Говорят, что Вы были дружны с Якуниным, Буковским, генералом Григоренко и другими диссидентами.

Я за свои убеждения сидел ещё тогда, когда слово "диссидент" не употреблялось. И мой «политический капитал» побольше, чем у Сергея Ковалева; только я не пишу мемуары и не лезу в депутаты. Кстати, 90% диссидентов были либо жидами, либо полукровками, презиравшими всё русское. Якунин был в 1963 году крёстным отцом моего старшего сына; я в то время по недомыслию увлекался так называемым "русским" православием. С Буковским мы боролись рука об руку, и хотя в итоге оказались по разные стороны баррикад, я остался высокого мнения о его бойцовских качествах. С Григоренко я сидел в Лефортово в одной камере в 1964 году. Однажды мы хлебали баланду и, как обычно, спорили. Когда он одобрил убийство царской семьи, я спросил: «А дети?». Григоренко ответил: «Я бы их тоже расстрелял». Тут я выплеснул горячую баланду прямо ему в харю. Добавки мне не дали.

Несмотря на то, что вы живёте затворником, к вам в гости в деревню постоянно приезжают разные люди. Расскажите, например, о чём вы беседовали с корреспондентом газеты «Лос-Анджелес Таймс» Кэрри Голдберг?

Американскую журналистку в первую очередь интересовал вопрос, почему диссидент с мировым именем вдруг оказался в глухой деревне. В своё время я проходил по одному делу с Владимиром Буковским, знаменитым антисоветчиком. У меня было четыре политических судимости! По мнению американки, когда победили демократы, я должен был всплыть на поверхность и начать писать мемуары. Стать, как Сергей Ковалев, известным правозащитником и красоваться на ТВ, раздавая направо и налево интервью. А я взял и уехал в лес. Американка не могла этого понять. Тем не менее Голдберг написала очень хорошую статью обо мне, доброжелательную. Для неё российская глубинка – экзотика, как африканские джунгли. Я ей печку русскую показал, баню. Она вообще не знала, что такое баня! Я ей говорю: "Между прочим на моё языческое мировоззрение повлияла и американская литература – Джек Лондон, Эдгар По, Эмили Дикинсон". Начал цитировать. Она призналась: "Вы нашу литературу знаете лучше, чем американские студенты!" Называю фамилию Генри Торо. «Как! Вы и его читали?! В Америке о нём никто не знает, а вы знаете! Фантастика!» – удивилась журналистка. А это один из моих любимейших авторов. Его книгу «Жизнь в лесу» постоянно цитирую в своих работах.

Можете вспомнить про другие знаменательные встречи в деревне?

В 1992 году на праздник Купалы в Весенёво приезжал Дима Ревякин с рок-группой "Калинов мост". Хорошие ребята! Пели свои песни. Всем очень понравилось. В их творчестве всегда были языческие нотки, навеянные неприятием современной технократической цивилизации. Здесь, в Весенёво, думаю, их убеждения окрепли.

Что вы вынесли из детства? Были ли какие-то особые впечатления, которые спустя годы повлияли на ваше мировоззрение?

Я никогда не задумывался об этом, не садился писать мемуары. Может быть, что-то и было на уровне подсознания. В детстве мне очень помог отец. К сожалению, он умер, когда мне было 12 лет. Он мне приносил книжки из библиотеки. Очень рад, что в те годы не было телевизора. Сейчас показывают разные гадости, "телепузиков" каких-то, ужасы и извращения. Однозначно, хотят воспитать кретинов. А тогда телевизора не было, и я читал. Был записан во все районные библиотеки. Книги будили мою фантазию. Любил исторические романы и научно-популярные монографии. Отец с детства заложил во мне любознательность, воспитал любовь к Природе.

Когда вы взяли имя Доброслав?

Двенадцать лет назад, когда написал свою первую книжку "Стрелы Ярилы", где рассказал об основах языческого мировосприятия. Я решил взять себе новое имя, чисто славянское. Алексей – имя, конечно, хорошее, но всё-таки греческое. Поскольку в своих работах я прославляю добро, доброе отношение ко всякой жизни, решил взять говорящее имя Доброслав. Оно созвучно с моей фамилией Добровольский.

