Как развить семейную организацию (систему)

После того, как психотерапевт идентифицировал, выя­вил паттерны взаимодействия (правила) в семье, сравнил их с желаемой референтной структурой семьи (желания­ми), он готов перейти ко второй фазе сеанса психотерапии, то есть обеспечить такое развитие организации, чтобы на­личие правил в ней не препятствовало нуждам отдельных членов семьи. Замкнутые системы создаются людьми, со­вершающими в своей модели лучшие из имеющихся выбо­ров. Людьми, которые применяют процессы моделирова­ния лучшими из известных им способов. К сожалению, они часто применяют ошибочный паттерн, принимая карту территории за саму территорию. В результате у них возни­кают рецепты репрезентации, ведущие к возникновению правил о том, каким образом каждый член семьи должен действовать (выходные каналы), думать (репрезентатив­ные системы), и что они должны сознавать (вводные кана­лы). Разрыв между нуждами и потребностями членов семьи и принятии в данной семье паттернами коммуника­ции и правилами — все это результат процесса моделиро­вания каждого из членов семьи.

Для того, чтобы добиться в психотерапии семьи дейст­венных результатов, необходимо ввести изменения в про­цессы того, как именно члены семьи создают свои модели (создают репрезентации), так и в сами правила. Необходи­мые составные части этого изменения представлены в “Структуре магии I”, так и в других частях “Структуры магии II”. Однако в психотерапии семьи они должны при­меняться с особой деликатностью, иначе организация семьи может быть нарушена и она перестанет существо­вать в качестве единой системы. Ни одного из членов семьи нельзя оставить наедине со старым набором правил, и ни один из членов семьи не должен оказаться в положении без правил, когда его правила разрушены. Результатом от­чуждения одного из членов семьи, вызванного одним из названных способов, может быть распад семьи (развод, разделение, открытая враждебность или что-то хуже то­го). От психотерапевта требуется чрезвычайная осторож­ность и деликатность в процессе развязывания этого узла. Несколько простых принципов могут облегчить эту зада­чу. Общая стратегия работы над развитием отношений семьи состоит в том, чтобы применять процессы моделиро­вания таким образом, чтобы пределы семейной системы в итоге вмешательства психотерапевта были расширены.

1. Восстановление опущенного материала — совершен­но необходимый шаг. Вопросы, построенные в соответст­вии с рекомендациями Метамодели, помогут добиться на­иболее полных языковых сообщений, а значит, и репрезен­тации для слушающих членов семьи. Важным шагом является введение новых входных и выходных каналов. Аналогично, важное место занимает также введение но­вых репрезентативных систем, ибо именно они дают лю­дям возможность общаться новыми способами, понятными для других людей.

2. Значительную часть работы по развитию семейной системы (организации необходимо посвятить устранению искажений). Деноминализация в вербальных сообщениях может быть достигнута с помощью техник Метамодели.

Важную роль в этом играет замена ярлыков, переход из одной репрезентативной системы в другую, доступ к тому, что хранится в памяти.

3. В качестве необходимых шагов выступает также разрушение генерализации с помощью приемов мета-модели, сравнение моделей и стратегий различных членов системы (организации) и в особенности работа над устра­нением семантической неправильности Чтение Мыслей.

4. Эффективная помощь в развитии семейной органи­зации оказывает обращение к мета-позиционным перехо­дам. Они могут применяться как для того, чтобы обучить членов семьи более эффективным формам коммуникации, так и для того, чтобы изменить паттерны вижу-чувствования и слышу-чувствования, приводящие к возникновению жестких правил.

Если психотерапевт сумеет развить семейную органи­зацию таким образом, чтобы обратная связь не была откалибрована у всех членов семьи, тогда могут возникнуть новые паттерны поведения за счет возникновения у членов семьи более богатых репрезентаций общего для них и еди­ного для них мира семьи. Для этого, однако, потребуется, чтобы члены семьи усвоили, что карта — это не террито­рия, по крайней мере, в некоторых областях их жизни. Для этого, как правило, недостаточно лишь высказать эту мысль, поэтому основные условия психотерапевта имеют смысл направить на создание такого опыта для членов семьи, чтобы они поняли, что это неотвратимая и неопро­вержимая и к тому же приятная действительность. Само их появление у психотерапевта является следствием того, что в данной семье люди живут, страдая, испытывая чувст­во безнадежности, они хотят иметь больше того, что име­ют, и при этом они не уверены, что у них есть ресурсы для достижения своих желаний. По-настоящему квалифици­рованный психотерапевт не может ограничиться решени­ем сиюминутных проблем. Он может претендовать на то, чтобы сам поиск решения стал для всех членов семьи при­ятным и интересным испытанием, создающим такие стра­тегии поведения, которые можно распространить и на дру­гие области семейной жизни. Он может создать ситуации и возможности для того, чтобы каждый член семьи научился и овладел стратегией других членов и сам пользовался у них уважением. Идеальным результатом семейной психо­терапии является создание открытой системы, порождающей новые паттерны взаимодействия с миром, в основе которого лежит сенсорная обратная связь.

