Почему к власти приходят худшие?

Cогласно Хайеку, ложь и насилие являются обязательными атрибутами тоталитарного государства

В этой главе Хайек разбирает аргумент о том, что тоталитаризм плох не по определению, а своими негативными чертами обязан лишь исторической случайности того, что у его истоков стояла «кучка мерзавцев». Если тоталитарным обществом будут управлять наилучшие, то государство сможет решать грандиозные задачи. В книге автор приводит свои размышления и доказательства того, что тоталитаризм несовместим с индивидуалистическими ценностями западной цивилизации. Так, если общество или государство поставлены выше индивида, то настоящими его членами являются лишь те, чьи цели оказываются идентичными целям коллектива. Для диктатора становится необходимым поиск врага — внутреннего («евреи» в Третьем Рейхе, «кулаки» в СССР) или внешнего — и соответственно жестокая борьба с ним.

 

Там, где существует высшая цель, ради достижения которой все средства хороши, не остаётся места для этических норм и правил. Жестокость становится исполнением долга. Коллективисты, видя лишь конечную цель, считают права и ценности личности препятствием к её достижению. Из преданности идеалу они готовы совершать аморальные действия. А поскольку высшие ценности устанавливает верховный вождь, то функционеры не должны иметь нравственных убеждений. От них требуется лишь безоговорочное подчинение вождю. Будет много «грязной» работы, выполнение которой станет пропуском к карьере и власти. Люди, имеющие внутренние идеалы, откажутся от её исполнения, в то время как беспринципные — нет. К таким организациям Хайек относит службы, работа в которых требует жестокости, запугивания, обмана и слежки, а именно Министерство пропаганды, гестапо, СС и СД в Третьем Рейхе, а также «аналогичные службы в Италии или в Советском Союзе».

Конец правды

Для того чтобы все служили единой системе целей, которая предусмотрена социальным планом, одного принуждения недостаточно. Необходимо также, чтобы люди уверовали в её правильность. Это достигается различными способами пропаганды. При этом необходимо убеждать не только в правильности основной цели, но и в средствах её достижения. Становится необходимой подмена понятий, в первую очередь слова «свобода». Перефразируя теоретика менеджмента П. Друкера, Хайек утверждает, что:

„Коллективная свобода“, о которой все ведут речь, — это не свобода каждого члена общества, а ничем не ограниченная свобода планирующих органов делать с обществом всё, что они пожелают. Это смешение свободы с властью, доведённое до абсурда.

Те же перипетии происходят с «законом», «равенством», «справедливостью», «правами» и другими терминами. Слова превращаются в пустышки, значение которых видоизменяется в зависимости от обстоятельств. Любая критика и сомнения должны подавляться, как таковые, которые являются антагонистами официальной пропаганды. Хайек цитирует английского политика С. Д. Вебба, который посещал СССР и отличался выраженной просоветской позицией:

Когда работа идёт, всякое публичное выражение сомнений или опасений, что план не удастся выполнить, расценивается как проявление нелояльности и даже неблагонадёжности, поскольку это может отрицательно повлиять на настроение и работоспособность других рабочих.

Тотальный контроль над информацией в конечном итоге затрагивает абсолютно аполитичные науки. В качестве примеров приводятся сочинения Нобелевского лауреата по физике Ф. Ленарда «Немецкая физика в четырёх томах» и статья в журнале «За марксистско-ленинское естествознание» «За чистоту марксистско-ленинского учения в хирургии». Хайек предлагает читателю угадать, в какой из стран — СССР или Третьем Рейхе — прозвучал призыв к шахматистам: «Мы должны раз и навсегда покончить с нейтральностью шахмат и бесповоротно осудить формулу „шахматы для шахмат“, как и „искусство для искусства“». (Данная цитата была произнесена народным комиссаром юстиции и председателем Верховного суда СССР Н. В. Крыленко.)

Социалистические корни нацизма

Хайек описывает труды и высказывания предтеч национал-социализма, многие из которых в молодости являлись марксистами. К ним он относит Вернера Зомбарта, Иоганна Пленге, Пауля Ленша, Освальда Шпенглера и Артура Мёллера ван дер Брука. Следует отметить, что Освальд Шпенглер в 1933 году отклонил предложение нацистов о сотрудничестве.

Тоталитаристы среди нас

Анализируя происходившие в конце войны в Англии события, Хайек пишет о том, что она повторяет ошибки, сделанные Германией, которые и привели её к приходу тоталитарной власти.

