Развитие трудового и социального законодательства

Законодательство о профсоюзах и забастовках. Как отмечалось выше, в XIX - начале ХХ в. трудовое законодательство даже в наиболее развитых странах делало только первые шаги. Как самостоятельная отрасль права оно начинает складываться и развиваться лишь после 1917 г. под прямым воздействием организованного рабочего движения, поднявшегося на новую ступень борьбы за свои насущные права. На эту борьбу оказывают влияние формы государственного регулирования экономики, социальные последствия НТР, периодические экономические и финансовые кризисы, рост инфляции и цен, степень организованности самого рабочего класса, соотношение сил на мировой арене. В то же время многочисленные трудовые и социальные законы последних десятилетий являются выражением нового уровня развития социального реформизма и свидетельствуют о попытках буржуазной власти смягчить остроту классовых противоречий путем государственного вмешательства в трудовые отношения. В законодательстве о труде, в том числе и в трудовых кодексах, принятых в последние десятилетия в большинстве капиталистических стран, проявляется двойственная природа государственной политики: тактика социального маневрирования и уступок, с одной стороны, стремление сохранить контроль над организованным рабочим движением - с другой.

Особенности социальной политики современного буржуазного государства ярко проявляются в регулировании таких важных прав рабочего класса, как право на профессиональные объединения, право на заключение коллективных договоров, право на забастовку. В некоторых странах эти права были конституционно и законодательно признаны еще до второй мировой войны. Так, в Германии в 1919 г. Веймарская конституция декларировала право рабочих на объединение в профсоюзы, во Франции в том же году получили законодательное признание коллективные договоры рабочих и предпринимателей. В 1936 г. правительство Народного фронта повысило авторитет таких договоров, распространив их действие не только на членов профсоюза, но и на остальных рабочих и служащих того предприятия, где заключен такой договор. Право рабочих на создание профсоюзов и на забастовку было признано в 1917 г. конституцией Мексики, а затем в конституциях и трудовых кодексах большинство других латиноамериканских стран.

Длительную и упорную борьбу за признание права на забастовку и иные формы профсоюзной деятельности вел рабочий класс США. Здесь вплоть до 30-х гг. ХХ в. правительственные органы и суды широко использовали для подавления профсоюзного движения антитрестовские законы и судебные запретительные приказы. Только в 1932 г. по закону Норриса-Ля Гардия и, главным образом, по закону Вагнера 1935 г. в федеральном законодательстве были легализированы профсоюзы, коллективные договоры и забастовки рабочих.

После второй мировой войны во многих буржуазных государствах рабочему классу удалось добиться дальнейших успехов в борьбе за признание профсоюзных прав на предприятиях. Новые демократические положения по этим вопросам включались в принятые в послевоенный период конституции (Франция, Италия, Япония и др.) и в специальные законодательные акты о труде.

В обстановке подъема рабочего движения и усиления в нем левых течений парламенты, несмотря на преобладание в них буржуазных партий, сочли целесообразным пойти на признание прав трудящихся на участие в управлении производством и создать специальные производственные советы или комитеты предприятий и т.д. (ФРГ, Франция, и др.). В условиях сохранения политического и экономического господства капитала такие законодательные уступки не выходили за рамки обычного социального реформизма, но они способствовали улучшению положения рабочих на предприятиях.

Делая отдельные уступки организационному рабочему движению, политически дальновидные круги буржуазии добивались закрепления в законодательстве на случай резкого обострения классовой борьбы и большого размаха забастовочного движения целого ряда антипрофсоюзных положений, направленных на раскол рядов рабочего класса. Так, в Англии, где профсоюзы и забастовки получили законодательное признание еще в XIX в., правительство консерваторов, напуганное всеобщей забастовкой 1926 г., провело через парламент в 1927 г. закон, запретивший всеобщие и политические забастовки, а также стачки солидарности. Закон открыто поощрял штрейкбрехерство и запрещал пикетирование предприятий бастующими. Этот откровенно антипрофсоюзный закон был отменен лейбористами в 1946 г. В связи с ростом забастовочного движения в 60-х гг. правительство консерваторов в 1971 г. разработало новый антипрофсоюзный закон ("Об отношениях в промышленности"), который предусмотрел государственную регистрацию профсоюзов, запрещал стачки солидарности и стачки, организованные незарегистрированными профсоюзами. Этот закон также был вскоре отменен лейбористским парламентом, выразившим таким образом волю профсоюзов и рабочего движения.

Во Франции буржуазные партии, вынужденные пойти после второй мировой войны на значительные уступки в области социального законодательства, в 1947 г. провели через парламент Закон о защите свободы труда, который затруднил организацию рабочих забастовок, объявив преступлением "посягательство или попытку посягательства на свободное осуществление труда".

Правительство Пятой республики издало в 1959 г. ордонанс "О стимулировании ассоциаций и заинтересованности, трудящихся в предприятии", в котором предусматривалось частичное участие рабочих в хозяйственной деятельности предприятия и в его капитале. Но разрабатываемые с этой целью коллективные договоры могли заключаться между предпринимателями и коллективами трудящихся отдельных предприятий, помимо профсоюзной организации. Такая мера была направлена на подрыв позиций профсоюзов и разобщение рабочих, занятых на различных предприятиях.

Ограничение важных профсоюзных прав рабочего класса было осуществлено в конце 40-х начале 50-х гг. также в Японии, ФРГ и многих других буржуазных государствах. Но особенно характерным является послевоенное антипрофсоюзное законодательство США, которое открыто направлено на раскол рабочего движения, на изоляцию в нем левых, наиболее радикальных сил. Так, принятый в 1947 г. Закон Тафта-Хартли ("О регулировании трудовых отношений") отобрал у рабочего класса США многие важные уступки, которые были сделаны еще по Закону Вагнера 1935 г. Законом существенно ограничивалось право рабочих на забастовки: запрещались политические забастовки и забастовки государственных служащих, стачки солидарности; профсоюзы обязывались предупреждать хозяев о готовящейся забастовке за 60 дней и т.д.

Преследуя официально цель борьбы с коррупцией в профсоюзах, Конгресс в 1959 г. принял новый антирабочий закон, установивший жесткий государственный контроль за внутренней деятельностью профсоюзов, запрещавший членам компартии занимать какие-либо профсоюзные посты.

Одной из специфических черт законодательства о труде, принятого в буржуазных государствах в последние десятилетия, является усиление прямого административного и судебного вмешательства в трудовые отношения и конфликты между рабочими и предпринимателями. Это вмешательство, отражающее противоречивые этатистские тенденции в буржуазном трудовом законодательстве, особенно резко проявилось в 20-30-е гг. в фашистских государствах. Здесь антирабочее законодательство под предлогом установления "классового мира" полностью ликвидировало право рабочих на профессиональные объединения и забастовки. Подобное явление наблюдалось уже после второй мировой войны в законодательстве ряда латиноамериканских стран, где устанавливались диктаторские, террористические режимы (например, в Доминиканской Республике при Трухильо, и Гаити при Дювалье и т.д.).

Но в странах с буржуазно-демократическими режимами законодательство о труде предусмотрело создание различных постоянно действующих административных конфликтов, но на деле нередко служащих для контроля за забастовочной борьбой рабочих. Эти органы (министерство труда или управление по трудовым отношениям, трудовые трибуналы и суды и т.д.), действуя, как правило, в защиту собственности, предлагают рабочим условия "классового мира", которые выгодны, прежде всего для предпринимателей.