Рассмотрим теперь одно интервью с семьей в контексте семейной терапии и наполним конкретным содержанием вышеизложенные принципы. Мы приведем пример перво­го разговора психотерапевта с данной семьей. Она состоит из четырех человек:

Сэмюэл А. отец—муж 41 учитель средней школы Джил А. жена — мать 38 кассир банка Холли А. сестра—дочь 16 Томас А. брат — сын 15

Эта семья согласилась участвовать в работе одного из семинаров по демонстрации методов семейной терапии. В качестве психотерапевта выступает один из авторов книги. До этого члены семьи дважды встречались с другим психо­терапевтом, который описал их автору, как совершенно невозможную группу, неспособную к совместным действи­ям. Он даже сомневался, что они действительно хотят, чтобы им помогли, пока не предложил участвовать в пока­зательном сеансе. Когда они согласились, это сильно уди­вило его. Он предупредил обоих авторов, что возможно, это не слишком удачный выбор для демонстрации, потому что они, похоже, не очень-то настроены на сотрудничест­во. Мы выбрали этот транскрипт потому, что на его приме­ре хорошо видно, как легко благие намерения могут быть интерпретированы противоположным образом. По просьбе автора никакой другой информации о членах семьи ему до показательного сеанса не сообщали. Вся семья вошла в комнату: мать, затем отец, ведя за руки детей. Они заняли четыре приготовленных для них стула:

сын

отец

 

мать

дочь

 

Затем вошел психотерапевт. Комментатор представил присутствующих друг другу- Психотерапевт: Я очень бла­годарен вам за то, что вы смогли придти сюда и присутст­вовать здесь со мной. Я хотел бы также поблагодарить вас за то. что вы настолько открыты, что разрешили наблюда­ющим нас участвовать в нашем совместном опыте, чтобы они смогли чему-нибудь научиться. Я также надеюсь, что все вы (обращаясь к семье) также узнаете что-нибудь но­вое для себя. Для начала я хотел бы попытаться узнать, что именно может представлять собой это новое. Давайте начнем с вас, Сэмюэл. Что вы хотели бы получить за то время, которое мы проведем здесь вместе? Что, вы надее­тесь, может сегодня произойти?

Сэмюэл: Я, м-м-м. Я не знаю, что произойдет Психотерапевт: Я полагаю, что вы правы, я тоже не знаю. Но что, вы надеетесь, может произойти?

Сэмюэл: А-а-а... Сначала мы пошли к доктору П. Из-за Холли. У нее, можно сказать, неприятности и нам посове­товали, чтобы мы пошли к нему. Мы знаем, она расстроена и ведет себя нервно. И ее мать очень расстроена.

Психотерапевт: Позвольте мне перебить вас, Сэмюэл, я слышу вы говорите, что Холли что-то сделала, а я не знаю, что именно. Я также слышу по вашим словам, что и для Джил с этим связана какая-то боль. Мне бы хотелось знать две вещи: конкретно, какие неприятности у Холли, и второе — самое главное — чтобы вы точно сказали, чего вы хотите для себя сегодня.

Сэмюэл: У нее неприятности в школе. Она огрызалась учителям и...

Джил: (перебивая) Она проходит через какую-то ста­дию неповиновения, и она не видит, насколько это серьез­но. Она всякими способами показывает, какой она может быть независимой и она просто не видит, что она всем нам делает, и...

Психотерапевт: Минуточку, Джил. Я хочу, чтобы вы рассказали мне об этом. Сначала мне бы хотелось закон­чить с Сэмюэлом. Хорошо?

Джил; Да, пожалуйста.

Сэмюэл: Спасибо (язвительно) Я...я думаю, что хотел бы, чтобы все как-то улеглось. Да, я хотел бы, чтобы Джил и Холли перестали хватать друг друга за глотку. Они по­стоянно пререкаются, пререкаются, пререкаются, а дела все хуже и хуже!

Джил: Знаешь, если ты...

Психотерапевт: Джил...

Джил: Все в порядке, я жду.

Холли: Ты теперь...

Психотерапевт: Закончили. Мы находимся здесь всего несколько минут, а я \:“с нижу и слышу, что вы доставляете друг другу боль. Я бы очень хотел видеть, Джил и Хол­ли, нельзя ли вам найти какой-нибудь способ, чтобы обеим вам стало лучше? Но сначала, я хочу узнать о разных ве­щах от каждой из вас. Согласны ли вы дать и позволить каждому члену семьи говорить, независимо от того, что он скажет, так, чтобы каждый из вас, когда подойдет его оче­редь. то мог высказаться без перебивания (все утвердительно кивают головой). Спасибо. Сэмюэл?