Материальные обстоятельства и идеальные цели

В современном обществе, по мнению Хайека, зачастую человек не желает подчиняться необходимости законов рынка. Он готов пожертвовать частью своих свобод, чтобы получить некую экономическую защищённость. Следствием являются близорукие меры, которые не приносят ничего кроме вреда и в конечном итоге приводят к тоталитаризму.

Каким будет мир после войны?

В самом начале главы Хайек указывает, что в ряде случаев планирование возможно лишь в том случае, когда ограничивается ряд свобод, в частности свобода передвижения.

Если мы используем дарованную нам победу для того, чтобы проводить в послевоенном мире эту политику, результаты которой были очевидны ещё в 1939 году, мы очень скоро обнаружим, что победили национал-социализм лишь с целью создать мир, целиком состоящий из таких «национал-социализмов», отличающихся друг от друга в деталях, но одинаково тоталитарных, националистических и находящихся в постоянном противоборстве.

В контексте близящегося окончания II мировой войны и победы над Третьим рейхом, подчёркивается недопустимость формирования наднациональных планирующих органов. Международное планирование, по мнению Хайека, станет неприкрытой диктатурой и воплощением идей национал-социализма о существовании крупномасштабного централизованного хозяйства, которое управляется расой господ. Оно также приведёт к нарастанию напряжённости в мире. Если развитые нации начнут силой навязывать другим свои нравственные представления, которые для других чужды, то они рискуют попасть в ситуации, когда им самим придётся действовать безнравственно.

Оценки и критика работы

Оппонент Хайека и создатель целого направления в экономике, которое в честь автора стало называться кейнсианством, Джон Кейнс так охарактеризовал «Дорогу к рабству»:

«По моему мнению, это превосходная книга… В моральном и философском плане я практически согласен с ней, и не только умом…»

В то же время в письме к Хайеку он указывал, что

«наибольшей опасностью является возможный крах применения Вашей философии в США.»

Автор нескольких антиутопий Джордж Оруэлл весьма похвально отозвался о «Дороге к рабству»:

«В тезисах профессора Хайека есть большая доля правды. Коллективизм не является демократичным, а наоборот он предоставляет тираническому меньшинству такую власть, о которой не могла мечтать испанская инквизиция.»

В то же время он отметил, что

«возврат к свободному рынку для большого количества людей станет ещё большей тиранией, чем тирания государства, так как она будет более безответственной.»

Труд Хайека оказался достаточно резонансным. Идеи книги были использованы Уинстоном Черчиллем во время предвыборной компании 1945 года. В частности, он заявлял, что социалистическая система приведёт к формированию «новой формы гестапо» (англ. have to fall back on some form of Gestapo). Главный соперник Черчилля на выборах, лидер лейбористской партии Клемент Эттли, в свою очередь обвинил Черчилля в использовании «секонд-хенд версии академических взглядов австрийского профессора Фридриха фон Хайека». Руководство консервативной партии выделило 1,5 тонны бумаги для печати «Дороги к рабству». Следует отметить, что это им мало помогло, так как победу на выборах 1945 года одержала социал-демократическая партия лейбористов.

В предисловии к изданию 2002 года книги «Капитализм и свобода» нобелевский лауреат по экономике Милтон Фридман указывал, что «потребовались драма Берлинской стены и распад СССР, чтобы сделать эти результаты достоянием житейской мудрости, и теперь мало кто сомневается, что централизованное планирование — это действительно „дорога к рабству“, как озаглавил свою блистательную полемическую работу 1944 года Фридрих А. Хайек».

Критика

Канадский экономист и социолог Карл Поланьи в книге «Великая трансформация» приходит к противоположным выводам. По его мнению, отсутствие контроля над экономическими процессами и свободный рынок приведут к экономическому коллапсу, соответствующим социальным последствиям, что неизбежно приведёт к победе тоталитаризма.

Книга подверглась резкой критике со стороны фабианских социалистов, идеи которых Хайек и обличал в своём произведении. Герман Файнер в своей ответной «Дороге к реакции» охарактеризовал «Дорогу к рабству» как

«уникальный пример необоснованных нападок и злословия в современных академических дискуссиях»

Американский экономист Джеффри Сакс в статье, посвящённой «Дороге к рабству», высказывает мнение, что государства с высокими ставками налогообложения и развитой социальной защитой лучше, чем государства со свободными неконтролируемыми рынками. Об этом, согласно Джеффри Саксу, свидетельствует сама жизнь.

