Влияние на преступность возраста.

По мнению Колаянни, если и можно признавать за возрастом какое-нибудь влияние на преступность, то лишь второстепенное. Нельзя, конечно, отрицать, что в развитии человеческого организма бывают такие моменты, когда происходят довольно резкие физические и психические изменения; таково, например, наступление эпохи зрелости у мужчины и особенно у женщины. Но утверждение, что возраст на всем пути своего развития побуждает человека совершать различные преступления, соответствующие той или другой возрастной эпохе, представляется рассматриваемому нами автору неправильным. Неправильность такого утверждения доказывается несколькими соображениями. Во-первых, склонность к преступности различных возрастных групп далеко не одинакова в различных государствах. Так, максимум преступности в Пруссии приходится на возраст между 26 и 40 годами, a во Франции на возраст до 24 лет. Автор приводит взятую им у Ферри (Nuovi Orizzonti) таблицу о числе несовершеннолетних преступников в возрасте до 20 лет^[1].

 

Таблица IV.

Число несовершеннолетних преступников	Мужчин (%)	Женщин(%)
Италия (1871-76)	8,8	6,8
Франция (1872-75)	10,0	7,6
Пруссия (1871-72	2,8	2,6
Австрия (1872-75)	9,6	10,6
Венгрия (1874-76)	4,2	9,0
Англия (1872-77)	27,4	14,5
Шотландия (1872-77)	20,0	7,0
Ирландия (1872-77)	9,0	3,2
Бельгия (1874-75)	20,8	-
Голландия (1872-77)	22,88	3,7
Швеция (1873-77)	19,77
Швейцария (1874)	6,7
Дания (1874-75)	9,9	9,6

 

Колаянни указывает, во-вторых, на тот факт, что склонность к преступлению различных возрастных групп населения не одинакова в различные годы. Если бы возраст человека был причиной преступности, то следовало бы ожидать постоянства процента преступников того или другого возрастного периода, но этого нет в действительности. Так, во Франции число обвиняемых в суде присяжных распределялось по возрасту в 1825—1880 годы следующим образом:

 

Таблица V.

 

Возраст обвиняемых во Франции	1825-50	1851-60	1861-65	1866-69	1871-75	1876-80
Моложе 21 года
От 21 до 40
От 41 до 60
Старше 60 лет

 

Из этой таблицы автор усматривает рост преступности юных преступников (моложе 21 года) и старых (старше 60 лет) и уменьшение преступности населения в возрасте от 21 до 40 лет.

Если мы обратимся к французской статистике за последние двадцать лет, то найдем следующие сведения о возрасте обвиняемых в суде присяжных^[2].

 

Таблица VI.

Возраст обвиняемых во Франции	1881-85	1886-90	1891-95	1896-00
Моложе 21 года
От 21 до 40
От 41 до 60
Старше 60 лет

 

Приведенные в V и VI таблицах цифры не поставлены в соотношение с числом населения соответствующего возраста и потому мы не можем говорить о колебаниях преступности во Франции, но несомненные изменения процента преступности мы находим в других государствах. Так, в Германии, начиная с 1882 года, наблюдается быстрое возрастание числа юных преступников в возрасте до 18 лет.

 

Таблица VII.

Германия^[3].

 

Число юных преступников в возрасте до 18 лет
Годы	Число юных преступников	Или на 100000 юного населения
		-
		-
		-
		-

 

Основное положение Колаянни, что возраст не является причиной преступности, не разделяется многими и в том числе Кетле, Герри и Неклюдовым, автором известного труда «Статистический опыт исследования физиологического значения различных возрастов человеческого организма по отношению к преступлению». Неклюдов находит, что возраст есть общая «космополитическая» причина преступности, что «влияние возрастов на количество преступников одинаково для всех государств»^[4]. Ho с таким утверждением нельзя вполне согласиться. Несомненно, что некоторые преступления преимущественно свойственны тому или другому возрасту, но это еще не значит, что возраст является в этих случаях причиною преступлений. Если женщина в возрасте от 20 до 40 лет особенно склонна к совершению преступлений детоубийства, то причину этому надо искать не в физиологическом влиянии возраста, но в социальной среде, в так называемом общественном мнений, которое клеймит позором внебрачные рождения. Если бы причиной детоубийства был возраст женщины от 20 лет до 40 лет, то женщины, состоящие в браке, должны были бы давать такой же процент детоубийц, как и матери внебрачных детей, между тем они почти совсем не совершают этих преступлений. Точно также, по изысканиям Неклюдова, возраст от 25 до 30 лет отличается особою наклонностью к политическим преступлениям, но опровержением значения возраста, как физиологической причины политических преступлений, является то обстоятельство, что наибольшее число политических преступлений совершается в различных странах в различные возрастные периоды: так, во Франции наибольшее число политических преступников имеют (вычисления Неклюдова) от 25 до 30 лет, a в России от 21 до 25 лет^[5].

