Локальные социокультурные миры

Европоцентристские представления об истории развития всемирной культуры и об истории вообще начинают подвергаться критике уже в XIX в. Изучение культур различных народов порождает сомнения относительно возможности выстроить их в одну шеренгу «по росту», расставив их на те же ступени эволюции, которые соответствуют историческим типам европейской культуры. Исторические и этнографические данные свидетельствуют о том, что даже в примитивных культурах отсталых народов имеются достижения, усвоение которых способно обогатить европейскую культуру (например, музыкальные формы, врачебное искусство). Пренебрежительное отношение к «нецивилизованным» народам встречает осуждение со стороны гуманистически настроенной интеллигенции. Отвергая идеологию европоцентризма, мыслители XIX— XX вв. предпринимают поиск иного подхода к пониманию культурно-исторического процесса.

Во второй половине XIX в. Г. Рюккерт в Германии и Н. Данилевский в России развивают мысль, что отказ от европоцентристского взгляда на историю требует пересмотра одной из главных идей, лежащих в его основании, — идеи монолинейного прогресса, т.е. единого, общего для всего человечества исторического пути развития, по которому идут все народы Земли вслед за шествующей в авангарде Западной Европой. Они утверждают, что в мире существовали и существуют автономные, независимые друг от друга локальные социокультурные миры, каждый из которых имеет свою историю. Поэтому никакой единой истории человечества нет — есть множество разных историй. А раз нет единого всемирного исторического процесса, то нет и общей «лестницы» или «магистрали» прогресса, вдоль которой выстраиваются все локальные культуры. Каждая из них идет своим особым путем, и у каждой есть свои периоды прогресса и регресса, подъема и упадка. Таким образом, культурно-исторический процесс полилинеен.

При этом подходе каждый отдельный социокультурный мир представляет собой особый, уникальный и неповторимый исторический тип культуры. Различные варианты типологии таких локальных культур предложены Н. Данилевским, О. Шпенглером, А. Тойнби и др.

14.3. Законы истории и развитие культуры 333

Законы истории и развитие культуры

334 Глава 14. Историческая типологизация культуры

Достоинством второго подхода является то, что он подчеркивает самоценность культур и нацелен на изучение их своеобразия. Этот подход предполагает, что каждый народ в ходе своего исторического развития создает наилучшую для себя, наиболее приспособленную к условиям его существования форму культуры. Этот взгляд является своего рода продуктом исторического покаяния западной цивилизации. Сторонники его (на Западе их называют мультикультуралистами)считают, что все культуры в принципе равноценны и что моральные и социальные устои каждой из них заслуживают одинакового уважения. Однако как же тогда относиться к таким явлениям, как людоедство у полинезийцев и маори (аборигенов Новой Зеландии) в недавнем прошлом, обращение людей в рабство, встречающееся кое-где и ныне, практиковавшееся в африканских племенах женское обрезание и искусственное удлинение шеи у девушек, т.е. фактически нанесение им пожизненных увечий? Должны ли мы считать наше осуждение подобных обычаев просто нашим культурным предрассудком, а его искоренение — одним из колониальных преступлений Запада? К тому же чрезмерное акцентирование самобытности культур затушевывает черты общности между ними. Культуры начинают изображаться как некие «загерметизированные» системы, между которыми не может быть ни согласия, ни взаимопонимания. На этой почве рождаются неприязнь ко всему «чужому», враждебное отношение к другим культурам и их носителям. Но отказ от контактов и самоизоляция никогда не идут культуре на пользу.

Есть ли выход из альтернативы между рассмотренными подходами? Его можно найти, если обратить внимание на то, что оба эти подхода имеют ограниченную применимость, и не абсолютизировать их.

В прошлом господствующей исторической тенденцией была полилинейность. История действительно складывалась из циклов эволюции весьма слабо связанных друг с другом, относительно замкнутых культур или цивилизаций — в соответствии с принципами, из которых исходят Данилевский, Шпенглер, Тойнби. Но эти принципы оказываются непригодными для описания настоящего и будущего современных культур. Ныне практически все народы и государства втянуты в общую сеть контактов и образуют хотя и полный противоречий, но единый человеческий мир. Локальные культурно-исторические процессы сливаются в целостный мировой культурно-исторический процесс. Антропологическое единство человечества как биологического рода дополняется его культурным единством. Это выражается в том, что различные культуры развиваются во все большем взаимодействии друг с другом: увеличивается степень знакомства людей с культурами других народов, углубляется понимание специфики других культур, складываются общие оценки культурных

14.3. Законы истории и развитие культуры 335

Глава 15. ИСТОРИЧЕСКИЕ ОСОБЕННОСТИ РУССКОЙ КУЛЬТУРЫ

Востоко-Запад»

Когда речь заходит о России, можно услышать самые разнообразные мнения о ее культуре, о ее прошлом, настоящем и будущем, о чертах и особенностях русского народа, но есть одно, в чем почти всегда сходятся все, как иностранцы, так и сами русские. Это мысль о загадочности и необъяснимости России и русской души. Наверное, не найдется ни одного русского человека, который не помнил бы тютчевское стихотворение:

 

Умом Россию не понять,

Аршином общим не измерить,

У ней особенная стать,

В Россию можно только верить.

