Сказание о клятвенном обещании

 

 

Глава 52

 

Санджая сказал:

Когда же шпионы (Дурьйодханы), услышав тот громкий шум, исходящий от пандавов, жаждущих (отомстить) за своего сына, поведали ему об этом, Джаядратха, властитель Синдху, сильно подавленный горем, с сердцем, сжавшимся от печали, словно погружающийся в бездонный и обширный океан скорби, (медленно) поднялся и, много размышляя, на правился в собрание царей. Горько сетуя в присутствии тех владык людей, страшась отца Абхиманью и чувствуя стыд, (он) сказал такие слова:

 

«Тот, кто был рожден на поле Панду Шакрой под влиянием страсти, тот злоумышленник хочет ведь отправить меня в обиталище Ямы! Да будет вам благо! Я возвращусь поэтому к себе домой из желания жить! Или же противопоставьте свою силу, чтобы защитить меня, о быки среди кшатриев! Раз Партха домогается (убить меня), вы, о герои, дайте мне обещание безопасности! Дрона, Дурьйодхана и Крипа, Карна, владыка мадров и Бахлика, Духшасана и другие способны защитить даже того, кого преследует сам бог смерти! А уж тем более когда я (стану сражаться) с Пхалгуной одним, жаждущим меня убить, разве все эти владыки земли, разве все вы, объединившись вместе, не сможете защитить меня?

 

Когда я услышал крики радости пандавов, велик был мой страх мой, члены будто сильно расслабли, как у человека, находящегося на грани смерти, о владыка земли! Обладатель лука гандивы дал клятвенное обещание непременно убить меня! Потому-то пандавы так кричат в радости, хотя в это время они должны предаваться печали! Ни боги и ни гандхарвы, ни асуры, змеи и ракшасы не могут осмелиться сделать напрасной (его клятву), а куда уж повелителям людей! Поэтому, о быки среди людей, — Да будет вам благо, — дозвольте мне (покинуть лагерь кауравов). Я хочу скрыться. Пандавы не смогут увидеть меня более!» И когда он сетовал так, с душою, расстроенной от страха, царь Дурьйодхана, всегда отдавая предпочтение исполнению своих собственных дел, сказал ему:

 

«Не следует бояться, о тигр среди мужей! Ибо кто станет, о бык среди людей, домогаться тебя в битве, когда ты будешь стоять среди героев кшатриев! Это (суть следующие): я сам, сын Викартаны — Карна, Читрасена и Вивиншати, Бхуришравас, Шала и Шалья и Вришасена неодолимый; Пурумитра, Джая и Бходжа и Судакшина, правитель Камбоджи, Сатья-врата могучерукий, Викарна, Дурмукха и Саха; Духшасана и Субаху, также и повелитель калингов с поднятым оружием, Винда и Анувинда — оба царя Аванти, Дрона, сын Дроны вместе с сыном Субалы. И сам ты также — превосходнейший из воинов на колесницах, герой, наделенный неизмеримым блеском! Как же ты можешь (в таком случае) испытывать страх перед пандавами, о властитель Синдху! Одиннадцать акшаухини войск, подвластных мне, будут старательно сражаться ради (обеспечения) твоей защиты! Поэтому не бойся, о властитель Синдху! Да рассеется твой страх!»

 

Так успокоенный твоим сыном, о царь, властитель Синдху в сопровождении Дурьйодханы отправился в ту же ночь к Дроне. И тогда, прикоснувшись с почтительным поклоном к стопам Дроны, о владыка народов, и со смирением усевшись (на отведенное ему место), он вопросил его такими словами: «В меткости попадания в цель, в поражении ее с дальнего расстояния, в ловкости рук и в силе удара скажи ты о различии между мной и Пхальгуной! Я хочу, о наставник, знать точно о различии в искусстве (владения оружием) между мной и Арджуной. Расскажи мне об этом по правде, о владыка!»

 

Дрона сказал:

Мера обучения (полученная от) наставника, о сын мой, (у вас обоих) — у тебя и у Арджуны, одинакова. Однако вследствие постоянных упражнений в йоге и способности (переносить) лишения 9 Арджуна стоит выше тебя! Но ты не должен в битве ни в коем случае испытывать страха перед Партхой! Ибо я буду хранить тебя, о сын мой, от этих опасений. Тут не может быть сомнений! Ведь даже сами бессмертные не в состоянии одолеть того, кто охраняется моими руками! Я построю такой боевой строй, который Партха не сможет прорвать! Поэтому сразись в битве, не бойся и соблюдай закон своей касты!

