В которой Чиполлоне отдавил ногу принцу Лимону

Аннотация

 

Повесть-сказка известного итальянского писателя Джанни Родари. Герой повести Чиполлино – мальчик-луковка – странствует по сказочной стране, защищая бедняков, борясь с угнетателями.

Джанни РОДАРИ
ПРИКЛЮЧЕНИЯ ЧИПОЛЛИНО

 

 

 

ГЛАВА ПЕРВАЯ,

 

 

ГЛАВА ВТОРАЯ,

 

 

ГЛАВА ТРЕТЬЯ,

 

 

ГЛАВА ЧЕТВЁРТАЯ,

 

 

ГЛАВА ПЯТАЯ,

 

 

ГЛАВА ШЕСТАЯ,

 

 

ГЛАВА СЕДЬМАЯ,

 

 

ГЛАВА ВОСЬМАЯ,

 

 

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ,

 

 

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ,

 

 

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ,

 

 

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ,

 

 

ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ,

 

 

ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ,

 

 

В которой рассказывается, как синьор Горошек взошёл на эшафот

 

На деревенской площади воздвигли виселицу. Приговорённый должен был подняться на помост. В этом помосте под самой виселицей открывался люк, куда и предстояло провалиться синьору Горошку с петлёй на шее.

Когда за осуждённым пришли, чтобы вести его на площадь, синьор Горошек, как опытный адвокат, сделал все, чтобы оттянуть время. Ссылаясь на различные статьи закона, он потребовал, чтобы ему разрешили сначала побриться, потом он захотел вымыть голову, а затем обнаружилось, что у него слишком отросли ногти на руках и ногах и он желает перед казнью остричь их.

Палач, не желая терять время, стал было спорить, но в конце концов уступил. По старинному обычаю, последнее желание приговорённого к смерти должно быть исполнено. Поэтому в тюрьму принесли кувшин с горячей водой, таз, ножницы и бритву. Не торопясь адвокат Горошек принялся за свой предсмертный туалет. Долго приводил он себя в порядок: брился, мылся и чуть ли не целых два часа стриг ногти. Однако рано или поздно ему пришлось всё-таки отправиться на место казни.

Когда он поднимался на помост, его охватил ужас. Тут только, на ступенях эшафота, он впервые ясно представил себе, что должен умереть. Такой маленький, такой толстенький, такой зелёненький, с чисто вымытой головой и подстриженными ногтями, он всё-таки должен умереть!

Зловеще забили барабаны. Палач надел адвокату на шею петлю, сосчитал до тринадцати, а затем нажал кнопку. Люк открылся, и синьор Горошек полетел во тьму с затянутой петлёй на шее. Перед этим он успел подумать: «На этот раз я, кажется, и в самом деле умер!»

Вдруг он услышал над собой глухой голос:

– Режьте, режьте скорей, синьор Чиполлино! Тут так светло, что я ровно ничего не вижу.

Кто-то разрезал верёвку, которая стягивала шею адвоката, и тот же голос заговорил снова:

– Дайте ему глоток нашего замечательного картофельного сока. Мы, кроты, никогда не расстаёмся с этим чудесным лекарством!

Что же произошло? Какой удивительный случай спас жизнь адвокату Горошку?

 

ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ,

 

 

ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ,

 

 

ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ,

 

 

ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ,

 

 

ГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ,

 

 

ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ,

 

 

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ,

 

 

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВТОРАЯ,

 

 

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЯ,

 

 

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ЧЕТВЁРТАЯ,

 

 

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЯТАЯ,

 

 

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ШЕСТАЯ,

 

 

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ СЕДЬМАЯ,

 

 

Гонки с препятствиями

 

Принц устроил большой праздник.

– Моим подданным необходимы развлечения, – решил принц Лимон, – тогда им некогда будет думать о своих бедах и нуждах.

Он придумал конные состязания, в которых должны были участвовать все придворные Лимоны первого, второго и третьего классов. Разумеется, в качестве наездников, а не лошадей.

