отделе одежды, где было еще пару человек.

-Мы пришли за кетчупом и новой рубашкой? – иронично спросил я.

-Мы пришли совершить убийство! – радостно ответил Фрэнк, и, схватив меня за руку, он затащил меня в одну из двух просторных примерочных, задернув за нами шторку. – Вот, дай мне свою ладонь.

Я по глупости протянул ему руку, а он быстро открыл банку и вылил гребаный кетчуп прямо на мою ладонь!

-Что ты делаешь?! – завопил я, в шоке таращась то на него, то на свою испачканную руку, а Фрэнк только улыбнулся и сделал то же самое со своей ладонью.

-Смотри, – сказал он и резко впечатал свою руку в стенку примерочной, проводя ею немного вниз и оставляя кроваво-красный след, который правда смотрелся как настоящий.

-Ну что ты вытворяешь? – спросил я, опять улыбаясь выходкам этого парня. – Фрэнки.

-Заткнись и делай так же, – сказал он и снова намазал свою руку кетчупом.

И мне снова ничего не оставалось, кроме как сделать так, как он сказал. Мы оставляли «кровавые» пятна и на стенах, на полу, на большом зеркале и не переставали глупо хихикать.

-Представь, – тихо пыхтел Фрэнки, широко улыбаясь и тихо посмеиваясь, – кого-то зайдет и его удар хватит.

Когда мы закончили, примерочная походила на место страшного убийства. Единственное, что все портило – это явный запах кетчупа, но даже с этим Фрэнки справился: он просто разбрызгал везде дезодорант, который тоже успел схватить в отделе косметики. И эта смесь кетчупа и дезодоранта воняла так, будто тут правда кого-то расчленили.

-Великолепно, – вынес свой вердикт я. – Но, Фрэнки…

-Нас не поймают, Джи – оборвал меня Фрэнк. – А если поймают… мы убежим.

Он улыбнулся этой своей хитрой улыбкой, в которой отчетливо читалось: «зря ты со мной связался, чувак, но мы ведь отовсюду выберемся», и я честно верил ему.

С совершенно невинными лицами мы вышли из примерочной и медленно пошли вдоль полок с одеждой, делая вид, что нам очень интересно разглядывать женские платья. Я уже собирался смыться из этого отдела, как Фрэнк снова дернул меня за руку и кивнул куда-то в сторону. Недалеко от нас рядом с вешалкой, на которой висели длинные весенние пальто, стояла женщина и внимательно разглядывала каждое из них.

-Пошли, – шепнул Фрэнки и, пригнувшись, пошел в ее сторону, и я, как всегда ничего не понимая, так же тихо пошел за ним.

Мы подобрались к женщине, вставая с другой стороны от вешалки, все так же сидя на корточках, чтобы она не могла нас видеть. Я хотел что-то сказать, но Фрэнк приложил палец к своим губам, и я заткнулся.

Он немного поднялся на ногах и, еще раз взглянув на женщину, вдруг зашептал:

-Купи меня…

Я недоуменно посмотрел на него и тоже немного поднялся на ногах. Женщина в смятении оглядывалась по сторонам, хмурясь, а потом, выдохнув, снова начала перебирать пальто, недоверчиво поглядывая на них.

-Купи меня… – снова зашептал Фрэнки.

Она в шоке одернула руки и быстро убежала, задев собой пару стеллажей, и я не выдержал и громко засмеялся, глядя на довольно улыбающегося Фрэнки, который явно был очень горд собой.

-Фрэнки, это было-

-ААААААААА!!!

Мы, как и еще человек двадцать поблизости, резко обернулись на чей-то вопль и увидели девушку, со страшными криками выбегающую из примерочной. Мы засмеялись, наверное, слишком громко, потому что люди совсем запутались. Кто-то просто отвернулся, сделав вид, что ничего не было, и продолжил рассматривать вещи, а кто-то аккуратно положил все на место и с каменным лицом вышел из отдела. А мы с Фрэнки просто смеялись, и я честно ждал, что нас вот-вот попросят выйти из магазина и никогда сюда больше не возвращаться.

Мы развлекались так еще несколько часов. Фрэнки таскал меня по всему магазину, умудряясь натворить кучу разной херни и при этом остаться незамеченным. Мы перекидывались молочной колбасой как мячом, воображали себя крутыми гитаристами, играя на швабрах, дрались на багетах, как на саблях, обнимались с огромными мягкими игрушками, подкладывали разные записочки в книги, двадцать три, нет, правда, я считал, ровно двадцать три раза прокатились на эскалаторе и делали еще кучу всего, чего делать не следовало. Я вроде как должен был злиться на него за то, что он обманул меня, и из-за него я не попал в школу, но глядя на то, как он разговаривал с живыми рыбами в аквариуме, я мог думать только о том, что он просто невероятно красив, когда так искренне улыбается.

