Брочинг — резкие повороты (броски) яхты

В наветренную сторону, не поддающиеся управлению.

 

Морской словарь

 

Несмотря на снегопад, самолет приземлился без опоздания. На этом маршруте вообще редко бывали задержки. Две столицы одной страны уже давно были связаны хорошим воздушным мостом: десятки самолетов туда, десятки обратно, тысячи людей, спешащих по своим делам. Мысленно ругая медлительных соседей по сиденьям, суетливо включая мобильные телефоны, шелестя пакетами, каждый торопился поскорее покинуть надоевший борт.
Всего какой-то час полета, как в метро или маршрутке. Однако незаметно, вместе со сменой города, менялось что-то еще. Адреналин выбрасывался в кровь. Эмоции становились острее. «Бежать, успеть, не быть последним!» - сквозило в напряженных взглядах прохожих. Москва, казалось, даже стрелку времени заставляла вращаться быстрей. И не было тех, кто бы устоял.

***

Вечером шестого января конференц-зал одной из столичных гостиниц превратился в импровизированный бар. Напряженная работа была позади, заказчики довольны, и дружной компании фотографов ничто не мешало встретить Рождество весело. Даже их неуловимый администратор проекта в кои-то веки променял клиентов на подчиненных. Не хватало лишь Александры.

Проездной билет, журнал с картой московских улиц, два бумажных пакета с подарками и стопка одежды - первое из этого можно было выбросить, другое - уложить в чемодан. Две минуты работы. Только Аля постоянно отвлекалась на всякую ерунду: то на подтекающий кран в ванной комнате, то на неровно уложенное покрывало. Соседка по комнате дважды забегала, чтобы поторопить. В третий раз вместо подруги, благоухая ароматом коньяка, заглянул сам организатор, Дмитрий Соколов.
- Красавица, помощь заказывала? - он прикрыл за собой дверь.
- Дим, я скоро иду.
- Да ладно. Спешить совсем необязательно.
Замок тихо щелкнул, и Аля тут же напряглась.
- А у меня кое-что есть с собой! - как по мановению волшебной палочки в ладонях Соколова появилась бутылка шампанского. – Вот! Спас, пока наша фотографическая братия все не вылакала.
- А я уже почти закончила...
- Копуша! В академии сдавалась последней, и здесь – тоже самое.
- Ничего не могу с собой поделать.
- Не торопись, мы можем начать и в номере, - он по-хозяйски пристроил бутылку на тумбочке возле одной из кроватей. - С тобой было приятно работать. Мне даже жалко, что эти две недели пролетели так быстро.
- Спасибо, что позвал.
- Александра, ты... - он взял собеседницу за руку. - Я сам рад, что позвонил тебе тогда. Ты и раньше сверкала талантом, но теперь... Стала жемчужиной проекта. Во всех смыслах.
Аля еле удержала вздох. Сейчас пристальное внимание бывшего однокурсника нашло логичное объяснение.
- Не хочешь задержаться в Москве? Я готов стать личным гидом. - Соколов сделал умоляющий вид.
- Дима, к сожалению, я не могу.
- Тебя кто-то ждет в Питере?
- Да, ма... - одумалась Аля вовремя. - Мой мужчина. Мы две недели не виделись.
- Милая, - Соколов приторно-сладко улыбнулся. - Ты про своего богатенького яхтсмена?
Так просто было солгать, но у Али язык не повернулся.
- Лукавишь. - Собеседник учуял подвох.
- Я работала.
- Ага. И в Новый год, и сегодня - в Рождество. Какой мужчина отпустит от себя такую красавицу надолго?
Аля попыталась вывернуться. Разговор начал нервировать, но взгляд остановился на одном из пакетов, и она замерла. Голубые веревочные ручки, белая плотная бумага и название магазина мужской одежды на итальянском языке.
- Любящий.
Слово прозвучало едва слышно, словно случайно соскользнуло с языка. Само.
- Что? - переспросил Соколов.
- Любящий. – Удалось выговорить громче и, к удивлению, легко. – Любящий всегда будет ждать и... Отпустит.
Дмитрий попытался беззаботно усмехнуться. Уголки губ приподнялись, но вышло неискренне. Сталь в глазах превратила улыбку в оскал.
- Красивая и недоступная, - он покачал головой. – Твой яхтсмен... Сколько ему? Тридцать пять, сорок? Он же старый для тебя! Богатый, конечно, но вряд ли он способен понять и оценить по достоинству такую необычную девушку, как ты.
Аля даже отвечать на такое не стала. Что он знал об их отношениях с Витей? Что он мог понимать в путанице ее чувств? Вина, любовь, тоска, боль – все смешалось в пестрый клубок, распутать который не помогли даже расстояние и время.
- Иди! – выдохнула Александра. На душе поднялась такая волна гнева, что вместо того, чтобы вежливо закончить разговор, она жестом указала на дверь.
- Аля... – Соколов спохватился. – Прости, я...
- Уходи! Сейчас же.
- Я не хотел тебя обидеть!
- Не важно! – она со всей силы толкнула его в грудь. – Иди к остальным!
- Блин...
- Иди!
На этот раз дверь закрылась со стуком. Уходящий даже не вспомнил про оставленную в номере бутылку шампанского. Злой как черт, он двинулся прочь по длинному коридору, проклиная всех и вся. А в комнате, прижав ладонь к губам, тихо всхлипнула девушка. Хрупкое равновесие, с таким трудом полученное за две недели, было разрушено в один миг. Просто катастрофа сейчас, перед возвращением домой. Там больше некому ее спасать. Нет Олега, который умел протягивать руку помощи. Нет стабильной работы, чтобы окунуться с головой в дело. Не осталось ни одного пути для бегства... И шанса снова стать счастливой.