Сэмюэл: Вот в этом-то, действительно, все и дело (до­словное это. действительно корка (нечто твердoе) этого, англ. в тексте выделено в качестве предиката, указываю­щего на кинестетическую репрезентативную систему Сэмюэла — Прим. перев.1. Я так раздражаюсь, когда они начинают эту свою возню, Я хочу, чтобы это прекрати­лось; наконец.

Психотерапевт: Сзмюэл, сеть что-нибудь, чего бы хо­тели для себя по-настоящему, какая-нибудь проблема, на­дежда?

Сэмюэл: Да, я хотел бы, чтобы эти схватки между ни­ми прекратились, я хотел бы также больше любви (— этим словом в английском языке обозначается не романтиче­ская любовь — а теплая привязанность, любовь, выражаю­щаяся в заботе друг о друге, во внимании друг к другу — Прим. перев.). Она, знаете, ведет себя совсем по-другому, не так, как было раньше.

Психотерапевт: Джил, что, как вы надеетесь, может произойти здесь? На какие изменения вы надеетесь?

Джил: Я надеюсь, что как-нибудь удастся прояснить, что происходит с Холли, пока она не совершила по-настоя­щему большой ошибки.

Психотерапевт: Какие вещи, как вам кажется, надо прояснить с Холли?

Джил: Поведение Холли. Психотерапевт: Какое поведение конкретно? Джил: Она...” общем две вещи. Она должна выказы­вать уважение и выказывать чувство ответственности.

Психотерапевт: Джил, можете вы сказать, каким обра­зом Холли должна была бы, по вашему мнению, выказы­вать уважение к вам?

Джил: Она не подчиняется мне, слишком поздно воз­вращается домой и не помогает мне наводить порядок дома и в других делах по хозяйству. Мы оба работаем, и она

должна мне помогать по дому, проявлять ответственность. Ее комната выглядит как свинарник...

Психотерапевт: Вы видели, когда-нибудь свинарник, Джил?

Джил: В общем, нет, но вы понимаете, что я имею в виду?

Психотерапевт: Я бы предпочел услышать, потому что мне нелегко представить, что вся ее комната покрыта дерь­мом и объедками кукурузных початков (все смеются). Джил, я вижу и слышу, что вы сильно озабочены по поводу Холли, и что вам, может быть, нужна какая-то помощь и от нее. Я бы хотел отыскать способ, чтобы у вас все это было. Посмотрим, что же происходит? Поговорим с Холли.

В том же духе психотерапевт поговорил с Холли и То­мом. Холли хотела от своей матери свободы, она называла ее занудой и тираном. Она хотела бы также “увидеть”, что ее мать слезла с шеи палы. Томас заявил, что он ничего не хочет. А сюда пришел, потому что мать притащила его с собой, но вообще, хорошо бы, чтобы прекратились эти воп­ли я ругань. Он сказал: “Иногда у меня такое чувство, что в доме идет настоящая война и все колотят друг друга”. Когда психотерапевт спросил его, чего он хочет для себя самого, он сказал кратко: “Покоя”.

В вышеуказанном транскрипте содержится, несмотря на то, что часть его опущена, достаточно информации для того, чтобы заметить некоторые паттерны поведения чле­нов семьи, которые помогут изменить нынешнее положе­ние в лучшую сторону. Начнем с ведущих репрезентатив­ных систем.

Сэмюэл, в первую очередь, кине-Плакатер, Джил — видео-Бламер, Холли — видео-Бламер, Томас — кине-Плакатер. В результате возникает устойчивая жесткая се­мейная система. Уже в первые минуты сеанса члены семьи начали быстро выдавать такие реакции, которые можно расценить, как неприличное поведение. Можно сказать, что они не склонны к сотрудничеству, но это не совсем точно. Совсем наоборот, они реагировали именно таким образом, который давал именно ту информацию, которая необходима для того, чтобы психотерапия была полезной и эффективной. Согласовывая свои предикаты с предиката­ми пациентов, психотерапевт сумел извлечь из них довольно много информации (например, обращаясь к Джил, он употреблял всегда в своих вопросах такие визуальные предикаты, как “ясно показать” и т.д.). Сеанс длился два с половиной часа. Письменные записи этого составляют око­ло 160 страниц. Поэтому мы можем предъявить лишь небольшие отрывки из него. Эти отрывки мы приводим, стре­мясь на их примере показать, как происходит работа по развитию семейных систем.

