Разрушение структур цивилизации

Стало общепризнанным, что в России происходит деиндустриализация. Это официально признал, будучи первым замом премьера, Сосковец. Деиндустриализация, то есть уничтожение промышленной системы огромной индустриальной страны, - явление в мире небывалое и истории не известное. Ни одной побежденной в "горячих" войнах стране таких условий не ставили. Небольшой эксперимент проводят над Ираком, но ни в какое сравнение с Россией это не идет, так как режим власти там сменить не удалось. Операция над Россией настолько чудовищна, что даже многие западные экономисты, работавшие консультантами, спешат отмежеваться. Недавно в своем заявлении целая группа из четырех специалистов отметила: "Ни одна из революций не может похвастать бережным и уважительным отношением в собственному прошлому, но самоотрицание, господствующее сейчас в России, не имеет исторических прецедентов. Равнодушно взирать на банкротство первоклассных предприятий и на упадок всемирно известных лабораторий - значит смириться с ужастным несчастьем".

Вопрос в том, может ли промышленно развитая страна, лишившись промышленности, одновременно не претерпеть других видов распада - культурного, правового, демографического. То есть, уцелеть как цивилизованная страна со своим местом в истории. На основании всей совокупности данных, которыми мы располагаем, следует сделать вывод, что нет. Деиндустриализация означает полное, по всем позициям, разрушение страны как цивилизованного общества.

Это делает в принципе невозможным "возврат" от советского строя к какой-то иной, исконной российской цивилизации (это - утопия патриотов). Те, кто с радостью поддерживает этот процесс, который составил главное содержание горбачевско-ельцинских реформ, выступают как варвары, разрушающие цивилизацию. Хоть и под крики о "возвращении в цивилизацию".

Многие еще надеются, что можно "выключить электричество и вернуться к лучине" - пережить разруху, на время став "доиндустриальными". Это иллюзии. Одно дело - жить при лучине и пахать сохой, постоянно улучшая свой материальный мир. Это - культура. Совершенно иное дело - регресс, разрушение культуры. Крестьянин и без водопровода чистоплотен. Большой город, в котором разрушен водопровод и канализация, превращается в клоаку и очаг эпидемий. Возвращение в доиндустриальную эру уже невозможно - существующая масса людей при этом должна будет вымереть. Реально люди озвереют и перебьют друг друга в борьбе за скудные ресурсы. Если бы мы сегодня отказались от автобуса и метро и вздумали ездить на лошадях, города задохнулись бы от конской мочи.

Человек возник из животного, когда стал создавать свой особый искусственный мир - технику, техносферу. В ней время "выпрямилось" и стало необратимым - возник технический прогресс, "стрела времени" направлена в сторону непрерывного развития техники и освоения мира(Примечание 3). Важно не отдельное техническое средство - лучина у тебя или люстра, - а вся сумма ресурсов, которые техника предоставляет обществу для жизни и ее воспроизводства. И здесь "стрела времени" жестока. Так, регресс неизбежно ведет к разрушению морали. В прошлом веке смерть ребенка от кори или пневмонии была горем, но не признаком безнравственности. Сегодня, после того как мы несколько десятилетий пользовались надежными средствами предупреждения и лечения этих болезней, высокая смертность детей из-за отсутствия лекарств или денег у родителей означает нравственное одичание. Из докладов Минздрава видно, как по мере реформы Гайдара-Чубайса тают ресурсы здравоохранения и накатывает вал болезней, которые еще вчера были савершенно не страшны для общества(Примечание 4).

Что же происходит у нас? Ликвидация промышленности, которая обеспечивала нашу жизнь, вызвала быстрое сокращение доступных для населения ресурсов, сужение всей техносферы, в которой мы живем. Пока что мы этого не ощущаем катастрофически, ибо огромны были запасы ресурсов, накопленные в СССР (избыточные запасы считались дефектом плановой экономики, а сегодня этот дефект обернулся спасительной стороной). Но обвал не за горами.

Все больше признаков того, что оскудение доступных среднему человеку ресурсов размывает устои цивилизации в самом простом смысле. Нищие и бездомные, шныряющие беспризорники, которые уже не ходят в школу, мешочники на всех вокзалах, вшивость, которой не было с войны. Страшное убожество, на грани идиотизма, популярных песен, гремящих из каждого киоска. Но это - социальная косметика, главное видно меньше. Быстро сокращается главный ресурс цивилизации - энергия. Уже сейчас России выделяется скудный паек, лишь для освещения и обогрева, чтобы избиратели Ельцина нос не вешали. Остальное идет на экспорт. Правители завершают оформление передачи своим западным компаньонам основных месторождений энергоресурсов. Останавливаются целые отрасли(Примечание 5).