Интересно было бы узнать, как проходит ваш день? Чем вы занимаетесь, что делаете?

Я жаворонок, встаю рано, в четыре утра. Иду в свою свещенную рощу, которую видно из окна. Тут и берёзки, и дубки, и сосенки, и грибы, и ягоды. В своей заповедной роще я ничего не рву, не ломаю. Совершаю круг, здороваюсь со всеми деревьями. О каждом из них у меня есть какие-то мысли, воспоминания. Многие на моих глазах выросли. Здесь же у меня стоит дерево любви – две намертво сросшиеся березы. Хожу, вдыхаю ароматы, общаюсь с природными духами, которые меня вдохновляют. Потом сажусь за письменный стол, продолжаю писать. Каждый год я выдаю по небольшой книжке. Затем занимаюсь хозяйством, хожу за грибами, делаю заготовки на зиму. Ведь зимой, чтобы купить хлеб, нужно шесть километров пройти на лыжах. Тяжеловато.

Какие основные идеи вы пропагандируете в своих работах?

Западная цивилизация, основанная на христианских либерально-демократических ценностях, зашла в тупик, наглядным показателем которого является экологическая катастрофа. Единственный и простой выход – вернуться назад к Природе, к сыновнему почитанию Её как Матери. Разве сложно признать Её Матерью? Нужно отбросить антропоцентризм. Всё живое – дерево, цветок... Не надо вредить. Конечно, мы не ангелы, мы не можем не пилить дрова, не косить траву, но всякий излишний вред ради прихоти и корысти – это уже вина, преступление перед Природой. Мой принцип – есть, чтобы жить, а не жить, чтобы есть. Я за уважительное отношение к Природе. Она сама по себе божественна, изначально одухотворена. И нет ничего сверхъестественного, надприродного.

 

Вы написали много серьёзных и интересных работ. Кого Вы считаете своим учителем?

Мой Учитель – РУССКИЙ ЛЕС. Только на лоне РОДНОЙ ПРИРОДЫ пробуждается в душе родовая память Предков, и человека посещает вдохновение. В 1990 г. я уехал из Москвы и поселился в заброшенной деревушке среди Шабалинских лесов Вятского края. Места тут заповедные. Рядом курган древних вятичей. Приезжайте к нам на Купалу: медведи и лешие здесь смирные, они уважают славящих Ярилу.

 

Отшельничество Вас не тяготит? Трудности с хозяйством?

Язычество – это прежде всего Волшебство, только не путайте с современным колдовством. Природа не дура: если я внушаю людям не губить, не рвать цветы, а исцеляться их запахом, то и Мать-Земля даёт мне здоровье, силы и радость бытия. А что касается хозяйства, то Духи по большому счёту всё предусматривают сами.

 

Последний вопрос. Вы сами можете назвать себя волхвом?

Звание Волхва даётся подвижнику самой ПРИРОДОЙ, а не людьми.

 

Слава Яриле!

СЛАВА ЯРИЛЕ!

 

Дерево-целитель

Мысли, навеянные Доброславу Шабалинским Лешим

КТО скажет, каков смысл древовидных ледяных узоров на зимних окнах? Или вырастающих из пара на речном льду, словно хрустальных цветов? Случайно ли суровый Мороз выражает себя именно цветами и деревьями, да ещё со столь дивной прелестью и нежностью?

К чему все эти ледяные кружева трав, венчиков и листвы? Почему иные рисунки точь-в-точь похожи на волшебный Огнецвет-папоротник? Или это только забавы Снегурочки, грезящей подснежниками? А может, это намёк на то, что причудливые растения есть проявленные отпечатки каких-то невидимых, неведомых цветов и деревьев?

Ни физики, ни ботаники не могут дать удовлетворительного объяснения удивительному сходству. Но не есть ли здесь указание самой Природы на сокровенную связь всех Её царств и всех измерений бытия?

