Мы поможем в написании ваших работ!



ЗНАЕТЕ ЛИ ВЫ?

Несколько слов об артистах и не только о них.

Поиск

Во всех войсковых частях, во всяком случае, во все западных округах и даже, как видите, в Севастополе, в субботу вечером 21 июня, были организованы концерты с представителями эстрады, театра и кино. Кулаков, кстати, в своих мемуарах, тоже отмечает этот эпизод. Все это носило характер централизовано-спланированной акции, так как это были не отдельные случаи, а массовое явление. Значит, всем этим руководил единый центр, и он руководствовался, какими-то своими соображениями. Способствовали ли эти мероприятия, в смысле концерты, делу повышения боевой подготовки наших войск? Разумеется, нет! Даже, скорее наоборот, расхолаживало, - и это, пожалуй, самое главное в данной истории. Кому же было на руку понижать боевую подготовку наших войск накануне немецкой агрессии, если в военные округа 18 июня ушел приказ привести войска в полную боевую готовность? То, что это было выгодно немцам - тут и доказывать нечего, дураку, и то ясно! Как же все это тогда прикажите понимать? Значит, все же были те, кто выстилал немцам ковровую дорожку в нашу страну, и как в таком случае они называются? Уж не заговорщиками ли?

Засекреченная Ставка.

Но, снова вернемся к «творениям» Маршала «Победы». Дальше, оно, ничуть не лучше, того, только что, исследованного нами. Жуков доводит до нашего сведения, что, дескать, они, вместе с Тимошенко в этот день, 22 июня, приносили проекты документов на подпись Сталину. Жуков хочет нас уверить, что они с Тимошенко готовили Директиву о приведение войск в боевую готовность, и, даже, принесли проект Ставки(!), подготовили документы о проведении всеобщей мобилизации и некоторые, другие, тоже «хорошие», «нужные» и «важные» документы. Молотов, кстати, вспоминает, как готовил, вместе со Сталиным, проект выступления по радио.

Этого, в принципе, быть не должно! Молотову простительно - стыдно вспоминать, а Жукову что, - страшно вспоминать? Жукову готовили мемуары специалисты из Института военной истории и прочих учреждений Министерства обороны, советских и партийных организаций высшего звена. Как же они не заметили главного или не хотели заметить? Когда начинается война, что делают командующие всех уровней? Правильно, достают из сейфов мобилизационные пакеты или «красные пакеты», как их еще называли. Вскрывают их в установленном порядке, извлекают документы, в которых прописываются действия, на данный момент, того должностного лица или той группы лиц, кому, собственно, они - документы и предназначены.

Поэтому действия Жукова и должностных лиц, которых он описывает, не более, как заурядный «трёп». А вот то, что не заметили это, все те, кому положено это все заметить, вызывает странное чувство. Не секрет, что все военные знают, - при начале военных действий, как в нашем случае со стороны Германии, Тимошенко, как нарком обороны, у себя в кабинете, должен был открыть сейф и извлечь предписанный ему, соответствующей инструкцией, свой «красный пакет». А Жуков, как начальник Генерального штаба, должен извлечь из сейфа свой «красный пакет». В пакетах уже лежали подготовленные и утвержденные главой государства, директивы, которые надлежало привести в «движение» при начале военных действий. Например, в них могло быть указано: подать в соответствующие округа определенный условный сигнал о начале ответных военных действий против агрессора, или прибыть к главе государства в Кремль, за получением соответствующих указаний. Между прочим, в архивах лежит «черновик» Директивы с каракулями Жукова, якобы подготовленной, и, разумеется, «согласованной со Сталиным», но думается, что это очередная фальшивка призванная отвлечь внимание исследователей от событий начала войны или прикрыть собой что-то более важное, но нежелательное для публикации.

Но продолжим о «красных» пакетах. И члены Советского правительства и руководители партийных органов 22 июня должны были проделать туже же самую процедуру по вскрытию мобилизационных пакетов, что и военные. Кстати, Жуков в своих мемуарах, в главе десятой «Начало войны» сам же и подтверждает сказанное выше: «... Уже 23 июня (а 22 июня, видимо, нельзя об этом упоминать - В.М.) были введены в действие те мобилизационные планы, которые были разработаны раньше...».

Как мы знаем, Георгий Константинович, не может, чтоб не соврать. Придется поправить маршала с помощью Василия Гавриловича Грабина, который 22 июня был в Москве:

«Я велел шоферу ехать в Наркомат вооружения... Там было многолюдно. Удивительно, как все успели так быстро собраться! В длинном коридоре толпились, переговаривались, начальники отделов. Я прошел в кабинет наркома. Там были и все его заместители.