Деиндустриализация - неведомый миру процесс, и трудно предсказать, как вообще поведет себя при этом техносфера. Не взбесятся ли нефтехимические комбинаты, лишенные запчастей, контрольных приборов и квалифицированных аппаратчиков? Справятся ли машинисты с поездами, когда из систем сигнализации и блокировки будут выломаны на продажу последние медные детали? Вот страшная цифра: уже за первый год реформы, 1992, на 95 тыс жизней больше унесли травмы и несчастные случаи. На 95 тысяч больше за один только год! Изуродованная техносфера выходит из-под контроля.

Важная часть программы - деклассирование. Вот "челноки". Наши социологи ни гу-гу о таком социальном явлении, в которое вовлечено 12 миллионов граждан. Придется почитать американских. Явление это в истории уникальное и вовсе не стихийное. Родилась идея создать такую уродливую "социальную нишу" в 1989 г., когда готовились планы шоковой терапии для Польши. Там и опробовали эту программу: уже в 1990 г. на 35 млн. поляков было 30 млн выездов за границу за покупками. Была задача: перед приватизацией оттянуть рабочих с заводов, деклассировать их, чтобы не осталось коллективов, которые могли бы сопротивляться передаче собственности. Куда оттянуть такую массу? Эксперты предложили свернуть нормальную торговлю и задержать на время развитие крупного торгового капитала - поощрять дикую для конца ХХ века мелочную, базарную торговлю с рук. Говорилось тогда в западной прессе, что это создаст питательную среду для преступности, что казна не получит от торговли налогов, что социальные издержки будут просто чудовищны. Но все это признали приемлемым ради слома общественного строя.

В России произведено искусственное снижение социального положения, квалификации, самоуважения огромных масс людей, которые еще вчера были необходимыми и продуктивными членами общества. То, чем занимаются у нас эти торговцы, бывшие рабочие и инженеры, на Западе оставлено, как скрытая благотворительность, для маргиналов - спившихся безработных, наркоманов, подростков-цыган. Когда в РФ политические задачи будут решены, торговый капитал, обладающий транспортом, электронными системами информации и расчетов, оборудованием и помещениями складов и магазинов, разорит и ликвидирует всех этих челноков и ларечников в течение месяца. Как бы они ни "топали", их издержки на единицу товара в сотни раз превышают издержки нормальной торговли.

А главный результат "реформы", который и предопределяет все остальные - явный уже распад души в значительной части народа. Это именно распад, а не превращение в душу "цивилизованного человека". В 1918 году, уже после того как миллионы людей прошли четыре года кровавой бойни, радикалам с обеих сторон потребовалось полгода больших усилий, чтобы заставить русских стрелять друг в друга. В октябре 1993 года огромная толпа хорошо одетых москвичей стояла на солнышке и наблюдала, как в сотне метров расстреливают из танков здание, в котором были тысячи безоружных русских людей. И при каждом удачном выстреле толпа кричала от радости. И политические предпочтения здесь абсолютно не при чем. Речь идет о сломе вечных культурных норм и запретов - об утрате цивилизации. Палач не должен выступать по телевидению, как это сделали стрелявшие из танков по Дому Советов офицеры, и говорить: "Я умело сделал свое дело". А раз это делают офицеры, это делает телевидение, это спокойно смотрят телезрители - значит, Россия как цивилизация надломлена.

Все это еще не привело к слому, катастрофе, потому что оказалась неожиданно высокой, даже необъяснимой прочность и советской морали, и советской техники. Народ стихийно (и даже, можем сказать, подпольно) сопротивляется одичанию, и основная масса людей проявляет поразительную нравственную стойкость. Но эти ресурсы не вечны, как не вечны ресурсы советских самолетов, поездов метро и рижских электричек. Не подкрепляемые строем жизни и материальными средствами, все это изнашивается. И не надо, как некоторые, вспоминать войну - и тогда, мол, было трудно, а народ не одичал. Тогда ненормальные материальные условия компенсировались душевным подъемом и солидарностью - было много горя, но не было тоски и апатии, не было моря брынцаловской водки. И главное, само государство и его идеологическая машина - радио, кино, пресса - старались людей укрепить и поднять, а не задавить и духовно растлить.

