II.2. Становление и развитие коммуны во Флоренции

Главное политическое содержание эпохи с XI по XIV век в жизни Северной и Средней Италии, в частности и Флоренции – освобождение городов из-под гнета епископов и прочих феодальных сеньоров и превращение их в независимые государства – коммуны.

X век ознаменовался расцветом ремесла и торговли в итальянских городах. Движение за освобождение начиналось с борьбы за свободу плавания, рыбной ловли, выпаса, порубки и помола. Далее нужно было покончить с ненавистными налогами (особенно с обложением торговых сделок – teloneum). Растущее богатство и мощь горожан нуждались в новых финансах, новой администрации, новом правосудии и новой дипломатии. Епископский замок посреди города, перестав быть в глазах жителей убежищем, превратился в тягостную помеху.

В удобный момент группа влиятельных людей вступала в «заговор» (conspiratio) против епископа – графа, создавая на определенный срок

сообщество (communitas), скрепленное клятвой (conjuratio). Затем коммуна расширялась, теряла временный характер, добивалась у сеньора признания и начинала выступать от имени всего города – сперва вместе с епископом, потом вместо него. Этим новым политическим образованием были усвоены прошлые традиции участия горожан в городском самоуправлении (институт скабинов, адвокатов, кураторов, народное ополчение и т.д.). Ее законодательные функции осуществлялись собранием всех полноправных членов на площади, а исполнительная власть принадлежала коллегии консулов, избиравшихся на год от районов города. Наиболее активную роль в утверждении консулата сыграл мелкий и средний нобилитет (слой, который был, в конце концов, обречен именно коммуной на жесточайшее историческое поражение). Во Флоренции коммуна победила в 1115 году после смерти маркизы Матильды, а в 1138 г. появился консулат.

Первая и главная проблема, с которой пришлось столкнуться коммунам, заключалась в усмирении окрестной знати. XII век заполнен грохотом рушащихся родовых замков. Их владельцев насильно переселяли в город, а коммуна, подчиняя контадо в радиусе 10-15 км своей юрисдикции, превращалась в маленькое независимое государство. Этот процесс инициировали купцы и ремесленники – те круги городского населения, которых позже будут называть пополанами. Однако сами пополаны и городское ополчение не смогли бы в одиночку противостоять крупной феодальной знати и ведущей военной и политической силой стали рыцари – вальвассоры, milites – мелкие и средние урбанизированные¹ феодалы.

В беспокойном X веке число вальвассоров резко возросло: каждый

очередной претендент на итальянский трон, каждый епископ и просто

родовитый сеньор готов был пожаловать бенефиции людям, умеющим владеть оружием. В сравнительно более мирном XI веке образовалось избыточное рыцарство, плохо обеспеченное, не знавшее, куда себя девать. То была общеевропейская проблема, отчасти решенная крестовыми походами. В Северной и Средней Италии рыцарство неизменно тяготеет к городам, остававшимся военно-административными центрами. Мелких феодалов привлекали сюда епископская курия и городской рынок. Осевшие в городе вальвассоры, сохраняя в целом феодальный облик, очень рано стали проникаться торгово-ростовщическими интересами.

По мере принудительного водворения знати контадо в город обстановка осложнялась. Если раньше сплоченные горожане воевали с окрестными замками, то теперь борьба блока пополанов и мелких нобилей против знати _________________________

¹ Урбанизация – здесь: переселение сельских жителей и знати в город, «опополанивание» феодалов.
П.с. феодал в средние века = рыцарь. Мелкий феодал = вальвассор.

перешла на городские улицы. Переселившиеся феодалы воздвигали огромные дома-крепости с высокими башнями, напоминавшими замки контадо. Вальвассорам приходилось возводить в ответ не менее внушительные башни, которые строились на общие средства. Теперь знать контадо считала себя частью города и не стремилась уничтожить коммуну, а оспаривала у рыцарства власть над нею.