Сам нарком Д.Ф.Устинов, незадолго до этого дня назначенный на место смещенного с должности и арестованного Б.Л.Ванникова, бледный, полуодетый (он ночевал в кабинете после закончившейся глубокой ночью, как было принято в то время, работы), сидел за столом, закрыв лицо руками и растерянно повторял:

- Что же делать? Что же теперь делать?

Все присутствующие молчали. Это было очень тяжелое зрелище. Я подошел к нему и тронул за плечо.

- Дмитрий Федорович, откройте сейф, там мобилизационные планы ...

Когда планы были извлечены, все вместе начали составлять список пушек, производство которых следовало срочно восстановить или расширить. Этот список был оформлен как приказ Наркомата вооружения».

Отрывок настолько интересен сам по себе, что его надо бы продолжить. Но, я, все же, закончу сначала мысль о мобилизационных пакетах, а затем вновь вернусь к воспоминаниям Грабина, и прокомментирую их.

А как же насчет Сталина, спросите вы? И у Сталина в его рабочем кабинете, в сейфе, по-видимому, тоже, должен был лежать пакет с соответствующими мобилизационными документами, утвержденными в установленном порядке. Все, должно быть подготовлено заранее, на случай войны. Только, автор просит не путать принятие Сталиным решения о подаче сигнала в округа и его личным мобилизационным пакетом, где хранятся документы, предписывающие ему последующие действия.

Даже, при отсутствии Сталина в Кремле, как я предполагаю, в нашем случае, Молотов, как его заместитель, обязан был вскрыть сейф и извлечь «красный пакет» предназначенный Сталину. Все же готовилось заранее, сам же Жуков подтверждает. Поэтому у Молотова, видимо, сохранилась в памяти деловая атмосфера подготовки документов, но скорее всего, более раннего периода или Молотов, как всегда, делает вид, что «запамятовал».

Кроме того, не надо забывать, что в Комитете Обороны при СНК был мобилизационно-плановый отдел, который, как следует из его названия, и занимался подготовкой соответствующей документации на начальный период войны.

И как бы выглядели Тимошенко с Жуковым, когда они протянули бы настоящему Сталину «проект о Ставке». Какая Ставка во главе с Тимошенко, если глава государства Сталин? Разве мог «проект Ставки» попасть в мобилизационный пакет, минуя Сталина? Конечно, нет! А здесь вдруг сразу «проект Ставки» появился. Значит, он был подготовлен, минуя мобилизационный план без участия Сталина? И всем присутствующим в Кремле, думается, все ясно: Сталина нет, и военные пытаются подмять Советское правительство под себя? Это что, как не попытка захвата власти военными?! Наверное, будь Сталин в Кремле, он приказал бы их арестовать, как заговорщиков и дело с концом. Впрочем, реальному Сталину они «проект Ставки» не решились бы показывать, ни при каких обстоятельствах, по причине указанной выше. Но если Жуков утверждает, что они явились в Кремль с проектом Ставки Главного командования, то это лишний раз подчеркивает тот факт, что Сталина, в тот момент, в Кремле не было. Ну не мог такой «липовый» документ Сталин утвердить для мобилизационного пакета. Или, по версии Жукова, это был все же проект, и Сталин что, решил отложить его для согласования и утверждения членами Политбюро? Никто и никогда не говорил, что Сталин «слаб на голову». А здесь, с самого начала описываемых событий, нам представляют человека, который, находясь у «руля государства», не представляет себе «куда рулить». Вообразите себе состояние членов Политбюро и Советского правительства, сторонников Сталина, когда дуэт Тимошенко - Жуков показали им, сей документ, о «Ставке» - военные берут власть в свои руки! А что члены правительства другое, могли подумать? А Сталина- то, в тот момент, в Кремле нет. И еще неизвестно, что с ним происходит? А здесь, в проекте, был поименный состав Ставки, где во главе стоял «свадебный генерал» Тимошенко, а Сталин, как глава правительства, находился в подчинении у военных. И такой ли был тот, первоначальный состав Ставки, может быть и без Сталина, мы не узнаем никогда.

Вполне возможно, что на данный момент был уже не проект документа, а утвержденный состав Ставки. Если Сталина не было, то и без него нашлись те, кто вполне мог утвердить сей документ. Тоже Политбюро, которое частенько фигурирует вместе с данным документом.

Нельзя и сбрасывать со счетов такой вариант событий, что наши военные, те же Тимошенко, Жуков и Ватутин, могли так запутать дело с нападением Германии, что члены Политбюро и правительства, совместно не смогли выработать правильное решение. Военные, спокойно, могли направить их действия в ложном направлении.

