Интересы следствия против адвокатской тайны

Интересы следствия против адвокатской тайны

Никита Александрович Колоколов
Никита Александрович Колоколов, д. ю. н., профессор (г. Москва)

· Чем руководствуются судьи, удовлетворяя ходатайства следователей о взломе адвокатской тайны

· Как предлагает защищать профессиональную тайну адвокатов Конституционный Суд РФ

· Кто отвечает за законность обыска и как ограничить следственный произвол

В октябре 2014 года Октябрьский районный суд г. Новосибирска, действуя формально строго в рамках закона, санкционировал обыск в коллегии адвокатов, а равно личный обыск самих адвокатов. Этим суд фактически дал добро на неконтролируемый взлом адвокатской тайны. Анализируя данную ситуацию по жалобе адвокатов и граждан, Конституционный Суд РФ в постановлении от 17.12.2015 № 33-П ¹ (далее — Постановление № 33-П), вторгшись в вопросы криминалистической тактики, по нашему мнению, так и не смог разобраться, на что жаловались адвокаты — на закон или практику его применения.

Конфликт между обвинением и защитой — явление закономерное. Задача законодателя — разработать правила его разрешения таким образом, чтобы были соблюдены интересы обеих сторон, то есть общества в целом. Общепризнано, что каждая из сторон имеет право на свою тайну: обвинение — на тайну следственную, защита — на тайну адвокатскую. Само по себе признание адвокатской тайны на любом, пусть и самом высоком законодательном уровне, не исключает существование квазилегальных механизмов взлома данной презумпции. Об апробированных следствием механизмах ее взлома мы уже неоднократно писали².

Вообще, посягательство на чью-то тайну современное общество считает явлением приемлемым. Так, издавна существует оригинальная процедура проверки пола кандидата на сан Папы Римского. Весьма жестокой и циничной является процедура антидопингового контроля, когда речь идет о спорте высоких достижений. Наше тело — объект исследования в аэропорту.

Поскольку преступления совершают не только министры, губернаторы, прокуроры и следователи, но и адвокаты, то неудивительно, что законодатель предусмотрел процедуру взлома адвокатской тайны. Еще в 1993 году Конституционный Суд РФ сформулировал в межотраслевом пространстве правовую позицию, согласно которой ограничение основных прав и свобод возможно на основании закона в предусмотренных Конституцией РФ целях и в пределах, необходимых для нормального функционирования демократии³.

Что обжалуется — закон или практика его применения?

Оспаривать право государства на взлом корпоративной адвокатской тайны, а равно нормы УПК РФ (ст. 29, ст. 165 и ст. 182 УПК РФ), регламентирующие процедуру ее взлома по инициативе следователя, бессмысленно. Что же тогда может быть предметом спора? Злоупотребление следователем права на инициирование взлома адвокатской тайны, равнодушие прокурора и суда как к обоснованию причин такого взлома, так и его пределов.

Начнем с того, что произвольный взлом адвокатской тайны прямо запрещен законом. Об этом много и подробно, со ссылками на Конституцию РФ, нормы российского и международного права говорится в Постановлении КС РФ.

Естественно, что органы предварительного расследования мечтают знать информацию, которой владеют адвокаты. Неудивительно, что следователи регулярно изобретают новые технологии, позволяющие им проникнуть в адвокатские досье.

Адвокаты подвергают сомнению конституционность норм УПК РФ и вопрошают, соответствуют ли Основному закону страны правила, позволяющие суду дать разрешение следователю, осуществляющему производство по делу в отношении адвоката X., одновременно заглянуть в досье всех адвокатов бюро, коллегии, а то и Палаты, включая личный обыск каждого из них? Безусловно, подобное игнорирование профессиональных прав защитников недопустимо, так как это подрыв закрепленной в законе независимости адвокатуры. Скажем больше: удовлетворяя ходатайство следователя о взломе адвокатской тайны, суд не вправе отменить отраслевой закон, тем более Конституцию РФ. Не лишним будет заметить, что взлом адвокатской тайны в России уже неоднократно был предметом разбирательства в Европейском Суде по правам человека. Например, дела «Колесниченко против России», «Юдицкая и другие против России». Итог — ЕСПЧ констатировал, что разрешение на обыск «в общих и широких выражениях» — нарушение норм международного права.

Кто и как должен ограничить следственный произвол, признать незаконными и необоснованными судебные решения, его разрешившие? Безусловно, суд в рамках каждого конкретного дела. Механизм предельно прост: все, что следователь установил произвольно, за рамками разрешенного судом любопытства, автоматически должно быть отнесено к недопустимым доказательствам.

Новосибирский инцидент

Чтобы уяснить, что же, собственно говоря, скандального произошло в Новосибирске, проанализируем Постановление № 33-П. Приведем также мнение судьи Конституционного Суда РФ К. В. Арановского: Конституционный Суд РФ в описании поводов принятия дела к производству должен был «описать фактическую канву» и, главное, «определить обстоятельства», в которых абсолютно очевидные «законоположения стали спорными». Здесь речь об обстоятельствах, которые Конституционный Суд в описание события не включил, но при вынесении решения принял во внимание. Спасибо судье К. В. Арановскому, вскрывшему для юридической общественности всю «канву», то есть фактические обстоятельства имевших место событий.