А потом Фрэнк вдруг сказал, что нам пора, потому что мы можем начать привлекать внимание. Поэтому взяв колу и, о боже, ментос, он расплатился и направился к выходу, а я же снова шел следом за ним, удивляясь, как в таком маленьком и хрупком столько яркого и ненормального.

Мы вышли на улицу и остановились прямо перед входом в магазин. Фрэнк открыл бутылку колы и, поставив ее на землю под нашими ногами, посмотрел на меня.

-Вот всегда хотел так попробовать, – сказал он, а потом кинул сразу три таблетки ментоса и тут же отбежал в сторону, а я растерялся и остался стоять на месте, и мощный фонтан сладкой газировки окатил меня с головы до ног.

Фрэнки прижал ладонь ко рту и засмеялся, люди на улице в шоке смотрели на меня, а я стоял, как последний дебил, и с меня стекала кола.

-Почему ты не отошел? – спросил Фрэнки, оглядывая масштабы трагедии и смеясь, – боже, Джи, прости!

Я ничего не ответил, разглядывая большую пенистую лужу вокруг себя, а потом поднял глаза и встретился с его веселым взглядом и тоже улыбнулся. И я бы, наверное, так и стоял, но Фрэнки подошел ко мне и, ухмыльнувшись, взял мою липкую руку и потащил в сторону машины.

-И что мне с тобой делать? – причитал он, усаживая меня на пассажирское сиденье, несмотря на все мои протесты о том, что я испачкаю ему всю машину.

-Вряд ли она мне когда-нибудь еще пригодится, – сказал он, садясь рядом со мной и заводя мотор.

-Что ты имеешь в виду? – спросил я, вытирая мокрые липкие руки об мокрые липкие штаны.

-Ну, – протянул Фрэнк, – я просто уезжаю.

-Поэтому ты говорил, что у нас только две недели?

-Ага, – он кивнул.

-И куда уезжаешь? – спросил я.

-Далеко и навсегда, – ответил он.

Я только пожал плечами, и всю оставшуюся дорогу мы ехали молча.

Фрэнк довез меня прямо до дома, и когда я выполз из машины, оставляя после себя целую лужу на сидении, он тоже вышел, оглядывая меня с ног до головы.

-Тебя сейчас даже облизать можно, – сказал Фрэнк, улыбаясь.

-Только не делай этого, – усмехнулся я.

-Ну а почем-

-Что?

-Я…

-Фрэнк? Фрэнки? Господи, Фрэнки, что с тобой?!

Я в ужасе уставился на Фрэнка, который, схватившись за живот, согнулся и упал коленями прямо на асфальт. Он сильно закашлялся, а я стоял, парализованный от страха, глядя на его подрагивающие плечи, и не знал, что мне нужно делать. И когда я уже сделал первый шаг к нему навстречу, его вдруг резко стошнило кровью, и я быстро отпрянул назад.

-Я… я в порядке, – прохрипел он, поднимая голову и вытирая рот рукавом.

И я впервые действительно разглядел его. Увидел то, что было на самом деле, а не то, что мне хотелось видеть. Фрэнки был очень тощим и бледным. Под глазами, которыми я так восхищался, залегли темные синяки, на руках отчетливо выступали бледно-голубые вены из-под тонкой кожи, его обветренные губы были искусаны, а на пальцах и ладонях везде мелькали маленькие царапинки. Он был одет во все черное, даже в такой теплый май, и он выглядел таким по-настоящему слабым и выжатым.

-Что ты так смотришь? – спросил он, заметив мой взгляд, – боишься, что умру от передоза прямо перед твоим домом?

Мне вдруг стало жутко стыдно перед ним за такие мысли, и я на секунду закрыл глаза, делая глубокий вдох, а когда снова посмотрел на Фрэнки, он уже стоял передо мной, придерживаясь за открытую дверцу машины, потому что его ноги дрожали.

-Знаешь, – сказал он, – когда будут мои похороны, ты приходи. Там будут Scorpions, пиво и эклеры.

-Ну что ты говоришь…

-Увидимся позже? Я приду за тобой.

И он сел в машину, завел мотор и уехал – как всегда – не попрощавшись, оставив в полной растерянности и смятении. А я вдруг почувствовал, что мне больно. Потому что такой прекрасный Фрэнки Айеро оказался всего лишь наркоманом. Наркоманом, с которым мне отчаянно хотелось увидеться хотя бы еще раз.