Всё – из собственных корней.

19. Природа всё производит из корня и более ниоткуда.

Ибо, сколько на дереве ни появляется древесины, коры, листьев, цветов, плодов — всё это рождается только от корня. Хотя дождь и идёт сверху, а садовник поливает снизу, необходимо, чтобы вся эта влага прошла через корни, а затем только разлилась по стволу, ветвям, отросткам, листьям и плодам. А потому хотя садовник приносит прививку со стороны, однако считает необходимым так привить её к стволу, чтобы она, как бы слившись с его существом, всасывала бы сок того же корня и, питаясь этим соком, разрасталась силою корня. От корня у дерева является всё, и нет необходимости приносить со стороны и прививать ему листья и ветви. Точно так же оперение птицы не составляется из перьев, которые побросали другие птицы, но происходит из самых внутренних её частей.

Подражание этому в ремесле.

20. Так и предусмотрительный строитель всё устраивает таким образом, чтобы здание опиралось исключительно на своё основание и поддерживалось своими связями, без подпорок со стороны. Если задание нуждается в таких подпорках, то это служит доказательством его непрочности и готовности обрушиться.

21. Кто устраивает пруд или водоём, тот не приказывает доставлять воду из другого места и не ждёт дождевой воды, но отыскивает естественный источник и по каналам и скрытым трубам проводит воду в свой водоём.

В школах.

22. Из этого основного положения следует, что правильно обучать юношество - это не значит вбивать в головы собранную из авторов смесь слов, фраз, изречений, мнений, а это значит - раскрывать способность понимать вещи, чтобы именно из этой способности, точно из живого источника, потекли ручейки знания подобно тому, как из почек деревьев вырастают листья, цветы, плоды, а на следующий год из каждой почки вырастает целая новая ветка со своими листьями, цветами и плодами.

Огромное отклонение в школах.

23. На самом деле школы до сих пор не достигли того, чтобы приучать умы, точно молодые деревца, укрепляться из собственного корня, но приучали учащихся только к тому, чтобы, сорвав ветки в других местах, навешивать их на себя и, подобно эзоповской вороне, одеваться чужими перьями. В школах прилагали старание не столько к тому, чтобы открыть скрывающиеся в сознании источники познавания, сколько к тому, чтобы орошать этот источник чужими ручьями. Это значит, что школа не показывала самые вещи, как они происходят из самих себя и каковы они в себе, но сообщала, что о том и другом предмете думает и пишет один, другой, третий и десятый автор. И величайшей учёностью казалось знать о многом противоречивые мнения многих. Поэтому и получилось то, что весьма многие учёные занимаются только тем, что, копаясь в авторах, извлекают фразы, предложения, мнения, составляя науку наподобие лоскутного платья. К ним с упрёком обращается Гораций [65]: «О, подражатели, рабский скот». И действительно, рабский скот, привыкший только к тасканию чужих тяжестей.

Внешний блеск поверхностной учёности.

24. Но, спрашиваю я, какая польза от того, что мы теряемся среди различных мнений о вещах, когда вопрос ставится о знании вещей, каковы они на самом деле? Так ли уж в жизни ничего нет такого, чем бы мы могли заняться, кроме того, чтобы следовать за другими, которые блуждают туда и сюда и высматривают, кто где сбивается с пути или спотыкается, или уклоняется от правильного направления. О смертные, будем стремиться к прямой цели, оставив обходные пути! Если эта цель прочная и достаточно ясная, почему нам не стремиться к ней прямо? Почему лучше пользоваться чужими глазами, а не своими?

Причина этого – ошибочный метод.

25. Метод преподавания всех предметов показывает, что школы стремятся к тому, чтобы научить смотреть чужими глазами, мыслить чужим умом. Школы учат не тому, чтобы открывать источники и выводить оттуда различные ручейки, но только показывают ручейки, выведенные из авторов, и согласно с ними предлагают идти по ним к источникам назад. Ведь ни один словарь (по крайней мере, нам известный, если исключить словарь поляка Кнапия [66]) <...> не учит говорить, а только понимать.

Едва ли хоть одно руководство по грамматике учит составлять речь, а учит только её разбирать. Ни один учебник фразеологии не учит способу искусно составлять и разнообразить фразы, а даёт только запутанную смесь фраз. Почти никто не преподаёт физику посредством наглядных представлений и опытов, но все преподают её путём чтения текстов Аристотеля или кого-либо другого. Никто не укрепляет нравов путём внутреннего преодоления страстей, но все дают лишь поверхностный очерк учения о нравственности путём внешнего определения и разделения добродетелей.

Это станет ясным, если с божией помощью мы пойдём к специальному методу преподавания искусств и языков, и ещё более ясным, если что будет угодно Богу, в начертании пансофии.

Двоякий вред неизбежности образованных людей по отношению к своим делам.

