Жреческие коллегии и сакральные обряды ранней республики

ЖРЕЧЕСКИЕ КОЛЛЕГИИ И САКРАЛЬНЫЕ ОБРЯДЫ РАННЕЙ РЕСПУБЛИКИ

Подборка по изданию: История Древнего Рима. Тексты и документы / Под ред. В.И.Кузищина. М., 2004. Т. 1 (Тема № 5).

Римляне, как и почти все древние народы, были язычниками и поклонялись многим богам и духам. Находясь на примитивной стадии культурного развития, они обожествляли силы земной природы, небесные тела, непонятные им физические явления и пытались осмыслить их в мифах, которые почти не сохранились и не получили такого высокого художественного оформления, как у греческого Гомера.

Очень рано на римской почве появились иноземные культурные влияния, сначала – микенских греков, в VII–VI вв. до н. э. – этрусков, которые сами испытали на себе греческое воздействие, затем – снова греков. Особенно сильно греческое влияние начало сказываться с момента упрочения контактов с греческим миром, в III–I вв. до н. э.

Римские поэты и художники, творческие личности, просвещенные аристократы, уловив сходство своих религиозных представлений с греческими, перенимали через ставшую популярной литературу греков, яркую греческую мифологию. Это давало повод ученым полагать, что римляне в области мифологии и религии были совершенно не самостоятельными, при этом забывали о близости исходных религиозных представлений у обоих народов.

Почитание богов требовало учреждения культов и организации их отправления. В этой сфере у античных народов было много общего, и не обошлось без взаимных влияний. Античное греко-римское общество не давало простора для экономической самостоятельности храмов, что привело к отсутствию особой касты жрецов, которая была, например, на Востоке. Римское жречество, возникшее в незапамятные времена, органически вписывалось в образующееся государство, в по­лисную жизнь и превращалось в полисные структуры наряду с административными и политическими. Римляне часто совмещали обязанности жрецов и магистратов. Более того, римское жречество при всей почетности его званий, фактически идейно обслуживало римских магистратов, которые и сами обладали важными религиозными функциями. Объективно римское жречество укрепляло римское го­сударство.

С начала Царской эпохи в Риме возник и постоянно развивался такой атрибут государственности, как право. Уже очень рано появились в нем две составные – fas и ius: fas – право божественное, исходящее от божеств для всех, а не только регулировавшее отношения внутри сакральной общности, ias – право, созданное людьми. С течением времени fas и ius все более обособлялись друг от друга, особое развитие получало именно право, созданное людьми, хранителями которого становились жрецы. В этом была их большая заслуга перед обществом и его культурой.

Римляне не спешили отказываться от своих древних установлений и устойчиво сохраняли память о них. Они всегда, а особенно в раннереспубликанское время, испытывали трепет перед нравами и обычаями предков, «mos maiorum» был для них непререкаемым авторитетом. Несмотря на консервативность римлян – они сохраняли даже то, что перестало быть понятным, но было завещано предками, – их религиозная организация все же эволюционировала. Об этом нам известно и благодаря памятникам материальной культуры (изображения божеств, алтари, храмы), и по письменным материалам.

Для эпохи царей и начала Республики известны имена богов, а также жреческие коллегии, часть которых возникла до основания Ромулом Рима: коллегия авгуров, уходящая корнями в конец II тысячелетия до н. э., коллегия луперков – столь древняя, что культ, которым она ведала, подвергся влиянию микенского мира, коллегия фециалов, имевшая местное, италийское, очень древнее проис­хождение, коллегия арвальских братьев, или братьев-пахарей, куда был, по преданию, включен сам Ромул, и другие. Значительно позднее возникла коллегия понтификов, учрежденная, согласно традиции, вторым царем, Нумой. Она не была связана с древними гентильными группами, а находилась в особом положении, в нее вошел сам царь, и она стала главной жреческой коллегией.

Сведения о сакральной жизни, в том числе о деятельности жреческих кол­легий, составляют наиболее надежную, достоверную часть античной традиции, т. к. в их основе лежат жреческие записи. Теперь хорошо известно, что уже в цар­ское время в Риме существовала письменность, и жрецы действительно имели возможность письменно фиксировать установления своих коллегий, молитвенные формулы и правила религиозных ритуалов. Античные авторы, писавшие на латинском языке, либо точно пересказывали жреческие тексты, либо даже цитировали их. Точность передачи жреческого письменного наследия объясняется самим отношением римлян к сакральной сфере, а также их менталитетом, для которого характерны четкость и организованность действий, умение выделить главное, сохранить норму выражений и поведения. Такие римские авторы, как Варрон, знаток древностей, Цицерон, сам бывший авгуром, эрудированные Тит Ливий, Авл Геллий, Фест, Сервий и Макробий могли пользоваться книгами понтифи­ков и авгуров, а также протоколами жреческих коллегий, в том числе Арвальских братьев, поздняя копия которых дошла до наших дней. В их распоряжении были произведения анналистов, включая анналистов старшего поколения, которым был доступен исходный материал жреческих писаний. Пытливые и образованные греки, Дионисий Галикарнасский и Плутарх, изучая римскую древность, доискивались до первоисточников известных в их время сведений о жреческих коллегиях, ре­лигиозных культах и празднествах. Их интересуют особенности римских сакральных установлений, которые они стараются поточнее описать и объяснить греческому читателю.