Эти состязания были особенные: лошади должны были тянуть колесницы с тормозами.

Сам принц перед состязаниями осмотрел эти тормоза, чтобы удостовериться, действуют ли они.

Они так хорошо действовали, что колеса совсем не вертелись. Поэтому лошадям было во сто раз труднее тянуть колесницу.

Когда принц подал сигнал, лошади ударили копытами о землю и напрягли все мускулы, роняя пену с удил. Но колесницы даже не сдвинулись с места. Тогда Лимоны-наездники пустили в ход длинные бичи. Это помогло. Колесницы сдвинулись на несколько сантиметров, и принц Лимон весело захлопал в ладоши. Потом он сам вышел на арену и начал хлестать лошадей одну за другой. Очевидно, это занятие доставляло ему огромное удовольствие.

– Соблаговолите, ваше высочество, подхлестнуть и моих! – кричали Лимоны, чтобы сделать ему приятное.

Принц Лимон щёлкал бичом изо всех сил. Наездники, стоя в колесницах, тоже осыпали лошадей ударами. Каждый удар бича оставлял на спине у лошади длинную белую полосу, но принца это не смущало – он был очень горд придуманной им забавой.

– Любая лошадь способна бежать, если ей ничто не мешает, – говорил он. – А я хочу посмотреть, могут ли они бежать, если их удерживаешь.

У бедных лошадей, обезумевших от боли и напряжения, подгибались ноги.

Зрители возмущались, но вынуждены были смотреть на это дикое состязание – или, вернее сказать, истязание, ибо если уж принц решил, что люди должны развлекаться, то их развлекали насильно.

Но вдруг принц замер на месте с поднятым бичом и так вытаращил глаза, что они чуть было не выскочили у него из орбит. Ноги у него задрожали, лицо ещё больше пожелтело, и волосы под жёлтой шапочкой стали дыбом, так что золотой колокольчик затрясся и отчаянно задребезжал.

Принц увидел, как земля разверзлась у самых его ног. Да, да, разверзлась земля!

Сначала появилась трещина, потом другая, потом на арене вырос небольшой бугорок, похожий на тот, какие оставляют кроты на полях. Затем на верхушке бугорка образовалось отверстие. Оно расширилось, из него показалась голова, плечи, и какое-то живое существо быстро вылезло из-под земли, помогая себе локтями и коленями. Это был Чиполлино.

Из норки послышался тревожный голос старого Крота:

– Вернись назад, Чиполлино, мы ошиблись дорогой! Вернись!

Но Чиполлино уже ничего не слышал. Увидев прямо перед собой бледное, покрытое испариной лицо принца, который так и застыл с бичом в руке, словно превратившись в соляной столп, Чиполлино весь затрясся от ярости.

Не задумываясь над тем, что он делает, мальчик бросился к правителю и вырвал у него из руки бич. Принц и опомниться не успел, как Чиполлино щёлкнул бичом в воздухе, как бы испытывая его, а затем размахнулся и полоснул по спине принца. Правитель был так ошеломлён, что и не подумал уклониться от удара, обрушившегося на него.

– О-о-о! – завопил принц.

Чиполлино опять взмахнул бичом и нанёс ему новый удар, посильнее прежнего.

Тогда правитель повернулся и бросился наутёк.

Это было сигналом. Вслед за Чиполлино из-под земли появились и остальные заключённые, бежавшие из тюрьмы. Народ приветствовал их радостными криками. Отцы увидели сыновей, жены узнали мужей.

В одно мгновение цепь полицейских была прорвана, толпа хлынула на арену и понесла на руках освобождённых пленников.

Придворные гонщики хотели было умчаться на своих колесницах прочь, но как они ни хлестали коней, колеса не могли сдвинуться с места. Придворных схватили и связали по рукам и ногам.