30.08.2013 в отношении директора Агентства регионального маркетинга Д., его подчиненных П. и Ю. возбуждено уголовное дело № 359399. По версии следствия, указанные лица похитили из бюджета 2,7 млн руб. (ч. 4 ст. 159 УК РФ).

Их защиту осуществляли адвокаты Новосибирской городской коллегии адвокатов Б., Р. и Н.

05.10.2014 по материалам, выделенным из названного дела, в отношении Д. было возбуждено второе уголовное дело № 40313 по ч. 3 ст. 160 УК РФ. По мнению следователя, преступное деяние заключалось в противоправном обращении в пользу П. и Ю. 247 тыс. руб., часть которых перечислена на расчетный счет Новосибирской городской коллегии адвокатов.

По этому поводу судья К. В. Арановский пишет: «недостаток качественных доказательств по первому делу побудил следствие выделить из него отдельное производство, по которому преследование было перенаправлено так, что в предмет расследования попала профессиональная защита обвиняемых по первому делу — адвокаты».

05.10.2014 Октябрьский районный суд г. Новосибирска удовлетворил ходатайство следователя о производстве обыска в помещениях Новосибирской городской коллегии адвокатов, адвокатов других адвокатских образований, а также ООО «Аудиторская служба “Нобл Компани”». Суд разрешил изъятие документов, подтверждающих оплату юридической помощи по уголовному делу № 359399, адвокатских производств, а также иных предметов и документов (в том числе на электронных носителях), имеющих значение для уголовного дела № 40313.

В случае сокрытия таких предметов и документов суд разрешил следователю с целью их отыскания и изъятия произвести личный обыск адвокатов и прочих лиц, которые могли находиться в обыскиваемых помещениях на момент осуществления соответствующих следственных действий.

В обоснование своего решения суд сослался на ст.ст. 165, 182 УПК РФ, а также ст. 8 Федерального закона от 31.05.2002 № 63-ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации»⁴.

Вышеприведенное судебное решение, как пишет К. В. Арановский, «позволило провести в адвокатском образовании многочасовой обыск с изъятием документов и предметов (электронных носителей), связь которых с объявленными поводами и целями обыска не всем показалась очевидной».

Апелляционные жалобы адвокатов на это постановление районного суда Новосибирский областной суд оставил без удовлетворения. В апелляции сочли, что все перечисленные в решении адвокатские производства могут иметь значение для расследования соответствующего уголовного дела, а потому суд первой инстанции правильно дал разрешение на их изъятие.

Что касается действий следователя по изъятию в ходе обыска документов и предметов, в том числе адвокатских производств, не имеющих отношения к расследуемому делу, то они могут быть обжалованы в порядке ст. 125 УПК РФ (апелляционное постановление от 03.12.2014).

Интересы следствия против адвокатской тайны

Никита Александрович Колоколов
Никита Александрович Колоколов, д. ю. н., профессор (г. Москва)

· Чем руководствуются судьи, удовлетворяя ходатайства следователей о взломе адвокатской тайны

· Как предлагает защищать профессиональную тайну адвокатов Конституционный Суд РФ

· Кто отвечает за законность обыска и как ограничить следственный произвол

В октябре 2014 года Октябрьский районный суд г. Новосибирска, действуя формально строго в рамках закона, санкционировал обыск в коллегии адвокатов, а равно личный обыск самих адвокатов. Этим суд фактически дал добро на неконтролируемый взлом адвокатской тайны. Анализируя данную ситуацию по жалобе адвокатов и граждан, Конституционный Суд РФ в постановлении от 17.12.2015 № 33-П ¹ (далее — Постановление № 33-П), вторгшись в вопросы криминалистической тактики, по нашему мнению, так и не смог разобраться, на что жаловались адвокаты — на закон или практику его применения.

Конфликт между обвинением и защитой — явление закономерное. Задача законодателя — разработать правила его разрешения таким образом, чтобы были соблюдены интересы обеих сторон, то есть общества в целом. Общепризнано, что каждая из сторон имеет право на свою тайну: обвинение — на тайну следственную, защита — на тайну адвокатскую. Само по себе признание адвокатской тайны на любом, пусть и самом высоком законодательном уровне, не исключает существование квазилегальных механизмов взлома данной презумпции. Об апробированных следствием механизмах ее взлома мы уже неоднократно писали².

Вообще, посягательство на чью-то тайну современное общество считает явлением приемлемым. Так, издавна существует оригинальная процедура проверки пола кандидата на сан Папы Римского. Весьма жестокой и циничной является процедура антидопингового контроля, когда речь идет о спорте высоких достижений. Наше тело — объект исследования в аэропорту.

Поскольку преступления совершают не только министры, губернаторы, прокуроры и следователи, но и адвокаты, то неудивительно, что законодатель предусмотрел процедуру взлома адвокатской тайны. Еще в 1993 году Конституционный Суд РФ сформулировал в межотраслевом пространстве правовую позицию, согласно которой ограничение основных прав и свобод возможно на основании закона в предусмотренных Конституцией РФ целях и в пределах, необходимых для нормального функционирования демократии³.