 

Иностранцы же часто цитируют У. Черчилля, сказавшего о России: «Это головоломка, обернутая в тайну внутри загадки».

Культура любого народа содержит в себе какие-то парадоксы, плохо поддающиеся объяснению даже для самих ее носителей, а тем более для посторонних наблюдателей. Культуру же восточных народов людям западной культуры понять особенно сложно. А Россия — страна, лежащая на стыке Запада и Востока. Н.А. Бердяев писал: «Русский народ есть не чисто европейский и не чисто азиатский народ. Россия есть целая часть света, огромный Востоко-

¹ Бердяев Н.А. Русская идея. Основные проблемы русской мысли XIX века и начала ХХ века //О России и русской философской культуре: философы послеоктябрьского зарубежья. М., 1990. С. 44.

15.1. «Востоко-Запад» 339

Запад, она соединяет два мира»¹. Иностранцев к тому же еще сбивает с толку то, что восточное начало в русской культуре не имеет ясно выраженных очертаний и окутано оболочкой западной культурной традиции. Автор одной из популярных на Западе книг о России американский журналист Г. Смит отмечает: «Российская жизнь не предлагает никакой видимой туристской экзотики — женщин в сари или кимоно, фигур Будды в храмах, верблюдов в пустыне, — чтобы напомнить чужеземцу, что здесь иная культура»¹.

Несомненно, географическое положение России, родившейся в Восточной Европе и охватившей просторы слабозаселенной Северной Азии, наложило особый отпечаток на ее культуру. Однако отличие русской культуры от западноевропейской обусловлено не «восточным духом», который будто бы «от природы» свойствен русскому народу, как утверждают некоторые авторы². А.А. Блок мог восклицать:

Да, скифы — мы! Да, азиаты — мы,— С раскосыми и жадными очами!

Но это поэтическая метафора, а не научно-исторический вывод (сам Блок, написавший эти строки, кстати, меньше всего похож на азиата с раскосыми глазами). Восточная специфика русской культуры есть результат ее истории. Русская культура, в отличие от западноевропейской, формировалась на иных путях: она росла на земле, по которой не проходили римские легионы, где не высилась готика католических соборов, не пылали костры инквизиции, не было ни эпохи Ренессанса, ни волны религиозного протестантства, ни эры конституционного либерализма. Ее развитие было связано с событиями другого исторического ряда — с отражением набегов азиатских кочевников, принятием восточного, византийского православного христианства, освобождением от монгольских завоевателей, объединением разрозненных русских княжеств в единое самодержавно-деспотическое государство и распространением его власти все дальше к Востоку.

Монгольское нашествие глубоко врезалось в память русского народа. И не потому, что он воспринял какие-то элементы культуры завоевателей (непосредственное воздействие ее на культуру

¹ Smith H. The Russians. N.Y., 1976. P. 679.

² Например, Бердяев утверждал: «Русский народ по своей душевной структуре народ восточный» (Бердяев Н.А. Истоки и смысл русского коммунизма. М., 1990. С. 7). «По природе своей они жители Востока», — пишет о русских баронесса де Сталь (Россия первой половины XIX в. глазами иностранцев. Л., 1991. С. 24). Однако смысл подобных высказываний весьма неопределенен.

340 Глава 15. Исторические особенности русской культуры

Руси было невелико и сказалось главным образом лишь на языке, вобравшем в себя некоторое количество тюркских слов, да на отдельных деталях быта). Нашествие было суровым историческим уроком, показавшим народу опасность внутренних раздоров и необходимость единой, сильной государственной власти, а успешное завершение борьбы с полчищами врагов дало ему ощущение собственной силы и национальной гордости. Этот урок возбудил и развил чувства и настроения, которыми пронизаны фольклор, литература, искусство русского народа: патриотизм, недоверчивое отношение к чужеземным государствам, любовь к «царю-батюшке» — крестьянская масса, составлявшая основное население России, видела в царе своего защитника и потому постоянно поддерживала его и в войнах с внешними врагами, и в борьбе с самовольными боярами. «Восточный» деспотизм царского самодержавия — в определенной мере наследие монгольского ига.