 

Следуй же по пути своих отцов и дедов, о повелитель людей! Изучив должным образом веды, ты совершил возлияния, как надлежит, (священному) огню! Ты также совершил жертвоприношения многочисленными жертвами. Поэтому у тебя не может быть страха перед опасностью смерти! Но (если ты погибнешь), удостоившись великой участи, труднодостижимой людьми низкими, ты обретешь несравненные небесные миры, достигаемые лишь мощью своих рук! Кауравы и пандавы, вришнии и другие люди, а также и я вместе с сыном — все недолговечны! Подумай об этом. Один за другим все мы, сокрушенные всемогущим Временем, отправимся в другой мир, сопровождаемые только своими соответствующими деяниями! Но те миры, которых подвижники достигают, предаваясь суровому покаянию, — их доблестные кшатрии обретают, соблюдая обязанности своей касты.

 

Санджая сказал:

Так, о царь, был успокоен правитель Синдху сыном Бхарадваджи. Он отогнал свой страх перед Партхой и устремил свои помыслы к битве.

Так гласит глава пятьдесят вторая в Дронапарве великой Махабхараты.

 

Глава 53

 

Санджая сказал:

После того как Партхой было дано клятвенное обещание убить царя (страны) Синдху, Васудева могучерукий, обратившись к Дхананджав, сказал ему: «С согласия (одних) своих братьев (но без моего ведома), поклялся словами «Завтра я убью правителя Синдху!».

 

Это был поступок весьма опрометчивый (с твоей стороны)! Не посоветовавшись со мной, ты взял (на себя) чрезмерно тяжкое бремя! Увы, как же мы избежим посмешища среди всех людей! Я послал шпионов в лагерь сына Дхритараштры.

 

И они, быстро вернувшись сюда, сообщили нам такое известие. После того как тобою было дано клятвенное обещание убить царя Синдху, громкие львиноподобные рыки, (раздававшиеся) тут в сопровождении звуков (наших) музыкальных инструментов, были услышаны сынами Дхритараштры. И от того шума сыновья Дхритараштры пришли в ужас вместе с правителем Синдху. «Эти львиноподобные рыки — не без причины!» —

так подумав, они оставались ждать (что последует дальше). Невообразимый шум, о могучерукий, поднялся тогда среди кауравов, их слонов, коней и пеших воинов. Страшный шум был также (слышен) от скрипа их колесниц. «Услышав о смерти

Абхиманью, Дхананджая, сильно удрученный, в гневе своем непременно выступит ночью на битву!» — так думая, они оставались ждать, (готовясь к бою).

 

В то время как сами они старательно готовились, они узнали на самом деле об этой клятве убить царя Синдху, данной тобою, о Лотосоглазый, преданным правде. Тогда все советники Суйодханы упали духом и перепугались, словно жалкие твари. Что же до царя Джаядратхи, то тот Владыка саувиров и народов-синдху, приунывший и сильно подавлеййЫй горем, встал тогда и вошел в свой собственный шатер вместе со своими советниками.

 

И во время, когда он нуждался в совете (своих приближенных), посовещавшись (с ними) о всевозможных средствах, могущих способствовать его благополучию, он (отправился) в собрание (союзных) царей и сказал Суйодхане такие слова: „Дхананджая, считая меня убийцей своего сына, сразится завтра со мною в битве! Ведь он дал среди своего войска клятвенное обещание убить меня! И ту торжественную клятву Савьясачина не смеют нарушить ни сами боги, ни гандхарвы, ни асуры, ни змеи и ракшасы! Поэтому все вы защитите меня в сражении! Пусть Дхананджая не сможет поразить цели, поставив (дерзновенно) свою ногу вам на голову! Так пусть же по этому случаю будут сделаны необходимые приготовления! Если же, однако, мне не может быть обеспечена защита в сражении, о радующий род Куру, то дай мне тогда дозволение, о царь, чтобы мог я возвратиться к себе домой!».

 

Когда ему так сказал (Джаядратха), Суйодхана впал в уныние и опечалился, поникнув головой. Услышав о том, что ты дал клятву (убить Джаядратху), Суйодхана погрузился в глубокое раздумье. И видя, что тот сильно удручен, царь страны Синдху сказал мягко такие слова, имеющие отношение к своему собственному благополучию: „Я не вижу среди вас лучника столь превосходящей мощи, который может отразить своим оружием оружие Арджуны в великой битве!

 

Кто, будь то даже воочию сам. Шатакрату, сможет устоять перед Арджуной, имеющим своим союзником Васудеву, когда он потрясает луком гандивой? Известно ведь, что даже сам владыка Махешвара, наделенный величайшей мощью, сражался некогда с Партхой, который (в единоборстве выступал) пешим, на горе Химаване! Понуждаемый царем богов, он на одной-единственной колеснице убил тысячи данавов, обитавших в Хираньяпуре! Ведь объединившись ныне с мудрым Васудевой, сын Кунти способен уничтожить три мира совокупно даже с бессмертными — таково мое мнение. Я хочу, чтобы (ты) дал мне дозволение (покинуть поле битвы) или же чтобы великий духом и доблестный Дрона вместе со своим сыном защитил меня Или же как ты сам считаешь!».

