В которой рассказывается о Лимоиишке, не любящем арифметики

 

Однажды утром Лимонишка, который носил Чиполлино похлёбку, поставил на землю миску, строго посмотрел на Чиполлино и пробурчал:

– Твоему старику плохо. Он очень болен.

Чиполлино хотел узнать об отце побольше, но Лимонишка, уклонившись от разговора, сказал только, что старый Чиполлоне так слаб, что не может выйти из камеры.

– Смотри никому не проболтайся о том, что я тебе сказал! – добавил Лимонишка. – Я могу потерять место, а мне ведь семью кормить надо.

Чиполлино обещал молчать. Да и без всякого обещания он не захотел бы подвести этого пожилого семейного человека, одетого в лимонную форму. Ясно было, что он служил тюремщиком только потому, что не мог найти лучшего ремесла, чтобы прокормить своих детей.

В этот день полагалась прогулка. Заключённые вышли во двор и начали ходить по кругу. Лимонишка отбивал такт на барабане:

– Раз-два, раз-два!

«Раз-два! – повторял про себя Чиполлино. – Мой почтальон пропал бесследно, словно в воду канул. Десять дней прошло с тех пор, как он ушёл, и на возвращение нет никакой надежды. Он никому не передал моих писем, иначе Крот был бы уже здесь. Раз-два!.. Отец болен – значит, и думать сейчас о бегстве нечего. Как унести больного из тюрьмы? Как лечить его? Ведь кто знает, сколько времени придётся нам скрываться в лесу или на болоте, без крыши над головой, без врачей и лекарств… Эх, Чиполлино, перестань и думать о свободе и приготовься прожить в тюрьме многие годы, а может быть, и всю жизнь… И остаться тут после смерти», – прибавил он мысленно, поглядев на тюремное кладбище, которое виднелось за окошечком в стене, окружавшей тюремный двор.

В этот день прогулка была ещё более унылой, чем обычно. Заключённые в своих полосатых арестантских куртках и штанах брели по двору, сгорбившись. Никто даже не пытался на этот раз обменяться несколькими словами с товарищем, как это бывало обычно.

Все мечтали о свободе, но в этот день свобода казалась такой далёкой! Дальше, чем солнце, прячущееся за тучами в дождливый день. А тут ещё, словно нарочно, начал накрапывать мелкий, холодный дождь, и заключённые, зябко подёргивая плечами, продолжали свою прогулку, которая, по тюремным правилам, полагалась в любую погоду.

Вдруг Чиполлино услышал – или, может быть, ему только показалось? – будто его кто-то зовёт.

– Чиполлино, – повторил ещё более внятно знакомый глухой голос, – задержись немного на следующем кругу.

«Крот, – подумал Чиполлино, и вся кровь бросилась ему в лицо от радости. – Он пришёл! Он здесь!»

Но только как же быть с отцом, запертым в камере?

Чиполлино так спешил поскорее добраться до того места, откуда он услышал голос Крота, что наступил на пятки шедшему впереди арестанту. Тот обернулся и проворчал:

– Ты гляди, куда ноги ставишь!

– Не сердись, – прошептал Чиполлино. – Передай по кругу, что через четверть часа мы все выйдем из тюрьмы.

– Да ты с ума сошёл! – изумился заключённый.

– Делай, что я тебе говорю. Передай, чтобы все были наготове. Мы убежим ещё до конца прогулки.

Заключённый решил, что если он передаст это, то большой беды не случится.

Прежде чем люди успели обойти круг, их походка стала твёрже и бодрее. Спины выпрямились. Даже Лимонишка, который бил в барабан, почувствовал это и решил похвалить арестантов.

– Вот и хорошо! – закричал он. – Так, так! Грудь вперёд, живот убрать. Плечи назад… Раз-два, раз-два!..

Это уже было похоже не на прогулку заключённых, а на военную маршировку.

Когда Чиполлино дошёл до того места, откуда его окликнул Крот, он замедлил шаг и прислушался.