***

Благодаря отсутствию багажа и привилегиям бизнес-класса, Строганов вышел из аэровокзала в числе первых со своего рейса. Включил телефон, запахнул пальто и двинулся навстречу неизвестности. Ноги сами несли его вперед, чуть ли не вприпрыжку. Почему-то сейчас, когда никто не ждал, больше всего на свете хотелось добраться до цели поскорее. Схватить Алю в охапку, пока не включился тормоз или внутренний голос не завел старую шарманку о «зачем тебе» и «не так уж плохо одному». Он даже звонить из-за этого заранее не стал. Елена Васильевна продиктовала название гостиницы, стоило ему лишь намекнуть, а набиваться на приглашение к Але... Нет, любые слова - глаза в глаза. Телефонных разговоров в их нелепой совместной жизни и без того было слишком много. Потому сейчас оставалось узнать, на месте ли она, и полный вперед! Не оглядываясь.

Ни за что не оглядываться. Каким бы сильным ни было искушение оставить все, как есть. Потерять малейший шанс на счастье - мазохизм, который уже давно с кровью пропитал его насквозь. Кто-то получал кайф от хлесткого удара плеткой, кто-то - от пощечины любимой, а он умудрился стать поклонником жестких правил. Встречи, сделки, рентабельность и еще сотня слов-вагонов в несущейся на всех порах электричке будней превратились в его личную жизнь. Двадцать четыре часа без выходных - даже заглянуть внутрь себя не оставалось времени. Трудоголизм, кабала... Но, как ни странно, такой безумный ритм его спасал. Заставляя двигаться без оглядки, делал жизнь вполне сносной.

И в этой круговерти Аля была рядом. Ни капли не изменившаяся, самая дорогая женщина и живое напоминание о прошлом Викторе Строганове. В ее глазах он видел отражение себя прежнего. Ее нежные поцелуи, взгляд, проникающий под строгую оболочку бизнесмена, робкое молчание - всем этим она каждую встречу выворачивала его наизнанку. Другая, сильная, смирилась бы, приняла его нового и подстроилась. А его хрупкая и чувствительная девочка не смогла. Аля любила в нем того, от кого сам отрекся. Одна единственная на весь белый свет. Как маяк, что указывает путь кораблям. Существовал ли у них шанс выстоять в настоящем?.. Вопрос на миллион.