В течение первых 35 минут удалось выявить следую­щие паттерны. Сэмьюэл “чувствовал”, что Джил не прояв­ляет к нему внимания. Он желал от нее любви, теплоты и ласки, кроме того, он хотел бы, чтобы каждый в его семье лучше ощущал (а англ. тексте был в соприкосновении, в контакте) нужды других. Он чувствовал, кроме того, что жена не уважает его желаний. Она продолжает работать, несмотря на его просьбу уволиться, чтобы быть дома с семьей и заботиться о доме. Он чувствовал, что она не должна расхаживать без него по барам. Джил “смотрела” на это совсем иначе. Она считала, что ее муж слишком ревнив, и “не видит”, как это глупо. Она хотела бы, чтобы он был построже с Холли. Она сказала, что он просто “не видит”, что происходит у него под носом, кроме того, она заявила, что “ясно, что Холли должна сформироваться”, и что “Холли должна больше всего походить на своего бра­та”. Холли считала, что “отец должен быть покруче с Джил”. “Он позволяет ей помыкать всеми вокруг, но я сле­жу, чтобы со мной этого не было”. “Я показываю ей, что со мной это не пройдет, только не со мной”. Томасу “было тошно, когда они все время воюют”. Ему хочется убежать и спрятаться где-нибудь.

Рассмотрим теперь референтную структуру, к которой стремятся члены семьи, и посмотрим! как должно происхо­дить развитие, чтобы эта семья смогла бы отыскать какие-либо новые, более удовлетворительные возможности выбора.

Для того, чтобы члены этой семьи могли бы достигнуть желаемых целей, потребуются определенные изменения. Чтобы Джил и Холли смогли бы установить какие-либо связи друг с другом, чтобы Джил прояснила для себя “об­раз” Холли и наоборот, им необходимо будет узнать два существенных отличия их карты от территории. Во-пер­вых, на пути к желанному результату стоит инконгруэнтность их коммуникации друг с другом. Так, например, со­общение Джил о том, что она озабочена судьбой Холли, выдается тоном Бламера, тоном, имеющим критическое звучание, который звучит обвиняюще, а не озабоченно.

Слова Джил не согласуются с тоном ее голоса и жестами. Инконгруэнтная коммуникация стала правилом в этой семье при обмене сообщениями, даже когда Сэмюэл гово­рил, что он хотел бы от своей жены больше теплоты и нежности, в тоне его голоса и словах не было согласия. Они содержали в себе разные сообщения, которые Джил интер­претировала как придирки в свой адрес. Коммуникации в этой семье, по-видимому, всегда связаны с риском. Любое высказывание непременно оказывалось осуждением кого-нибудь из членов семьи. Все они откалиброваны на пол­учение плохих сообщений, поэтому каждое сообщение всегда воспринималось как плохое. Все члены этой семьи верили в свою способность читать мысли других. Любое превратное толкование превращалось затем в слышу-чувство. Членам семьи предстояло научиться коммуницировать как свои собственные сообщения, так и воспринимать сообщения других членов семьи. Во-вторых, с действиями всех членов семьи связывались те или иные конкретные значения (вижу-чувствования), которые следовало изме­нить, чтобы у членов семьи появилось больше возможно­стей для общения. Неверно истолковывая действия Джил, Холли тут же принимала защитные шаги. Холли тоже при­нимала карту за территорию и откалибровала соответст­венно свое.визуальное восприятие. Во время сеанса Джил протянула руку Холли, стремясь, как показалось психоте­рапевту, к большей близости, и пытаясь развить кинесте­тический вход. Холли отдернула руку и обвинила свою мать, что она хотела взять ее за руку, чтобы доказать ей, что она еще маленькая девочка. Правила данной семьи можно представить таким образом:

Не слушай, все равно ничего хорошего не услышишь.

Не трудись говорить приятное, все равно никто не ус­лышит.

Не проси ничего, потому что не следует быть эгоистич­ным, да к тому же все равно ничего не получится.

Не прикасайся к другому, если кто-нибудь смотрит (они вижу-чувствуют, особенно мать).

Будь сильным, а то тебя будут обижать.

Эти правила выработаны людьми, которые вовсе не стремятся причинять боль друг другу. Их создали люди, делавшие лучшие из имеющихся у них выборов, среди на-

личных конкретных паттернов инконгруэнтной коммуни­кации и нечетких функций.

Следующее извлечение относится к той части сеанса, когда шла работа над развитием системы. Мы приводим его, чтобы показать, как при работе над развитием систе­мы могут применяться все техники, описанные в обоих то­мах “Структуры магии”.

Психотерапевт: Что именно вы хотите для Холли, Джил? Что бы вы хотели изменить в ваших отношениях с ней?

Джил: (требовательным голосом) Я хочу только, чтобы она была счастлива, и хочу показать ей, как не совершить ошибки, которые совершала сама. Я хочу, чтобы она увиде­ла, что я из всех сил стараюсь сделать это.