– Подземный ход готов, – донеслись до него слова из-под земли. – Тебе нужно только прыгнуть на один шаг влево, и земля провалится у тебя под ногами. Мы оставили сверху только самый тонкий слой…

– Хорошо, но давай подождём до следующего круга, – тихо ответил Чиполлино.

Крот сказал ещё что-то, но Чиполлино уже прошёл мимо.

Он снова наступил на пятки переднему арестанту и шепнул:

– В следующий обход, когда я тебя толкну ногой, сделай шаг влево и подпрыгни. Только посильнее топни при этом!

Заключённый хотел спросить ещё что-то, но в этот миг барабанщик посмотрел в их сторону.

Нужно было как-нибудь отвлечь его внимание. По всему кругу быстро пробежал приглушённый шёпот, а потом один из заключённых громко вскрикнул:

– Ай!

– Что там случилось? – рявкнул Лимонишка, обернувшись к нему.

– Мне на мозоль наступили! – жалобно ответил арестант.

В то время как Лимонишка угрожающе смотрел в противоположную сторону, Чиполлино приблизился к месту, где был ход в подземную галерею, выкопанную кротами. Он толкнул ногой товарища, шедшего впереди. Тот отскочил влево, подпрыгнул и сейчас же исчез. В земле осталось отверстие, достаточно широкое, чтобы в него мог провалиться человек. Чиполлино пустил по кругу распоряжение:

– С каждым обходом будет исчезать тот, кого я толкну ногой.

Так и пошло. В каждый обход кто-нибудь прыгал влево, в дырку, и пропадал бесследно. Чтобы Лимонишка не заметил этого, кто-нибудь на противоположной стороне круга поднимал крик:

– Ай-ай!

– Что там такое? – спрашивал Лимонишка грозно.

– Мне отдавили мозоль! – слышался один и тот же ответ.

– Сегодня вы только и делаете, что наступаете друг другу на ноги. Будьте повнимательнее!

После пяти-шести кругов Лимонишка стал озабоченно посматривать на кольцо арестантов, ходивших вокруг него.

«Странно! – думал он. – Я могу поклясться, что людей стало меньше».

Но потом он решил, что это ему только показалось. Куда же они денутся! Ворота заперты, стены высокие.

– И всё-таки, – бормотал он, – мне сдаётся, что их стало меньше.

Желая убедиться, что он ошибся, Лимонишка на207. чал считать арестантов, но так как они ходили по кругу, то он никак не мог запомнить, с кого же он начал, и некоторых сосчитал по два раза. Счёт никак не сходился: получалось, что заключённых не убавилось, а прибавилось.

«Как это может быть? Не могут же они делиться на части. Какая глупая штука-арифметика!»

Вы, наверно, уже поняли, что Лимонишка не был силён в этой науке. Он снова начал счёт, но число заключённых то уменьшалось, то увеличивалось. Наконец он решил бросить это дело, чтобы не запутаться окончательно. И тут, посмотрев на круг, он в ужасе протёр глаза: возможно ли это? Арестантов стало чуть ли не вдвое меньше!

Он поднял глаза к небу, пытаясь разглядеть, не улетел ли кто-нибудь из них за облака, и как раз в это самое время ещё один человек прыгнул в подземелье и мгновенно исчез.

Теперь их осталось всего двадцать восемь. Среди них был и Чиполлино, который не переставал думать о своём отце. Каждый раз, когда какой-нибудь арестант впереди него исчезал под землёй, у мальчика сжималось сердце: «Ах, если бы это был мой отец!»

Но старый Чиполлоне был заперт в своей камере, – нечего было и думать об его освобождении.

В конце концов Чиполлино решил, что он поможет бежать всем заключённым, а сам останется в тюрьме с отцом. Не нужна была ему свобода, если ею не мог воспользоваться вместе с ним и старый Чиполлоне. Теперь оставалось всего пятнадцать заключённых… десять, девять, восемь, семь…

Ошеломлённый Лимонишка машинально продолжал бить в барабан.

«Какой черт шутит со мной! – думал он тревожно. – С каждым обходом по одному человеку пропадает. Что же мне делать? До окончания прогулки осталось ещё семь минут, – правило есть правило. А что, если до конца прогулки они все исчезнут?.. Сколько их там осталось? Один, два, три, четыре, пять, шесть… Да что я говорю: их уже только пятеро!»