 

(Выслушав такие слова Джаядратхи), о Арджуна, царь (Суйодхана) сам стал усердно взывать к наставнику (и упросил его взять на себя защиту правителя Синдху). Все приготовления уже сделаны. И колесницы тоже приведены в готовность. Карна и Бхуришравас, сын Дроны и Вришасена непобедимый, Крипа и царь мадров — эти шестеро будут находиться впереди (Джаядратхи). Дроной будет установлен боевой строй, (одна половина которого примет) вид повозки, а другая половина — вид лотоса. В середине ответвлений того лотосообразного строя, где должен расположиться боевой порядок в виде острия иглы, будет стоять царь Синдху, защищаемый героями, трудноодолимыми в бою. В (стрельбе) из лука и во владении оружием, в доблести, а равно и в силе эти шестеро воинов на колесницах, о Партха, определенно являются самыми неотразимыми.

 

Не победив сначала их вместе с их приверженцами, к Джаядратхе невозможно будет подступить. Ты подумай о доблести каждого на этих шести. Ведь когда эти тигры среди мужей объединены вместе, их невозможно легко победить! Поэтому я должен буду поразмыслить еще о политике (более подходящей в этом случае) вместе с доброжелательными советниками, сведущими в совещаниях, ради нашей собственной пользы, и ради успеха нашей цели!»

 

Арджуна сказал:

(Совокупная) мощь тех шестерых воинов на колесницах, которых ты считаешь превосходящими по силе, я полагаю, не равна даже половине моей! Ты увидишь, о Сокрушитель Мадху, оружие у всех их рассеченным при помощи оружия (которое будет пущено) мною, жаждущим убийства Джаядратхи! На глазах у самого Дроны и всех его приверженцев, под горестные их причитания, я заставлю скатиться голову царя Синдху на землю! Если Садхьи, Рудры и (восьмеро) Васу вместе с Ашвинами, Маруты с Индрой (во главе), Вишведевы и асуры, усопшие предки вместе с гандхарвами, супарны, Океан и горы, Небеса, воздушное пространство и эта земля, все страны света вместе с их владыками, все существа — домашние и лесные, — если, в самом деле, все движущееся и неподвижное (объединившись вместе) станут защитниками царя Синдху, все равно, о

 

Сокрушитель Мадху, ты увидишь его убитым мною завтра в битве моими стрелами! Правдою клянусь тебе, о Кришна, а также прикасаюсь к оружию своему (и на нем клянусь), что прежде всего я выступлю, о Ке-шава, против Дроны, того могучего лучника, который стал защитником злостного негодяя (Джаядратхи)! Суйодхана считает, что эта игра битвы держится на (Дроне). Поэтому, прорвав головной отряд войска самого Дроны, я нагряну на правителя Синдху!

 

Ты увидишь завтра могучих лучников, сокрушаемых мною в битве при помощи длинных стрел, наделенных неистовой мощью, словно вершины горы, раскалываемые громовыми стрелами! Кровь будет течь (потоками) из тел павших людей, слонов и коней, рассеченных острыми стрелами, (густо) падающими на них! Стрелы, посланные из лука гандивы, по быстроте равные мысли иль ветру, лишат тысячи людей, слонов и коней их жизней! Люди увидят в (завтрашнем) бою то страшное оружие, которое получено мною от Ямы, Куберы, Варуны, Индры и Рудры! Ты увидишь в (завтрашнем) сражении различные виды оружия всех защитников правителя Синдху, отражаемые мною при помощи оружия Брахмы! Завтра в пылу битвы, о Кешава, ты увидишь землю устилаемой мною головам» царей, отсеченными силою моих стрел! (Завтра) я ублаготворю (всех)' кровожадных тварей, обращу в бегство врагов, порадую своих друзей в повергну правителя Синдху!

 

Великий обидчик, поступающий как дурной родственник, происходящий из греховной страны, царь народа Синдху, убитый мною, опечалит своих родных. Вкушающие только всевозможную молочную пищу, отличающиеся греховным поведением, воины Синдху вместе со своим царей (погибнут на поле брани, теснимые мною при помощи стрел.

 

Завтра на рассвете, о Кришна, я сделаю так, что Суйодхана будет думать, что нет другого лучника в мире, равного мне в битве! Ведь мой лук гандива — это небесный лук! И сам я — воин, о бык среди людей! А ты, о Хришикеша, мой возница. Так отчего же я буду не в состоянии победить? Ведь как пятно (всегда присутствует) на Луне, как вода (всегда находится) в Океане, точно так же, знай, о Джанардана, и мое клятвенное обещание будет правдивым!

 

Не презирай моего оружия, не презирай моего тугого лука, не пренебрегай силой моих рук, не пренебрегай Дхананджаей! Ибо как я, выступив на битву, одержу победу и не потерплю поражения, то знай, что в силу этой правды Джаядратху (можно считать) уже убитым в сражении! Воистину, в брахмане — правда; воистину, у праведных — скромность; воистину, у способных — преуспеяние; воистину, в Нараяне — победа!