Теперь снова, как и обещал, возвращаюсь к приведенным выше воспоминаниям Василия Гавриловича Грабина. Ясно, что не 23 июня вскрывали мобилизационные пакеты, а могли сделать это и раньше, чуть ли, не 21 июня. Об этом пойдет речь позже. Хотелось обратить внимание на два момента. В дальнейшем, когда будем подводить итоги воспоминаний наркомов о первом дне войны, то там столкнемся с одним явлением: ни один нарком не мог вспомнить, что 22 июня встречался со Сталиным. Грабин, как видите, не может сказать о наркоме Устинове, что тот, вернулся от Сталина (тот же должен был их собрать?) и решительно взялся за ручку своего сейфа, чтобы достать мобилизационный план. Смотрите, как он растерян. Неужели, думаете, Вознесенский, который везде фигурирует как заместитель Сталина, так негативно подействовал на Дмитрия Федоровича своей информацией о войне, что тот, вернувшись с заседания, вынужден был сесть за стол, «закрыв лицо руками»? Я предполагаю, что Вознесенский, собрав наркомов, в отсутствии Сталина, сказал собравшимся, что с Иосифом Виссарионовичем стряслась беда и что, по всей видимости, его в Кремле уже не будет. Отсюда и такая реакция Устинова на эту трагическую новость. А вы что подумали, читатель? что у него такая реакция на войну с Германией? В 1953 году, те, кто близко общался со Сталиным, примерно так и восприняли смерть вождя, со словами: «Что же теперь делать?». О данном событии с Д.Ф.Устиновым мы еще раз встретимся в главе о Сталинских наркомах.

Продолжим рассказ о нашей злополучной Ставке, первого разлива. В Сталинской биографии, изданной в 1950 году о Ставке и роли Сталина в ней, не сказано ни единого слова. И дело думается не в том, что председательствовал в ней Тимошенко, а в том, что только что закончился расстрельный процесс по делу военных, связанных с войной. Поэтому, думается, Сталин и не стал приводить в своей биографии столь сомнительный документ, чтобы не привлекать к нему внимание. А может, вовсе никакого документа о Ставке и не было? Документ был подготовлен, на всякий случай, но не смог быть утвержденным. Кто ж его такой будет утверждать? Если, только А.Н.Яковлев и компания? К тому же, Тимошенко и Жукову всегда, можно будет сослаться на «болезнь» Сталина при его отсутствии в Кремле. Во всяком случае, при желании, можно сослаться и на проект документа. Не каждый же знает, что документ о Ставке не утвержден. Этим можно манипулировать в зависимости по ситуации. Но вот тот факт, что о Ставке не упоминается при жизни Сталина, это существенный плюс к сомнительности ее появления. Разве Сталин не знал, членом какого государственного военного органа он являлся по жизни?

Даже, чуть ранее, в Большой Советской Энциклопедии за 1947 года в разделе, посвященном Великой Отечественной войне нет никаких упоминаний о Ставке. Вот же событие 19 июля 1941 года отмечено, как назначение И.В.Сталина народным комиссаром обороны, а о том, что было ранее, ни слова. Можно, конечно, внести поправку на «обожествление» товарища Сталина в те годы, но Государственный Комитет Обороны (ГКО) упомянут, а Ставка нет. Кроме того, можно же было бы указать, что Ставку возглавил, в статусе Верховного главнокомандующего, сам товарищ Сталин, а энциклопедия, почему-то, казалось бы, по выигрышному делу, а молчит? Почему?

Характерно, что в Хрущевской, 6- томной «Истории Великой Отечественной Войны 1941-45 годов», указано только то, что Ставка образована 23 июня (сами понимаете, что связывать ее с 22 июня нежелательно, а говорить о 21 июня, и тем более), и указан только ее председатель - нарком Тимошенко. Поименного состава нет, видимо были учтены приведенные выше обстоятельства.

Состав Ставки появится только в Брежневской, 12-и томной «Истории второй мировой войны». Сталин там указан будет, но просто, как член Ставки. За давностью лет, думается, острота по этому вопросу несколько притупилась, поэтому данная информация уже не могла вызвать ненужных негативных ассоциаций.

Есть такая книга «Победы Советских Вооруженных Сил в Великой Отечественной войне» изданная сразу после смерти Сталина в октябре 1953года. Конечно, хрущевцы успели поработать над ней, но даже и они, в, то время, не рискнули упомянуть Ставку, образованную под председательством С.К.Тимошенко. В книге говорится лишь о том, что 30 июня был, дескать, образован только Государственный Комитет Обороны (ГОКО), который объединил в своих руках военное, политическое и хозяйственное руководство страны и явился ответной реакцией на германскую агрессию. А согласитесь, ведь странно - больше недели идет война, а нет руководящего органа по обороне страны? Орган-то был, Комитет Обороны при СНК во главе со Сталиным, но куда он вместе с руководством страны подевался, не знает никто, и по сей, день? Тогда, почему не выдвинули на первое место Ставку, коли, Жуков говорит, что она образована 23 июня? Хрущев, в то время, наверное, еще не решил, как преподнести общественности события начала войны?