Всего каких-то четыре года назад он случайно встретил ее, юную красавицу. Короткий взгляд, скомканное извинение за пролитый сок, и пропал. Много ли нужно было, чтобы полюбить эту необычную девушку? Ему – нет. Хватило одной встречи. Сразу и навсегда, как в глупой детской сказке. А какая ирония судьбы: многим ли он отличался тогда от Сафронова? Шкипер парусной яхты, успешный, молодой, горячий... Без корабельного царства и вереницы обязательств. Не было в то время непробиваемой дубовой шкуры, глаза не были запорошены отчетами и графиками.

Сейчас даже вспоминать об этом было больно. Непростительно много времени понадобилось, чтобы разобраться в себе. Терпеливое сердце уже заплатило за просрочку. Теперь путь был лишь один: с тем же упорством, с которым ранее загонял себя в гроб, рваться прочь из него. К настоящему делу и любимой женщине. Покорять заново, просить прощения, склонять колени – что угодно.

И он спешил.

***

После ухода Соколова в номер больше никто не заглядывал. И Аля была только рада. Дима сам того не желая, отбил у нее всякое настроение праздновать. Вместо веселья с чужими людьми хотелось забраться в горячую пенную ванну и хотя бы так почувствовать себя словно в крепких надежных объятиях.