Важные сведения о римских сакральных нормах содержатся в памятнике римского права, Дигестах. Известный юрист первой половины III в. Элий Марциан, касаясь вопроса о делении вещей, выделяет вещи священные, святые и религиозные. Он апеллирует к божественному праву, доказывая тем самым раннее происхождение приводимых им определений.

Литература к теме

Немировский А. И. Идеология и культура раннего Рима. Воронеж, 1964; Религия и общество в Древнем Риме/Под ред. Л. Л. Кофанова и Н. А. Чаплыгиной. М., 1994; Штаерман Е. М. Древнейшая римская религия – религиозная община//Культура Древнего Рима. М., 1985. Т. 1; она же. Социальные основы религии Древнего Рима. М., 1987; Сморчков А. М. Положение жречества в эпоху ранней Республики//Ius antiguum. Древнее право. М., 1996. № 1; Токмаков В. Н. Сакрально-правовые аспекты ритуалов жреческой коллегии салиев в архаическом Риме// Ius antiguum. Древнее право. М., 1997. № 2; Майорова Н. Г. Римские фециалы: кто они?//Труды исторического ф-та МГУ. Серия III. Instrumente studiorum (6). Труды кафедры древних языков. М.; СПб.: Алетейя, 2000. С. 52–61; Жреческие коллегии в Раннем Риме. М., 2001. С. 142-179.

 

Понтифики

Дионисий Галикарнасский. Римские древности.

Перевод И. Л. Маяк (издание указано на с. 9, см. № 1).

II. 73. 3. Так что, если кто захочет назвать понтификов учителями священнодействий или знатоками священных законов, или охранителями их, или, как мы считаем, иерофантами, не погрешит против истины. Когда же кто-нибудь из них уходит из жизни, на его место назначается другой, избранный не демосом, но ими самими, и это тот, кто кажется им наиболее подходящим из членов полиса. И он принимает на себя жреческий сан, пройдя проверку, если птицы окажутся ему благоприятствующими.

Фест. О значении слов.

Перевод А. М. Сморчкова.

Р. 113. Верховным понтифик называется, поскольку является верховным судьей дел, относящихся к священнодействиям и религиозным обрядам, и карателем неповиновения частных лиц и магистратов.

 

Плутарх. Сравнительные жизнеописания

Перевод А. М. Сморчкова.

Нума

IX. Нуме приписывают также учреждение и организацию верховных жрецов, которых римляне называют понтификами. Говорят, что он сам стал первым их главой. По мнению одних, их назвали понтификами потому, что они служат могущественным богам, которые являются владыками всего: ведь «могущественный» у римлян называется «потенс» (роtens). Другие же говорят, что название это про­изошло от возможных исключений, поскольку законодатель велит совершать воз­можные священнодействия, но не заставляет, в случае какого-нибудь значитель­ного препятствия. Но большинство придерживается наиболее смехотворного объяснения, а именно, что они прозваны «мостостроителями» от совершаемых у моста жертвоприношений, весьма священных и древних: ведь латины называют мост «понтем» (pontem). Причем охрана его и ремонт, по их утверждению, входят в обязанности жрецов, как и другие неприкосновенные отеческие обряды: ведь римляне считают разрушение деревянного моста тяжким, неискупимым грехом. Говорят и то, что по какому-то оракулу он скреплен только с помощью дерева, совершенно без применения железа... А верховный понтифик занял положение, сходное с толкователем воли богов (эксегетом) и прорицателем, вернее же, с иерофантом: он надзирает не только за общественными обрядами, но следит и за частными жертвоприношениями, препятствуя нарушению установленных правил и обучая каждого, кто обращается с просьбой по поводу почитания или умилостивления богов...

Дигесты

Перевод дан по изданию: Дигесты Юстиниана. М., 1984. Перевод И. С. Перетерского.