Однако сам принц всё же успел вскочить в свою карету, которая не участвовала в гонках и поэтому была без тормозов. Принцу удалось вовремя удрать. Но он не решился укрыться в своём дворце, а помчался в поля, подгоняя лошадей неистовым криком. Послушные лошади понеслись таким галопом, что карета в конце концов опрокинулась, и правитель угодил головой прямо в рыхлую кучу, предназначенную для удобрения полей.

«Самое подходящее для него место!» – сказал бы Чиполлино, если бы увидел, что случилось с принцем.

 

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВОСЬМАЯ,

 

 

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ДЕВЯТАЯ,

 

 

ЭПИЛОГ,

 

 

ПЕСНЯ СИНЬОРА ПОМИДОРА

 

 

Я – синьор

Помидор.

Красен я и пышен.

А служу я с давних пор

У помещиц – Вишен.

 

Хоть и смотрят свысока

Две графини Вишни

На меня, на толстяка, –

Я у них не лишний!

 

Каждый год я от жильцов –

Свёклы и салата,

От бобов и огурцов

Требую квартплаты.

 

Езжу к тыквам-беднякам

И к богатым дыням.

Первый грош беру я сам,

Два везу графиням.

 

А в имении у нас

Строгие порядки:

Тот, кто денег не припас,

Убирайся с грядки!

 

С каждым часом я расту,

Наливаясь соком,

Потому что на посту

Нахожусь высоком!

 

Я – не репа, не морковь –

Мелочь огородная.

У меня под кожей кровь

Очень благородная.

 

Я – холёный помидор

С кожею атласной

И вступать со мною в спор

Овощам опасно!

 

 

ПЕСНЯ САПОЖНИКА

 

 

Я – сапожник удалой.

Беднякам Италии

Шью я толстою иглой

Топкие сандалии.

 

Я сижу за верстаком,

Песню напеваю

И в подмётки молотком

Гвоздики вбиваю.

 

Бью усердно молотком

По чужим штиблетам,

А хожу я босиком

И зимой и летом.

 

В мастерской моей чини

Рваные ботинки.

Станут новыми они,

Выйдя из починки!

 

Я – сапожник удалой.

Беднякам Италии

Шью я толстою иглой

Тонкие сандалии.

 

 

 

Аннотация

 

Повесть-сказка известного итальянского писателя Джанни Родари. Герой повести Чиполлино – мальчик-луковка – странствует по сказочной стране, защищая бедняков, борясь с угнетателями.

Джанни РОДАРИ
ПРИКЛЮЧЕНИЯ ЧИПОЛЛИНО

 

 

 

ГЛАВА ПЕРВАЯ,

 

 

В которой Чиполлоне отдавил ногу принцу Лимону

 

Чиполлино был сыном Чиполлоне. И было у него семь братьев: Чиполлетто, Чиполлотто, Чиполлочча, Чиполлучча и так далее – самые подходящие имена для честной луковой семьи. Люди они были хорошие, надо прямо сказать, да только не везло им в жизни.

Что ж поделаешь: где лук, там и слезы.

Чиполлоне, его жена и сыновья жили в деревянной лачуге чуть побольше ящичка для огородной рассады. Если богачам случалось попадать в эти места, они недовольно морщили носы, ворчали: «Фу, как несёт луком!» – и приказывали кучеру ехать быстрее.

Однажды бедную окраину собрался посетить сам правитель страны, принц Лимон. Придворные ужасно беспокоились, не ударит ли луковый запах в нос его высочеству.

– Что скажет принц, когда почувствует этот запах бедности?

– Можно опрыскать бедняков духами! – предложил Старший Камергер.

На окраину немедленно отправили дюжину солдат-Лимончиков, чтобы надушить тех, от кого пахнет луком. На этот раз солдаты оставили в казармах свои сабли и пушки и взвалили на плечи огромные бидоны с опрыскивателями. В бидонах были: цветочный одеколон, фиалковая эссенция и даже самая лучшая розовая вода.

