Титул П. О том, что совершено вследствие страха

1. (Ульпиан). Претор говорит: "Я не признаю действительным того, что совершено под влиянием страха". Некогда в эдикте указывалось так: что (совершено) под влиянием силы (насилия) или страха". О силе делалось упоминание для случаев, когда необходимость навязывалась против воли; страх - беспокойство ума вследствие наличной или будущей опасности. Но потом упоминание о силе было исключено, так как совершаемое под влиянием грубой силы должно рассматриваться так же, как совершаемое под влиянием страха.

2. (Павел). Сила есть натиск более значительной вещи, который не может быть отражен.

3. (Ульпиан). Итак, это постановление указывает на силу и на страх и, если кто-либо совершит нечто, будучи принужден к тому силой, тот на основании этого эдикта восстанавливается (в первоначальное положение). § 1. Но под силой мы понимаем грубую силу и такую, которая осуществляется против добрых нравов, но не такую, которую магистрат осуществляет основательно, т.е. разрешаемую правом и осуществляемую на основании прав, связанных с должностью, которую магистрат выполняет. Впрочем, Помпоний пишет, что этот эдикт применяется к противоправным действиям [магистрата римского народа или презеса провинции], если магистрат вынудил кого-либо дать деньги ужасом, возбуждаемым мыслью о причинении смерти или о бичевании.

4. (Павел). Я думаю даже, что следует прибавить страх, возбуждаемый мыслью об обращении в рабство и т.п.

5. (Ульпиан). Лабеон говорит, что страх означает не какое угодно опасение, но (боязнь) перед более значительным злом.

6. (Гай). Мы утверждаем, что этот эдикт распространяется не на страх пустого человека, но на страх, который может испытать в силу достаточных оснований и в высокой степени твердый человек.

7. (Ульпиан). … этот эдикт не относится к опасению быть объявленным пользующимся дурной славой и на основании этого эдикта не производится восстановление в первоначальное положение лица, опасающегося, что на него будет наложено какое-либо наказание. Поэтому если какой-либо трус напрасно испугается чего-либо, что в действительности отсутствует, то он в силу этого эдикта не восстанавливается в первоначальное положение, так как он поступал не под давлением силы и не вследствие страха. § 1. Поэтому если кто-либо, застигнутый при совершении кражи, или прелюбодеяния, или иного позорного действия, что-либо дал или к чему-либо обязался, то, как правильно пишет Помпоний, …он может воспользоваться этим эдиктом, ибо он страшился смерти или оков. Хотя не всякого прелюбодея дозволено убивать и не всякого вора [исключая того, который защищался оружием], но его могли убить и неправомерно, а потому страх его обоснован. Но и в том случае, если он что-либо отчудил, чтобы не быть переданным (органам власти) тем, кто его схватил по-видимому, нужно прийти ему на помощь на основании этого эдикта, так как если бы он был передан, то он мог бы претерпеть то, что указано выше.

8. (Павел). Под действие Юлиева закона (lex Julia de adulteriis) подпадают те, которые приняли что-либо при обнаружении бесстыдных действий Претор должен, однако, вмешаться, чтобы они возвратили (то, что получили), ибо (хотя) совершено безнравственное действие, (но) претор обращав внимание не на то, является ли тот, кто дал, прелюбодеем, по лишь на то, что принявший возбудил страх возможностью смерти. § 1. Если кто-либо взял деньги, угрожая, что если деньги не будут даны, то доказательства моего юридического положения будут скрыты (или уничтожены), то это лицо несомненно совершает принуждение посредством возбуждения величайшего страха, например если я заявляю требование (об установлении того факта, что я являюсь свободным), находясь в положении раба, и не смогу быть объявлен свободным после потери этих доказательств. § 2. Если [мужчина или женщина] даст деньги, чтобы не подвергнуться изнасилованию, то применяется этот эдикт, так как для честных людей этот страх должен быть сильнее страха смерти. § 3. В указанных нами случаях применения эдикта не имеет значения, опасался ли кто-либо за самого себя или за своих детей, так как в силу своей привязанности родители более страшатся за своих детей (чем за самих себя).