Важно заметить, что ранняя коммуна XI-XII вв. пока еще не была государством купцов и ремесленников, в ней существенней всего историческая перспектива. Коммуна появилась потому, что рост города вступил в противоречие с сеньориальным строем, она стала предпосылкой дальнейшего прогресса. Значение рыцарского консулата состоит в том, что он подготовил

условия, отрицающие его.

Вторая половина XII века ознаменовалась походами в Италию немецкого императора Фридриха I Гогенштауфена (Барбароссы) с целью подчинения империи итальянских городов и папства. Поначалу Фридриха поддержали многие города, в 1160 году он смог сокрушить мятежную Кремону, а в 1162 г. – Милан. Но на этом его успехи закончились, так как сплотившиеся перед общей угрозой североитальянские города оказали Барбароссе ожесточенное сопротивление.

Итальянские города неожиданным образом оказались обязаны Фридриху упрочнением своего коммунального устройства. После того, как на Ронкальском совещании в 1158 г. Барбаросса громогласно лишил их юридической независимости, он попытался подтвердить это практическими шагами и стал рассылать по городам наместников – правителей (викариев или подеста). Коммуны при первой же возможности вышвыривали их вон. Но сама административная идея подестата пришлась по вкусу.

Коллегия консулов отжила. Рост и дифференциация населения, появление обширных дистриктов¹, участившиеся военные столкновения, усложнение структуры коммунальных советов – всё это требовало централизации исполнительной власти. К тому же консульский нобилитет теснили богатеющие пополаны. Нобилитет пытался, естественно, навязать на должность подеста угодную ему кандидатуру, но пополаны предпочитали, чтобы тот не имел коней среди местной аристократии. Нужен был посторонний человек, способный держаться в стороне от раздоров и блюсти общегосударственные интересы. На должность подеста стали приглашать чужеземцев.

Сначала подестат возникал более или менее спорадически. Рядом с ним

некоторое время продолжала свое существование и консульская коллегия. Во Флоренции первое упоминание о подестате относится в 1193 г., а его окончательная победа – к 1207 г. Подеста приглашали на год. Чтобы быть избранным, требовались рыцарское звание, хорошая репутация и не менее 30 лет от роду. Его обязанности городского военачальника и судьи были строго регламентированы и обозначены в статутах, впервые появившихся к началу XIII в. Подеста считался председателем советов коммуны и повиновался их коллективной воле.

Первая половина XIII века была связана с попыткой Фридриха II вновь покорить итальянские города. Среди городов ослабло единодушие, и Фридрих был близок к своей цели, однако его неожиданная смерть в 1250 году оборвала борьбу. Это послужило сигналом для перестановки исторических сил, особенно в Тоскане. В том же году во Флоренции пополаны берут вверх над гибеллинской аристократией, опиравшейся на империю, а государственная структура постепенно принимает необычный вид. Рядом с советами коммуны, в которых были представлены и нобили и пополаны, появились аналогичные _________________________

¹ Дистретто, дистрикт - (итал. distretto) - городской округ в Италии в Средние века, включающий в себя все земли, подчиненные городу-метрополии, в том числе и другие города, в отличие от контадо. Так, в дистрикт флорентийской коммуны входили города Прато, Пистон и др. Нередко дистретто перерастало в город-государство, а затем в герцогство: так дистретто Флоренции переросло в республику и позже (с 1569) в герцогство Тосканское.

пополанские советы. Рядом с подеста как общегородским магистратом появился «капитан народа» (capitano del popolo), возглавивший пополанское ополчение и выполнявший вообще те же функции, что и подеста, но только в отношении пополанов. Таким образом, внутри коммунальной организации и параллельно с ней возникла пополанская «малая коммуна» - с собственной армией, гербом, знаменем, чиновниками, судопроизводством и даже конституцией.

Это был переворот, с которым можно сопоставить по важности лишь

само возникновение коммуны. Фигура подеста сохраняла административное, но потеряла политическое значение. Совершился переход к капитану.

Условием прямого триумфа малой коммуны во Флоренции стали мощные цехи.

Первые следы ремесленных образований можно обнаружить только к концу XII века. Повсюду сначала появляются купеческие корпорации, иногда включавшие ремесленников или выступавшие от их имени. Собственно цехи выделяются и формируются несколько позже, само название «цеха» такая корпорация получила постфактум, возникая как чисто купеческое объединение.