 

Санджая сказал:

Сказав так Хришикеше и сам (сказав это) самому себе, Арджуна, сын Васавы, громогласно приказал владыке Кешаве: «Тебе, о Кришна, надлежит действовать таким образом, чтобы моя колесница могла быть хорошо снаряжена, как только этой ночью забрезжит рассвет, ибо цель великая совсем уже близка!»

Так гласит глава пятьдесят третья в Дронапарве великой Махабхараты.

 

Глава 54

 

Санджая сказал:

И Васудева и Дхананджая, оба терзаемые печалью и горем и часто вздыхающие, подобно двум змеям, не обрели сна в ту ночь. Узнав, что Нара и Нараяна оба разгневаны, боги вместе с Васавой очень встревожились и подумали: «Что же это может быть?» Свирепые ветры начали дуть, сухие и предвещающие страшное. Железная булава вместе с безглавым туловищем показалась на диске солнца. Хотя и было безоблачно, падали громовые удары в сопровождении гулких раскатов и вспышек молнии. Задрожала земля вместе с горами, лесами и рощами.

 

Взбушевались моря, о великий царь, вместе с обиталищами Макаров. Реки тоже потекли в направлении, обратном их обычному течению. Нижние и верхние губы у воинов, сражающихся на колесницах, и коней, у людей и слонов, начали дрожать. И (как бы) для того, чтобы обрадовать кровожадных тварей и (предвозвестить) о большом притоке населения во владения Ямы, упряжные и верховые животные стали испускать кал и мочу и издавать громкий жалобный рев. При виде тех грозных знамений, заставляющих от содроганья подниматься волоски на теле, а также услышав о страшной клятве могучего Савьясачина, все твои воины, о бык из рода Бхараты, сильно встревожились.

 

Между тем могучерукий сын Пакашасаны сказал Кришне: «Ступай и успокой свою сестру Субхадру вместе с ее невесткой! О безупречный, невестка и ее свекровь опечалены горем; утешь их, о Мадхава! Успокой их словами участия, проникнутыми правдой, о владыка!» Тогда, отправившись в жилище Арджуны, Васудева, приунывший душою, стал утешать свою опечаленную сестру, мучимую скорбью о сыне:

 

«Не предавайся скорби вместе с невесткой, о дщерь рода Вришни, по поводу своего сына! Для всех живых существ, о робкая, предопределен Временем только один конец! Ведь эта смерть, постигшая твоего сына, достойна героя, рожденного в высоком роду, особенно же кшатрия! Поэтому не печалься! Благодаря счастливой судьбе тот могучий воин на колеснице, герой, равный по доблести своему отцу, нашел, по обычаю кшатриев, уготованный конец.) столь желанный для героев!

 

Победив великое множество врагов и отправив их к богу смерти, он сам отправился в нетленные миры, которые приводят к исполнению всех желаний и уготованы для добродетельных! Твой сын достиг того конца (жизненного пути), которого благочестивые домогаются воздержанной жизнью, священным знанием и мудростью! Мать героя, супруга героя, родственница тестя героя, ты, о милая, не печалься о сыне, — он отправился в высочайший жизненный путь!

 

А тот жалкий правитель Синдху, убийца ребенка, вершитель греховных дел, вместе со своими друзьями и родственниками получит, о прекраснобедрая, плоды своего преступления на исходе этой ночи! Ибо не избавится он от Партхи, даже если он проникнет в (обиталище самих богов) Амаравати! Завтра ты услы-шишь, что голова правителя Синдху снесена в битве (и катится) вне пределов Самантапанчаки! Развей же свою печаль и не рыдай горько.

 

Твердо придерживаясь закона кшатриев, твой храбрый (сын) отпраг вился в конечный путь добродетельных, которого и мы здесь надеемся достичь, а равно и другие, кои добывают средства к жизни оружием. Широкогрудый и могучерукий, неотвращающийся (от битвы) и рассеивающий лучших (из воинов), сын твой, о прекраснобедрая, отправился на небо! Изгони лихорадку (из своего сердца)! Похожий (во всем) на отца своего и на родственника с материнской стороны, тот отважный и могучий воин на колеснице, исполненный великой доблести, пал убитым, после того как сам он убил тысячи врагов! Успокой свою невестку, о царица!

 

Не горюй так сильно, о жена кшатрийская! Рассей свою печаль, о радость моя, ибо ты услышишь столь приятные вести завтра! То, в чем торжественно поклялся Партха, так и должно исполниться. И оно не может быть иначе! Ибо то, что уж задумано сделать супругом твоим, никогда не останется невыполненным! Если даже люди все, змеи и пипшчи, существа, бродящие в ночи, и птицы, боги и асуры — все будут помогать царю Синдху на поле брани, то все равно он вместе с ними прекратит свое существование завтра на рассвете!»