Командир приказал Чиполлоне, его сыновьям и всей родне выйти из домишек. Солдаты построили их в ряды и хорошенько опрыскали с головы до ног одеколоном. От этого душистого дождя у Чиполлино с непривычки сделался сильнейший насморк. Он стал громко чихать и не расслышал, как издали донёсся протяжный звук трубы.

Это на окраину прибыл сам правитель со свитой Лимонов, Лимонишек и Лимончиков. Принц Лимон был одет во все жёлтое с ног до головы, а на жёлтой шапочке у него побрякивал золотой колокольчик. У придворных Лимонов колокольчики были серебряные, а у солдат-Лимончиков – бронзовые. Все эти колокольчики звенели, не переставая, так что получалась великолепная музыка. Послушать её сбежалась вся улица. Народ решил, что пришёл бродячий оркестр.

Чиполлоне и Чиполлино оказались в первом ряду. Им обоим досталось немало толчков и пинков от тех, кто напирал сзади. Наконец бедный старик Чиполлоне не выдержал и закричал:

– Назад! Осади назад!..

Принц Лимон насторожился. Это что такое?

Он подошёл к Чиполлоне, величаво переступая своими короткими, кривыми ножками, и строго посмотрел на старика:

– Чего это ты кричишь“назад”? Мои верноподданные так жаждут увидеть меня, что рвутся вперёд, а тебе это не нравится, да?

– Ваше высочество, – прошептал на ухо принцу Старший Камергер, – мне кажется, что этот человек – опасный мятежник. Его нужно взять под особое наблюдение.

Тотчас же один из солдат-Лимончиков направил на Чиполлоне подзорную трубу, которою пользовались для наблюдения за возмутителями спокойствия. У каждого Лимончика была такая труба.

Чиполлоне позеленел от страха.

– Ваше высочество, – пробормотал он, – да ведь они меня затолкают!

– И прекрасно сделают, – прогремел принц Лимон. – Так тебе и надо!

Тут Старший Камергер обратился к толпе с речью.

– Возлюбленные наши подданные, – сказал он, – его высочество благодарит вас за выражение преданности и за усердные пинки, которыми вы потчуете друг друга. Толкайтесь посильнее, напирайте вовсю!

– Но ведь они и вас самих, чего доброго, с ног сшибут, – попытался возразить Чиполлино.

Но сейчас же другой Лимончик направил на мальчика подзорную трубу, и Чиполлино счёл за лучшее скрыться в толпе.

Сначала задние ряды напирали на передние не слишком сильно. Но Старший Камергер так свирепо поглядывал на нерадивых, что в конце концов толпа заволновалась, как вода в кадушке. Не выдержав напора, старый Чиполлоне завертелся кубарем и нечаянно наступил на ногу самому принцу Лимону. Его высочество, на ногах у которого были изрядные мозоли, сразу увидел все звезды небесные без помощи придворного астронома. Десять солдат-Лимончиков кинулись со всех сторон на несчастного Чиполлоне и надели па него наручники.

– Чиполлино, Чиполлино, сынок! – звал, растерянно оглядываясь по сторонам, бедный старик, когда его уводили солдаты.

Чиполлино в эту минуту находился очень далеко от места происшествия и ничего не подозревал, но зеваки, сновавшие вокруг, уже все знали и, как бывает в подобных случаях, знали даже больше того, что было на самом деле.

– Хорошо, что его вовремя схватили, – говорили досужие болтуны. – Вы только подумайте, он хотел заколоть его высочество кинжалом!

– Ничего подобного: у злодея пулемёт в кармане!

– Пулемёт? В кармане? Быть этого не может!

– А разве вы не слышите стрельбы?