I. 2. 2. 6. <...> Итак, почти в одно время возникли три права: законы XII таблиц, из них начало вытекать цивильное право, из них же составлены судебные иски (legis actiones). Знание всех этих прав и умение толковать, и иски были в руках коллегии понтификов, и устанавливалось в каждом году, кто из среды понтификов будет ведать частными делами; и почти 100 лет народ придерживался этого обычая.

 

Фест. О значении слов

Перевод А. М. Сморчкова.

Р. 198, 200. Порядок жрецов определяется порядком богов, по значимости каждого бога. Самым важным считается царь священнодействий[1], затем Юпите­ров жрец, после него Марсов, на четвертом месте Квиринов, на пятом – верховный понтифик. Поэтому на пирах пусть царь возлежит выше всех, Юпитеров жрец – выше Марсова и Квиринова, Марсов – выше следующего, а все – выше понтифика. Царь, – поскольку самый могущественный; Юпитеров (Dialis ) – поскольку жрец всего мира, который называется Dium; Марсов – ибо Марс является родителем основателя города Рима; Квиринов – так как Квирин был заимствован из Кур, союзника римского государства; верховный понтифик – ибо считается судьей и посредником в делах божественных и человеческих.

Авл Геллий. Аттические ночи

Перевод и комментарий И. Л. Маяк.

X. 15. (1) На фламина Юпитера возложены многие священнодействия, также правила нравственного воздержания, о которых мы читаем в книгах, посвящен­ных общенародным жрецам, а также в 1-й книге сочинения Фабия Пиктора. (2) Оттуда все почти, о чем мы упоминаем: (3) ездить на коне фламину Юпитера запрещено; (4) так же запрещено ему видеть вне померия готовые к бою отряды, т. е. вооруженное войско; поэтому фламин Юпитера очень редко избирается в консулы, ведь ведение войн поручалось консулам; (5) равным образом жрецу Юпитера никогда не дозволялось клясться высшей волей (6) и в равной мере не дозволялось пользоваться кольцом, разве что без всякого украшения. (7) Огня из фламинова дома, кроме как на нужды священнодействий, выносить нельзя по закону; (8) если в дом его войдет человек в оковах, нужно освободить его от оков, вздернуть их через имплювий на крышу и оттуда сбросить наружу, на улицу. (9) Узла ни на шапке, ни на поясе, ни на другой какой-либо части костюма он не имеет; (10) если кого-нибудь ведут на бичевание, а он падет с мольбой к его ногам, то в этот день вершить наказание – грех. (11) Волосы фламина Юпитера никто, кроме свободного человека, не стрижет. (12) До козы, сырого мяса, плюща и бобов жрецу Юпитера дотрагиваться и произносить эти слова нельзя. (13) До более высоких отростков от виноградных лоз он не дотягивается. (14) Ножки кровати, на которой он спит, должны быть обмазаны глиной, и на этой кро­вати ему спать три ночи подряд, и в этой постели никому другому спать по божескому закону не положено (пропуск в тексте). И у ножки его кровати должен находиться ящик с жертвенными пирожками. (15) Обрезанные ногти и волосы жреца Юпитера закапывают в землю под счастливым деревом. (16) Жрец этот ежедневно соблюдал всяческие предписания. (17) Без шапки на улице ему быть не дозволено; в помещении же стало возможно не ранее, чем это было установлено понтификами; (18) как написал Мазурий Сабин[2], и он говорит еще, чтя и другие некоторые послабления для осуществления некоторых ритуалов были сделаны. (19) Прикасаться к квашенному тесту ему не дозволено. (20) Нижней рубахи, кроме как в закрытых местах, он с себя не снимает, чтобы не оказаться} нагим под открытым небом как под взором Юпитера. (21) Сверх фламина Юпитера на пиру, кроме царя священнодействий, никто другой не возлежит. (22) Супружество фламина ничем, кроме смерти, разрушить нельзя. (24) В места погребений он никогда не ходит, к мертвецу не прикасается; (25) участвовать в похоронах ему дозволяется.

(26) Почти такие же ритуалы присущи и фламинике Юпитера, (27) говорят, они в частности соблюдают иные ритуалы, как то, что одевают крашеную одежду, (28) так и то, что имеют сучок счастливого дерева на головном платке, (29) и то, что на лестницы, кроме тех, что называются греческими, подниматься им более, чем на три ступени, запрещено, (30) а также то, что когда фламиника идет на Аргеи, она не приводит в порядок голову и не причесывает волосы. (31) Я выписал из Вечного эдикта[3] слова претора о фламине Юпитера и о жрице Весты: жрицу Весты и фламина Юпитера при любом моем судопроизводстве клясться принуждать не буду. (32) Слова М. Варрона из 2-й книги Божественных дел о фламине Юпитера таковы: «Он один только имеет белую шапку либо потому, что является величайшим, либо потому, что Юпитеру надо приносить белую жертву».