Но в книге приведен интересный отрывок из выступления в 1952 году на Х1Х съезде партии Г.М.Маленкова. Изъять его из книги хрущевцы не решились, все же Маленков был на тот момент главой Советского правительства. Отрывок из речи Маленкова приведен мною не просто, как факт, по данной теме, а то, что он очень органично связан с текстом 2-й главы данной книги в подразделе «Мероприятия КПСС и Советского правительства по подготовке страны к активной обороне»:

«В нашей стране благодаря бдительности партии, правительства и всего советского народа была своевременно выявлена и уничтожена троцкистско-бухаринская банда шпионов, вредителей и убийц, которые состояли на службе иностранных разведок капиталистических государств, ставили своей целью разрушение партии и Советского государства, подрыв обороны страны, облегчение иностранной интервенции, поражение Советской Армии (хитрецы, ведь в ту пору была только Красная Армия, - Советской она станет только с февраля 1946 года - В.М.) и превращение СССР в колонию империалистов. Этим был нанесен тяжелый удар планам империалистов, готовившихся использовать троцкистско-бухаринских выродков в качестве своей «пятой колонны», подобно тому, как это было во Франции и других западноевропейских странах».

(далее, в тексте следует отрывок из речи Маленкова - В.М.)

«Разгромив троцкистско-бухаринское подполье, являвшееся центром притяжения всех антисоветских сил в стране, очистив от врагов народа наши партийные и советские организации, партия тем самым своевременно уничтожила всякую возможность появления в СССР «пятой колонны » и политически подготовила страну к активной обороне. Не трудно понять, что если бы это своевременно не было сделано, то в дни войны мы попали бы в положение людей, обстреливаемых и с фронта, и с тыла, и могли проиграть войну».

Этот текст могли оставить и по причине того, что речь о «пятой колонне» идет, как бы, о не состоявшемся факте, т.е. это надо понимать так, что во время войны такого факта просто не было. В дальнейшем, начиная со времен Н.С.Хрущева, упоминание о «пятой колонне» вообще никогда и нигде, не приводилось.

Мы все время говорили о Ставке, но, ни разу не обратились к документу, о ее создании. Интересно было бы на него взглянуть. До 90-х годов данный документ нигде не был опубликован, поэтому в изданиях, откуда же ему взяться? Но вот, под редакцией А.Н.Яковлева были, наконец, изданы сборники документов, где, к нашей радости, присутствует сей документ: «Постановление СНК СССР и ЦК ВКП (б) «О Ставке Главного Командования Вооруженных сил Союза ССР» от 23 июня 1941 года. Приводятся соответствующие атрибуты присущие организационно - распорядительной документации и обозначение секретности данного документа. Далее приводится текст (не удивляйтесь, пожалуйста) с сохраненной формой изложения (одни переносы слов чего стоят).

№ 1724-733сс

23 июня 1941 г. Совершенно секретно

Особая папка

Не для опубликования

Совет Народных Комиссаров Союза ССР и Центральный Комитет ВКП (б)

ПОСТАНОВЛЯЮТ:

Создать Ставку Главного Командования Вооруженных Сил Союза ССР в

составе тт. Наркома обороны Маршала Тимошенко (председатель), началь- ника Генштаба Жукова, Сталина, Молотова, Маршала Ворошилова, Маршала

Буденного и Наркома Военно-морского Флота адмирала Кузнецова.

При Ставке организовать институт постоянных советников Ставки в со-ставе т.т. Маршала Кулика, Маршала Шапошникова, Мерецкова, начальника Военно-Воздушных Сил Жигарева, Ватутина, начальника ПВО Воронова. Микояна, Кагановича, Берия, Вознесенского, Жданова, Маленкова, Мехлиса.