Американский писатель-романист Эрик Ценси отмечал, что свободный рынок в понимании Хайека неприемлем для современного общества. Растущая система требует планирования для оптимизации использования ограниченных ресурсов:

 

«Планирование направлено на минимизацию бедности и несправедливости, для уменьшения использования благ экосистемы, то есть того, что крайне необходимо для современного общества»

Критики указывали, что возможность возникновения тоталитаризма и его реальность — не одно и то же. Трансформация социалистического общества в тоталитарное не является гарантированной и предопределённой. Используя в качестве примера Швецию, в которой государство контролирует 63 % ВВП, экономист Гордон Таллок раскритиковал взгляды Хайека. Хоть правительство во многом ограничило экономические свободы, политические остались незатронутыми, что, по мнению Таллока, опровергает главную идею «Дороги к рабству».

Работа №6. Хайек Ф. “Конкуренция как процедура открытия”

В своей лекции «Конкуренция как процедура открытия» Ф. Хайек использует два термина для описания рыночных отношений - это формирование рынка «спонтанным порядком» и «хозяйством». Теория «спонтанного порядка» предполагает свободный выбор индивидуумом его целеполаганий, основанных на собственных идеях и взглядах. Такой подход концентрируется на поддержании интересов одного или нескольких индивидов, реализация целей которых совпадает с их желаниями. Теория «спонтанного порядка» предоставляет возможность для индивида сделать выбор независимо от общественных потребностей, предполагая, что именно это и есть, то, что обществу необходимо.

«Человек должен иметь свободу полностью использовать свои знания и мастерство,... дабы он настолько содействовал достижению общих целей общества, насколько это в его силах»

Таким образом, стремление выразить свои желания за счет правильного выбора у индивида подконтрольны, прежде всего, внутренним инстинктам каждого, а не рыночным потребностям. В идеале идея рынка изначально предполагает свободный выбор для каждого из его участников. Свободный выбор для индивида - это цель получить то, чем по праву может владеть каждый. В теории «спонтанного порядка» этого можно добиться с помощью конкуренции, в теории «хозяйства» действует принцип «социальной справедливости». Однако, рассматривая в идеале способности индивида, Ф. Хайек отмечает, что «В спорте или на экзамене.... конкуренция, бесспорно, была бы лишена всякого смысла, если бы с самого начала нам наверняка, было известно, кто окажется лучшим» Данное высказывание отвергает конкуренцию в принципе в оценке способностей индивида. Регулирование процессом отбора также может быть ошибочным, так как, делая выбор для одного, тем самым происходит отклонение другого с не менее незаурядными способностями. " Конкуренция, — пишет он, — представляет ценность потому и только потому, что ее результаты непредсказуемы и в общем отличны от тех, к которым каждый сознательно стремится или мог бы стремиться. Кроме того, хотя в целом последствия конкуренции благотворны, они в целом предполагают разочарование или расстройство чьих-то конкретных ожиданий и намерений ". Достоверность конкуренции невозможно заведомо проверить эмпирически — в лучшем случае общество, полагающееся на конкуренцию, в конечном счете успешнее других достигает своих целей, и это подтверждено историей цивилизации.

Теория «хозяйства» предусматривает целенаправленное использование ресурсов для поддержания «рыночного порядка» в управлении с более четкой расстановкой приоритетов для получения наивысшего результата направленного на удовлетворение потребностей большинства. Такой подход характеризует стремление обеспечить более равномерное распределение национального богатства между группами участников рынка и «защиту определенных групп от неизбежности абсолютного или относительного ухудшения их материального положения, сохранявшегося ими в течение какого-то времени». Данный принцип, по мнению Ф. Хайека, непременно ведет к равномерному распределению доходов между общественными группами, но, однако, это совсем не означает, что общий их доход будет за счет этого повышаться.

Описывая теорию «хозяйства», Ф. Хайек вскользь касается ее достоинств, считая данную теорию «неприемлемой» в плане применения на территории с «не раскрытыми пока возможностями общества» и «ошибочной» для страны с развитой экономикой, которая добилась своего роста благодаря конкуренции. Теория «спонтанного порядка» сопровождающаяся конкуренцией, обязательно стремится к «равновесию». Достичь такого «равновесия» невозможно, но в виду непостоянств действующих на рынке, возникают изменения, влекущие за собой последствия однозначно характерные для ситуации с признаками «достаточно высокой степенью приближения» к такому состоянию, что ведет к появлению новой теории «как идеальный тип».