Так гласит глава пятьдесят четвертая в Дронапарве великой Махабхараты.

 

Глава 55

 

Санджая сказал:

Услышав эти слова благородного Кешавы, Субхадра, мучимая скорбью о сыне, стала горестно и жалобно причитать: «О сын мой, чья (мать) сама столь несчастна, как ты, о дитя мое, будучи равен в доблести отцу своему, мог найти свою гибель, отправившись на битву? Увы, как лицо твое темного цвета, подобно синему лотосу, украшенное красивыми зубами и очаровательными очами, как оно выглядит теперь, о сын мой, покрытое пылью битвы?

 

Несомненно, смотрят на тебя, столь храброго и необращавшегося вспять, павшего на поле брани — на тебя с красивой головой, шеей, руками и плечами, с широкой грудью и подтянутым животом, с телом, всюду красиво украшенным, на тебя, прекрасноокого, покрытого ранами, нанесенными оружием, несомненно взирают существа, словно на

восходящий месяц! Как же ты, чье ложе раньше бывало устлано дорогими юкрывалами, увы, как ты, заслуживающий всякой роскоши, спишь сегодня на голой земле, пронзенный стрелами? Тот герой могучерукий, которому прежде прислуживали лучшие из красивых женщин, увы, так же павший на поле битвы, обслуживается теперь шакалами?

Тот, кого прежде прославляли восторженно сказители, певцы и панигиристы, — тот сегодня обслуживается страшными и завывающими хищниками и кровожадными тварями!

 

Кем, увы, ты мог быть убит как беззащитный, в то время как пандавы, герои общины Вришни и герои-панчалы, о владыка, были твоими защитниками? О сын мой, я все еще не насытилась лицезрением тебя, о безупречный! Несчастная, я очевидно должна буду сегодня отправиться в обиталище Ямы! Когда же, о сын мой, я снова взгляну на лицо твое, украшенное большими глазами и красивыми локонами, на то гладкое лицо без изъянов, из которого всегда исторгались сладостные слова и тонкое благоухание? Позор силе Бхимасены, позор искусству владения луком Партхи, позор отваге героев общины Вришни и позор мощи панчалов! Позор кекаям и чеди, а также матсьям и сринджаям, которые не ведают, что ты, герой, повержен, когда вступил в сражение! Сегодня я вижу Землю будто опустелой и потускневшей в блеске! Не видя Абхиманью, глаза мои встревожены горем! Ты был сыном сестры Васудевы, сыном Обладателя лука гандивы. Как я увижу тебя, героя, без колесницы, поверженным другими? Увы, о герой, ты был для меня как сокровище во сне: увиденное и (тут же) исчезнувшее! Увы, все человеческое — преходяще и трепетно, как пузырьки воды.

 

Эта юная супруга твоя подавлена горем из-за постигшего тебя (несчастья). Увы, как я успокою ее, словно буренушку без теленка! Увы, не вовремя отправился ты (в последний свой путь), о сынок мой, покинув меня в тот час, когда (ты готов уже был) принести свои плоды, (покинув) несмотря на то, что я жаждала лицезреть тебя! Без сомнения, поведение Всеразрушителя не может быть постижимо даже мудрым, раз ты, хотя Кешава и являлся твоим защитником, все же был убит в сражении, словно был совсем беззащитный!

 

Да обретешь ты (о сын мой) тот конечный путь, который уготован для тех, кои совершают жертвоприношения со щедрыми дарами, кто суть брахманы с обузданною душою, для тех, кои соблюдают обет воздержания и кои совершают омовения в святых местах для купания; для тех, кто благодарен и щедр и кои находятся в послушании своих наставников, а также для тех, кто раздает тысячами жертвенные дары.

 

Отправляйся в тот конечный путь, который предназначен для тех, кто храбры и сражаются, не отвращаясь от битвы, или для тех, кои пали в битве, убив своих врагов! В тот конечный путь, который уготован для тех, кто дает в дар тысячи коров или раздает дары при жертвоприношениях, в тот благостный путь, который предназначен для тех, кои дают дома и обиталища со всём необходимым для домашнего обихода, желанные (для получающих); в тот путь, по которому следуют отшельники, суровые в обетах, благодаря воздержанной жизни, или тот, по которому идут жены, имеющие только одного супруга, — в тот конечный путь отправляйся, о сыночек мой!

 

В тот последний, предвечный путь, который достигается царями благодаря доброму поведению или теми, кои очистили себя, придерживаясь последовательно четырех ступеней жизни35 и усердным соблюдением своих -священных обязанностей; тот путь, который предопределен для тех, кто сострадателен к бедным и страждущим, кто всегда делит беспристрастно (радости между собой и подчиненными), и для тех, кто никогда не поддается обману и злобе, — в тот конечный путь отправляйся, о сыночек мой!