И какими бы дефектами советского строя и личными удобствами при режиме Ельцина ни оправдывали свою позицию на выборах те, кто проголосовал за продолжение его программы, они должны осознать свою ответственность.

 

Раскол русского народа. Объектом интенсивных атак стало самосознание самого русского народа, системообразующего ядра России (СССР). Стравить русских с русскими - голубая мечта. Ведь если русский народ самоуничтожится, остальные проблемы будут решены автоматически. Вот и "формулируют" радикальные интеллигенты обоснование войны. В февpальском (за 1991 г.) номеpе газеты "Утpо России" (оpгане Демокpатического союза) В.Кушниp пишет: "Я за войну. Война лучше худого лживого миpа. Стpана должна пpойти чеpез испытания... Война очищает воздух от лжи и тpусости. Нынешняя "гpажданка" скоpее будет напоминать амеpиканскую, между Севеpом и Югом... Сpажаться будут две нации: новые pусские и стаpые pусские. Те, кто смогут пpижиться к новой эпохе и те, кому это не дано. И хотя говоpим мы на одном языке, фактически мы две нации, как в свое вpемя амеpиканцы Севеpных и Южных штатов. Таким обpазом выбиpайте, где вы и с кем. Повеpьте, это очень увлекательное занятие". В.Кушниру, в сущности, неважно, кто прав - новые или старые русские. Важно, чтобы они начали друг с другом воевать.

Одним из важнейших условий для слома советского строя жизни было изменение представлений о человеке - смена господствующей в обществе антропологической модели. Программа-максимум заключалась в изменении глубинных представлений (архетипов), срочная задача - слом солидарной идеологии. Сам этот сдвиг к конфронтационной антропологии (конкурирующий индивид) создавал культурные предпосылки к расколу - вплоть до гражданской войны.

Никогда pанее в России элита не осмеливалась деклаpиpовать такого пpезpения к наpоду своей стpаны, пpотивопоставляя ему меньшинство. Новодвоpская пpосто выходит из себя: "Холопы и бандиты - вот из кого состоял наpод. Какой контpаст между нашими самыми зажиточными кpестьянами и амеpиканскими феpмеpами, у котоpых никогда не было хозяина!".

Нужно было разрушить все узы солидарности, приучившие нас считать друг друга братьями, любые формы общинности и коллективизма. Главное - стравить людей, разрушить у них почву под ногами, разорвать народ. Замечательна сама фразеология А.Н.Яковлева: "Нужны воля и мудрость, чтобы постепенно разрушить большевистскую общину - колхоз... Здесь не может быть компромисса, имея в виду, что колхозно-совхозный агроГУЛАГ крепок, люмпенизирован беспредельно. Деколлективизацию необходимо вести законно, но жестко".

Мы видим, что у этого идеолога демократии и плюрализма и мысли нет предложить соединившимся в коллектив людям (пусть бы и "люмпенам") другой, лучший способ жизни, чтобы они смогли сравнить и выбрать. Нет, он требует именно разрушить общину. Главное - разделять людей, хоть соблазном, хоть силой. Любое общинное, соединяющее начало вызывает ненависть.

Вот, например, сентенция Юрия Буйды из "НГ": "Антирыночность есть атрибут традиционного менталитета, связанного с "соборной" экономикой... Наша экономическая ублюдочность все еще позволяет более или менее эффективно эксплуатировать миф о неких общностях, объединенных кровью, почвой и судьбой, ибо единственно реальные связи пока в зачатке и обретут силу лишь в расслоенном, атомизированном обществе. Отвечая на вопрос о характере этих связей, этой чаемой силы, поэт Иосиф Бродский обошелся одним словом: "Деньги". Все собрал Ю.Буйда в этом проклятьи "ублюдочной соборной экономики", вплоть до денежных чаяний поэта, и все для того, чтобы приукрасить главную мечту - расслоить, атомизировать российское общество. Разорвать народ и во времени, и в рамках одного поколения.

Перед идеологами встала трудная задача: убедить, что "человек человеку - волк", что "ворон ворону глаз выклюет". Братоубийство для этого - эффективное, хотя и сильное средство. Привыкший к присутствию братоубийства в нашей жизни человек уже не ужаснется при виде угасающих в бедности пенсионеров: "Эва! Вон в Фергане турок живьем сжигают - и ничего!". И убийства на этнической почве взяты лишь как пусковой механизм, снимающий запрет на убийство ближнего. Этот механизм и был запущен, как самый мобильный, уже в начале перестройки. Параллельно велась "фундаментальная" идеологическая обработка.