* * *

ЗЕЛЁНЫЕ растения подарили жизнь животному миру: они создали кислород. Зелёные растения и поныне дарят всем зависящим от них существам воздух, пищу, тепло и лекарства. Дарят, жертвуя собою... Но кто подарил жизнь растениям?

В Природе торжествуют покрытосеменные (цветковые) растения. Поражает их невероятное разнообразие. Но почему и как они возникли? Кто были их предки? Виднейшие деятели науки не скрывают своего полнейшего бессилия понять внезапное происхождение высших растений.

Самое изумительное – возникновение у растения новых органов – ЦВЕТКА и ПЛОДА. "Молниеносность" появления как-то сразу вполне сформировавшихся цветковых растений в недавние геологические времена и быстрота их неудержимого распространения столь явно противоречат эволюционной гипотезе, что сам Дарвин называл это "проклятой тайной". По мере развития ботаники и прочих наук усиливается чувство непонимания основ. Отдельные учёные, отчаявшись найти земное объяснение столь разительным событиям, обратились к космическим причинам вроде взрыва какой-то сверхновой звезды.

Тайна цветения остаётся непроницаема. Высшее чудо Природы – неприкрытые чудеса. Наиболее загадочно самое очевидное – головки полевых цветов. Откровения ведунов касаются именно тех областей, где останавливается наука; областей, предваряющих непознаваемое.

Нет ничего обыденнее зелёной травы и нет чудеснее алхимии, в ней творящейся. Растение хранит самые заветные тайны. Величайшее таинство – фотосинтез – основа, на чём зиждется ЖИЗНЬ. Сколько лесов загублено ради бумаги для печатания сомнительных предположений о загадке фотосинтеза! И все эти тьмы мёртвых бумажных листов не стоят мудрости одного зелёного. Ибо только он владеет даром преображения животворящей Ярилиной Мощи. Только растения – настоящие дети Солнца, причастные тайне его Света (основополагающий вопрос о неисчерпаемом источнике солнечной энергии остаётся открытым. Термоядерная гипотеза отброшена).

Жизнь дерева полна такой сложности и совершенства, что все человеческие ухищрения, по сравнению с ней – жалкое подражательство. Растения совершенны, значит, они живут в согласии с Волей Природы. Они – самые чистые, самые светлые создания, единственные на Земле питающиеся не чужой жизнью, а непосредственно улавливающие благодатные излучения нашего Светила. ОТТОГО ОНИ И БЛАГОУХАЮТ. Деревья издревле почитались существами высшего порядка, воплощением мудрости. "О дерево, ты знаешь тайные имена Богов", – так говорится в Ведах. Корни дерева в Земле, а крона связана с Солнцем. Оттого оно многое знает, и молчаливо. У дерева учится и зверь, и птаха, и мотылёк.

Поразительна способность растений чуять погоду на несколько месяцев вперед. Клубни или луковицы цветов в различные годы залегают на разной глубине. Чем они глубже, тем более морозной и малоснежной будет зима; когда они близки к поверхности, зима бывает мягкая и пушистая. Все обитатели леса приглядываются к поведению растения, ведь оно более непосредственно связано с Духами, ведающими погодой, – с могучими Вихрями. Метеорологи полагают, что проблема прогноза зашла в тупик. Предел удовлетворительной предсказуемости ограничен буквально двумя-тремя днями. Более длительный прогноз "капризов" погоды – та же игра в кости. Вдумчивые исследователи считают, что эта задача вообще в корне неразрешима, и предугадать волю так называемых "слепых" стихий не помогут никакие глобальные и сверхглобальные космические наблюдения. Но ведь предчувствуют же погоду растения?! И, главное, они никогда не обманываются, – им подсказывает Мать-Природа. Обманывается только "царь" Природы – человек.

* * *

В ДЕРЕВЕ угадывается некий замысел самой Природы, проливающий свет на самые глубокие запросы человеческой души. Из тьмы тысячелетий дошло до нас понятие "родового древа". Листва чтимого Родом Свещенного Дерева, увядающая осенью и вновь зеленеющая весной, была зримым знаком, указующим на непрерывность перевоплощающейся ЖИЗНИ в смене поколений. Постоянно видя, как неудержимо возрождается в Природе новая, молодая, ликующая поросль из "умершего" в земле семени, наши пращуры утверждались в просветленном отношении к смерти. Уверенность в перевоплощении души есть чувство естественное, врожденное, совечное самому Роду человеческому. Это возвышенное и глубокомысленное убеждение процветало некогда во всей Европе (и не только в Европе) и было искоренено только огнем и мечом иудео-христианства.