Председатель Совнаркома СССР

Генеральный секретарь ЦК ВКП (б) И.Сталин

АП РФ. Ф.93 Коллекция документов

Форма приведенного текста документа сохранена и трудно, не выразить недоумение, по поводу, содержания этого, якобы, «документа». Уже отмечалось исследователями, что обилие астрономических цифр, в регистрации (1724-733сс), заставляет усомниться в подлинности документа. Наличие же, грифов секретности (Совершенно секретно; особая папка; не для опубликования) не делают документ, более правдоподобным. Сам же текст поражает вопиющей некомпетентностью и неграмотностью в оформлении. Перенос слов выполнен неряшливо. Неужели, так было в подлиннике? Лица, упомянутые в документе, не только не имеют полного обозначения своего имени и отчества, но даже инициалов. Далее, одни военные указываются в воинском звании, другие, почему-то, нет. Гражданским лицам, указанным в тексте, кроме фамилии, вообще, отказано во всем. Удивляет, почему перед этой «Ставкой», не поставлено ни целей, ни задач. Для чего создана Ставка, очевидно, знает только, «Генеральный секретарь ЦК ВКП (б)» (?), под псевдонимом «И.Сталин», утвердивший данный документ и надо полагать, еще, та группа лиц, подготовивших эту «липу» к публикации. Публикаторам на заметку: «Генеральным» - Сталин был до 1934 года, на данный период просто - «секретарь».

Как уверяет нас Жуков, этот документ родился в недрах Генштаба сразу после нападения Германии. Правильно, чего же «резину тянуть».

И как же тогда понимать Георгия Константиновича? Видимо, так: принес, понимаешь, на подпись Сталину документ «О Ставке», и воспользовавшись моментом, когда Сталин впал в полузабытье, засунул этот документ в папку на столе у вождя. Затем убыл из Москвы «рулить» на Юго-Западном фронте, на основании не утвержденного документа. Ведь, Сталин после всего этого, уехал к себе на дачу больной и больше, как утверждает В.Жухрай, в своей работе, в Кремль не возвращался. Так кто же, на самом деле утвердил документ?

Все это, только подтверждает мысль о том, что реальный Сталин, к описываемым Жуковым событиям, не только не имел никакого отношения, но и вряд ли, присутствовал при этом. Хотя всё, приведенное выше, по мысли публикаторов, видимо, должно подтвердить тот факт, что Сталин, по версии Хрущева, находился в «прострации». Потому что, утвердить документ, чтобы самому оказаться в роли подчиненного(?) у своих подчиненных - это знаете, наверное, надо быть именно «Генеральным секретарем ЦК ВКП(б) И.Сталиным». Так что, очень трудно, разглядеть между строчек Жуковских мемуаров, настоящего Сталина.

Еще несколько слов, о «командировке» Жукова на Юго-Западный фронт, якобы, по поручению самого Сталина. Утвердили проект создания «Ставки» официально, 23 июня. А на основании, какого же документа, и с каким мандатом убыл на данный фронт Георгий Константинович? Не по телетайпу же пришло подтверждение его полномочий, как представителя Ставки? Ладно, согласимся, что мандат, может быть, подписали загодя - время не ждет. Но почему, с 22-го и по 25-е июня включительно, Сталин даже и не поинтересовался делами на Юго-западном фронте? Послал Жукова и забыл, зачем послал? Даже, 26 июня, как пишет Жуков, Сталин позвонил на командный пункт Юго-Западного фронта и не поинтересовался тамошними делами, а только деликатно попросил: «Можете вы немедленно вылететь в Москву?» Это может быть только, во-первых, если Сталин его туда не посылал. А если Сталин перед ним не поставил никаких задач, то, что же он с него будет спрашивать? Во-вторых, если Сталина не было в Кремле эти дни, то, разумеется, не будет и никаких телефонных звонков от Сталина с вопросами к Жукову. И в-третьих, может быть Сталин вовсе и не звонил Жукову? Эта всё одна часть дела. Рассмотрим другую.

По Жукову, Сталин послал его и других представителей Ставки, чтобы помочь командующим, так как те «не имеют достаточного опыта в руководстве боевыми действиями войск и, видимо, несколько растерялись». Но вот Жуков 26 июня вернулся в Москву, и рассказывает нам, что застал в Кремле в кабинете Сталина стоящих на вытяжку (?) наркома обороны и своего первого заместителя. Сталин, как видно, еще «не вышел из прострации», так как, напрочь забыл, зачем посылал Жукова на Юго-Западный фронт. Кроме того, чего им (военным) стоять навытяжку, если карту решили изучать?

«Поздоровавшись кивком, И.В.Сталин сказал:

- Подумайте вместе и скажите, что можно сделать в сложившейся обстановке? - бросил на стол карту Западного фронта.

- Нам нужно минут сорок. Чтобы разобраться, - сказал я.

- Хорошо, через сорок минут доложите.

Мы (Жуков, Тимошенко и Ватутин - В.М.) вышли в соседнюю комнату и стали обсуждать положение дел и наши возможности на Западном фронте» и т.д. и т.п. Если бы не Жуков, Тимошенко с Ватутиным простояли бы на вытяжку, наверное, до конца войны. Кроме того, два часа до Жукова изучали, но до «умного» Жукова далеко. Тому всего сорок минут надо, чтоб любую карту изучить. Как видите, Сталин не спросил, а Жуков скромно промолчал, по поводу, своей командировки на Юго-западный фронт. А почему? Ну, ладно, Сталину не стал рассказывать, видимо, из-за своей врожденной скромности, но читателя-то, что же не стал посвящать в дела давно минувших дней?