Вот как "Московский комсомолец" излагал сущность человека: "Изгнанный из эдемского рая, он озверел настолько, что начал поедать себе подобных - фигурально и буквально. Природа человека, как и всего живого на земле, основывается на естественном отборе, причем на самой жестокой его форме - отборе внутривидовом. Съешь ближнего!". Такая обработка велась во всем диапазоне средств - от желтой прессы до элитарных академических журналов(Примечание 6).

На деле в течение уже почти десяти лет ведется интенсивная кампания по внедрению в общественное сознание таких представлений о человеке, которые бы снимали запреты на убийство ближнего - хоть пулей, хоть голодом.

Раскол, произошедший в России, углубляется сегодня даже не столько экономическими, сколько культурными средствами. История повторяется. Вспомним, как вызревало братоубийство в России. Смотрите, как Иван Бунин ("Окаянные дни") воспринимает, чисто физически, тех, против кого в сознании и подсознании элиты уже готовилась гражданская война. Он описывает рядовую рабочую демонстрацию в Москве 25 февраля 1918 года, когда до реальной войны было еще далеко: "Знамена, плакаты, музыка - и, кто в лес, кто по дрова, в сотни глоток:

- Вставай, подымайся, рабочай народ!

Голоса утробные, первобытные. Лица у женщин чувашские, мордовские, у мужчин, все как на подбор, преступные, иные прямо сахалинские... И Азия, Азия - солдаты, мальчишки, торг пряниками, халвой, папиросами. Восточный крик, говор - и какие мерзкие даже и по цвету лица, желтые и мышиные волосы! У солдат и рабочих, то и дело грохочущих на грузовиках, морды торжествующие".

И дальше, уже из Одессы, поминая уголовную антропологию Ломброзо: "А сколько лиц бледных, скуластых, с разительно ассиметричными чертами среди этих красноармейцев и вообще среди русского простонародья, - сколько их, этих атавистических особей, круто замешанных на монгольском атавизме! Весь, Мурома, Чудь белоглазая...". Здесь - представление всего "красного простонародья" как биологически иного подвида, как не ближнего. Это - извечно необходимая культурная подготовка, внушение и самовнушение, снимающее инстинктивный запрет на убийство ближнего, представителя одного с тобой биологического вида.

Идет ли этот процесс "биологической дискредитации" противников реформ в России? Да, идет, и весьма интенсивно, с использованием мощных СМИ. Достаточно вспомнить, как тщательно выбирают операторы и редакторы ТВ для показа лица участников митингов и собраний оппозиции (и как тщательно, в зависимости от момента, дозируется такой показ).

А вот поэт Аронов в самой читаемой газете демократов "Московский комсомолец" пишет об участниках первого митинга оппозиции 9 февраля 1992 г.: "То, что они не люди - понятно. Hо они не являются и звеpьми. "Звеpье, как бpатьев наших меньших..." - сказал поэт. А они таковыми являться не желают. Они пpетендуют на позицию тpетью, не занятую ни человечеством, ни фауной". А это обозpеватель "Комсомольской пpавды" Л.Hикитинский об избитых участниках демонстрации 23 февраля того же года: "Вот хpомает дед, бpенчит медалями, ему зачем-то надо на Манежную. Допустим, он несколько смешон даже ископаем, допустим, его стаpиковская настыpность никак не соответствует дpяхлеющим мускулам - но тем более почему его надо теснить щитами и баppикадами?".

Получило ли это какой-нибудь отпор в среде элитарной художественной интеллигенции? Никакого. Напротив, оттуда не раз слышались вопли: "Запретить! Раздавить гадину! Патронов не жалеть!".

Однако к этим новым установкам оказалась восприимчивой сравнительно небольшая часть идеологизированной интеллигенции. В массе народа до настоящего времени действует эффективный и стихийный "гасящий" механизм. Как долго будет еще достаточной эффективность этого механизма - неизвестно. Опасность возникновения ответного расизма массы пострадавших от реформ людей против "новых русских" весьма велика.

 

Разрушение системы внешней поддержки России. Вся "культура" перестройки замешана на провокации, на расширении всех возможных трещин, на раскалывании своих - тех, кто по разным причинам тяготеет к России. Посмотрите, как быстро разрушили все обрамление СССР из стран "третьего мира". А ведь создать это "обрамление" стоило больших трудов, знаний, ума. Действительность - не убогая рыночная модель, и страны-друзья - не торговцы.