Психотерапевт: Когда вы говорите, Джил, я могу пове­рить, что вы действительно желаете Холли добра, но все это вы произносите резко, хотя говорите вы о том, что хотите помочь ей стать для нее более близким человеком. Вот я и думаю, что Холли слышит в ваших словах нечто вроде: “Ты все делаешь не так, все время не так, как надо. Ты не видишь, как я стараюсь для тебя” (передергивая, обвиняющим тоном Блаймера, сопровождая все это смеш­ными жестами). Именно это вы, наверное, слышите, когда мать говорит что-нибудь в этом роде? (к Холлли).

Холли: Да, она всегда заявляет, что лучше всех знает, что каждому нужно.

Психотерапевт: Это, должно быть адская работа: сле­дить за миллионами, за делами миллионов людей, обитаю­щих в этом мире. Она действительно заявляет, что знает, что будет лучше для каждого, или только для вас? Холли: Да, для многих.

Психотерапевт: Джил, вы поняли, что Холли поняла ваши слова не как сообщение о ваших попытках помочь ей, а скорее, как придирки и упрек? Джил: Значит...

Психотерапевт: Хотели бы вы найти новый способ, чтобы сообщить ей о своем желании помочь ей и попросить у нее прощения?

Джил: Хотела бы.

Психотерапевт: Холли, вы слышали, ваша мать сказа­ла, что хотела бы найти новый способ общаться с вами, поэтому я думаю, что, может быть, и вы хотели бы найти что-то новое в общении с ней?

Холли: Я думаю, что она просто хочет найти такой способ приказывать мне сделать то, сделать это. чтобы я непременно делала, что она говорит.

Психотерапевт: Вы думаете, что это действительно так?

Холли: Да.

Психотерапевт: Хотите узнать, верно ли это?

Холли: Да.

Психотерапевт: Спросите ее, пожалуйста. Я думаю, что все вы в этой семье тратите уйму времени на догадки о том, что именно другие имеют в виду. Кроме того, я ду­маю, что эти догадки чаще всего неверны. Давайте разбе­ремся с ними. Спросите же ее.

В приведенном отрывке можно выделить два интерес­ных паттерна. Во-первых, в своем комментарии по поводу инконгруэнтности в коммуникации Джил психотерапевт стремится показать Джил, что ее сообщение воспринима­ется не так, как она бы этого хотела (это открывает воз­можности начать поиск более удачных способов коммуни­кации и подсказать одновременно, что именно представля­ют собой эти наиболее удачные способы. В данном случае это аудиальная обратная связь вместо калибровка). Во-вторых, психотерапевт прямо ставит под вопрос семанти­ческую неправильность Чтение Мыслей, что имело место, а затем подсказывает новую альтернативу — взять и про­сто спросить. Это, кроме того, первый шаг к развитию но­вой репрезентативной системы, общей для Джил и Холли.

Холли: Ты просто хочешь найти способ заставить меня делать что-то?

Джил: Нет, я просто хочу оставаться в стороне. Я так беспокоюсь за тебя.

Психотерапевт: Что вы слышали, Холли?

Холли: Она все думает, что я сама о себе не могу поза­ботиться.

Психотерапевт Джил, сказали ли вы, или может быть подумали, что Холи не может позаботиться о самой себе?

Джил: Нет, я этого не говорила...Я...я...думаю, что она может, но...

Психотерапевт: Но, что?

Джил: Но ведь ей только 16.

Психотерапевт: Только 1б?

Это хороший пример того, как может проходить срав­нение моделей. На следующем шаге психотерапевта про­должается развитие этой темы. Здесь он предлагает двум визуальным пациенткам использовать свою ведущую ре­презентативную систему, чтобы дальше сравнивать модели.

Психотерапевт: Джил и Холли, давайте испытаем одну вещь, посмотрим, нельзя ли как-то прояснить все это? Так, Холли, закроите глаза и представьте себе образ мате­ри, а вы, Джил, представьте себе образ Холли. Смотрите на него внимательно, не открывая глаз. Что вы видите, Холли? Что вы видите, Джил?

Джил: Моя девочка, одета как куколка и...

Холли: Ты все время видишь во мне маленькую девоч­ку.

Психотерапевт: Холли, закрой глаза. Подожди чуть-чуть, и посмотрим, что произойдет. Холли, что вы видите?

Холли: Маму. Она тычет в меня пальцем, у нее недо­вольное лицо, она снова сердится.

Психотерапевт: А теперь, пока вы стоите с закрытыми глазами, я хочу рассказать вам о том, что я вижу, и что я слышу. Я вижу Холли в 15 лет становится взрослой. Но я слышу, Джил, что вы продолжаете представлять себе Холли такой, какой она была когда-то. Я вижу также Джил, она мать, она старается найти путь к дочери. А вы, Холли, вы представляете ее себе чудовищем, которое стремится только проследить за каждым вашим шагом. Я думаю, что вы просто не знаете друг друга. От­кройте глаза и познакомьтесь друг с другом. На самом деле; может быть “первые за много-много лет”.

Джил: Да-да, конечно.