Она была уже на полпути в ванную комнату, как зазвонил мобильный телефон.
От имени, высветившегося на экране, Аля невольно вздрогнула. Витя.
«Как?» - ошеломленно удивилась она. Как ему удалось почувствовать, когда ей особенно нужно его тепло? Какая неведомая сила по сей день держала их вместе, что бы ни случилось, сквозь расстояния и обстоятельства?
- Здравствуй, Аля, - послышался в динамике до боли знакомый голос Строганова.
- Витя... – ноги подкосились. - Здравствуй, - она медленно опустилась на кровать.
- Ты можешь говорить? Не отвлекаю?
- Да, конечно, - поспешила ответить Александра. - Могу, Витя, могу.
- Родная, я... – пауза. - Подарок тебе отправил. Курьер скоро должен привезти его в гостиницу. Ты будешь на месте?
- Витя, не нужно было. Зачем?
- Не запрещай, прошу.
Эти слова он сказал с такой безнадежностью, что спорить Аля не решилась.
- А откуда ты узнал, где я... – она осеклась. – Господи, чему я удивляюсь? Это же ты.
- Плохо?
- Что?
- То, что именно я.
- Нет! Витя, конечно, нет!
Она закусила губу.
- И на том спасибо, - с горечью.
Дальше говорить было не о чем. Строганов узнал, что хотел – она на месте. Следовало положить трубку, пока не сказали друг другу еще какую-нибудь глупость.
- У меня тоже есть для тебя подарок, - неожиданно произнесла Аля.
- Подарок?
- Да. – Взгляд вновь остановился на белом подарочном пакете с синими ручками. – Рубашка. Очень красивая. Когда ее увидела, сразу поняла – твоя.
- Ты дума... Купила мне рубашку. Милая моя.
От бархатного, надтреснутого тембра у Али мурашки побежали по телу. «Моя» - как признание в любви. Сколько бы она сейчас отдала, чтобы это и было признание. Стереть волшебным ластиком дистанцию, что возникла между ними за последнее время. Простить себя за измену, за слабость, стоившую ему здоровья, а ей – бесценной возможности быть любимой. Попросить Витю, чтобы забрал ее и никогда не отпускал.
- Почему у нас ничего не получилось? – Аля чувствовала, как слезы подступают к глазам. – Витя, ведь вначале все было так хорошо.
Строганов расстегнул верхнюю пуговицу рубашки. В машине стало невыносимо душно. Душно и тесно. Не здесь он должен был быть. Не в такси, а там – с ней. Сжимать в объятиях и клясться, что любит. Убеждать поцелуями, прогонять сомнения лаской и говорить. Рассказывать все то, о чем так долго молчал. Каким же дураком нужно было быть – экономить слова, словно деньги. Сдерживаться там, где нужно было взрываться. Отпускать, когда обязан был держать.
- Когда мы встретились, - он уперся головой в переднее сиденье. – Ты была еще совсем девчонкой.
- Хочешь оправдать все моей молодостью?
- Своей старостью.
- Витя!
- Все так, любимая, все так. Я погнался за успехом, словно важнее в жизни ничего не существует. Постоянно уезжал, работал до ночи. Вдали от тебя иногда неделями.
- Но я всегда знала, что у меня есть ты, - шепотом. - Не бросивший нас с мамой отец, не друг из института, а ты.
- Любимая, подожди... Десять минут. Пожалуйста!
- Нет! Я должна сказать, - попросила Аля. - Ты уезжал в командировки, я – на съемки. Ты жил у себя, я – у мамы. И все равно ты был рядом! Сколько раз я звонила тебе во время важных встреч! Помнишь? – улыбнулась. – Не представляю, каково тебе было перед партнерами. Но ведь не бросал трубку, не отключал телефон и не слал стандартное «я вам перезвоню». Ты со мной разговаривал…
- Родная… - вздох. – А как иначе?
- И я со временем привыкла. Ко всему, - она спрятала лицо в ладонях. – Господи, какая же я дура была.
- Не говори так! Никогда так не говори!
- Но это правда!
- Родная, - голос сел. – Ты сейчас просто слушай меня и верь. Верь на слово. Все обязательно будет хорошо. Очень скоро. Очень хорошо. Ты обязательно будешь счастливой. Самой счастливой. И любимой. Все наладится. Слышишь, солнце мое? Будет! Я тебе обещаю. Клянусь тебе, родная.
- Не надо, Витя, лучше не надо... – она не вынесла. – Не обещай, прошу.
Слезы катились по щекам.
- Просто жди, - как мантру повторил собеседник. – Еще немножко. Чуть-чуть.
- Не надо...
- Надо! Ради меня. Ради тебя. Хочешь?
- Хочу, очень хочу.
- И это правильно. Умница. Верь – все будет хорошо. – От бесконечных светофоров и пробок брало отчаяние. Витя сунул водителю пачку денег, чтобы тот гнал быстрее. Подействовало мгновенно. – Аля, я люблю тебя, слышишь? Я очень тебя люблю. Ты самое дорогое, что есть у меня. Потерпи, родная моя. Не плачь. Осталось недолго.

Послышались короткие гудки. Перебороть себя и отпустить мобильный, оказалось не так просто, но Аля справилась. Глаза щипало от слез. Тело бил озноб, словно кто-то незаметно открыл в комнате окно и выпустил на улицу все тепло.

Остался лишь холод. Пронизывающий насквозь. Каждый нерв. Каждую косточку. В таком состоянии она даже не заметила, как добралась до ванной комнаты, набрала воду и будто загибающийся от ломки наркоман с головой опустилась под белую ароматную пену.

***

Заглушая рыдания, в кране шумела вода. Прозрачный каскад падал на худенькие плечи и тонкую шею. Кристальные брызги смешивались с солеными каплями слез. Аля не двигалась.
Нужно было подождать. Совсем недолго, ведь Витя обещал. Ее железный рыцарь всегда исполнял свои обещания. Зачем только солгал про курьера и подарок? Смешно. Глупый любимый.

Все еще не верилось, что он здесь, в Москве. Десять минут, и будет рядом. Вот в этом номере, возможно даже... В этой ванной. Можно будет перецеловать его всего, а потом откинуться на широкую грудь. Слушать сердце и рассказывать. А ведь она столько еще не сказала!