Славяне, как и другие племена, не признавали смерти как исчезновения: уделу небытия подвергались лишь черные души предателей Рода. Наше тело – это рубашка, которую скидывают по мере вырастания из нее. По смерти, человек сбрасывает с себя плотную оболочку, как ненужную, ставшую теперь тесной скорлупу (оттого и называемую плотью) и остается облеченным обычно невидимым тонким телесным двойником – собственно душою. Устаревшая плоть должна разрушиться, чтобы одушевляющая ее ЖИЗНЬ могла продолжать расти и развиваться в новом воплощении. Смена обличий воплощения ЖИЗНИ обеспечивает ЕЙ бессмертие. Жизнь была бы невозможна без смерти. Коловращение вечно возрождающейся Жизни завещано нам Солнцем, и мы следуем ему, ежедневно впадая в ночное забытье и пробуждаясь с восходом Светила, умирая и рождаясь. Телесное бессмертие противоестественно хотя бы уже потому, что вступает в неизбежное противоречие с вечно юным, долженствующем постоянно возрождаться чувством Любви – ТОРЖЕСТВОМ ПРИРОДЫ.

Во всех языках четко различаются понятия человеческой Души и Духа. Бессмертный Дух в каждом новом земном воплощении облекается в разные личности. Личность не что иное, как личина, маска, надетая для исполнения нового назначения. Личность родилась и должна исчезнуть. Непреходяща и нерушима только внутренняя, причастная СОЛНЦУ суть человека – Солнечный Луч его Духа, его высшее неделимое "Я", чьи различные воплощения подобны смене листвы на едином родовом древе ЖИЗНИ. Жизнь и смерть неотделимы друг от друга, и из ПРИРОДЫ человеку уйти просто некуда; ведь смерть означает лишь его переход на "тот свет" (СВЕТ, а не тьму!), откуда неизбежно возвращение на РОДИНУ, перевоплощение в СВОЕМ НАРОДЕ в новорожденного (т. е. снова рожденного).

Душа народа запечатлена в его языке. Только в нашем, вещем языке ПРИРОДА – РОДИНА – НАРОД являют собой вечное неразрывное целое, ибо произрастают из одного свещенного корня – РОД. Великий Дух – Род животворит совечную ему Природу. Род – душа Природы. Природа – воплощение Рода. Только в нашей родной речи заветное слово ПРИРОДА сохранило свою несомненно свещенную основу. Не пню-колоде молились "идолопоклонники", но многоликому Роду, разлитому во всей Природе.

Верования (от слова "верный") наших далеких пращуров были подлинно народными, ибо зиждилась на почитании верными Роду сородичами СВОИХ перевоплощающихся Предков. Между народом и его Духами – Покровителями существует извечная КРОВНОДУХОВНАЯ СВЯЗЬ. Родовое Дерево – Волшебное Кольцо, где так называемые мертвые, живущие, и еще не родившиеся (не воплотившиеся) сородичи, все связуются нерасторжимым замкнутым обручем. Сокровенная связь корней, ветвей и листьев Родового Дерева обеспечивает единство и целостность Рода. Душа, побывав на "том свете", не желает "загробного блаженства" и не хочет оставаться в "райских кущах", а стремится воплотиться опять НА ЗЕМЛЕ В СВОЕМ НАРОДЕ. Душа извещает об этом устами вдохновенных ведуний. Перевоплощению призваны были способствовать свещеннодейства, кующие сочувственную связь с Пращурами. Эти Свещенные Обряды в отличие от позднейших мирских, не были созданы, измышлены простыми смертными, но явились откровением самих Солнцеподобных Предков.