В Средневековой Европе и, в частности, в Италии очень важную роль играло сукноделие. Флоренция не являлась исключением. Поначалу производство тканей во Флоренции ничем не отличалось от других городов, где грубые полотна изготовляли из местной шерсти. Однако с конца XII века флорентийские купцы, которые издавна занимались перепродажей чужеземных сукон, начали предварительно отдавать их ремесленникам для окраски и дополнительной апертуры. 1192 годом датируется первое упоминание о суконном цехе «купцов Калималы». Рядом вскоре появился «цех шерсти» - Лана. Достаточно быстро цехи практически полностью переходят на импортное сырье. В сукноделие, таким образом, вторгся торговый капитал, спустя считанные годы, овладев сукнодельческим производственным циклом в полном объеме. Это обеспечило цехам процветание и позволило им создать прочную основу внутри страны, а пополанская верхушка переросла в раннюю буржуазию¹.

В официальных перечнях Флоренции с конца XIII века цехи следуют в строго определенном порядке, указывающем на социальную иерархию. Среди семи «старших цехов» почетное место занимали судьи и нотариусы, а решающей силой оказывались сукнодельческие корпорации Лана и Калимала, к которым примкнул цех менял Камбио, ведавший чеканкой монеты – флорина. Основание цеховой пирамиды составили пять «средних» и девять «младших» цехов. Всего, таким образом, во Флоренции в XIII – XV вв. был 21 цех. Это число, установившиеся в 1287 г. затем оставалось неизменным в течение полутора столетий. Немногочисленность флорентийских цехов объясняется преимущественно политическими причинами. Цехи стали важнейшей формой консолидации пополанов в социальных конфликтах. Мелкие и разрозненные ассоциации не могли бы рассчитывать на успех в тяжелой борьбе против дворянства. Поэтому, очень скоро после возникновения цехов наметилась тенденция к их интеграции, даже подчас к искусственному соединению совершенно различных профессий (часто по территориальному признаку) в

_________________________

¹ В эпоху Возрождения, которая относится ко времени господства феодального строя, классы будущего капиталистического общества — буржуазия и пролетариат — далеко еще не сформировались и были со всех сторон окружены феодальной стихией, даже в наиболее развитых городах Италии. Ранняя буржуазия, только складывавшаяся из наиболее экономически передовых элементов средневекового бюргерства, по своему составу и месту в окружающей общественной среде значительно отличалась от победившей буржуазии более позднего времени.

Характерной чертой ранней буржуазии в Италии были широта и многообразие ее экономической базы. Ее представители занимались торговлей и банковскими операциями, имели мануфактуры и, кроме того, были, как правило, земельными собственниками, владельцами имений в округе. Сферой наибольшего накопления капитала были торговля, связывавшая Италию со всеми известными в то время странами, и ростовщичество (банковское дело), приносившее итальянским городам огромные доходы. Они поступали как от операций в самой Италии, так и от ссуд королям, князьям, прелатам многих западноевропейских стран, от финансовых сделок с папской курией. Поэтому богатая верхушка — купцы, банкиры, промышленники, располагавшие огромными по тому времени средствами, — включала в свой состав самые разнообразные элементы общества.

 

рамках одной корпорации. Оформление новых цехов означало бы теперь уменьшение доли уже существующих корпораций в управлении городом и нарушало бы сложившееся соотношение сил. Мелким экономическим ассоциациям оставалось влиться в один из официальных цехов, тем самым образовывая из них причудливые федерации, случайные по экономическому составу, сложные по административной структуре, но выступающие в политическом, военном и отчасти финансовом отношениях как единое целое.