На самом деле это была вовсе не стрельба, а треск праздничного фейерверка, устроенного в честь принца Лимона. Но толпа так перепугалась, что шарахнулась во все стороны от солдат-Лимончиков.

Чиполлино хотел было крикнуть всем этим людям, что в кармане у его отца не пулемёт, а только небольшой окурок сигары, но, подумав, решил, что болтунов всё равно не переспоришь, и благоразумно промолчал.

Бедный Чиполлино! Ему вдруг показалось, что он стал плохо видеть, – это потому, что у него на глаза навернулась большущая слезища.

– Назад, глупая! – прикрикнул на неё Чиполлино и стиснул зубы, чтобы не зареветь.

Слеза испугалась, попятилась и больше уже не показывалась.

 

* * *

 

Короче говоря, старого Чиполлоне приговорили к тюремному заключению не только на всю жизнь, но и на много-много лет после смерти, потому что при тюрьмах принца Лимона были и кладбища.

Чиполлино добился свидания со стариком и крепко обнял его:

– Бедный ты мой отец! Тебя засадили в каталажку, как преступника, вместе с ворами и бандитами!..

– Что ты, что ты, сынок, – ласково перебил его отец, – да ведь в тюрьме полным-полно честных людей!

– А за что же они сидят? Что плохого они сделали?

– Ровно ничего, сынок. Вот за это-то их и засадили. Принцу Лимону порядочные люди не по нутру.

Чиполлино призадумался.

– Значит, попасть в тюрьму – это большая честь? – спросил он.

– Выходит, что так. Тюрьмы построены для тех, кто ворует и убивает, но у принца Лимона все наоборот: воры и убийцы у него во дворце, а в тюрьме сидят честные граждане.

– Я тоже хочу быть честным гражданином, – заявил Чиполлино, – но только в тюрьму попадать не желаю. Потерпи немного, я вернусь сюда и всех вас освобожу!

– Не слишком ли ты на себя надеешься? – улыбнулся старик. – Это дело нелёгкое!

– А вот увидишь. Я своего добьюсь.

Тут явился какой-то Лимонилтка из стражи и объявил, что свидание окончено.

– Чиполлино, – сказал на прощание отец, – теперь ты уже большой и можешь сам о себе подумать. О твоей маме и братишках позаботится дядя Чиполла, а ты отправляйся странствовать по белу свету, поучись уму-разуму.

– Как же мне учиться? Книжек у меня нет, да и купить их не на что.

– Не беда, жизнь научит. Только гляди в оба – старайся видеть насквозь всяких плутов и мошенников, особенно тех, которые имеют власть.

– А потом? Что мне потом делать?

– Сам поймёшь, когда придёт время.

– Ну пошёл, пошёл, – прикрикнул Лимонишка, – довольно болтать! А ты, оборвыш, держись подальше отсюда, ежели не хочешь сам попасть за решётку.

Чиполлино ответил бы Лимонишке насмешливой песенкой, да подумал, что не стоит попадать за решётку, пока не успеешь как следует взяться за дело.

Он крепко поцеловал отца и убежал.

На следующий день он поручил свою мать и семерых братьев заботам доброго дяди Чиполлы, которому повезло в жизни чуть-чуть больше, чем остальным родственникам, – он служил где-то привратником.

Попрощавшись с дядей, матерью и братьями, Чиполлино завязал свои вещи в узелок и, нацепив его на палку, пустился в путь. Он пошёл куда глаза глядят и, должно быть, выбрал верную дорогу.

Через несколько часов добрался он до маленькой деревушки – такой маленькой, что никто даже не потрудился написать её название на столбе или на первом доме. Да и дом-то этот был, собственно говоря, не дом, а какая-то крохотная конурка, которая годилась разве что для таксы. У окошечка сидел старик с рыжеватой бородкой; он грустно поглядывал на улицу и, казалось, был чем-то очень озабочен.

 

ГЛАВА ВТОРАЯ,