Психотерапевт: Холли, я вижу, вы удивлены? Холли, может быть это что-то новое для вас?

Холли: Я не думаю, что мы... (начинает тихо всхлипы­вать).

Психотерапевт: Что вы не думаете?

Холли: Что она...

Психотерапевт: Спросите ее.

Холли: Можешь ты действительно видеть во мне чело­века, к...

Джил: Да, но мыс страшно.

Психотерапевт: Можете вы сказать, что именно страш­но, Джил?

Джил: Ты становишься взрослой, и я боюсь потерять тебя.

Психотерапевт: Нельзя потерять, чего не имеешь. Уве­рены ли в том, что сейчас она ваша?

Джил: Нет, но я хочу этого.

После того, как эти двое узнали, что их модели друг от друга устарели, они могут начать поиск новых способов общения. Они начали понимать, что Чтение Мыслей нала­гает ограничения и воздвигает стены между ними. С помощью психотерапевта они продолжили работу над установлением нового договора о том, как они будут взаимо­действовать, осваивая приемы контрольного общения.

Следующий отрывок был записан примерно через 20 минут, когда психотерапевт изменил центр внимание, пе­рейдя от Джил и Холли к Джил и Сэмюэлу. Психотерапевт спросил Джил, не хочет ли она теперь, когда она нашла новый способ коммуникации с Холли, найти какие-нибудь новые решения в коммуникации Сэмюэлз.

Джил: {глядя на Сэмюэла и отвечая на вопрос психоте­рапевта) Я хочу, чтобы ты не следил за мной, не спраши­вал постоянно, где я была и с кем встречалась, и чтобы не пытался заставить меня бросить работу.

Сэмюэл: Я уже кончил с этим. Ты уже так истаскалась, что...

Джил: Ну давай, давай, смотри на меня такими глаза­ми, задавай мне вопросы...

Сэмюэл: Дерьмо. Ты воображаешь... Психотерапевт; Подождите минуточку, вы уже уходи­те от разговора. Что именно вы хотите от Джил?

Сэмюэл: Я бы хотел, чтобы она была более любящей и ласковой, и...

Психотерапевт: Помедленнее, пожалуйста. Более лю­бящей и ласковой каким образом?

Сэмюэл: Я хочу, чтобы она целовала меня, а она всегда говорит мне: “Не здесь, не сейчас, дети смотрят...”

Психотерапевт: Джил, вы ясно представляете себе, о чем говорит Сэмюэл?

Джил: Думаю, что да. Он хочет лапать и тискать меня. Я думаю, что когда мы одни, то с этим все в порядке, но не на глазах у детей.

Психотерапевт: А что, как вам кажется, может про­изойти, если дети увидят, как вы и Сэмюэл проявляете друг к другу любовь и нежность?

Джил: Н-н-н-у... (пауза)...им было бы неудобно. Психотерапевт: Откуда вы это знаете? ' Джил: Я вижу, когда он делает это, вижу их лица. Психотерапевт: Вы опять строите догадки. Может быть, вы просто убедитесь, так ли это? Джил: Я не знаю.

Психотерапевт: Если вы не знаете, возьмите и узнайте. Джил: Холли, правильно я сказала? Холли: Нет, мае не нравится, когда я вижу, как ты отталкиваешь его. Я думаю, ты его не любишь, Джил: О-о-о...

Томас: Да, и я всегда думал, что ты не любишь папу. Иногда просто тошно, когда ты...

Психотерапевт: Похоже, здесь вы тоже ошиблись, Джил. Что-нибудь еще мешает вам с большей теплотой относиться к Сэмюэлу?

Джил: (вздыхает) Да, я думаю, да. Я чувствую, он да­вит на меня.

Психотерапевт: Каким образом? Джил: Он сует нос в мою жизнь и... Сэмюэл: Я полагаю, мы женаты.

Психотерапевт: Сэмюэл, значит ли, по-вашему, что если вы женаты, то не может бить никаких секретов, ника­ких личных дел?

Сэмюэл: Нет, у нее куча таких дел, но когда я пытаюсь включиться в них, она заявляет, что я влезаю в ее про­странство.

Психотерапевт: Джил, я слышу, что говорит Сэмюэл, поправьте, пожалуйста, если я скажу не так... Сэмюэл, поправьте пожалуйста, если я скажу не так... Сэмюэл го­ворит, что видит, что вы много чего-то делаете без него, и он не видит, чтобы вы что-то делали вместе с ним. Все это выглядит так, как если бы он не был вам нужен. А всякий раз, когда он проявляет интерес к вашим делам, вам ка­жется, что он шпионит за вами.

Джил: Нет, я вижу, что он все время спрашивает меня, где я была, что я делала, кого видела...

Психотерапевт: Подождите, Джил. Пытались ли вы намеренно следить за делами Холли?

Джил: Нет, не намеренно, я хочу сказать, что...