Яркими эмоциями, вспышками жить было легко. Они выталкивали на поверхность быта, ослепляя на короткое время радужным фейерверком. А чувства… Настоящие, основательные. Из них оказалось невозможно вынырнуть невредимой. Словно кессонная болезнь, что выворачивает наружу все нутро и ломает кости, обрушилась на нее, стоило расстаться. Ее любовь к нему, казалось, перестроила даже код ДНК. Создала новую сущность – зависимую от любви. От Витиного присутствия, его глаз, его рук. Это была не страсть. Страсть – мелкая лужа в сравнении с океаном, в который засасывало рядом с Витей.

Непонятный, непроглядный и такой родной. Надежный. Десять минут... Он снова будет рядом. Как раньше. Живой, радостный. С ней и навсегда.

- Я дождусь. Еще чуть-чуть. Я обязательно дождусь, - всхлипывая от неожиданной радости и странного нехорошего предчувствия, шептала себе Аля. – Витя... Любимый. Господи, сохрани.

***

Обгоняя другие авто, такси летело по Щелковскому шоссе. Молодой водитель больше не обращал внимания на светофоры. Понимал, что заработанных сегодня денег хватит на месяц хорошей жизни. Повезло так повезло! Не клиент, а джек-пот. Впервые можно было не заботиться о правилах, а просто гнать. Утирать нос навороченным бэхам и мерсам. Выжимать все из своей старушки-короллы.
Ну и пусть снегопад.
И плевать на странный стук в рулевой рейке.
Бывало и не такое, машина не подведет. Только не дрейфить!

На заднем сиденье, уткнувшись взглядом в окно, сидел пассажир. Витя считал секунды и повороты. Продумывал слова и действия. Его чудесная девочка по-прежнему любила только его. Теперь он знал точно. Вот-вот они снова будут вместе. Сафронову больше не отнять у него самое ценное. Это даже не шанс. Александра ждет. Она сожалеет. Разбавленное слезами откровение вселило в него уверенность.
У них получится все вернуть.
Осталось недолго. © http://lady.webnice.ru [215495.37.26.129.162.429.5e33293d6f87fbbce3ada4e0be155b49]

Solazzo 14.02.2016 18:14» Эпилог

Эпилог

 

По данным информационного агентства РИА Новости за седьмое января две тысячи шестнадцатого года.
Раздел «Происшествия».

Вчера в десять вечера на тридцать восьмом году жизни трагически погиб известный российский спортсмен и крупный предприниматель Виктор Николаевич Строганов. Водитель такси, на котором он передвигался по Москве, не справился с управлением. Автомобиль вынесло на встречную полосу, где он столкнулся с другим транспортным средством. В результате происшествия от полученных травм водитель и пассажир такси скончались на месте. О судьбе водителя встречного автомобиля не сообщается.

Из СМС-сообщения Дмитрия Соколова Брянцевой Елене Васильевне:
«Все очень плохо. Александра в больнице. Еле откачали. Успокоить не получается. Приезжайте скорей».

Из СМС-сообщения Льва Николаевича Рогозина своей супруге Ноне:
«Вчера погиб Витя. Телевизор не включай! Новости в интернете не смотри! Авария страшная. Два трупа. Вылетаю в Москву. Не жди».

Из СМС-сообщения Елены Васильевны Брянцевой своей дочери:
«Аля, я знаю, что произошло. Вити больше нет. Заклинаю – держись!»

Из сообщения в WhatsApp:
«Валдис, срочно нужен контакт Сафронова. Аля пыталась покончить с собой. Кеша».

Из СМС-сообщения Елены Васильевны Брянцевой своей дочери:
«Пожалуйста, девочка моя. Ты еще молодая. Тебе еще жить и жить. Своей смертью ты его не вернешь! Не делай глупостей!»

Из СМС-сообщения Александры Брянцевой своей матери:
«Мама, мне плохо. Витя погиб под окном моей гостиницы. Он спешил ко мне! Не знаю, как теперь жить».