Весталки

Нума

X. Говорят, что первыми Нума посвятил в весталки Геганию и Берению, а затем – Канулею и Тарпею. Впоследствии Сервий добавил к их числу двух других, что остается неизменным вплоть до сего дня. Царь назначил священным девам тридцатилетний срок целомудрия, в течение которого первые десять лет они обучаются своим обязанностям, затем выполняют то, чему научились, а в третье десятилетие сами обучают других. По истечении этого срока желающим разрешается выйти замуж и начать другую жизнь, освободившись от исполнения священных обрядов. Говорят, что не многие воспользовались этим правом, а те, кто воспользовался, не стали счастливы, проведя остаток жизни в раскаянии и печали. Это повергло остальных в суеверный страх, так что вплоть до старости и самой смерти они продолжают твердо соблюдать обет целомудрия. Зато Нума предоставил им значительные почести, среди которых и право составлять завещание при жизни отца, и прочие дела совершать без попечителя, подобно матерям, имеющих трех детей. Выходят они в сопровождении ликторов, и если случайно встретят по пути преступника, которого ведут на казнь, то приговор в исполнение не при­водится: весталке нужно только поклясться, что встреча была неумышленной, случайной и непреднамеренной. С другой стороны, предается казни тот, кто вступит под носилки, на которых несут весталку. За прочие провинности наказанием весталкам служит порка, причем иногда провинившуюся наказывает верховный понтифик – и даже обнаженную, прикрытую тонким полотном, где-нибудь в темном месте. Но нарушившую обет целомудрия зарывают живьем в землю возле так называемых Коллинских ворот. Здесь, в пределах города, есть вытянутый в длину холм, на латинском языке он называется «насыпь». Там подготавливается неболь­шое подземное помещение с входом наверху. В нем ставят постланное ложе и горящий светильник, а также небольшой запас необходимых для жизни продуктов, как-то, хлеб, воду в сосуде, молоко, оливковое масло, словно желая очистить­ся от обвинения в том, что уморили голодом лицо, посвященное величайшим обрядам. Саму же осужденную сажают на носилки, снаружи закрытые и связанные кожаными ремнями, так что даже голос ее невозможно расслышать, и несут через форум. Все молча расступаются и без звука идут следом в какой-то ужасной печали. Нет зрелища ужаснее, нет дня, который был бы для Рима мрачнее этого. Когда же носилки доставлены к цели, служители развязывают ремни, а глава жрецов, произнеся какие-то тайные молитвы и простерши руки к богам, прежде чем совершить неизбежное, выводит ее, закутанную с головой, и ставит у лестницы, ведущей вниз в камеру. После этого сам он вместе с остальными жрецами отворачивается. Когда она спустится вниз, лестницу убирают и камеру засыпают, наваливая сверху большое количество земли, так что место ставится вровень с остальной насыпью. Так наказывают утерявших священное девство.

Фест. О значении слов

Перевод А. М. Сморчкова.

Р. 468. Шесть жриц Весты учреждены, чтобы народ имел служительницу священнодействий для каждой своей части, поскольку римская община разделе­на на шесть частей – на первых и вторых Тициев, Рамнов, Луцеров.

Авл Геллий. Аттические ночи

Перевод и комментарий И. Л. Маяк.