Психотерапевт: Возможно, что это аналогичный при­мер того же самого, только на этот раз это вы сами, Джил, чувствуете, что на вас посягают?

Джил: Я думаю, что это возможно.

Психотерапевт: Может быть, вы думаете, что это бо­лее, чем возможно?

Джил: Да.

Психотерапевт: Сэмюэл, посягаете ли вы на простран­ство Джил? Или просто добиваетесь внимания?

Сэмюэл: Я просто хочу от нее внимания.

Психотерапевт: Джил, понимаете ли вы что-нибудь в делах, когда от кого-то ждешь внимания и не получаешь его? Знаете ли вы, как отчаянно можно стараться, а ваши сообщения могут быть поняты неверно? Не это ли у вас произошло с Холли?

Джил: Думаю, именно так.

Психотерапевт: Придвиньте, пожалуйста, ваши стулья ближе друг к другу. Вот так.

В вышеприведенном отрывке есть ряд интересных пат­тернов;

1. Способ, с помощью которого психотерапевт осуще­ствляет перевод с одной репрезентативной системы на дру­гую. Он берет кинестетические предикаты Сэмюэла и пе­редает его сообщение Джил, пользуясь визуальными пре­дикатами. Это помогает им обоим получить нужную для них информацию, что в ином случае было бы невозможно. В то же время этот прием помогает прямо поставить под вопрос Чтение Мыслей.

2. Способ, с помощью которого психотерапевт меняет название проблемы, существующей между Джил и Сэмюэлом, стремясь показать, что с формальной стороны эта проблема совпадает с проблемой, существующей между Джил я Холли. Поскольку у Джил подобный опыт уже имеется, она может переключиться с референтных индек­сов опыта Сэмюэла на свои собственные, обеспечивая при этом связь, которая в ином случае была бы невозможна.

3. Психотерапевт выступает в качестве модели того, как это сообщение можно коммуницировать конгруэнтно, что позволяет получить требуемую референтную структу­ру. В итоге Сэмюэл занимает мета-позицию по отношению к собственной коммуникации. Во-первых, это происходит потому, что он видит, как неверно поняты его попытки.

Во-вторых, он видит и слышит, как обе его полярности коммуницируются конгруэнтно (например, психотерапев­та), что приводит к пониманию с его стороны. В итоге у него появляются новые выборы, касающиеся того, каким образом передавать свои сообщения Джил, и появляются новые возможности воспринять их.

Психотерапевт: Теперь, я хотел бы уделить несколько минут на то, чтобы попытаться увидеть, смогу ли я нау­чить вас как-то понимать друг друга. Я хочу научить вас видеть друг друга и слышать такими, какие вы есть на самом деле. Джил, не хотите ли начать? Возьмитесь за руки, глядите прямо в глаза друг другу, а вы, Джил, проси­те у Сэмюэла то, чего вы хотели бы для себя, чего вы хотите для себя так, как надо, по вашему мнению, чтобы Сэмюэл мог действительно услышать вас. А вы, Сэмюэл, просто слушайте.

Джил: Пожалуйста, позволь мне иметь собственное пространство и не огорчайся из-за того, не ехидничай и не смотри на меня по-всякому.

Психотерапевт: Сэмюэл, я слышу, что Джил хочет пространства, оно у нее уже есть, но она хочет иметь его по-новому, так, чтобы она чувствовала, что это не прино­сит зла. Она хочет, чтобы вы уловили мысль, что у нее внутри возникает тяжелое чувство, когда она получает от вас вербальные и невербальные сообщения о том, что вы не одобряете ни ее саму, ни то, что она делает. Вы понимаете это?

Сэмюэл: Я думаю, что понимаю, но она ничего не оста­вила для меня. Она (указывает на Джил)...Мне ты ничего не оставила. Я чувствую, что меня все время отталкивают.

Психотерапевт: Джил, можете ли вы представить себе, что значит для Сэмюэла видеть, как вы отдельно от него развлекаетесь приятными для вас делами, и видеть в то же время, что вы не делаете с ним того, что ему хочется?

Сэмюэл: И я не хочу чувствовать, что делаю что-то не то, когда интересуюсь тем, что ты делаешь.

Психотерапевт: Вам известно, Джил, что возможно та­кое, когда вы проявляете интерес к другому человеку, а этот человек думает, что вы вторгаетесь в его пространст­во?

Джил: Да.

Психотерапевт: Я думаю, что ты, Сэмюэл, говорите о том, что вам хочется, чтобы Джил с одобрением относи­лась к тому, что вы делаете, верно? Сэмюэл: Что?