 

В тот конечный путь, который предназначен для тех, кои соблюдают обеты и добродетельны, или для тех, кои прислуживают своим наставникам, или для тех, кто не отсылает гостя, не оказав ему должного приема, — в тот путь отправляйся, о сыночек мой! В тот конечный путь, который достигается мудрыми, кои вступают в связь только со своими женами во время, удобное для зачатия, и не предаются усладам с женами других, — в тот путь отправляйся, о сыночек мой! Обрети тот конечный путь, который предназначен для тех, кто, будучи свободны от зависти и вражды, обращаются ко всем существам с миром, или для тех, кои не причиняют страданий другим и кои всегда прощают! Отправляйся, о сыночек мой, в тот конечный путь, который уготован для тех, кто воздерживается от меда, мяса и хмельного, кто отрекся от гордыни и неправды, для тех, кои отказались причинять горе другим! В тот путь, по которому следуют те, кто обладает скромностью, сведущ во всех священных писаниях и доволен знанием, а также обуздавшие свои чувства и праведные, — в тот конечный путь отправляйся, о сыночек мой!».

 

И меж тем как опечаленная Субхадра причитала так, терзаемая печалью, к ней подошла тогда царевна Панчалы (Драупади) в сопровождении дочери Вираты (Уттары). И они тут горько зарыдали и предались жалобным стенаниям, охваченные великим горем. И подобно безумным, о царь, они, лишившись чувств, упали на землю.

 

Но тут Кришна, готовый к услугам, глубоко опечаленный, окропил водою свою сестру, измученную печалью, и утешил ее, сказав добрые слова, какие говорят в подобных случаях. И ей, почти бесчувственной, рыдающей и дрожащей, покинутой (сыном), Лотосоглазый молвил такие слова:

 

«Не печалься о сыне, о Субхадра! О царевна Панчалы, успокой Уттару! Абхиманью, тот бык среди кшатриев, отправился в славный конечный путь. Пусть также и другие люди, которые еще существуют в нашем роду, о прекрасноликая, отправятся все по тому конечному пути, который обретен Абхиманью, овеянным славою! Пусть и мы свершим и пусть свершат и друзья наши такой подвиг, какой сегодня твой сын, могучий воин на колеснице, совершил в одиночку!».

 

Так утешив сестру свою, а также Драупади и Уттару, тот могучерукий усмиритель врагов возвратился к Партхе. Затем, испросив дозволения у царей, а также у друзей, владыка Кришна, о царь, вошел во внутренние покои (Арджуны), в то время как другие отправились тоже по своим обиталищам.

Так гласит глава пятьдесят пятая в Дронапарве великой Махабхараты.

 

Глава 56

 

Санджая сказал:

Тогда лотосоглазый владыка, войдя в бесподобный чертог Арджуны,. коснулся воды и разостлал (для последнего) на ровном полу, отмеченном: счастливыми знаками, великолепное ложе из священной травы дарбха, подобное цветом драгоценному камню вайдурья. Окружив затем то ложе превосходнейшим оружием, он украсил его, как подобает, гирляндами цветов и жареными зернами (риса), благовониями и прочими усладительными предметами.

 

И когда Партха (тоже) прикоснулся к воде, смиренные и покорные служители совершили обычное ночное жертвоприношение Трехглазому (Махадеве). Затем Партха с радостной душою, украсив Мадхаву благовониями и цветочными венками, преподнес упомянутому (божеству) то вечернее приношение. Тут Говинда, с радостной* улыбкой обратившись к Пхальгуне, сказал: «Ложись ты сам спать, о Партха, благополучие и счастье да будут с тобою! Я оставляю тебя!».

 

Поставив затем привратников и несущих охрану людей, хорошо вооруженных, великолепный (Кешава) в сопровождении Даруки (своего возницы) отправился в свой собственный шатер. И он улегся на белом ложе и стал обдумывать различные меры, которые следует предпринять. Никто в лагере пандавов не спал в ту ночь. Бессонница овладела каждым из людей, о владыка народов!

 

«Одолеваемый скорбью о сыне, благородный Обладатель лука гандивы опрометчиво дал клятвенное обещание убить царя страны СиндхуР Как же, в самом деле, могучерукий сын Васавы тот губитель вражеских героев, выполнит свою клятву? — так размышляли они. — Ведь, право же, благородным Пандавой принято весьма трудное решение! Велика та клятва, данная им, сжигаемым скорбью о сыне! Братья же (Дурьйодханы) преисполнены все великой доблести, и войска их многочисленны Сыном Дхритараштры все передано Джаядратхе (для его защиты). Пусть же Дхананджая снова вернется (в лагерь), убив правителя Синдху в сражении! И, победив своих врагов, да выполнит Арджуна свою клятву.