I. 12. (1) Те, кто написал о выборе весталки, среди которых наиболее тщательно – Лабеон Антистий[5], утверждают, что ее младше, чем в шесть, и старше, чем в десять лет от роду, брать запрещено; (2) равным образом – ту, у которой нет в живых отца и матери; (3) также ту, что имеет дефект речи и слабый слух, или ту, что отличается другим каким-нибудь телесным недостатком; (4) запрещение распространяется также на ту, которая либо сама, либо чей отец освобождены от отцовской власти, даже если при живом отце она находится под властью деда; (5) равным образом – на ту, чьи родители, один или оба, находились в рабстве или занимались презренными делами. (6) Но, говорят, запрещено брать в весталки и ту, чья сестра уже выбрана в это жречество, а также чей отец является фламином, или авгуром, или членом жреческой коллегии квиндецемвиров, или членом коллегии семи жрецов – эпулонов[6], или коллегии салиев. (7) Невесты понтификов и дочери музыкантов, играющих на свирели при священнодейст­виях, также по обыкновению освобождались от служения в жреческой коллегии весталок. (8) Кроме того, Капитон Атей написал, что не должно выбирать в вес­талки ту, которая является дочерью человека, не имеющего жилища в Италии, и освобождать от этого жречества дочь того, у кого есть трое детей. (9) Дева весталка сразу берется, отводится в атриум Весты понтификами и передается им, в то же время она выходит без формального освобождения и без умаления граж­данского состояния из-под власти отца и обретает право делать завещания. (10) Од­нако сведений об обычаях и обрядах принятия в весталки древнейшие писания не сохранили, кроме того, что первая была взята царем Нумой. (11) Но я нашел закон Папия[7], которым отменялось правило, согласно которому по усмотрению великого понтифика из народа отбирали 20 дев, и ту из этого числа, на которую на сходке падал жребий, великий понтифик отводил и делал ее весталкой. (12) Так вот, эта жеребьевка, по закону Папия, теперь кажется не нужной. В самом деле, если кто-нибудь из благороднорожденных придет к великому понтифику и пре­доставит ему свою дочь для вступления в жречество, поскольку тот может при соблюдении священных установлений совершить это, благодаря тому Папиеву за­кону, через посредство сената так и делается. (13) А то, что говорят, что дева «берется», так видимо потому, что великий понтифик, схватив ее за руку, уводит будто военнопленную от отца, в чьей власти она находится. (14) В книге I Фабия Пиктора написаны слова, которые следует произносить великому понтифику, когда он берет деву в весталки. Слова эти следующие: «Деву весталку, ради священнодействий, какие надлежит ей совершать за римский народ квиритов, как ту, что была взята на основе вашего закона, так и тебя я беру, Амата». (15) Одна­ко многие думают, что слово «брать» должно говорить только в отношении девы. Но «брать» произносят также и по отношению к фламину Юпитера, понтификам и авгурам. (16) Л. Сулла[8] в книге II «Деяний» написал так: П. Корнелий, кому первому было дано прозвище Суллы, был взят в фламины Юпитера. (17) М. Катон[9], когда он обвинил Сервия Гальбу, в речи о лузитанах сказал: «Однако, говорят, они хотели отпасть. Я лично хочу теперь, как можно лучше, знать право понтификов; так неужто по этой причине меня возьмут в понтифики? А если я хочу наилучшим образом постичь право авгуров, кто же меня за мое знание авгурий возьмет в авгуры?». (18) Кроме того, в комментариях Лабеона, которые он составил к XII таблицам, написано следующее: дева весталка никому без завеща­ния не является наследницей, и ей без завещания никто – не наследник, но имущество ее, говорят, передается в общественную казну. По какому праву, спраши­вается, это совершается. (19) Аматой же дева при взятии в весталки понтификом называется, потому что первая взятая носила это имя.

Гай. Институции

Перевод дан по изданию: Гай. Институции / Под ред. Л. Л. Кофанова, В. А. Савельева. М, 1997. Перевод Ф. Дыдынского.

I. 130. Сверх того, выходят из отеческой власти дети мужского пола, если они посвящаются во фламины Юпитера, и женского пола, если назначаются весталками.

 

Авгуры

Камилл

XXXII. <...> Когда те, кто получил от Камилла поручение разыскать священ­ные места и установить их границы, ибо все перемешалось, при обходе Палатина подошли к святилищу Марса, то обнаружили, что оно, как и все остальное, разрушено и сожжено варварами. Тщательно осматривая и расчищая место, они наталкиваются на прорицательский жезл Ромула, засыпанный толстым слоем пепла. Это загнутая с одного конца палка, а называется он «литюон» (lituus). Им пользуются, чтобы обозначить четырехугольник на небе, когда садятся гадать по птицам, как поступал и Ромул, который был искуснейшим прорицателем. А после того, как он исчез из среды людей, жрецы, получив этот жезл, сохраняли его в неприкосновенности, как и некоторые другие святыни. Найдя его невредимым именно тогда, когда остальное погибло, все исполнились более радостных на­дежд по поводу судьбы Рима, решив, что знамение сулит ему вечное благопо­лучие...

Фест. О значении слов

Перевод Л. Л. Кофанова.

Р. 316. Государственные авгуры наблюдают за пятью видами знамений: исходящих от неба, от птиц, от кормления кур, от четвероногих животных и от случайных знамений человеку.

 

Жрецы священнодействий

Авл Геллий. Аттические ночи

Перевод и комментарий И. Л. Маяк.