Родина – это, прежде всего, Родная Природа. Обряды были действенны лишь в заповедных дубравах и рощах, где воздвигались могильные холмы (Красные Горы) над останками сожженных костей праотцев, т. е. на родной, в буквальном смысле, почве. Отечеством, Отчизной называлась страна, местность, где покоятся кости благородных праотцев; край, с которым волхвы связывали и свою собственную судьбу, и могучую силу Родных Духов и Берегинь. Здесь – естественные, земные корни того, что называется язычеством в смысле веры родоплеменной, светоотеческой, нерукотворной, в отличие от искусственного безродно-международного христианства ("язык" у славян означало то же, что и «племя». Слово "язычество" в данном случае используется лишь в силу его общеупотребительности. Сами славяне себя язычниками не называли). Прославление Солнца, чествование перевоплощающихся Предков и почитание Свещенных Деревьев находилось у славян в неразрывной связи, отражавшей первобытное осмысление Природы как единого целого. В волшебных сказках, являющихся отблеском изначального ВЕЩЕГО ЗНАНИЯ, дорога "на тот свет" ведет через ДРЕМУЧИЙ ЛЕС.

* * *

ЖИЗНЬ людей и деревьев издревле связывали сокровенные родственные узы; почитание деревьев играло важнейшую роль во всей духовной и чувственной жизни охотников каменного века. Корни Свещенного Дерева не только в самых глубинных пластах человеческой истории, но и в глубочайших слоях личного и племенного бессознательного, в тех недрах души, где таятся вечные первообразы, захваченные из тьмы веков. Прообраз Свещенного Дерева живет в бессознательной памяти человека и передается по наследству от поколения к поколению. Бессознательное всплывает на поверхность только в исключительных состояниях – наитиях, восторженности, одержимости, обмороке, лунатизме. Оно воплощается порой в художественных образах, создаваемых вдохновенными творцами – Метерлинком, Уитменом, Хлебниковым, Беклиным, Чюрленисом, Бальмонтом.

Обычно человек не ощущает присутствия древесных Душ – Существ, лесных духов. Но заповедный лес потому и называется дремучим, что он навевает дрему – завораживающее полузабытье, самое подходящее состояние для восприятия неосознаваемых влияний. Тогда, в дремучем как медвежий мех дурмане, чувствуется обаятельная сила пахучих растений и душистых трав. Именно так лунатики – травознаи познавали тайные свойства целебных растений.

Природа и само наше существо неизмеримо шире и глубже чем то, что говорит нам о них наше чувственное сознание, являющееся всего лишь поверхностным слоем душевной жизни. В обычном состоянии человек познает Природу только с внешней стороны. В лунатическом же забытье и родственных ему состояниях, связанных с погашением головного сознания, душа вступает я совершенно особые отношения с Природой, созерцает в сверхчувственном откровении изнутри самую суть явлений. В этом состоянии душа всеведуща. Ясновидение целителей и ведуний, а также и другие загадочные явления указывают, что душа наша отнюдь не тождественна с нашим обычным, "дневным" сознанием и его пятью органами чувств, но обладает многими внетелесными силами и способностями. Душа не исчерпывается нашим мыслящим "Я", она обретается в области так называемого бессознательного. Правильнее было бы называть эту область сверхсознанием, поскольку бессознательное в ней бессознательно не само по себе, а является таковым только для рассудка. Понятны заблуждения ученых, искавших душу в области, освещаемой сознанием, замыкавших душу в тесные рамки мозгового сознания, являющегося лишь препятствием для соприкосновения нашего существа с иными духовными сущностями. Сверхчувственные способности могут проявиться лишь во время нахождения человека в некоторых ненормальных (с точки зрения рассудочного сознания), исключительных состояниях, связанных с ослаблением, помрачением сознательного восприятия, подобно тому, как ночь не есть причина появления на небе звезд, а лишь необходимое условие их видимости.

Внутреннее пробуждение, расцвет души прямо соответствует глубине забытья. "Чем ночь темней, тем ярче звезды". Медея в Овидиевых "Превращениях" собирает колдовские травы в жутком исступлении. Плиний пишет, что сбор друидами целебных и почитавшихся свещенными растений сопровождался особыми обрядами, преследующими цель введения человека в полубессознательное состояние.