27. И в самом деле, неудобство неисправленного в этой части метода и даже его вредные стороны очевидны. Они состоят:

1) в том, что образование весьма многих, если не большинства, заключается в чистом перечислении, т.е. в том, что они, правда, могут назвать понятия и правила искусств, но воспользоваться ими настоящим образом не могут;

2) в том, что ни у кого образование не является целостной совокупностью знаний, которые друг друга поддерживают, подкрепляют и обогащают, но заключает в себе нечто искусственно связанное: кусок отсюда, кусок оттуда - нечто такое, что нигде достаточно не связано и не приносит никакого основательного плода. Человек, обученный основательно, есть дерево, имеющее свой собственный корень, питающее себя собственным соком и поэтому постоянно (сильнее и сильнее со дня на день) растущее, зеленеющее, цветущее, приносящее плоды.

Исправление.

28. Вывод сводится к следующему: нужно учить так, чтобы люди, насколько это возможно, приобретали знания не из книг, но из неба и земли, из дубов и буков, т.е. знали и изучали самые вещи, а не чужие только наблюдения и свидетельства о вещах. И это будет значить, что мы снова идём по стопам древних мудрецов, черпая знание не из какого-либо иного источника, а из самого первообраза вещей. Итак, пусть будет законом:

I. Всё должно выводить из незыблемых начал вещей.

II. Ничему не следует учить, опираясь только на один авторитет; но всему учить при помощи доказательств, основанных на внешних чувствах и разуме.

III. Ничего не преподавать одним аналитическим методом, а предпочтительно преподавать синтетическим.

Основоположение VI

Всё отчётливо.

29. Чем разнообразнее употребление, для которого природа готовит какой-либо предмет, тем большее расчленение она в нём производит.

Нужно подражать этому.

30. Поэтому при образовании юношества всё нужно делать как можно более отчётливо, так, чтобы не только учащий, но и учащийся понимал без всякого затруднения, где он находится и что он делает. Следовательно, большое значение будет иметь для дела, если все книги, употребляемые в школах, будут составляться в самом тщательном соответствии с этим законом природы.

Основоположение VII

Всё – в постоянном движении вперёд.

31. Природа находится в постоянном движении вперёд, никогда не останавливается, никогда не берётся за новое, бросая начатое, а расширяет его и доводит до конца.

Этому следует подражать.

32. Итак, в школах:

I. Все занятия должны располагаться таким образом, чтобы последующее всегда основывалось на предшествующем, а предшествующее укреплялось последующим.

II. Всё преподаваемое, правильно понятое умом, должно быть закреплено также и в памяти.

О развитии и укреплении памяти преимущественно в юном возрасте.

33. Так как при этом природном методе всё предшествующее должно будет служить основанием всему последующему, то по необходимости всё должно закладываться в умы учащихся основательно. А основательно внедряется в ум только то, что хорошо понято и тщательно закреплено памятью... Итак, в этом отношении нечего щадить ранней молодости (только бы это делалось разумно). Это будет опорой самого основательного движения вперёд.

Основоположение VIII

Всё – при постоянной связи.

34. Природа всё соединяет постоянными связями.

Этому должно подражать.

35. Отсюда следует:

I. Научные занятия всей жизни должны быть так распределены, чтобы составлять одну энциклопедию, в которой всё должно вытекать из общего корня и стоять на своём собственном месте.

II. Всё, что преподаётся, должно быть так подкреплено обоснованиями, чтобы не оставалось никакого места ни сомнению, ни забвению.

Ведь обоснования разумом - это те гвозди, те пряжки, скобы, которые прочно скрепляют дело, не дают ему колебаться и распадаться.

Что значит учить, указывая причины.

36. Подкреплять всё основаниями разума - это значит всему учить, указывая на причины, т.е. не только показывать, каким образом что-либо происходит, но также и показывать, почему оно не может быть иначе. Ведь знать что-нибудь - это значит познавать вещь в причинной связи... Следовательно, мы желаем, чтобы ученики отчётливо и легко научились знать происхождение всех слов, основание всех оборотов (или построений) и основания всех правил в области искусств. Ведь теоремы наук должны быть обоснованы не рассуждениями или предположениями, но непосредственным рассмотрением самих вещей. Кроме чрезвычайного удовольствия, это будет иметь также весьма большую пользу, так как подготовит дорогу к самому основательному образованию; ведь таким образом замечательно открываются у учащихся глаза для того, чтобы из полученных знаний самостоятельно выводить новые.

Заключение.

37. Итак, в школе всё следует преподавать путём исследования причин.

Основоположение IX

Всё – в постоянной соразмерности между внутренним и внешним.

38. Природа сохраняет пропорцию между корнем и ветвями в количественном и качественном отношениях.

Этому нужно подражать.

39. Хотя образование сперва должно восприниматься, укрепляться и укрепляться внутренним корнем понимания, однако вместе с тем нужно принимать меры к тому, чтобы оно заметно распространялось наружу, как бы в суки и ветви, т.е. чтобы всё то, что понятно, вместе с тем обучало бы красноречиво излагать и должным образом применять на практике, и наоборот.

40. Итак:

I. При усвоении всякого предмета тотчас нужно обдумать, какую это принесёт пользу, чтобы ничего не изучать напрасно.

II. Всё то, что усвоено, в свою очередь должно быть передаваемо другим и для других, чтобы никакое знание не пропадало.

В этом смысле правильно сказано: твоё знание - ничто, если другой не знает, что ты это знаешь. Итак, пусть не открывается даже маленький источник знания без того, чтобы тотчас не потекли из него ручейки. Но больше скажем об этом в следующем основоположении.