I. 19. (1) В древних анналах о Сивиллиных книгах сообщается следующее: (2) К царю Тарквинию Гордому пришла неизвестная старуха чужестранка, неся с собой 9 книг, которые она называла божественными прорицаниями; их она по­желала продать. (3) Тарквиний осведомился о цене. Женщина затребовала слиш­ком много; (4) и царь над ней как над вышедшей по старости из ума рассмеялся. (5) Тогда она на глазах у всех поставила пылающую огнем жаровню, три кни­ги из девяти на ней сожгла и спросила царя, не хочет ли он купить оставшиеся шесть книг по той же цене. (6) Но Тарквиний на это еще больше засмеялся и сказал, что старуха без сомнения уж совсем говорит чепуху. (7) Женщина тут же сожгла три другие книги и вновь кротко о том же самом просила, чтобы он купил три оставшиеся за ту же самую цену. (8) Тарквиний уже с серьезной миной и полный внимания понял, что такой настойчивостью и уверенностью в себе нельзя пренебрегать, и купил три остальные книги по нисколько не мень­шей цене, чем та, что была прошена за все книги. (9) И известно, что эту женщи­ну, ушедшую тогда от Тарквиния, никогда и нигде после этого не видели. (10) Три книги, спрятанные в святилище, были названы Сивиллиными; (11) к ним, как к оракулу и обращались квиндецемвиры[13], когда требовалось вопросить бессмертных богов об общественных делах.

Варрон. О латинском языке

Перевод А. М. Сморчкова.

VII. 88. И мы говорим, что квиндецемвиры совершают обряды по греческому ритуалу, не по римскому.

Арвальские братья

Варрон. О латинском языке

Перевод А. М. Сморчкова.

V. 85. <...> Арвальскими братьями названы те, кто совершает общественные священнодействия ради того, чтобы поля приносили плоды...

Авл Геллий. Аттические ночи

Перевод и комментарий И. Л. Маяк.

VII.7. (8) Но Мазурий Сабий в первой книге мемуаров, следуя некоторым авторам исторических сочинений, говорит, что Акка Ларенция[20] была кормили­цей Ромула. Женщина эта, говорит он, потеряла умершим одного из двенадцати сыновей. И Ромул предоставил себя Акке на его место в качестве сына, и назвал себя и прочих ее сыновей «арвальскими братьями». С этого времени осталась коллегия арвальских братьев в количестве двенадцати человек, и признаком этого жречества является венец из колосьев и белые повязки.

 

Фест. О значении слов

Перевод А. М. Сморчкова.

Р. 5. Амбарвальскими назывались жертвы, которые приносились ради полей двумя братьями.

 

Макробий. Сатурналии

Перевод сделан по изданию: Ambrosii Theodosii Macrobii Saturnalia. Leipzig, 1970. Перевод А. М. Сморчкова.

III. 5. (7) Амбарвальской жертвой, как говорит Помпеи Фест, называют ту, которую ради религиозных обрядов ведут вокруг полей те, кто священнодействует ради получения плодов.

Протокол 218 г. н. э. [21] *

Перевод дан по изданию: Acta fratrum arvalium quae supersunt / Restituit et illustravit G. Henzen. Berolinum, 1874. Перевод А. М. Сморчкова, комментарий И. Л. Маяк.