Цицерон, Страбон и Диодор Сицилийский приводят вещий сон Александра Македонского. Сильнейшая тревога за жизнь умиравшего Птолемея создала предпосылку для непосредственного узрения Александром во сне целительной травы. Наутро полководец объявил, что получил во сне откровение, и велел солдатам идти на поиски травы, приметы и местонахождение которой он им тщательно описал. С помощью найденной травы Птолемей был спасен.

Известный гипнотизер прошлого века Лафонтен рассказывает историю о мальчике, страдавшем мучительной болезнью глаз. Все усилия докторов не приносили облегчения. Мать неотступно дежурила у постели больного. Однажды, когда она возносила страстные мольбы Небу о спасении ребенка, т. е. находилась в благоприятном для внутреннего просветления состоянии, ей было видение. В ту же минуту она поспешила в лес, где нарвала каких-то растений вместе с корнями и, вернувшись домой, отварила корни. Полученным отваром она стала промывать глаза сына, и он выздоровел. Сама же мать на следующий день ничего не помнила о происшедшем с ней в ясновидческом безотчетном озарении.

Не раз видели деревенских лекарей – травознаев, в лунатическом состоянии бродивших ночью по лесам и лугам в поисках зелья. Известно частое утверждение ведунов, что дар знания целебных трав был получен ими сходными путями – во сне, либо от Духов, с коими они (по словам ведунов) вступают в непосредственное, хотя и смутно сознаваемое общение, впадая в забытье. Из этого, несомненно, следует, что применение лекарственных растений в народной медицине основано на предчувствиях, советах и предписаниях, полученных от лунатиков.

Современная наука не может объяснить изумительных прозрений народного врачевания. Довольно неуклюже выглядят все попытки представить дело так, будто поиски лекарственных растений и составление снадобий велись вслепую способом перебора всех возможных проб и ошибок в надежде хотя бы случайно найти желаемое сочетание. Тем более, что в народной медицине иногда применяются такие сложные травяные смеси, составляющие части которых оказывают на человека прямо противоположное действие. Признавая благотворность этих смесей, наука бессильна понять способ их воздействия.

* * *

СТАРОДАВНИЕ знахари, пользовавшиеся дикими травами, придавали, однако, естественным способам врачевания меньшее значение, чем искупительным обрядам, сопровождающим сбор трав. Человек тогда болезненнее ощущал тяготеющую над ним необходимость поддерживать свою жизнь посягательством на жизнь чужую. Он понимал, что вольно или невольно наносит много ран другим живым существам. А ведь всё живое – порождение РОДА, т. е. родственно, и всякая жизнь – свещенна. Понимал человек также и то, что на Земле либо вовсе не надо жить, либо, если уж получил жизнь, как она есть, надо благодарить Духов и по возможности искупать содеянное.

Знахарь творил очистительные обряды, каялся, заклинал, надеясь умилостивить Лесных Духов Североамериканские индейцы, а также народности Сибири никогда не выкапывали лекарственных кореньев, не положив приношение – дар Великой Общей Матери – Земле. Её – Прародительницу всего живого человек просил о продолжении своего рода, о приплоде животного и растительного мира, которому он наносил урон своей деятельностью. Человек благоговейно чтил Природу не только потому, что от Неё зависел, но и потому, что брал от Неё неизмеримо больше, чем давал; почитание было основано еще и на ответном чувстве благодарности. Отношение к Природе покоилось не на страхе, раболепстве и подчинении; то было доверие детей к своей участливой Матери. Наши славянские предки, срывая целительные растения, повторяли; "Земля – Мать, благослови Твои травы взять; не ради хитрости, не ради мудрости, но на доброе дело". Какой замечательный урок торжественного и строгого отношения к Жизни, уже в который раз преподносят нам древние! Всех неподдельных мистиков роднит ощущение своей вины перед малейшей загубленной былинкой. Это чувство вины и есть достояние человека, проявление его духовной сути и единственное отличие человека от зверя. Только ведун, умудренный высокой печалью, причащается ВЕЩЕМУ ЗНАНИЮ. Только он готов к посвещению в таинства Природы.