Чиполлино был очень огорчён. Он попытался было окликнуть Крота, но не получил ответа. А ему так хотелось объяснить своему доброму Другу, почему сам он не может бежать…

Как раз в эту минуту Лимонишка опомнился и решил положить конец этому колдовству, из-за которого у него так таинственно исчезли все арестанты. Он завопил:

– Стой! Ни с места!

Чиполлино и ещё четверо заключённых остановились и посмотрели друг на друга.

– Скорее бегите, – закричал Чиполлино, – пока Лимонишка не поднял тревогу!

Заключённые не заставили себя просить дважды и один за другим попрыгали в яму. Чиполлино печально посмотрел им вслед, но вдруг почувствовал, что его хватают за ноги. Товарищи угадали, что он решил остаться, и без долгих разговоров затащили его в подземную галерею.

– Не будь дураком, – сказали они. – Если будешь на свободе, ты скорее поможешь своему отцу. Бежим, бежим, пока не поздно!

– Подождите и меня! – неожиданно закричал Лимонишка, который наконец понял, в чём дело. – И я с вами! Не оставляйте меня здесь: ведь принц повесит меня за ваш побег!

– Ладно, возьмём его с собой, – согласился Чиполлино. – Ведь этому Лимонишке мы тоже немного обязаны тем, что нам так легко удалось бежать.

– Поторопитесь, – послышался глухой голос за его спиной. – Здесь невыносимо светло, а я совсем не желаю ослепнуть или погибнуть от солнечного Удара!

– Мой добрый, старый Крот, – сказал Чиполлино, – подумай сам, разве я могу бежать? Отец болен и заперт в своей камере!

Крот почесал затылок.

– Я знаю, где его камера, – сказал он. – Я хорошо изучил план тюрьмы, который ты мне прислал. Но есть ли у нас время? Тебе нужно было предупредить меня заранее.

Он испустил призывный клич, и в то же мгновение появилось около сотни кротов.

– Ребята, нам нужно вырыть ещё один ход – вон до того угла тюрьмы, – сказал старый Крот. – Ну что, выроем?

– Что за вопрос! В четверть часа всё будет сделано.

Кроты, не задумываясь, принялись за работу, В несколько минут они добрались до тесной клетки, где находился старый Чиполлоне. Чиполлино первым проник в камеру. Его отец лежал на койке и бредил. Едва они унесли старика через подземный ход, как в камеру ворвались Лимонишки, которые метались по всей тюрьме в поисках заключённых, не понимая, каким образом они исчезли.

Когда наконец тюремщики сообразили, что произошло, они так испугались наказания, которому их неизбежно подвергнет принц Лимон, что все разом побросали оружие и, в свою очередь, ринулись в коридор, вырытый кротами.

Выйдя в поле, они попрятались по домам у крестьян, сбросили свою лимонную форму и надели рабочее платье.

Говорят, они побросали также и колокольчики, которые были у них на шапках. Давайте-ка соберём эти колокольчики и отдадим ребятишкам – пускай звонят во всю мочь!

Ну, а Чиполлино? Что с ним случилось дальше?

Старый Крот и Чиполлино, полагая, что бежавшие из тюрьмы Лимонишки гонятся за ними, вырыли для себя другой ход. Вот почему Лимонишки так их и не догнали.

Где же они сейчас находятся?

Потерпите – узнаете.

 

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ СЕДЬМАЯ,

 

 

Гонки с препятствиями

 

Принц устроил большой праздник.

– Моим подданным необходимы развлечения, – решил принц Лимон, – тогда им некогда будет думать о своих бедах и нуждах.

Он придумал конные состязания, в которых должны были участвовать все придворные Лимоны первого, второго и третьего классов. Разумеется, в качестве наездников, а не лошадей.

Эти состязания были особенные: лошади должны были тянуть колесницы с тормозами.

Сам принц перед состязаниями осмотрел эти тормоза, чтобы удостовериться, действуют ли они.