 

Ибо если ему не удастся убить (завтра) правителя Синдху, он непременно войдет в пылающий огонь! Ведь сын Притхи, Дхананджая не позволит себе сделать эту (клятву свою) ложной! Если же Арджуна погибнет, то как же сын Дхармы добьется успеха (в возрасте своего царства)? Ведь, на него сын Панду (Юдхиштхира) возложил целиком (все свои надежды)! на победу! Если нами приобретены какие-нибудь (религиозные) заслуги,, если нами всегда совершались возлияния (топленым маслом священному огню), то пусть, благодаря плодам всего этого, Савьясачин победит своих врагов!»

 

Меж тем как они беседовали так между собой, возлагая надежды на-(завтрашнюю) победу, о владыка, прошла для них тяжелая и длинна» ночь, о царь! В середине той ночи Джанардана, пробудившись ото снаг вспомнил о клятвенном обещании Партхи и, обратившись к Даруке, сказал: «Арджуна, скорбящий об убитом сыне своем, дал клятву, о Дарука, что завтра, пока будет длиться день, он убьет Джаядратху. Но, прослышав об этом, Дурьйодхана конечно будет совещаться со своими советниками о том, как (им следует поступить), чтобы Партха не смог убить его в сражении! Ведь все акшаухини его войск (выделенные для этого) будут защищать Джаядратху.

 

Искушенный в правилах применения всякого оружия, Дрона также вместе со своим сыном (будет защищать его). Даже сам Тысячеглазый, сокрушитель дайтьев, — даже тот герой не осмелится один убить в бою его, охраняемого Дроной! Я поэтому сделаю завтра так, что Арджуна, сын Кунти, убьет Джаядратху раньше, чей зайдет солнце! Ибо ни жены мои и ни друзья, ни мои родственники и близкие и ни кто-нибудь другой не более мил мне, чем Арджуна, сын Кунти!

 

Я не буду в состоянии, о Дарука, взглянуть даже на миг на этот мир без Арджуны! Но не будет этого так! Я уничтожу войска врагов вместе с их конями, колесницами и слонами и вместе с Карной и Суйодханой! Пусть три мира завтра увидят мою доблесть в великой битве, когда я проявлю отвагу, о Дарука, ради Дхананджайи! Завтра тысячи царей и сотни царевичей вместе со своими конями, слонами и колесницами убегут с поля брани, о Дарука! Завтра ты увидишь то войско царей сокрушенным в пылу сражения моим диском и повергнутым мною в гневе ради Пандавы!

 

Завтра все (три) мира вместе с богами, гандхарвами, пишачами, змеями и ракшасами узнают меня как (истинного) друга Савьясачина! Кто ненавидит его, тот ненавидит меня. Кто следует за ним, тот следует за мной. Поразмысли так умом, и (ты поймешь), что Арджуна — половина моего тела!

 

Пока еще не забрезжил рассвет на исходе этой ночи, ты (о Дарука), снарядив превосходнейшую мою колесницу согласно правилам военной науки, должен доставить ее (сюда) со всей заботливостью к своим обязанностям. Уложив на колеснице мою дивную палицу (по названию) наумо-даки, мой дротик, диск, лук и стрелы, а также всякие боевые приспособления, о сута; приготовив место на площадке колесницы для моего знамени и для храбрейшего Вайнатейи, украшающего мою колесницу в сражении; водрузив зонт, а также впрягши в нее коней Балахаку, Метхапушпу, Сайнью и Сугриву — превосходнейших скакунов моих, украшенных дивными золотыми кольчугами, сверкающими подобно солнцу или огню, сделанными Вишвакарманом, и сам, облачившись в доспехи, стой на ней с сосредоточенным вниманием, о Дарука! Услышав низкий и страшный звук моей раковины панчаджаньи, переливающийся пронзительной нотой ришабха, ты быстро подъезжай ко мне. В один-единственный день, о Дарука, я развею гнев и всякие горести моего брата, сына тетки моей со стороны отца.

 

Всевозможными средствами я буду стараться таким образом, что Бибхатсу убьет в бою Джаядратху на глазах у самих сынов Дхритараштры! Я говорю тебе, о возница, что у Бибхатсу будет несомненной победа над всяким, ради убиения которого он приложит старания!»

 

Дарука сказал:

Победа всегда несомненна у того, обязанности возницы коего взял на себя ты, о тигр среди людей! Откуда, в самом деле, может быть поражение для него? Что до меня, то я сделаю так, как ты мне повелеваешь. Ибо на исходе этой ночи забрезжит благоприятный рассвет для победы» Виджайи!

Так гласит глава пятьдесят шестая в Дронапарве великой Махабхараты.

 

Глава 57

 

Санджая сказал:

Сын Кунти Дхананджая, наделенный непостижимой доблестью, обдумывая (как выполнить) свое клятвенное обещание, вспомнил о мантре дарованной ему Вьясой, и тут же впал в забытье. И к тому герою обезьянознаменному, терзаемому печалью и погруженному в мысли, явился во сне могучий в блеске своем (Кешава), на чьем знамени сидит Гаруда. Справедливый душою Дхананджая из-за своей любви и преданности к Кришне никогда не упускал при любых обстоятельствах того, чтобы не встать, и не пойти к нему навстречу.