Нам и до сего дня неясно, помог ли Георгий Константинович командующему Юго-Западным фронтом справиться «с растерянностью» и пошел ли тому на пользу его (Жукова) богатый военный опыт?

А вообще, могла ли такая встреча состояться, и могло ли там произойти то, о чем нам поведал Георгий Константинович? Давайте, посмотрим этот злополучный «Журнал посещения...». Что он нам о военных говорит? В этот день 26 июня, было два посещения Кремля Жуковым и компании. Дневное посещение, это Тимошенко и Ватутин в 13.00 часов и Жуков в 15.00. Правда, есть один досадный момент. Тимошенко со своим 13.00 часовым посещением перенесен в Журнале на более позднее время вслед за Яковлевым - 15.15. Могло ли такое быть в действительности? Разумеется, нет! Если, конечно, часы не пошли в обратную сторону или высокий Тимошенко так быстро прошмыгнул в кабинет Сталина, что секретарь, ведший записи, видимо, вовремя его не заметил. Для чего это сделано с перестановкой по времени, трудно сказать, но можно предположить, что это или небрежность при подготовке архивных документов к публикации или второе, - немного развести по времени действующих лиц, чтобы, в Журнале не бросалось в глаза их взаимосвязь. Но есть и третий вариант. Честный историк специально сделал неправильно запись, чтобы привлечь внимание к фальшивке. Если следовать Журналу, то действительно, сначала в 13.00 у Сталина в кабинете были сначала Тимошенко и Ватутин, а затем в 15.00 к ним присоединился Жуков, и они покинули кабинет все вместе в 16.10. Но там кроме них находились другие лица и поэтому «стояние навытяжку» наркома обороны Тимошенко несколько проблематично. В более позднее время Жуков тоже был в этот день в Кремле. Опять же в компании с Тимошенко и Ватутиным. Но это было в 21.00 вечера и опять, же они были приглашены в составе других лиц, где «стояние навытяжку» наркома обороны, тоже кажется надуманным фактом со стороны Георгия Константиновича.

Хотелось бы обратить внимание читателя, вот на какой момент: вполне возможно, что Жуков и не приезжал в Кремль вместе с Тимошенко, а там мог находиться только Ватутин, которому «стоять навытяжку», в силу своей малой значимости, было более приемлемо. Но, давайте продолжим рассмотрение того, что предложено «Жуковым».

Сталин «бросил на стол карту Западного фронта». Чью же карту? Не свою же? К тому же, карты, такого уровня, стоя на вытяжку, не рассматривают. Во-первых, Сталин еще не возглавил ГКО, и поэтому военные вопросы решала новоявленная Ставка. Более вероятным было бы наоборот. Военные держали в руках карту и отвечали на поставленные вопросы правительства, которое представлял Сталин. Во-вторых, кто наносил на эту карту обстановку? Не сам же Сталин? 26 июня Сталин военными вопросами еще не занимался в полной мере.

Эта была карта военных, могут с уверенностью сказать, даже читатели. Ее с собой захватил из Генштаба Ватутин. Он же был начальником оперативного отдела. Тогда вырисовывается такая картина, что эту карту, взятую у Ватутина, Сталин свернул и держал в руке, как свою, неопределенное время, поджидая(?) Жукова с вопросом о Западном фронте, так что ли? Если исходить из написанного, то обстановка на Западном фронте была рассмотрена, но, до прихода Жукова не было принято никакого решения. Ждали «светоча» военной мысли. По-другому, текст и не читается. В более поздней редакции, чтобы уточнить, что инициатива исходила все же от военных, решили сделать вставку о Сталине: «Поздоровавшись кивком головы, он сказал: - Не могу понять путаных предложений. Подумайте вместе и скажите...».

Вот теперь акцент смещен, действительно, в сторону военных. Тимошенко с Ватутиным, по воспоминаниям, товарища Жукова, не смогли внятно объяснить Сталину обстановку на Западном фронте, а только что вернувшийся с Юго-Западного фронта Георгий Константинович, как всегда, легко и непринужденно взялся и за это трудное дело, мимоходом мазанув черной краской своих товарищей по Ставке с их «путаными предложениями». Так как редактор в новом издании добавил к словам Сталина дополнительное предложение, надо, стало быть, добавить и время на размышление по этому поводу. В новой редакции дальнейшие слова Георгия Константиновича звучат так:

«- Нам нужно минут сорок пять, чтобы разобраться, - сказал я».