Вспомним, как все эти годы воздействовали на взаимоотношения с нашими зарубежными друзьями (вассалами, сателлитами - называйте как угодно, суть не меняется: тот, кто ссорит вассала с державой, действует ради ее ослабления). Ритуальная выдача Хонеккера на десятки лет заведомо лишила Россию потенциальных политиков-союзников, готовых беззаветно ей довериться. Это - крупное событие, которое мы еще не можем в полной мере оценить, важный камень в здание "Нового мирового порядка". Так же "сдали" Наджибуллу - искреннего друга России и умного, авторитетного политика Афганистана. С нескрываемой радостью показывало ТВ сцену его казни в Кабуле. Буквально в те же дни и буквально то же самое проделали с Доку Завгаевым в Чечне. Когда дудаевцы по нескольку десятков за раз расстреливали милиционеров, пошедших на службу "пророссийскому" правительству (со всеми данными Москвой гарантиями), демократическое ТВ не выдавило из себя ни слова сочувствия.

Возьмем примеры попроще. Вот что я увидел по телевидению случайно, урывками, только за один день 8 августа 1992 г.

1. Комментарии с Олимпиады в Барселоне, с финальных боев в боксе. Впервые в жизни я наблюдал столь демонстративное, нарушающее все нормы спортивной и общей этики недоброжелательство комментатора по отношению к команде одной страны - Кубы. Мало того, что комментатор превысил свои полномочия, страстно болея за всех соперников кубинцев, он уснащал речь совершенно неуместными шуточками. Решил немножко подработать на политике.

2. Сообщение о визите вице-премьера Полторанина в Японию. Там он, оказывается, убеждал японское правительство "прекратить выплату репараций КНДР за ущерб, нанесенный во время 2-й мировой войны, чтобы поскорее пал режим Ким Ир Сена". Оставим в стороне моральные соображения (какая тут, к чорту, мораль!). Какого друга в лице корейцев (всех корейцев!) готовит для России вице-премьер? Они долго еще должны будут преодолевать чувство гадливости.

3. Правительство Вьетнама обратилось к правительству России с просьбой прекратить вещание на Вьетнам частной радиокомпании из Москвы, ведущей антикоммунистическую пропаганду. Премьер Гайдар отказался, сославшись, естественно, на "свободу слова". Возникает множество вопросов. Что за "частная" радиокомпания в Москве имеет столь мощные передатчики, что способна вещать на Вьетнам? Кто ей платит за это вещание? Кто, на каком уровне решил занять столь враждебную позицию по отношению к крупной стране, с которой Россию так много связывает, ведь подобное радиовещание - акция идеологической войны? Зачем России эта ссора?

4. Горбачев заявил, что Македония - часть Греции. Мало ему Кавказа и Карпат, решил внести посильную лепту и в события на Балканах.

И такого рода мелкими минами непрерывно дробят созданные или потенциально дружественные связи России архитекторы перестройки и их смена. России державой не быть! - вот что стоит за всем этим.

На это же была направлена и акция нравственного демократа Бакатина, который преподнес американскому послу небывалый рождественский подарок - схемы системы подслушивания в посольствах США. А главное - выдал созданную кропотливым трудом сеть фирм (и людей) в разных странах, которые поставляли для строительства посольств США материалы с уже встроенными компонентами системы. Попросту, на сотню лет отшиб у всех в мире охоту помогать русской разведке (а без разведки нет державы). Это совершенно необычный, выдающийся факт - шеф секретной службы великой державы передал государственный секрет послу другой великой державы, которая если уже и не является потенциальным противником, то уж как минимум остается конкурентом.

На фоне того, что происходит со страной, это событие само по себе мелкое. Дело Бакатина для нас - лишь реактив, кислота, какой выявляют фальшивую монету. Бакатин - во всех отношениях свой человек в либерально-демократической элите. Вместе с Шеварднадзе он входил в ядро "президентской рати" Горбачева.

Вспомним латвийский эпизод Бакатина. Одной рукой он разрушает союзную милицию и вооружает сепаратистов. Горбачев делает большие глаза, а через плечо подмигивает Бакатину. Затем выходит Указ: "Разоружить боевиков немедленно! Бакатину - проследить!". Рижский ОМОН выполняет приказ, лезет под пули, жертвует благополучием своих семей, отказываясь верить, что в Кремле хохочут над этой "страной дураков" и ее защитниками. И когда перестроечный фарс подходит к концу, омоновцев сдают латвийской охранке - вопреки не только совести, но и Закону. Что же их бывший шеф Бакатин, в это время уже шеф КГБ? Не было сил пресечь эту акцию? Или выдача Парфенова была согласована уже когда издавался Указ о разоружении незаконных формирований? Ответы на эти вопросы мы вряд ли получим, но они не повлияют на общий вывод.