 

И поэтому, поднявшись теперь (во сне) навстречу Говинде, он предложил ему сидение. Но сам Бибхатсу, однако, не посмел занять свое место. Тогда Кришна, наделенный великой мощью, зная о решении Партхи, сказал, восседая, такое слово сыну Кунти, в та время как тот стоял: «Не повергай сердце свое в уныние, о Партха! Ибо время неодолимо! Время принуждает все существа идти по неизбежному течению. Отчего же это уныние твое? Скажи (мне) о том, о лучший из* велеречивых! Мудрому не следует печалиться, ибо печаль — помеха делу. Человек, который предается печали, радует врагов и огорчает своих друзей, а сам он слабеет. Поэтому ты не должен печалиться!».

 

Когда так было сказано Васудевой, непобедимый Бибхатсу, наделенный мудростью, промолвил тогда слова, проникнутые глубоким смыслом:: «Велика данная мною клятва убить Джаядратху. Завтра я убью того злостного негодяя, убийцу моего сына — такова именно (клятва моя), о Кешава! Чтобы нарушить мое клятвенное обещание, правитель Синдху, охраняемый всеми могучими воинами на колесницах, о Ачьюта, будет ведь-удерживаться у них в тылу сыновьями Дхритараштры!

 

А войск (у них)? одиннадцать акшаухюш, трудноодолимых! Как сможет человек, подобный мне, жить, если клятвенное обещание его не будет выполнено? У меня обнаруживается отсутствие пыла, о герой (в исполнении моей клятвы, которая является) источником великого горя! (В это время года) солнце садится быстро, — поэтому я и говорю тебе об этом». Услышав об этой причине горя Партхи, Кришна птицезнаменный84 прикоснулся тогда к воде и уселся, обратившись лицом к востоку. Затем он, с глазами, как голубой лотос, наделенный великой мощью, сказал такие слова ради блага сына Панду, согласный на убийство правителя Синдху:

 

«О Партха, есть извечное и высочайшее оружие, по названию «пашупата». При помощи его бог Махешвара убил в битве всех дайтьев! Если оно придет тебе на память сегодня, тогда ты сможешь убить Джаядратху завтра! А чтобы узнать его, прибегни мыслию к богу с изображением быка на своем знамени! Думая в мыслях о том боге, оставайся спокойным, о Дхананджая! Ты — поклонник его. И по милости его ты обретешь то великое (оружие)!».

 

Услышав слова Кришны, Дхананджая тогда прикоснулся к воде и, усевшись на земле, глубоко сосредоточился мыслию на (владыке) Бхаве.

 

И вот, когда наступил тот час, называемый брахма, с благоприятными признаками, Арджуна увидел себя (парящим) в небе вместе с Кришной. И двигаясь со скоростью ветра, Партха (казалось) достиг вместе с Кришной небес, усеянных звездами и часто посещаемых сиддхами и чаранами. И владыка Кешава (будто) ухватился за его правую руку. И он видел множество чудесных явлений и зрелищ, когда достиг (тех сфер).

 

В северной стране света он, справедливый душою, увидел Белую гору, а в увеселительном саду Куберы — прелестный пруд, украшенный лотосами. И увидел он также ту наилучшую из рек, многоводную Гангу, покрытую (по берегам) деревьями, всегда дающими цветы и плоды, и усеянную камнями из прозрачного кристалла, а в (прибрежных чащах) населенную львами и тиграми и изобилующую различного рода животными, украшенную святыми обителями, восхитительную и оглашаемую прелестными, (сладкозвучными) птицами.

 

И также (увидел он) местности вокруг (горы) Мандары, оглашаемые пением киннаров. Украшенные золотыми и серебряными вершинами, они были расцвечены разнообразными растениями и травами. И они также были украшены деревьями мандара с распустившимися цветами.

 

Затем (Арджуна) достиг горы (по названию) Кала, видом подобную скоплению густой глазной мази, потом — священного подножья Химавана и горы Маниман, (изобилующей драгоценными камнями). Потом (он достиг) вершины Брахматунга и многих рек, а также иных населенных областей. Затем (он оказался) на (горе) Шаташринге, увенчанной красивыми вершинами, и в лесах Шарьяти. Далее (увидел он) святое место Ашваширас и область Атхарваны. Затем (узрел он) владыку гор Вришаданшу и великую Мандару, занятую апсарами и украшенную киннарами.

 

И блуждая по тем горам, Партха вместе с Кришной увидел восхитительные места, с прекрасными водопадами, украшенные золотыми минералами, и (саму) Землю, озаренную блеском лунных лучей и <