Психотерапевт: Я сказал, что мне послышалось (в англ. более естественная конструкция дословно: мне зву­чит) (психотерапевт пытается подключить Джил и Сэмюэ­ла к аудиальной, репрезентативной системам), что вы хо­тите, чтобы Джил одобряла вашу любовь и привязанность, одобряла вас в качестве близкого человека, точно так же, как вы, Джил, хотите, чтобы Сэмюэл с одобрением отно­сился к тому, как вы сами проводите время, и что вы рабо­таете. И точно так же вы, Джил, хотите, чтобы Холли с одобрением встречала ваш интерес к ней. Все так, не прав­да ли?

Сэмюэл: Я никогда не смотрел на это таким образом. Психотерапевт: Что же, возможно, это для вас новое понимание происходящего. А вы что скажете, Джил? Джил: Я думаю, вы правы.

Психотерапевт: Возьмитесь, пожалуйста, за руки, за­кройте глаза. А теперь я хотел бы, чтобы вспомнили то время, когда вы, Джил, впервые решили, что вот он, тот человек, которого вы искали, и когда вы, Сэмюэл, решили для себя в первый раз, что Джил — это та девушка, кото­рая вам нужна. А теперь, не говоря ни слова, откройте глаза и взгляните, не стоит ли этот человек и эта девушка прямо перед вами? Сколько лет прошло, вы узнали что-то новое. Что вы видите, Джил?

Джил: Я чувствую, что смотрела на него в последний раз очень давно.

Психотерапевт: Джил, обещайте мне, что вы не забу­дете в будущем смотреть на Сэмюэла так именно так, и, что если это понадобится, вы просто сядете, как сидите сейчас, даже в самый разгар ссоры и посмотрите на него так, как только что посмотрели. Джил: Я постараюсь. Сэмюэл: Можно мне будет напомнить? Джил: Мне бы хотелось этого.

В вышеприведенном отрывке содержатся дополнитель­ные паттерны, представляющие ценность для развития се­мейной системы.

1. Психотерапевт переименовывает нереализованные потребности членов семьи и таким образом, что в конце оказывается, что это одни и те же потребности. Это очень легко, если принять во внимание, что они представляют собой результат одного и того же набора правил и одной и той же системы.

2. В результате этого Сэмюэл “увидел” происходящее по-новому. Он строит новую репрезентативную систему. Был получен доступ к воспоминаниям, связанным с чувст­вами. Цель этого в том, чтобы помочь Джил восстановить кинестетические репрезентации, которые она чувствовала по отношению к Сэмюэлу в иной период жизни. Оба они начали наводить мосты, соединяющие их друг с другом. У них появляются общие репрезентативные системы. Мень­ше всего применяется аудиальная репрезентация, но именно она предлагает наиболее обширные РЕСУРСЫ для развития связей. Кроме того, разрабатываются новые входные каналы. В прошлом аудиальный вход в этой семье не принимался во внимание. Теперь он становится дейст­венным способом получения и оценивания информации. Так как ни один из членов семьи не должен оставаться без внимания, психотерапевт обращается к наведению мостов для Томаса, который изумленно смотрел и слушал все про­исходящее.

Психотерапевт: Я не забыл о вас, Томас. Или может быть, лучше Том?

Том: Том. Я никогда не видел их такими.

Психотерапевт: Какими такими, Том?

Том: Такими хорошими по отношению друг к другу. Долго ли так будет?

Психотерапевт: Вы не хотите узнать об этом? Спросите кого-нибудь из них.

Том: Мама, теперь у нас так и будет всегда?

Джил: Не всегда, сынок, но по большей части. Нам еще много чему надо учиться, чтобы так было всегда. Тебе по­нятно это?

Том: Конечно. Никто не может быть хорошим все вре­мя, это слишком трудно.

Психотерапевт: Есть здесь кто-нибудь, с кем бы тебе хотелось почувствовать себя ближе?

Том: С каждым, наверное.

Психотерапевт: Хорошо, потому, что в вашей семье я заметил одну вещь. Все очень мало прикасаются друг к другу. У вас у всех, должно быть, возникло тактильное голодание. Каждому ведь нужно, чтобы кто-то его обни­мал, ласкал и прочее в этом же духе. Вы позволите пока­зать вам одну вещь, которая, я думаю, пригодится вам всем? Это простая вещь. Вирджиния Сейтер, у которой а учился, когда работал с семьями, применяет ее, чтобы по­мочь им привыкнуть чаще прикасаться друг к другу. Хоти­те вы узнать ее?

Сеанс окончился тем, что все члены семьи обнялись кучей. Психотерапевт просил всех делать это каждый день, хотя бы однажды. Для обзора того нового, что уда­лось узнать за сеанс, каждый из членов семьи сказал о том, чему он научился. Все ушли, попрощавшись с психотера­певтом. После того, как все ушли, на стуле обнаружился небольшой пакет с листком бумаги. “Еще раз спасибо”, — было написано на нем.

МЕТА-ТАКТИКА РАБОТЫ НАД РАЗВИТИЕМ СЕМЕЙНОЙ СИСТЕМЫ