Подъем городов совпал по времени с появлением в стране немецких императоров и возвышением пап. Тогда же в Италии обозначилась поляризация всех политических лагерей и конфликтов вокруг папского и императорского престолов. Возникли «партия церкви» и «партия империи», получившие спустя 100 лет наименования «гвельфов» и «гибеллинов». Причины гвельфско- гибеллинской распри в любом городе следует искать, не выходя за его стены. В гвельфском лагере на переднем плане заметны купцы и ремесленники, в гибеллинском – феодальная знать. Но исключений так много, что нельзя говорить о правиле. Если в большинстве коммун пополаны были гвельфами, а нобили – гибеллинами, то в тех же Пизе и Сиене, Ферраре и Риме, Пьяченце и Орвиетто дело обстояло иначе.

За формулами «гвельфизма» и «гибеллизма» скрывались разнородные, иногда диаметрально противоположные явления. Очень часто город, городское сословие или отдельная семья принадлежали к гвельфскому лагерю только потому, что враждебные им город, сословие, семья соответственно стояли за гибеллинов. И наоборот. Например, Пиза оставалась неизменно гибеллинской, потому что ненавистная ей Флоренция поддерживала гвельфов. А так как у власти в гибеллинской Пизе стояли пополаны, то пизанская знать часто выступала с гвельфским кличем. В зависимости от взаимоотношений с Флоренцией Сиена и Лукка переходили из одного лагеря в другой. В итоге лозунги гвельфизма и гибеллизма носили крайне условный характер и были сходны с алгебраическими знаками, которым можно придать любой конкретный смысл.

Борьба гвельфов и гибеллинов в самой Флоренции велась с переменным успехом практически весь XIII век и завершилась победой гвельфов. Однако, это открыло простор для новых противоречий, пополанам предстояли теперь долгие годы борьбы с другой фракцией феодального сословия – гвельфским дворянством.

В результате укрепления и увеличения влияния цехов, а также победы над гибеллинским нобилитетом, в конце XIII века к власти пришли представители крупной торговли, сукноделия и банковского дела. В 1282 г.

высшую исполнительную власть начинает осуществлять приорат – избиравшийся каждые два месяца совет из шести представителей старших цехов. Законодательные функции находились в руках пяти постоянных советов, в которых большинство принадлежало 600 членам цехов.

В XIII веке резко выделилась богатейшая верхушка. Во Флоренции ее называли «жирным народом». Это были нотариусы, менялы, меховщики и галантерейщики из старших цехов, но прежде всего – купцы, банкиры и суконщики Ланы и Калималы, начавшие к XIV веку превращаться в раннюю буржуазию. «Тощий народ» - в широком смысле слова – составляли тысячи ремесленников и мелких торговцев. В основном, «жирный народ» отождествлялся со старшими, а «тощий» - со средними и младшими цехами, однако имело место и множество исключений. Внутри коммуны вызревали новые противоречия, но, несмотря на это, главной проблемой по-прежнему оставался конфликт между пополо (в целом) и нобилитетом.

Между тем, сам нобилитет заметно изменился. В процессе урбанизации дворянства, который с конца XIII века пошел ускоренными темпами, феодальный класс как бы размывался с двух сторон: одни нищали, вырождались, вымирали, другие постепенно «опополанивались». Происходил и встречный процесс: часть разбогатевших пополанов примыкала к аристократии, имитируя ее быт, приобретая поместья и замки, обзаводясь рыцарскими званиями и гербами. Поэтому в итальянском политическом словаре появилось новое обозначение патрициата: «магнаты» или «гранды» (manates, grandi).

Так был заложен фундамент флорентийской пополанской республики на рубеже XIII-XIV веков. В дальнейшем на нем воздвигались все более замысловатые надстройки. В приорате выделилась верховная должность гонфалоньера правосудия, в 1330 г. над приоратом возвысился совет «двенадцати добрых людей», в 1335 г. возник самый высокий пост «хранителя мира» (bargello) и т.п. Непрерывно менялась система выборов, заключавшихся во многоступенчатой жеребьевке. Вводились новые принципы налогообложения. Чеканилась новая монета. Появлялись новые советы, комиссии, должности, причем, старые обычно не успевали себя исчерпывать и не упразднялись. В результате новые политико-юридические институты и процедуры наслаивались сверху. Государственная система становилась слишком громоздкой, гибкость и подвижность этого организма в конечном итоге привели к своей противоположности – тирании¹.