 

Таблица VIII.

Россия.

 

Возраст обвиняемых в политических преступлениях
10-16	17-20	21-25	25-30	30-40	40-50	50-60	старше 60	всего
0,8	18,8	35,4	22,4	14,1	5,3	2,1	1,1

 

Еще моложе возраст женщин, обвиняемых в политических преступлениях: из 686 обвиняемых громадное большинство было моложе 30 лет (561 или 82% на 100)^[6]. Второстепенное значение возраста видно также из того факта, что различные общественные классы дают не одинаковый процент преступников того или другого возраста. Точно также в то время как дети, рожденные вне брака, составляют во Франции 7.5% на сто детей рожденных в браке, среди юных преступников насчитывается 14% мальчиков и 19% девочек рожденных вне брака^[7].

Точно также, возраст не может быть признан причиной преступлений против собственности, так как все возрастные периоды дают преступников этой категории. Очевидно, как признал это и Неклюдов, решающее значение здесь принадлежит неравномерности распределения богатства в современных государствах.

Таким образом во всех указанных случаях физиологическое влияние возраста уступает свое место другим более сильным влияниям социального порядка. К такому выводу Колаянни пришел и Тард, полагающий, что экономические соображения, нравы, понятия, искусственно развитые потребности берут верх над естественными импульсами не только в отношении преступности, но и брака: «максимальный возраст для бракосочетания и деторождения определяется социальными причинами», «от них же зависит и возраст максимума различных преступлений». В Китае неженатый молодой человек 20 лет вызывает удивление, a во Франции считается неприличным жениться ранее 30 лет. В Ирландии открытие картофеля вызвало быстрый рост населения и т. д.^[8] Впрочем, и у Неклюдова, несмотря на его категорическое утверждение, что возраст является общей и космополитической причиной всей преступности и отдельных преступлений, мы находим развитие и другого положения, не находящегося в противоречии с теорией Колаянни о значении социальной среды: так, подлоги всего чаще совершаются в возрасте от 30 до 35 лет, но главная их масса, по словам Неклюдова, выпадает на долю женатых и вдовых, a между ними преимущественно на долю лиц, имеющих детей. Политические преступления свойственны возрасту от 30 до 35 лет, но исключительно мужскому полу, так как они «обусловливаются главным образом общественным положением лица» и т. д.^[9]

Однако отрицать всякое значение возраста для преступности было бы совершенно не правильно. Среди малолетних преступников, например, громадное большинство осуждено за тайные похищения и ничтожное количество за грабежи и подлоги; объяснения этому явлению надо искать в свойствах детского возраста, не обладающего ни достаточною физическою силою для открытого нападения на чужую собственность, ни таким умственным развитием, какое необходимо для совершения подлогов. Точно также мы не встречаем стариков среди политических преступников; очевидно, старческий возраст дает в данном случае такие сильные, задерживающие стимулы, какими не обладают зрелый возраст и молодость.

За указанными ограничениями оттенение Колаянни значения социальных факторов сравнительно с физиологическим влиянием на преступность возрастных периодов является правильным, и уголовный политик должен признать, что возраст является не общей, не космополитической и не непоборимой причиной преступности, но таким фактором, который не может устоять перед силою соответствующих реформ социальной среды преступника.

 

 

^[1] Colajanni o. с. 72—73 р. II v. Тард также указывает на эти цифры La Philosophie penale 1892, 312 p.

^[2] Compte general du l'administration de la justice criminelle de 1881 a 1900. Paris 1902, XI p.

^[3] Kriminalstatistik für das Jahr 1900. Statistik des Deutschen Reichs, Neue Folge, Band 139, 39 s.

^[4] Н. Неклюдов: Уголовно-статистические этюды. Спб. 1866, 50 и 52 стр.

^[5] Quelquеs renseignemеnts statistiques sur les accuses de crimes contre l'etat en Russie (Archives d'anthropologie criminelle, de criminologie etc. 18v. 1903, 65—81 p. p. Приведенные статистические сведения относятся к периоду 1883—1890 гг. Русские официальные отчеты не публикуют этих сведений и потому нет возможности представить более поздних данных. Большинство обвинений было рассмотрено в административном порядке.

^[6] Ibid, 69 p.

^[7] Joly Henri: La France criminelle. 2-me ed. 191 p.

^[8] Tarde: La рhilosophic pеnale. 1892, 311 p.

^[9] Неклюдов: ук. соч. 97 стр.