* * *

НА ЗАРЕ нашей истории то душевное состояние, что ныне именуется мистическим, было естественно присуще человеку. Изначальный лад человека и Природы имел духовное основание. И то, что современное худосочное человечество называет восторгом (экзальтацией), то дети Леса переживали как воодушевление, вдохновение, одухотворение. Природа – волшебный источник духовных даров, живое общение с Ней утончает чувства и пробуждает скрытые возможности человека. Всем своим существом наши предки ощущали веяние незримых Сил. Естественное в их глазах стало чудом для позднейших поколений, живущих противоестественной жизнью в искусственном мире.

Во всех народных сказаниях дерево – живое и одушевленное. И научные исследования XIX-XX в. в. лишь подтверждают прозрения мудрецов века каменного. Основатель психофизики, выдающийся германский мыслитель Теодор Фехнер, свою книгу "Нанна", повествующую о душевной жизни растений, назвал в честь Богини Цветов. Знаменитый индийский ученый Дж. Бос, изучавший нервную возбудимость растений (его можно было назвать великим, если бы не жестокие опыты-пытки), открыл биоэлектрическую деятельность растений, запечатлел пульс растения, выявил его отзыв на боль, а также воздействие душевного напряжения человека на жизнь растения. Подключенные к растениям особые приборы записали и "плач" ломаемых ветвей, и их беззвучные мольбы о пощаде, и бессильный протест истязаниям. О том, что растения обладают личной жизнью и могут испытывать блаженство и страдания, догадывались уже могучие умы Демокрита, Анаксагора, Эмпедокла... Эразм Дарвин в своем "Ботаническом Саде" писал, что растения – одушевленные существа. Известный естествоиспытатель Лютер Бербанк в своих опытах по выведению кактуса без колючек пытался использовать доброжелательное внушение.

Американский ученый Клив Бакстер с помощью высокочувствительных приборов показал, что растения различным способом отзываются на намерение человека полить их или уничтожить. Бакстер выявил панический "вопль" фикуса не только при ожоге его листьев, но даже в ответ на одну только МЫСЛЬ о таком поступке. Едва лишь профессор подумал о столь жестоком опыте, у растения в тот же миг резко изменились биоэлектрические показатели; судорожно задергалось перо подключенного к фикусу самописца и вдруг выдало пик, подскочив вверх. Цветок "закричал", но не от боли, а от страха! Значит, он угадал намерения, знал, что ему будет больно, почувствовал смертельную угрозу. Когда исследователь повреждал один цветок, своеобразная нервная дрожь передавалась другим. Дальнейшие опыты показали, что растения обладают не только чувствами, но и памятью. Цветы волновались, как только в помещение входил человек, сломавший накануне стебель в соседнем горшке. Цветы узнавали мучителя и встречали его всплеском возбуждения. Бакстер провел даже опознание убийцы с помощью цветка-свидетеля: мимо цветка, ранее стоявшего в комнате, где было совершено убийство, пропускали по очереди людей, среди которых был и подозреваемый в убийстве. И растение тотчас же "указывало" на него изменением напряжения своих биотоков. В дальнейшем Бакстер и его последователи установили способность растений испытывать влечение, либо отвращение к определенным людям и животным. П. Томпкинс и К. Берд уделили подобным опытам значительную часть своей книги "Тайная жизнь растений". Американский исследователь Соэн выяснил, что между человеком и растением может возникнуть определенная привязанность, после чего растение безошибочно улавливает (изменением движения пера самописца) различные душевные состояния своего друга, даже если он находится в другом полушарии Земли. Владельцы домашних растений знают, как чутко их питомцы воспринимают не только болезнь любящего хозяина, но даже его настроение.