 

Разрушение самосознания. Телевидение, исподволь внедряло в сознание людей мысль, что русские - недочеловеки, что их кровь и судьба по своей ценности ни в какое сравнение не идут с кровью цивилизованного человека. За одни сутки в Бендерах убили триста человек, выгнали из родных домов 50 тысяч. И не из садизма гуманитарии с ТВ дали после показа растерзанных трупов детей и женщин рекламу "салон-шампуня и кондиционера Видаль Саcун в одном флаконе"! Ведь на языке этой знаковой системы русским было сказано: всех вас так уничтожим - и мир не поморщится. Но разве интеллигенция хоть что-нибудь поставила в вину этому телевидению?

Особое место заняла "биологическая" аpгументация. Мол, в pезультате pеволюции, войн и pепpессий пpоизошло генетическое выpождение народа, и он уже не поднимается выше категоpии "человек биологический". Социолог В.Шубкин в журнале "Новый мир" огорчен "качеством населяющей нашу страну популяции": "По существу, был ликвидирован человек социальный, поскольку любая самодеятельная общественная жизнь была запрещена... Человек перестал быть даже "общественным животным". Большинство людей было обречено на чисто биологическое существование... Человек биологический стал главным героем этого времени". А человек биологический, ясное дело, не принадлежит к тому же виду, что наша новая элита.

Поскольку проблема биологизаторства культурных ценностей после опыта фашизма была в философии одной из центральных, мы должны считать, что pазделение человечества на подвиды было пеpенесено демокpатами в Россию и пpиложено к большинству ее населения вполне сознательно. Никогда pанее в России элита не осмеливалась деклаpиpовать такого пpезpения к наpоду своей стpаны, пpотивопоставляя ему меньшинство. Новодвоpская пpосто выходит из себя: "Холопы и бандиты - вот из кого состоял наpод. Какой контpаст между нашими самыми зажиточными кpестьянами и амеpиканскими феpмеpами, у котоpых никогда не было хозяина!".

Положение ухудшается тем, что новая элита, как будто чувствуя себя загнанной в угол, пpоявляет большую агpессивность по отношению к массе. В отдельные моменты оскорбления в адрес "совков", "люмпенов" и т.д. доходили до истерики - так неуравновешенный хулиган взвинчивает сам себя, "нарываясь" на драку(Примечание 7).

Известно, что важным элементом национального самосознания русских являются образы двух отечественных войн - против Наполеона и Гитлера. Оба эти образа целенаправленно разрушались. Красноречива вся кампания по дискредитации Жукова, канонизированного в народном сознании (а ведь мазнули и по Кутузову с Суворовым!). Еще более важны попытки разрушения самого образа Великой отечественной - от ее квалификации как "столкновения двух мусорных ветров" (Е.Евтушенко) или присланных из Иерусалима заметок В.Некрасова, пришедшего к мысли, что "наше дело было неправое" (это из Иерусалима-то!), до шипения В.Мильдона в "Вопросах философии": "Дважды в истории Россия проникала в Западную Европу силой - в 1813 и в 1944-1945 гг., и оба раза одна душа отторгала другую. В наши дни Россия впервые может войти в Европу, осознанно и безвозвратно отказавшись от силы как средства, не принесшего никаких результатов, кроме недоверия, озлобленности и усугублявшегося вследствие этого отторжения двух душ". Пусть молодые интеллигенты вчитаются в эти сентенции философа сегодня, пока еще живы их отцы и деды. Ибо завтра мильдоны и евтушенки убедят, что Россия напала и на наполеоновскую Францию, и на гитлеровскую Германию (как уже уверены в этом студенты США). А пока что все большая часть интеллигенции сожалеет, что зря мы разозлили цивилизованных немцев своим сопротивлением(Примечание 8).