9. (Ульпиан). Мы должны признавать лишь наличный страх, а не опасение того, что страх появится в будущем; так пишет Помпоний... Он говорит, что следует признавать наличный страх [т.е. если страх возбужден кем-либо]; затем он рассуждает о следующем: если я откажусь от моего имения, услыхав, что кто-либо придет с оружием, то применяется ли этот эдикт? И указывает, что Лабеон считал, что эдикт не применяется и отпадает interdictum unde vi, так как я не рассматриваюсь как изгнанный, ибо я не ждал своего изгнания, но убежал. Иначе, если я покинул (имение) после того, как в него вступили вооруженные люди; здесь следует применить эдикт. Он говорит также, что если ты с помощью вооруженных людей путем насилия будешь возводить строение на моем участке, то в этом случае и interdictum quod vi aut clam, и этот эдикт будут иметь применение, так как я вследствие страха допустил тебя до этих действий. И если я передам тебе владение под воздействием силы, то Помпоний говорит, что применяется этот эдикт. § 1. Следует обратить внимание, что претор в этом эдикте говорит общим образом и о самом действии и не добавляет, кем это совершается; таким образом, эдикт применяется, если страх возбужден отдельным лицом, или народом, или курией, или коллегией, или союзом (corpus). Но хотя бы претор предусматривал насилие, совершенное кем бы то ни было, однако Помпоний только замечает, что если я, чтобы защитить тебя или освободить от насилия со стороны врагов, или разбойников, или народа, что-нибудь возьму от тебя или возложу на тебя обязательство, то не следует устанавливать мою ответственность по этому эдикту, разве что я сам причинил тебе насилие; если же я был чужд насилию, то не следует устанавливать мою ответственность, так как я должен скорее рассматриваться как получивший плату за мои услуги. § 2. Тот же Помпоний пишет, что некоторые держатся правильного мнения, что восстановление в первоначальное положение по этому эдикту следует распространить даже на освобождение раба или на снос строения, которые совершены кем-либо по принуждению... § 5. Юлиан в 3-й книге дигест высказывает мнение, что тот, кому передана вещь под влиянием (возбужденного им) страха, должен не только возвратить вещь, но и принять ответственность за свой умысел... § 7. На основании этого эдикта должно быть производимо такое восстановление, [т.е. в первоначальное положение], по усмотрению суда таким образом, чтобы если под влиянием силы [вещь передана, то она возвращается] и возлагается ответственность, как сказано, за умысел, [чтобы вещь не подверглась ухудшению]. И если произошло освобождение от обязательства путем заявления (кредитора) об исполнении обязательства, то это обязательство восстанавливается в прежнее положение. Это имеет место в таких пределах: как пишет Юлиан в 4-й книге дигест, если нужно было уплатить деньги и путем силы достигнуто заявление (кредитора) о их получении и если эти деньги не уплачены или (должник) уклоняется от ответственности после восстановления обязательства, то его следует осудить в четырехкратном размере...

12. (Ульпиан). Должны быть восстановлены (возвращены) и ребенок рабыни, и приплод скота, и плоды, и все, относящееся к вещи, и не только плоды собранные, но и те, которые я мог бы еще собрать, если бы мне не воспрепятствовал страх…

13. (Каллистрат). Существует декрет божественного Марка, изложенный в таких словах: "Лучше всего, чтобы ты предъявлял иски, если ты считаешь, что имеешь какие-либо требования. Когда Марциан сказал: "Я не применил силы", то цезарь ответил: "Ты думаешь, что сила только тогда, когда людям наносятся раны". Сила имеется и тогда, когда кто-либо требует не судебным порядком то, что, по его мнению, он считает подлежащим уплате в его пользу. Если будет доказано, что какая-либо вещь должника [или деньги, составляющие предмет долга], помимо всякого судьи и без основания находятся во владении кого-либо [или приняты им], и не были даны самим должником и по доброй воле, и это лицо само произнесло в свою пользу решение по этому делу, то это лицо не будет иметь права на предмет долга"...

22. (Павел). Если кто-либо ввергнет другого в заключение, чтобы вынудить у него нечто, то сделанное по этой причине не имеет никакой силы.

 

Титул III. О злом умысле

1. (Ульпиан). Этим эдиктом претор выступает против двуличных и злоумышленных людей, которые вредят другим каким-либо лукавством: коварство первых не должно приносить им пользы, а простота вторых не должна приносить им вреда. § 1. Слова эдикта таковы: "В отношении того, о чем будет заявлено, как о совершенном по злому умыслу, если по этим, делам не предоставляется другого иска и будет ясно справедливое основание, я дам иск". § 2. Злой умысел Сервий определяет так: это есть некоторая хитрость для введения другого в обман, когда притворная видимость одно, а делается другое. Лабеон же говорит, что можно и без притворства действовать таким образом, что кого-нибудь обходят (обманывают), можно и без злого умысла делать одно и создавать притворную видимость другого: так действуют те, кто путем такого притворства удерживают и охраняют или свое, или чужое; поэтому сам (Лабеон) так определяет злой умысел: это есть лукавство, обман, хитрость, совершенные для того, чтобы обойти, обмануть, опутать другого. Определение Лабеона правильно. § 3. Претор не удовлетворился тем, что сказал "умысел", но прибавил "злой", так как древние употребляли термин "добрый умысел" (dolus bonus) и употребляли это слово в смысле хитрости, в особенности если кто-нибудь пользовался ею против врага или разбойника...

8. (Гай). Если ты знаешь, что имущественное положение какого-либо лица ухудшилось, и ты в целях твоего обогащения утверждал передо мной, что он состоятельный человек, то правильно против тебя должен быть предоставлен иск об умысле, так как ты лживо восхвалял другого с целью ввести меня в обман.