Р. СС. (...)... Также за четыре дня до июньских календ[22] в роще богини Дии промагистр Альфений принес в жертву на алтаре двух свинок во искупление требующейся подрезки (деревьев) рощи и совершения необходимых работ; там (же) принес (в качестве) почетной жертвы корову и, вернувшись оттуда в тетрастил[23], сел на скамью. Затем, вернувшись к алтарю, принес в жертву свиные внутрен­ности. Также на (маленьком) покрытом дерном серебряном алтаре в цирке он принес в жертву коровьи внутренности и вернулся в тетрастил, и записал в книге, и снял претексту[24], и вернулся в свою палатку. Перед полуднем же арвальские братья облачились в претексты и сошлись в тетрастиле, и сели на скамьях, и запи­сали, что они присутствовали и совершили священнодействие, и съели принесенных в жертву свинок и затем кровь. Оттуда в претекстах, (CCIV) покрыв голову, увенчанные повязками с колосьями, они поднялись в рощу и с помощью промагистра Альфения Авициана принесли в жертву жирную ярку и увидели благо­приятные знамения при жертвоприношении. По завершении священнодействия все принесли в жертву фимиам и вино. Затем, вернувшись в храм, принесли жертву на алтаре-столе горшкам и перед храмом промагистр и фламин принесли жертву на столе, покрытом дерном. Также, вернувшись из (храма) к алтарю, принесли (в дар) сокровища; также фламин и промагистр, неся серебряные кубки с (жертвенными) чашами, наполненными вином, и курильницы, принесли в жертву пе­ред входом фимиам и вино, и они остались перед входом, и двое спустились с общественными рабами для сбора колосьев и, вернувшись, правой рукой отдали (их), левой – приняли; затем вернули одному из двух (жрецов) и передали плоды общественным рабам. Затем вошли в храм и воззвали к горшкам и, открыв две­ри, бросали (горшки) вдоль склона, затем сели на мраморных скамьях и раздали с помощью рабов увенчанные лаврами хлебы; там все получили lumemulium с репой и умастили (статуи) богинь, и храм был закрыт; все вышли наружу. Запершиеся там жрецы, подпоясавшись, взяли книжки и, произнося песню-закли­нание, протанцевали трипудий[25] с такими словами: «Лары, помогите нам! И не позволь также, Мармар[26], порчи напасть на многих! Насыться, жестокий Марс, прыгай на границу, останови удары! Пусть он призовет попеременно всех Семонов[27]! Пусть Мармар нам поможет! Танцуй (трипудий)!» Затем, после трипудия, по данному знаку, вошли общественные рабы и приняли книжки. (CCV) И жрецы встали перед дверью (храма) богини Дии[28] и, когда прочие служители отдельных (жрецов) принесли прямые венки[29], коснулись алтарей; и (статуи) богинь были увенчаны, и выбрали магистром от ближайших Сатурналий П. Элия Секундина и назначили фламином М. Флавия Альбина... И там провозгласили: «Счастья!» И спустились из (рощи). Сняв претексты, жрецы надели белые застольные (одеяния) и пировали в тетрастиле. В тетрастил в торжественном шествии принесли подносы с хлебом и чашами медового вина (для) каждого по отдельности. После пира при­сутствующие получили каждый отдельно корзинки с сотней денариев, взяли и раздали распустившиеся розы. Затем промагистр Л. Альфений Авициан взял повязку и головной платок; надел венок, сплетенный из роз, и, когда (место) было расчищено, поднялся над стартом и дал знак квадригам, бигам, наездникам-вольтижерам... к состязанию. Затем, по окончании цирковых зрелищ, вернувшись в Рим, в доме магистра надели белые застольные (одеяния) и, возлежа на отороченных покрывалах, совершали жертвоприношение фимиамом и вином; им прислужива­ли мальчики, сыновья сенаторов, которые названы выше, имеющие (в живых) отца и мать; и по завершении жертвоприношения (жрецы) получили благовония и венки и опять коснулись pulmentum (на) скатертях, и получили каждый от­дельно корзинки с сотней денариев. Они разделили десертные блюда и взяли" рас­пустившиеся розы. И там провозгласили: «Счастья!».

Салии

Нума

XIII. Говорят, жрецы-салии были учреждены по следующему поводу. На восьмом году царствования Нумы моровая болезнь, терзавшая Италию, добра­лась и до Рима. Рассказывают, что, когда люди пришли в отчаяние, с неба прямо в руки Нумы опустился медный щит. По этому поводу царь поведал некую уди­вительную историю, которую он узнал от Эгерии и Муз. А именно, это оружие, мол, явлено во спасение города, и необходимо охранять его, изготовив одиннад­цать других щитов, сходных с ним по форме, размерам и внешнему виду, чтобы из-за их сходства с упавшим с неба щитом вор не смог опознать его. А еще необходимо посвятить это место и окрестные луга Музам, которые часто приходят туда пообщаться с ним, источник же, что орошает местность, объявить священ­ным ключом весталок, чтобы они ежедневно брали из него воду для очищения и окропления храма. Так вот, говорят, что это было подтверждено и внезапным прекращением болезни. Но, когда он показал щит ремесленникам и предложил им потягаться в достижении сходства, все отказались, и лишь Ветурий Мамурий, один из лучших мастеров, до такой степени достиг сходства и изготовил все щиты одинаковыми, что даже сам Нума не смог распознать. Итак, их стражами и хранителями царь назначил жрецов-салиев. Салиями же они были названы, вопреки мнению некоторых, не от некоего самофракийца или мантинейца по имени Салий, который первым научил пляске с оружием, но, скорее, от самой пляски с прыжками. Они пляшут ее, обходя город, когда в марте месяце берут священные щиты, надев короткие пурпурные хитоны, опоясавшись широкими мед­ными поясами и нося на голове медные шлемы, и при этом стучат по щитам небольшими мечами. Остальное в пляске – движение ног: танцоры изящно дви­жутся, совершая вращения и повороты под ритм, сочетающий скорость и частоту с силой и легкостью. А сами щиты называются «анкилиа» (ancilia) из-за своей формы, ибо этот щит не круглый и даже не представляет собой полукруг, как пельта, но имеет вырез в виде волнистой линии, концы которой, образуя изгибы и поворачиваясь вместе друг к другу в плотной части щита, создают изогнутую (ankylos) форму. Или же – из-за локтя (ankon), на котором носят щит. Такое мнение высказал Юба, желая возвести это слово к греческому языку... Говорят, Мамурию платой за такое искусство стало упоминание в песне, которую салии поют, танцуя пирриху. Впрочем, некоторые утверждают, что воспевают не Ветурия Мамурия, а «ветерем мемориам» (veterem memoriam), то есть «древнее предание».