А Сталину что прикажите делать? Приходится подстраиваться под начальника Генштаба.

«- Хорошо, через сорок пять минут доложите, - отрывисто бросил И.В.Сталин».

Видите, и Сталин занервничал, еще дополнительно пять минут неясности. А Жуков, видимо, рад: лишних пять минут на раздумье, все-таки у Сталина «вырвал».

Для чего все эти игры с картой Западного фронта? А вот для чего! Обратите внимание по «Журналу посещений», кто находился днем в кабинете Сталина вместе с Тимошенко, Ватутиным и присоединившимся Жуковым: Каганович, Маленков, Буденный, Жигарев, Ворошилов, Молотов, Петров(?), Кузнецов (?), Берия, Яковлев(?). Фактически это было, как бы, совместное совещание Политбюро и новоявленной Ставки. Критики могут упрекнуть автора, что он, дескать, не доверяет «Журналу», а сам на него ссылается. Но, товарищи дорогие. Во-первых, не факт, что «Журнал» отразил именно 26 июня. Это могло быть и 27-е и 28-е число. Тут каждый день важен, как для хронологии изложения событий, так и для их понимания. Во-вторых, все ли лица, бывшие в кабинете Сталина, отображены? В-третьих, опять нет инициалов у лиц посетивших кабинет. Какой Петров? Какой Кузнецов? Какой Яковлев? В- четвертых, на что ссылаться? Другого то, «Журнала» нет. В-пятых, нас более всего интересуют первый и второй день войны. Хотя, как сказать? Все дни до 1 июля очень сомнительно отражены, как в мемуарной литературе, так и в научных исследованиях.

Однако продолжим о данном заседании. Что должна была делать Ставка в лице ее председателя Тимошенко и его заместителя Жукова в Кремле? Она должна была доложить о проделанной работе. Правда, кому? Правительство она же подмяла под себя. Осталось Политбюро и Верховный Совет. Что должен был поведать данному совещанию в Кремле только что прибывший с Юго-Западного фронта Жуков? Что-то, он же должен был рассказать собравшимся товарищам о событиях на Украине? Только от читателей его мемуаров свой доклад скрыл, прикрывшись, якобы, рассмотрением карты Западного фронта. Как фокусник, при показе своего трюка, отвлекает зрителя, каким-нибудь второстепенным предметом, чтобы рассеять его внимание, так и Георгий Константинович концентрирует внимание читателя на карте, скрывая подлинную суть своего пребывания в Кремле. На самом деле Жуков, по всей видимости, мог рассказать, что происходит на Киевском направлении, разумеется, в выгодном для себя свете. Даже, видимо, привез с собой обстановку на карте. После четырех часов дня вся троица покинула Кремль, вместе со всеми участниками совещания, чтобы к 21.00 вновь вернуться в Кремль уже с картой, где, видимо, должна была быть нанесена обстановка на всем советско-германском фронте. Примерно так, должны были проистекать события по возвращению Жукова из командировки на Юго-Западный фронт, если мы рассматриваем Журнал посещений.

Но, вот в реальной жизни, когда Жуков вернулся с Украины, неужели Сталин не спросил его по поводу командировки. Хотя не он же его туда отправлял, но спросить, как глава государства, вполне мог бы и, наверное, сделал бы это? Что должен был в реалии ответить Жуков Сталину и членам Политбюро о событиях первых дней на Юго-Западном фронте? Хвалиться, конечно, было нечем, наши войска катились на восток, но как оправдался бы Жуков? В его характере, хитром и коварном, безусловно, были намечены жертвы, на которые можно было при случае, как в нашем, свалить всю вину.

И кто же они? Предполагаю, что это были член Военного совета Юго- Западного фронта - Н.Н.Вашугин (о нем мы вскользь упомянули выше), который при очень странных обстоятельства, якобы, покончил жизнь «самоубийством» и командующий ВВС округа - Е.С.Птухин, о котором предпочитают помалкивать, практически и по сей день. Он не частый гость в печатных изданиях на военную тему. Он был арестован, хотя даты и рознятся, но обратите внимание - 25(27) июня 1941 года и расстрелян, скорее всего, вместе с группой генерала Павлова. Первому (Вашугину) в вину, поставили «паникерско-упадническое поведение», дескать, потерял контроль над войсками и прочие согрешения: покойник все стерпит. Второму (Птухину), могли приписать «бездействие авиации округа» или «самовольную» бомбардировку Румынии и ряда сопредельных государств. Вот если бы посмотреть материалы по расстрельному делу Птухина Е.С.!