Основоположение X

Всё – с постоянными упражнениями.

41. Природа сама себя оплодотворяет и укрепляет постоянным движением.

Идею школьных упражнений нужно искать в природе.

43. Отсюда следует, что обучение нельзя довести до основательности без возможно более частых и особенно искусно поставленных повторений и упражнений.

Будет умножать знание тот, кто всегда:

I. Будет искать и привлекать к себе духовную пищу.

II. Будет пережёвывать и переваривать то, что он найдёт и привлечёт.

III. Переварив, будет выделять и сообщать другим.

Многое спрашивать, усваивать, учить – тайна великой учёности.

44. Эти требования выражены в следующем латинском стихе: как можно больше спрашивать, спрошенное - усваивать, тому, что усвоил, обучать - эти три правила дают возможность ученику побеждать учителя.

Спрашивать - это значит обращаться за советом по поводу неизвестной вещи к учителю, к товарищу или к книге... Усваивать - это значит узнанное и понятое запоминать и для большей верности заносить в тетрадь (так как немногие отличаются столь счастливыми способностями, чтобы иметь возможность во всём полагаться на память). Обучать - это значит всё усвоенное в свою очередь пересказывать товарищам или всякому, желающему слушать. Два первых приёма известны школам, третий - ещё недостаточно; однако ввести его было бы весьма полезно. Ведь чрезвычайно правильно известное положение: «Кто учит других, учится сам» - не только потому, что, повторяя, он укрепляет в себе свои знания, но также и потому, что получает возможность глубже проникать в вещи. Поэтому талантливейший Иоахим Форций свидетельствует о себе, что всё то, что он только слышал или читал, ускользало у него из памяти даже в течение месяца, а чему он учил других, то он может перечислить, как свои пять пальцев, и думает, что это может отнять у него только смерть.

Каким образом это нужно вводить в школы.

45. Чтобы применить этот приём в классе, где он, наверное, может принести пользу наибольшему числу учащихся, учитель каждого класса мог бы ввести между своими учениками этот превосходный род упражнений удобнее всего следующим образом. На каждом уроке, после краткого изложения изучаемого материала и толкового объяснения смысла слов, наглядно показав применение изучаемого, тотчас нужно предложить встать одному из учеников, который всё сказанное учителем должен повторить в том же порядке (как будто бы он сам уже был учителем других), объяснить правила теми же самыми примерами. Если он в чём-либо ошибётся, его нужно исправлять. Затем нужно предложить встать другому и сделать то же самое, причём все остальные слушают; затем - третьему и четвёртому и всем, кому необходимо, пока не станет ясным, что все правильно поняли и могут передать усвоенное и сами учить других. Не советую здесь соблюдать какой-либо особенный порядок, кроме того, чтобы сначала вызывать более способных, для того чтобы ободренные их примером более слабые легче могли следовать за ними.

Польза от поставленных так упражнений.

46. Такого рода упражнения будут приносить особенную пользу в пяти следующих отношениях:

I. Учитель всегда будет вызывать к себе внимание со стороны учеников. Так как любому ученику нужно быстро встать на вызов и повторить весь урок, и каждый будет чувствовать страх как за себя, так и за других, то поневоле все будут напрягать внимание, как бы чего-либо не упустить. Этого рода напряжение внимания, укреплённое опытом нескольких лет, сделает юношу бдительным во всех случаях жизни.

II. Преподаватель определённее убедится в том, что всё им предложенное правильно усвоено всеми. Если недостаточно усвоено, то он будет иметь возможность тотчас исправить ошибки к великой пользе для себя и для учеников.

III. Когда столько раз повторяется одно и то же, то даже наиболее отстающие поймут изложенное настолько, чтобы идти наравне с остальными, между тем как более способные будут радоваться своей уверенности, создаваемой в них полным пониманием предмета.

IV. Благодаря этому столько раз проведённому повторению, все ученики усвоят себе этот урок лучше, чем при самом долгом домашнем корпении над ним, так что, наскоро пробежав этот урок ещё раз вечером и на другой день утром, ученики найдут, что всё шутя и с удовольствием запечатлелось в памяти.

V. Когда, таким образом, ученик постоянно будет допускаться, так сказать, к исполнению учительских обязанностей, то в умы вселится некоторая бодрость и увлечение этим учением и выработается смелость с одушевлением говорить о любом высоком предмете перед собранием людей, а это будет особенно полезно в жизни.

Упражнения в обучении других вне школы.

47. Таким же образом и вне школы ученики будут в состоянии на отдыхе или во время прогулки устраивать различные сравнения и споры о предметах, только что или прежде изученных, или о новом каком-либо представившемся им предмете. Для этой цели пусть, собравшись в некотором количестве, они выберут себе заместителя учителя (по жребию или голосованием), который бы руководил их прениями.

 

Глава 28. Идея материнской школы [75].