Красноречив рефрен интеллектуальных эссе: в силу своего внутреннего порока никогда русские благополучного исхода истории иметь не будут. Д.Фурман (тогда директор Центра политологических исследований в фонде Горбачева) видит причину в недостаточном трудолюбии и чистоплотности русских. Он, по старой традиции, сравнивает их с немцами: "С народом, в культуре которого выработано отношение к труду, как долгу перед Богом, обществом и самим собой, у которого есть представление о некоем обязательном уровне чистоты, порядка, образования, жить без которых просто нельзя, - вы можете сделать все, что угодно, он все равно быстро восстановит свой жизненный уровень. Вы можете разбить его в войне, ограбить, выселить с земель, на которых сотни лет жили его предки, искусственно разделить его между двумя разными государствами.., как мы это сделали с немцами - все равно пройдет какой-то период времени и немцы будут жить лучше, чем русские... При этом роль культурного фактора очень устойчива. Как в XVIII веке немецкий крестьянин жил лучше русского, так это было и в XIX веке, и в ХХ в., и, скорее всего, будет... и в XXI веке". Мол, вы, русские, грязнули необразованные, хоть немцев в войне ограбили, а все равно как без штанов ходили, так всегда и будете ходить!

Фурман утверждает, что "немец жил, живет и будет жить лучше русского". Кто же это говорит - дебил, все "общечеловеческие ценности" которого свелись к колбасе? Нет, тонкий интеллигент. Что же это стряслось с интеллигенцией - утеряла систему координат и уже не различает больше и лучше, жить и потреблять? И если бы это было редкостью. Нет, это уже кредо демократической интеллигенции. Более того, критерием качества жизни у нее стало уже даже и не потребление, а вид товаров на полках магазинов. Пусть старики мрут с голоду, пусть даже я сам не смогу ничего купить - лишь бы витрины были полны и реклама сияла!

Фурман морщит нос: у русских нет "представления об обязательном уровне чистоты". Но ведь мы в 30-е годы, в бедной стране, создали уникальную систему санитарно-эпидемиологической службы, изучать которую приезжали со всего мира. Ее разрушили нынешние культуртрегеры - так что мы покупаем теперь в подворотне мясо и не знаем, от какого оно живого существа (и живого ли)(Примечание 9)? Да что санэпидстанции - за последние годы пpоизводство мыла сумели снизить в тpи pаза. Видимо, слишком буквально поняли слова своего отвеpженного учителя Маpкса, что уpовень культуpы стpаны выражается количеством потpебляемого мыла. Так что "уpовень чистоплотности" pусских опpеделяется ловкостью политиков - соpатников Фуpмана.

Видные демократы отрицают само право на существование русского "культурного космоса" как допустимого явления мировой цивилизации. И в этом отрицании пресловутый "коммунизм" не более чем ярлык, который по желанию можно прилепить к чему угодно. Вот большая статья в "НГ" - "Большевизм как отражение русской культуры". Здесь обвинение в коммунизме используется только чтобы противопоставить Россию цивилизованной "католической Европе (а в XVI веке и Европе лютеранской)" - вовсе не Россию после 1917 года: "Может быть, бесконечное вращение, топтание, круженье-шараханье - это просто неизбежный способ передвижения в том зеркально-зазеркальном культурном пространстве, которое сложилось в России в последние века".

Сегодня важным политическим оружием демократов стало обвинение в антисемитизме - при строжайшем табу на выяснение смысла самого этого понятия. Оно годится на все случаи, а сегодня прямо увязано с демократией. Д.Фурман задает формулу: "Разумеется, нельзя отрицать ни громадного вклада евреев в демократическое развитие всего мира и России, ни глубокой взаимосвязи борьбы за демократию с борьбой с антисемитизмом". Как раньше классовая борьба, теперь у нас борьба с антисемитами будет главным двигателем и содержанием истории.

Д.Фурман представляет СССР, вплоть до освободителя Горбачева, бастионом антисемитизма: "Прошлое евреев, начиная с падения Второго храма и кончая прекратившейся лишь с перестройкой официальной "борьбой с сионизмом" - это сплошная цепь преследований и унижений". Как видим, России отведено в этой "сплошной цепи" исключительное место.

Чем же подтверждает Д.Фурман эту картину? Ничем. Он пишет: "Какого-то массового антисемитизма опросы не фиксируют (здесь наши данные совпадают с данными других аналогичных опросов). Но одно дело - реальность угрозы погрома или дискриминации и совсем иное дело - восприятие этой угрозы". Вот вам гибкость ученого. На деле антисемитизма нет - но мы его изобретаем в нашем "восприятии". И правы мы, а не реальность.

А как вам нравится другой "научный" аргумент? Среди респондентов Д.Фурмана оказалось лиц с ученой степенью среди русских 0,6 проц., а среди евреев 10 проц. Казалось бы, хорошо, антисемитизм хоть тут задушен. Ан нет, и тут плохо. Вот как это вывернул философ-демократ: "Несмотря на все препоны, создававшиеся советским антисемитизмом, на ограничения при приеме во все вузы и просто невозможность для евреев поступить в некоторые, наиболее престижные из них, евреи значительно, на порядок образованнее русских, что объяснимо лишь громадной, преодолевающей все препоны тягой к образованию".