Фест. О значении слов

Перевод А. М. Сморчкова (издание указано на с. 9, см. № 2), комментарий И. Л. Маяк.

Р. 439. Салийские девы, говорит Цинций, – наемные, которые приглашались к салиям, в апексах и военных плащах; они, написал Элий Стилон[33], совершали жертвоприношения в Регии вместе с понтификами в военных плащах с апексами наподобие салийских.

Луперки

Варрон. О латинском языке

Перевод А. М. Сморчкова.

VI. 34. <...> Я скорее считаю, что февраль от очистительного дня назван, так как тогда очищается народ, т. е. голыми луперками очищается древнее палатинское укрепление, окруженное людскими толпами.

Ромул

XXI....Луперкалии, судя по времени, когда их справляют, – по всей видимо­сти, праздник очистительный. Ведь их совершают в один из злосчастных дней месяца февраля, который можно перевести как «очистительный», и сам этот день в старину называли Фебрата. Название праздника по-гречески означает «Ликеи», а потому он считается очень древним, ведущим начало от аркадян, спутников Эвандра. Впрочем, это лишь общее мнение, ибо его название может происходить от «волчицы». И в самом деле, мы знаем, что луперки начинают свой бег с того места, где, говорят, был выброшен Ромул. Но смысл их действий едва постижим. Ведь они закалывают в жертву коз, затем к ним подводят двух подростков знатного рода, и одни луперки касаются их лба окровавленным мечом, а другие тот­час стирают кровь шерстью, смоченной в молоке. После обряда подростки долж­ны рассмеяться. Вслед затем, располосовав козьи шкуры, они состязаются в беге в набедренных повязках, практически обнаженные, и своими ремнями бьют встреч­ных. Молодые женщины не стараются увернуться от ударов, считая, что это помогает легким родам и беременности. Особенностью праздника является и то, что луперки приносят в жертву собаку...

Фест. О значении слов

Перевод А. М. Сморчкова.

Р. 75—76. Очистительный месяц (февраль) назван... от Юноны Очистительницы... поскольку ей в этом месяце совершали священнодействия, и ее праздником были Луперкалии, в каковой день луперки очищали женщин одеждой Юноны, т. е. козлиной шкурой...

Р. 78. Фавианскими и квинтилианскими луперки назывались от Фавия и Квинтилия, своих предводителей.

Культы, обряды, празднества

Фест. О значении слов

Перевод А. М. Сморчкова, комментарий И. Л. Маяк.

Р. 27. Алтари названы от возвышения (ab altitudine), поскольку небесным богам предки приносили жертвы в постройках, поднятых над землей, земным богам – на земле, подземным богам – в ямах, вырытых в земле.

Р. 284. Общественные священнодействия – это те, которые совершаются на общественный счет за народ, и те, которые совершаются за горы, паги, курии, святилища, тогда как частные священнодействия – это те, которые совершаются за отдельных людей, семьи, роды.

Р. 298. Общественными священнодействиями, как говорит Лабеон[34], являются те, которые совершают все граждане, но они не возложены на отдельные семьи – Форнакалии, Парилии, Ларалии; предварительное жертвоприношение свиньи (перед жатвой).

Р. 422, 424. Священной (sacer) называется гора за Аниеном, немного дальше третьего милевого столба, поскольку плебс, когда отпал от патрициев, после из­брания плебейских трибунов, чтобы они ему оказывали помощь, уходя, посвятил ее Юпитеру. И человек проклятый (sacer) есть тот, кого народ осудил за злодея­ние; и дозволено его не в жертву принести, но тот, кто его убьет, не осуждается за убийство; ведь первым трибунским законом предусматривается: «если кто убьет того, кто по этому плебейскому решению проклят (sacer), тот не является убийцей». Поэтому всякий плохой и дурной человек обычно называется проклятым. Элий Галл[35] говорит, что священным (sacrum) является то, что посвящено по любому способу и установлению государства – или храм, или алтарь, или статуя, или участок, или деньги, или что-нибудь иное, что богам посвящено и освящено. А что из этих вещей посвящают богу частные лица ради собственных религиоз­ных целей, это римские понтифики не считают священным. И если учреждены какие-либо частные обряды, которые должны осуществлять<