Они так хорошо действовали, что колеса совсем не вертелись. Поэтому лошадям было во сто раз труднее тянуть колесницу.

Когда принц подал сигнал, лошади ударили копытами о землю и напрягли все мускулы, роняя пену с удил. Но колесницы даже не сдвинулись с места. Тогда Лимоны-наездники пустили в ход длинные бичи. Это помогло. Колесницы сдвинулись на несколько сантиметров, и принц Лимон весело захлопал в ладоши. Потом он сам вышел на арену и начал хлестать лошадей одну за другой. Очевидно, это занятие доставляло ему огромное удовольствие.

– Соблаговолите, ваше высочество, подхлестнуть и моих! – кричали Лимоны, чтобы сделать ему приятное.

Принц Лимон щёлкал бичом изо всех сил. Наездники, стоя в колесницах, тоже осыпали лошадей ударами. Каждый удар бича оставлял на спине у лошади длинную белую полосу, но принца это не смущало – он был очень горд придуманной им забавой.

– Любая лошадь способна бежать, если ей ничто не мешает, – говорил он. – А я хочу посмотреть, могут ли они бежать, если их удерживаешь.

У бедных лошадей, обезумевших от боли и напряжения, подгибались ноги.

Зрители возмущались, но вынуждены были смотреть на это дикое состязание – или, вернее сказать, истязание, ибо если уж принц решил, что люди должны развлекаться, то их развлекали насильно.

Но вдруг принц замер на месте с поднятым бичом и так вытаращил глаза, что они чуть было не выскочили у него из орбит. Ноги у него задрожали, лицо ещё больше пожелтело, и волосы под жёлтой шапочкой стали дыбом, так что золотой колокольчик затрясся и отчаянно задребезжал.

Принц увидел, как земля разверзлась у самых его ног. Да, да, разверзлась земля!

Сначала появилась трещина, потом другая, потом на арене вырос небольшой бугорок, похожий на тот, какие оставляют кроты на полях. Затем на верхушке бугорка образовалось отверстие. Оно расширилось, из него показалась голова, плечи, и какое-то живое существо быстро вылезло из-под земли, помогая себе локтями и коленями. Это был Чиполлино.

Из норки послышался тревожный голос старого Крота:

– Вернись назад, Чиполлино, мы ошиблись дорогой! Вернись!

Но Чиполлино уже ничего не слышал. Увидев прямо перед собой бледное, покрытое испариной лицо принца, который так и застыл с бичом в руке, словно превратившись в соляной столп, Чиполлино весь затрясся от ярости.

Не задумываясь над тем, что он делает, мальчик бросился к правителю и вырвал у него из руки бич. Принц и опомниться не успел, как Чиполлино щёлкнул бичом в воздухе, как бы испытывая его, а затем размахнулся и полоснул по спине принца. Правитель был так ошеломлён, что и не подумал уклониться от удара, обрушившегося на него.

– О-о-о! – завопил принц.

Чиполлино опять взмахнул бичом и нанёс ему новый удар, посильнее прежнего.

Тогда правитель повернулся и бросился наутёк.

Это было сигналом. Вслед за Чиполлино из-под земли появились и остальные заключённые, бежавшие из тюрьмы. Народ приветствовал их радостными криками. Отцы увидели сыновей, жены узнали мужей.

В одно мгновение цепь полицейских была прорвана, толпа хлынула на арену и понесла на руках освобождённых пленников.

Придворные гонщики хотели было умчаться на своих колесницах прочь, но как они ни хлестали коней, колеса не могли сдвинуться с места. Придворных схватили и связали по рукам и ногам.

Однако сам принц всё же успел вскочить в свою карету, которая не участвовала в гонках и поэтому была без тормозов. Принцу удалось вовремя удрать. Но он не решился укрыться в своём дворце, а помчался в поля, подгоняя лошадей неистовым криком. Послушные лошади понеслись таким галопом, что карета в конце концов опрокинулась, и правитель угодил головой прямо в рыхлую кучу, предназначенную для удобрения полей.

«Самое подходящее для него место!» – сказал бы Чиполлино, если бы увидел, что случилось с принцем.

 

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВОСЬМАЯ,