Особенности коллекционирования в эпоху Ренессанса. Кунсткамеры и анатомические театры.

Одним из следствий стремления ренессансной личности к постижению окружающего мира стал бурный расцвет коллекционирования. В отличие от бессистемного собирательства средневековой эпохи оно приобрело целенаправленный характер. В центре внимания коллекционеров оказалось прежде всего античное наследие, ведь оно считалось первоисточником

знаний. Пытаясь восстановить утраченные в средние века связи с культурными традициями античности, гуманисты искали и собирали любые материальные свидетельства о греко-римской цивилизации —• рукописи,

монеты, скульптуру, фрагменты архитектуры, геммы, домашнюю утварь, надписи на камне и металле. Одним из первых обладателем коллекции античных монет и медалей стал знаменитый поэт и родоначальник гуманистического движения в Италии Франческо Петрарка.

Пытаясь восстановить прерванную связь времен, к творениям великих греков и римлян обратились и художники. Образцы своей коллекции бюстов, рельфов, архитектурных фрагментов использовал в качестве моделей при обучении учеников болонский живописец Франческо Скварчоне. Под его опекой расцвел талант Андреа Мантеньи, который, следуя примеру учителя, собрал и разместил в своем доме в Мантуе великолепную коллекцию древностей. Полагают, что именно это увлечение художника античной скульптурой, архитектурным декором, памятниками археологии и эпиграфики сыграло огромную роль в формировании его живописного мастерства и творческой индивидуальности.

Открытое гуманистами античное искусство, изменив эстетические представления эпохи, стало вызывать восторженное преклонение. Оно начало восприниматься как источник не только знаний, но и эстетического наслаждения. Желание собирать и хранить классическое наследие появилось у светских правителей и римских пап, состоятельных бюргеров и кардиналов.

Почетное место в ренессансных собраниях стал завоевывать и произведения современных скульпторов и живописцев. Сама сфера искусства в значительной степени была зеркалом перемен, происходивших в ту эпоху. Художник постепенно избавлялся об обязательной прежде принадлежности к цеху, начинался расцвет светского заказа и меценатства, благодаря которым можно было не думать о «хлебе насущном». Искусство стремилось освободиться от церковных канонов и овладеть новыми приемами в отображении красоты и многообразия реального мира.

В эпоху Ренессанса началось возрождение истории как науки, ведь средневековая культура знала лишь хронистов, а не историков в строгом смысле этого слова. История заняла важное место в системе гуманитарного знания, и особое значение в ней стало придаваться осмыслению деятельности великих и сильных личностей. Появился интерес к мемориальным предметам и изображениям выдающихся людейю

Европейской известностью пользовалось, например, собрание итальянского гуманиста, историка и прелата Паоло Джовио — Музей Паоло Джовио (Musaeum Jovianum). С 1520 г. он стал собирать на вилле в Комо живописные портреты великих людей минувших веков и своих современников — ученых, поэтов, художников, монархов, пап и военачальников.

В собрание входили как оригинальные полотна, так и копии. Некоторые портреты представляли собой реконструкции, созданные на основе скульптурных произведений, изображений на монетах и медалях, а иногда и фантазий самого Паоло Джовио, если ему не удавалось найти достоверное изображение. Каждый портрет сопровождался «Похвальным словом» — латинским текстом, содержащим краткое жизнеописание портретируемого лица.

Мощный импульс развитию коллекционирования дали Великие географические открытия XV —XVI вв., благодаря которым взорам европейцев предстали неведомые прежде далекие миры Америки, Африки, Юго-Восточной Азии и Дальнего Востока. Экзотические одежда и оружие, посуда и домашняя утварь стали оседать в собраниях коллекционеров сначала через посредничество мореплавателей, а затем и специальных агентов. Не меньшим спросом, чем творения неведомых народов, пользовались образцы экзотической флоры и фауны, прежде всего те, что поражали глаз своей окраской, формой или размерами.

Кунсткамеры

Во второй половине XVI в. пышность и великолепие европейских дворов оценивались уже не только по роскоши приемов, но и по наличию собрания красивых, диковинных и экстравагантных вещей, которое выполняло прежде всего представительные функции.

Яркими образцами подобных могут служить и кунсткамеры Центральной Европы.

Самые ранние сведения об организации коллекций в виде кунсткамеры восходят к 1550 г., относятся к Вене и связаны с именем императора Фердинанда I Габсбурга. Второй по времени образования принято считать Дрезденскую кунсткамеру, созданную в 1560 г. в резиденции правителя Саксонии курфюрста Августа I (1553—1586). К 1565 г. относится

первое письменное упоминание о существовании кунсткамеры в Мюнхене; ее основал Альбрехт V Виттельсбах (1550-1579).

Появление двух других знаменитых европейских кунсткамер связано с австрийской ветвью дома Габсбургов. Создателем одной из них стал неистовый коллекционер и правитель Тироля эрцгерцог Фердинанд II (1529— 1595). Получив в наследство средневековый замок Амбрас в окрестностях Инсбрука, он в начале 1570-х гг. перестроил его для размещения собрания оружия, исторических реликвий, сокровищни-

цы и кунсткамеры.

Но самое богатое и знаменитое собрание второй половины XVI — начала XVII в. принадлежало императору Рудольфу II Габсбургу, королю венгерскому и богемскому, эрцгерцогу австрийскому (1576— 1612). Его стоимость современники оценивали в колоссальные по тем временам суммы, а Прагу, ставшую столицей империи, называли «сокровищницей Европы». Рудольф II был необычайно увлечен не только искусством, но и астрологией, и алхимией, и вообще всем таинственным и загадочным. Неудивительно, что он смог создать одну из лучших кунсткамер эпохи, которую разместил на первом этаже своего пражского замка Градчаны.

Слово «кунсткамера» в буквальном переводе обозначает «кабинет искусств», но под «искусством» в данном случае подразумевались лишь необычные

и редкие творения, искусно созданные человеком или природой. Конкретное содержание кунсткамер составляли предметы, не соответствовавшие существовавшим в то время представлениям о простом и заурядном. Особое внимание к ним было вызвано не только присущей человеку тягой ко всему необычному и соображениями престижа, но и тем, что именно редкое и диковинное, как считалось, нагляднее всего способно передать многообразие мира. Неординарность предмета могла заключаться в его красоте или уродстве, оригинальной технике изготовления, чрезвычайно больших или малых размерах, нетрадиционной форме или окраске, материале изготовления, непривычном для европейцев или вовсе им неизвестном.

Природные редкости, или «naturalia», обычно представляли собой образцы и фрагменты флоры и фауны далеких стран и континентов: чучела экзотических птиц и зверей, яйца страусов и черепах, зубы акул, бивни слонов и мамонтов, кости ископаемых животных, раковины моллюсков, кокосовые орехи, минералы, различного рода окаменелости, образцы полудрагоценных камней и самородки металлов, янтарь и кораллы.

Некоторые из образцов особенно ценились за приписываемые им медико-магические свойства. Колдовской силой наделяли, например, мандрагору — средиземноморское наркотическое растение семейства пасленовых, толстый прямой корень которого внешне иногда напоминал человеческую фигуру.

Наряду с чучелами и фрагментами реально существовавших животных в ренессансных собраниях нередко встречались и мистификации, созданные умелыми фальсификаторами: «семиголовая гидра» или же «василиск» — существо с головой и крыльями петуха, а туловищем змеи. Но особо желанным для каждого богатого коллекционера был «рог единорога», который считали сильным противоядием и магическим средством защиты от наемных убийц. В средневековом искусстве единорог часто изображался в виде белого грациозного существа с закрученным спиралью рогом на лбу. У него были тело, грива и голова лошади (иногда с козлиной бородой), хвост льва и рассеченные копыта антилопы. За рог этого в действительности не существовавшего животного обычно выдавали рог носорога или нарвала, морского млекопитающего семейства дельфиновых. Продавали его за баснословные суммы. Известно, что Лоренцо Медичи приобрел «рог единорога» за 6 тыс. флоринов, в то время как за картину Яна ван Эйка «Святой Иероним» он заплатил 30 флоринов

В качестве природных редкостей иногда экспонировали и различного рода анатомические аномалии, встречающиеся у людей и животных. В кунсткамере эрцгерцога Фердинанда, например, были внутриутробные плоды с нарушением развития, в собрании Рудольфа II их дополняли и патологии иного рода — рога оленей, сросшиеся или же деформированные вследствие болезни животного.

«Творения рук человеческих» представляли в кунсткамерах искусно сделанные предметы из золота, серебра, кости, дерева, янтаря, стекла, призванные продемонстрировать умение человека преодолевать трудности, которые возникают при обработке природных материалов. Это были хрустальные сосуды в виде фантастических зверей, оправленные в серебро раковины морских улиток-наутилусов, вазы, чаши и кубки из драгоценных металлов, которым придавали форму фруктов, животных, птиц

и людей.

Чаще всего подобные изделия создавались анонимными придворными мастерами, но встречались и работы известных художников. Например, в кунсткамере эрцгерцога Фердинанда II одним из самых уникальных предметов декоративно-прикладного искусства была золотая солонка, украшенная эмалью, драгоценными камнями и выполненная в виде чаши, по обеим сторонам которой расположены фигуры Нептуна и Амфитриты. Ее создал по заказу французского короля Франциска I прославленный итальянский ювелир Бенвенуто Челлини. Впоследствии король Карл IX подарил солонку эрцгерцогу Фердинанду ко дню бракосочетания.

Почетное место в кунсткамерах отводилось искусству миниатюры. Неизменный восторг посетителей Дрезденской кунсткамеры вызывала, например, вишневая косточка, на которой было вырезано 180 человеческих лиц. Помещались в кунсткамеры и работы мастеров-калек, например, письмо или вышивка пальцами ног. В них нередко экспонировались и произведения живописи, при этом многие из них отличались главным

образом своеобразием сюжета. В замке Амбрас это были картины кисти неизвестных художников, изображавшие карликов, гигантов, калек, людей с врожденными физическими недостатками.

Среди образцов, облик которых не соответствовал существовавшим в то время представлениям о заурядном, было немало предметов одежды, быта и верований племен и народов Азии, Северной Африки, Америки. Например, особую гордость Фердинанда II составляли накидка и головной убор индейца из перьев птиц.

В состав универсальной кунсткамеры непременно входили научные приборы, инструменты, различные оптические и механические устройства —

компасы, астролябии, подзорные трубы, слесарные и токарные станки, хитроумные замки, часы. Они также несли смысловую нагрузку, выступая свидетельством способности человека покорять природу.

Дрезденская кунсткамера, в которой размещалось свыше 10 тыс. предметов. Редкости природы составляли в ней всего 1%, а произведения искусства — 1,5% от общего количества предметов. Преобладали же в кунсткамере рабочие инструменты, составлявшие 75% всего ее содержимого. Многие из них использовались в хирургии, геодезии и артиллерийском деле, имелись и наборы для слесарей, токарей, оружейников, садовников, кабинетных дел мастеров, а также музыкальные инструменты.

При всей своей индивидуальности интерьер каждой из кунсткамер отражал типичные для своего времени принципы размещения предметов и организации внутреннего пространства. Верхнюю часть плоскости стен обычно занимали картины, которые развешивались несколькими рядами, а иногда и полностью покрывали часть стены от потолка до пола.

Ниже ярусов картин и в простенках между окнами часто помещали оружие и охотничьи трофеи. С потолка могли свисать чучела рыб и животных, которые нередко стояли и на полу вместе с другими крупногабаритными предметами.

Естественнонаучные кабинеты XVI-XYII веков

К середине XVI столетия восходят истоки мощного движения, которое в корне изменило существовавшие прежде представления о мире и человеке и потому получило название научной революции. Заложенный в нем потенциал полностью раскрылся лишьв XVII в. в трудах Галилея, идеях Бэкона и Декарта, а к концу столетия нашел свое достойное завершение в деятельности Ньютона.

Ренессансные натуралисты весьма уважительно относились к древним авторитетам, прежде всего к Аристотелю и Плинию Старшему. В то же время они не могли не ощущать того, что описания природы, созданные в античную эпоху, нуждаются в существенной корректировке с учетом данных, полученных в результате открытия новых земель и континентов. Поэтому возникла потребность в специальных хранилищах —

кабинетах и ботанических садах, с помощью которых можно было контролировать все возрастающий поток естественнонаучных материалов и приносимых ими новых данных.

Естественно-научное коллекционирование способствовало карьерному росту практикующих врачей и аптекарей. Кабинет поднимал профессиональный авторитет владельца в медицинском сообществе и среди пациентов, которые своими глазами могли увидеть редкие ингредиенты, входившиев состав предлагаемого им лекарства.

Среди ранних естественно-научных кабинетов самый знаменитый принадлежал швейцарскому естествоиспытателю Конраду фон Геснеру (1516— 1565), автору первой зоологической энциклопедии «История животных». Этот труд, сыгравший большую роль в распространении и систематизации зоологических знаний, в значительной своей части был создан автором на материалах собранной им коллекции, которая включала не только образцы животного мира, но и растения, минералы, металлы.

Во второй половине XVI в. всеевропейскую известность приобрел кабинет естествоиспытателя Улисса Альдрованди (1522 — 1605), занимавший несколько комнат его фамильного дворца в Болонье. Прославленный исследователь поставил цель собрать, описать и проиллюстрировать все многообразие мира природы, при этом недоступные ему экзотические образцы он счел возможным заменить реалистическими живописными изображениями

Кроме кабинета Альдрованди среди ранних учреждений аналогичного характера выделялись кабинеты Франческо Кальчолари (1521 — 1600) в Вероне, Микеле Меркати (1541 — 1593) в Риме, Ферранте Императо (1550— 1625) в Неаполе.

Принципиально иной была и трактовка этих собраний. Здесь не было попыток воссоздать с помощью символов и аллегорий всю существующую реальность, в принципах подбора и расположения материала отсутствовал характерный для кунсткамер скрытый идеологический и символический подтекст. Вместо него в пределах каждого «царства природы» использовалась та искусственная классификация животных, растений и минералов, что была принята в ренессансной науке, в фармацевтической и медицинской практике.

Соответственным образом выглядел и интерьер кабинетов. Например, кабинет Меркати в Ватикане заполняли сплошные ряды стоящих вдоль стен пронумерованных шкафов, в верхней части каждого из которых имелась надпись о содержимом: «золото и серебро»,

«медь», «свинец», «почвы», «камни из внутренностей

животных», «мрамор», «геммы» и т. п.

Собрания естественно-научных кабинетов тщательно изучались, прежде всего самими владельцами. Научная продукция, созданная, например, Альдрованди на основе материалов его коллекций, составила Шкаф для храпения естественнонаучных образцов в кабинете М. Меркати свыше четырехсот томов, полностью издать которые

при жизни ученого не позволили имевшиеся в то время возможности.

К концу XVI в. появились первые каталоги естественно-научных кабинетов.

Натуралисты вели активную переписку, обменивались информацией и коллекционными образцами, наносили друг другу визиты, культивируя своего рода научное братство. Именно дружеские узы и постоянные контакты в рамках ученого сообщества открывали возможность беспрепятственного осмотра коллекций.

Основанием для допуска в естественно-научные кабинеты служили рекомендательные письма, которые подтверждали, что их податель принадлежит к тому же кругу людей, что и владелец коллекций. Обычно в осмотре кабинета не отказывалось никому, кто относился к категории воспитанных и образованных людей, поскольку именно количество посетителей выступало критерием успеха деятельности коллекционера.

В анатомических театрах производились публичные вскрытия и демонстрировались посетителям скелеты людей и животных, а также анатомические препараты. Во второй половине XVII в. особой известностью

пользовалось собрание анатомического театра в Лейдене. Здесь демонстрировались, например, такие экспозиционные комплексы: сидящий верхом на скелете скелет женщины, убившей свою дочь; скелет человека, казненного за воровство скота, посаженный на скелет быка.

Тот факт, что экспонируемые останки принадлежали людям исключи-

тельно с уголовным прошлым, объясняется тем,что до XVIII в. основным

материалом для анатомических вскрытий служили тела казненных

преступников.