Немного о Птухине Евгении Савиче. В издательстве «Молодая гвардия» в 1979 году вышла книга бывшего летчика М.Сухачева «Небо для смелых», посвященная, как вы, надеюсь, догадываетесь, нашему герою. В предисловии генерал армии П.И.Батов написал:

«Рассказывать о жизни и боевой деятельности одного из первых генералов Страны Советов, Герое Советского Союза, генерал-лейтененте авиации Евгении Савиче Птухине довольно сложно (?)... На его короткую, но яркую жизнь выпало четыре войны. Гражданская война, пылающая Испания, война с Финляндией и, наконец, Великая Отечественная война - таковы огненные вехи становления этого авиационного командира».

Хотелось бы конечно поближе ознакомиться с этими самыми «огненными вехами», особенно, что касается Великой Отечественной войны. И что же приготовил нам автор М.Сухачев, в данной книге? На удивление, все события Великой Отечественной, в которой принял участие и Е.С.Птухин, уместились, менее, чем на одной странице. Несколько заключительных предложений из данного текста:

«Докладывал дежурный по штабу.

- Товарищ командующий, началась война! Бомбят аэродромы!...

Он (т.е. Птухин - В.М.) быстро придвинул телефон:

- Слюсарев! Срочно на аэродром! Вылетаем на КП в Тернополь!

На выходе из штаба он задержался возле дежурного, посмотрел на часы: «Какая рань! Жаль будить». Потом взял телефонную трубку:

- Алло, Соня (жена Птухина, Софья Михайловна Александровская - В.М.), ты особенно не волнуйся, но мне срочно нужен мой чемоданчик для поездки. Я сейчас заскочу, и сами собирайтесь на дачу... Да, да, началась, но это ненадолго. Мы управимся быстро, не волнуйся! Вернемся с победой! Иначе быть не должно!»

И все! Конец книги!

И это, уважаемые читатели весь материал относительно «огненных вех» Великой Отечественной войны, которыми отметился Е.С.Птухин. Не правда ли, в связи со всем выше изложенным, это выглядит подозрительно коротко. Недаром, Батов упомянул, что «рассказывать сложно...». Если бы Птухин был «жертвой сталинизма», то уж, наверное, о нем не промолчали бы? Неспроста, так книгу обрубили!

Ну, а мы снова возвращаемся к злополучной Ставке. Было ли все то, о чем нам тут красочно описывал Жуков на самом деле в Кремле? Это очень сложный вопрос, но все равно ответ на него будет дан чуть позже, когда будут освещены другие события с ним связанные.

По теме Ставки историк А.Б.Мартиросян, в своей книге «Трагедия 41 года», справедливо возмущается по поводу необъяснимого поведения Наркома обороны маршала С.К.Тимошенко:

«... дело доходило до идиотизма, ибо последний даже не удосуживался правильно подписывать(?) директивы Ставки. Являясь ее официально утвержденным председателем, Тимошенко ставил такую подпись - «От Ставки Главного Командования Народный комиссар обороны С.Тимошенко». Ну и что же должна была означать такая идиотская подпись на важнейших директивах? Одним только фактом такой несуразной подписи Тимошенко, по сути дела, расслаблял командующих сражавшихся с врагом войск, поэтому как резко понижал уровень исполнительной дисциплины! Ведь не председатель Ставки Главного Командования требует исполнения директив, а всего лишь какой-то Тимошенко «От Ставки Главного Командования»... Ну и творили некоторые крутозвездные вояки черт знает что, губя людей и страну».

Можно, предположить следующее. Ведь если бы, Сталина «нейтрализовали», то кто действительно стоял бы во главе заговора? Правильно, нарком обороны Тимошенко. Для этого и была создана пресловутая Ставка. Он бы и подписывался правильно, как положено начальнику. В нашем же случае, Тимошенко, на тот момент, уже безусловно знал, что Сталин, в каком бы тяжелом состоянии не находился, тем не менее жив. Более того, с каждым днем, судя по всему, его состояние здоровья улучшалось. Тимошенко занял более благоразумную и осторожную позицию, и не стал корчить из себя полноправного Председателя Ставки. В случае чего он бы обосновал, создание Ставки отсутствием Сталина впервые дни войны, а, якобы, понимая, что Сталин со временем займет его пост, счел нужным подписывать документы именно таким образом, не претендуя, вроде бы, на главенствующую роль. Своя рубашка ближе к телу, как говорится. Тоже, своего рода, один из военных «хитров



Поделиться:


Последнее изменение этой страницы: 2016-06-29; просмотров: 163; Нарушение авторского права страницы; Мы поможем в написании вашей работы!

infopedia.su Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав. Обратная связь - 3.137.174.253 (0.023 с.)