Рассуждая о свободном выборе, Ф. Хайек в своих работах неоднократно указывает на то, что в высокоразвитых странах, с рыночными отношениями достигших своего развития за счет открытой конкуренции на рынке, не имеет смысла вводить государственное регулирование, так как, по мнению автора это было бы «абсурдным» и «ошибочным». На практике мы видим, что даже в период великой депрессии применение и использование теории Кейнса, которая привела рынок в устойчивое положение, не послужило началом для централизованного планирования в западных странах и полного отказа от рыночных взглядов.

По мнению Ф. Хайека, ориентироваться на случайно выбранного индивидуума в большей степени имеет не малую возможность к получению наивысшего результата называя его «целенаправленным спонтанно установившийся и не ориентированный на решение каких-либо конкретных задач порядок», чем придерживаться «рационального поведения»

Следуя теории Ф. Хайека можно сделать вывод, что система, которая изначально шла по пути развития рыночных отношений, не возможно развернуть и поставить на путь жесткого планирования, однако мы наблюдаем, что в период кризисов, которым может быть подвергнута любая из систем, применение некоторых из идей государственного регулирования способствует ее уравновешиванию. Таким образом, система, развивающаяся изначально по пути капитализма и достигшая своего высокого развития благодаря рыночным отношениям, не сворачивая с пути свободной конкуренции для предотвращения кризисов, должна использовать идеи государственного регулирования. При этом «планирование и конкуренция соединены лишь на пути планирование во имя конкуренции, но не на пути планирование против конкуренции»

 

Хайек — сторонник свободной экономики без вмешательства государства, когда конкуренция сама устанавливает порядок и создает необходимое равновесие, а побеждает в конкурентной борьбе тот, кто узнал, изобрел, создал нечто новое, кто сумел уловить и понять рассеянное в обществе знание. Именно поэтому он называет конкуренцию процедурой открытия. По мнению исследователя, такие институты по сбору и передаче информации, как рынок, позволяют использовать это рассеянное знание. При этом Хайек убежден, что помимо явного профессионального знания человек наделен знаниями и умениями, переданными ему генетически, о которых он может и не подозревать до возникновения каких-то особых обстоятельств в реальной конкуренции.

По убеждению Хайека, именно конкуренция должна выявить результаты рыночного процесса, определить, какая информация является наиболее полезной. В отличие от социализма, где жестко детерминируется иерархия потребностей, которые необходимо удовлетворить, в спонтанном рыночном порядке используются знания всех членов общества. Несмотря на противоречивость индивидуальных целей экономических агентов, влияние спонтанного рыночного порядка благотворно, так как в рыночном процессе происходит взаимное приспособление индивидуальных планов этих агентов, а также гарантируется производство определенных товаров с более или менее оптимальными издержками.

Ученого интересуют этические проблемы конкуренции и рынка, он убежден, что полной свободы конкуренции нет, однако ограничения накладываются не искусственными барьерами государства, а общими правилами поведения, спонтанно формирующимися в ходе социокультурной эволюции (отказ от присвоения чужой собственности, выполнение обязательств и т.п.). Если эти правила соблюдаются, то экономическая конкуренция " из борьбы всех против всех превращается в борьбу всех ради всех ".

 

Вмешательство государства, по Хайеку, не только нарушает равновесие в экономике, но даже постепенно уничтожает свободу индивидуума и демократию. Поэтому чем больше государство опекает своих граждан, тем вернее оно лишает их всякой свободы. На основании этого Хайек отрицает государственное планирование, а социализм называет посягательством на права человека и грубейшей ошибкой, приведшей в России к тоталитарному режиму. Он считает, что преобладание государственной собственности, всеоб­щность государственного контроля являются причиной концентрации власти в руках худших в моральном и творческом отношении слоев населения, в этом — причина политического тоталитаризма и коррупции. В связи с этим Хайек пишет: " Неверно думать, что выбор, перед которым мы стоим, — это выбор между системой, где каждый получает по заслугам в соответствии с некими абсолютными и универсальными критериями, и системой, где судьба человека в какой-то мере определяется случайностью или везением. В действительности это выбор между системой, при которой решать, кому что причитается, будут несколько человек, и системой, при которой это зависит, хотя бы отчасти, от способностей и предприимчивости самого человека, а отчасти от непредсказуемых обстоятельств ".