Хотел бы я задать Д.Фурману вопрос: какой, по его мнению, должна была бы быть доля евреев с высшим образованием и ученой степенью, если бы в СССР не было этой ужасной "дискриминации"? И какой должна быть доля у других народов? Не ответит. А мне стыдно за моих многочисленных сокурсников-евреев, с которыми я учился в самом престижном вузе - МГУ. Они сегодня слушают Д.Фурмана и помалкивают - плюют в колодец.

Таков был крутой советский антисемитизм - это тебе не какой-нибудь европейский! Никто сегодня не подумает бросить испанцам обвинение в антисемитизме. Как же, сам король извинился через 500 лет за поголовное изгнание евреев (не слышно, правда, чтобы он извинился за точно такую же акцию против арабов).

Д.Фурман, обвиняя нас в антисемитизме, представляет евреев как наиболее "рыночную" и "прозападную" группу. На основании опроса 1991 г. он пишет: "С тем, что на Западе создано лучшее из возможных обществ и нам надо следовать за Западом, согласились 13,2 проц. русских и 52,5 проц. евреев". Согласно тому опросу, перестройка уже воспринималась как бедствие. Из полутора десятка "эпох" в истоpии России у всех народов она занимает одно из последних мест, как наихудшая. Лишь у респондентов-евреев перестройка вышла на первое место.

Конечно, проблема русско-еврейских отношений сложна. Остается недоверие и настороженность к той части евреев, которая в переломные моменты острых кризисов в России становилась активной и влиятельной частью революционного или правящего меньшинства. Сегодня это проявилось не в меньшей степени, чем в 1917, пусть не в виде чекиста в кожанке с наганом, а в виде банкира, эксперта и идеолога. Вспомним, как использовали иудаизм для освящения борьбы против СССР. Радикальные либеральные политики из евреев взяли на себя функции тарана, сокрушающего "старый режим". Они - наиболее беззаветные модернизаторы и западники, исполнители проекта, который большинству русских кажется гибельным. Казалось бы, естественная в этих условиях политическая неприязнь должна была бы превратиться в антисемитизм - так ведь нет этого! Понимают люди - даже среди евреев "рыночники" составляют меньшинство, пусть и большее, чем у других народов. Да, за "демократические реформы" доля евреев в четыре раза больше, чем русских - но ведь и эта доля всего 17 проц.! Ведь остальные-то 83 проц. не поддерживают разрушение России.

Что неприязнь к радикальной верушке не распространилась на евреев как народ, подтверждается множеством фактов. Даже целый ряд явно провокационных высказываний и действий идеологов, направленных на создание русско-еврейского конфликта, не имел никакого успеха. Не желает русский народ впадать в антисемитизм - и все тут. И вместо того, чтобы понять, объяснить и беречь это качество, целый ряд радикальных еврейских интеллектуалов продолжают делать все мыслимое и немыслимое, чтобы посеять в русских вражду к евреям(Примечание 10). Чего же этим хотят достичь?

Знает ли Д.Фурман об этом расизме влиятельной части радикальной еврейской интеллигенции (ведь подобным изречениям - несть числа)? Здесь-то речь идет не о "восприятии" а о факте. Разумеется, знает, но утверждает, что это нормальное явление: "сильнейшая антисемитофобия (разумеется, не "русофобия", ибо говорить о русофобии людей, которым русская культура чуть ли не ближе, чем русским, трудно)". Вот логика: а) антисемитизма реально нет, но есть культивирование его образа в "восприятии"; б) поэтому можно считать русских антисемитами; в) это порождает сильнейшую "антисемитофобию" (которую почему-то нельзя называть русофобией); г) "антисемитофоб" имеет право на самый крайний расизм по отношению к русским, поскольку в "восприятии" считает их антисемитами. И впрямь новое мышление!

Интеллигенция санкционировала использование ярлыка антисемитизма против всех противников режима. Но тогда она должна принять на себя и ответственность за то, что ярлык, по сути, уже наклеен на всю русскую культуру. Или опять скажут "а мы не знали!"? Так вот, в элитарном академическом журнале некто Аб Мише, взяв Гоголя в качестве всемирного эталона антисемитизма, пишет: "Гоголь бессмерте