Марийцы испокон веков почитают деревья. Раненый, ослабевшей марийский воин всегда шел к дубу, чтобы вновь обрести силы. Женщина, чтобы были благополучными роды, шла к липе. Девушка, чтобы избавиться от всяческих напастей, – к березе. Биофизики подтвердили: действительно, дуб более сопереживает мужчине, липа – женщине, береза – девушке. Дерево общается с человеком на уровне так называемого подсознания. Душевные глубины – именно та область, посредством которой только и возможно сочувствие человека и иных духовных сущностей. Исследования показали, что растение вернее всего откликается на сильные душевные переживания, потрясения человека. Человек, находящийся в трансовом состоянии (в дреме), оказывается способным более прямо и непосредственно воздействовать на растение, а также воспринимать ответную волну возбуждения. У многих племен сам сбор целебных трав уже был торжественно-восторженным обрядом, настраивавшим его участников на высокий душевный подъем – восхищенность. И, одновременно, обряд призван был воздействовать на растение в смысле пробуждения; сила лекарственного растения просыпается от музыки и заклинательных песнопений, обращенных к нему во время "взятия". Такие побудительные, поощрительные действа способствуют отдаче растением своей сокровенной силы. Влияние музыки на жизнедеятельность растений подтверждается ныне многими учеными. Согласно древнейшим поверьям, свист считался голосом духов, и, следовательно, звуком, их вызывающим (знаменитый Соловей стал "разбойником" лишь в позднейшие исторические времена). Вообще некогда звуки духовых музыкальных инструментов отождествлялись с голосами духов. Таким образом, сами обряды, в том числе хороводные пляски вокруг растения в сопровождении бубна, дудок, свирелей (свистопляска в исконном значении этого слова), уже предрасполагали сородичей к крайней степени воодушевления, к исступлению – экстазу. Пребывать в экстазе дословно значит пребывать вне себя, т. е. вырваться душой за пределы плоти. Мы употребляем выражения "был вне себя", "вышел из себя", "пришел в себя", не задумываясь, какой глубокий и прямой смысл вкладывали в них древние.

Новейшие научные изыскания показали, что при фотографировании какого-либо живого организма в поле токов высокой частоты, на снимке запечатлевается необычное светящееся изображение этого организма, окруженное сияющей радужной короной, т. е. наблюдается излучение жизненной силы. На высокочастотной фотографии листа растения с отрезанной верхней частью свечение покрыло место отсутствующей части, четко обозначив очертания целого листка. Так было подтверждено, что у живого растения, как и у человека, имеется свой тонкий телесный двойник. Оккультисты называют его эфирным телом, ученые – биоплазмой. По-видимому, не случайно виднейший исследователь загадочных способностей человека Дж. Райн изучал ботанику до того, как увлекся парапсихологией под влиянием лекции Артура Конан-Дойла о спиритизме.

* * *

СУШЕСТВУЕТ древнегреческое сказание, что Боги исполнили желание благочестивой четы Филемона и Бавкиды, наградив их долголетием и дав возможность умереть одновременно; после смерти супруги превратились в деревья, растущие из одного корня. В книге американского ученого Э. Менинджера "Причудливые деревья" под одной из удивительных фотографий сросшихся стволами деревьев подпись: «Два гигантских вяза возле Нью-Йоркского шоссе взялись за руки, чтобы жить и умереть вместе». В главе "Деревья, способные на нежную привязанность" Менинджер пишет: "Два дерева проникаются такой любовью друг к другу, что решают объединить свои усилия в борьбе за существование и расти как одно – каким образом это можно объяснить? Бесспорно, в этих случаях перед нами два дерева, каждое из которых ПОЧУВСТВОВАЛО, что другое нуждается в его обществе и поддержке. И обнявшись, они выросли как одно большое дерево. Кто-нибудь может сказать, что место соединения стволов довольно уродливо. Но ответьте, может ли лицо друга не быть прекрасным и благородным? Итак, мы убеждаемся, что в лесу действительно обитают дружба и привязанность и они сближают две родственные души, которые нужны друг другу. Пусть смеются скептики – что они этим докажут? Ведь сами они не могут предложить НИКАКОГО ЛОГИЧНОГО ОБЪЯСНЕНИЯ.

Время донесло до нас трогательное предание о Тристане и Изольде, об их безмерной любви, превозмогшей саму смерть; возлюбленных похоронили рядом, а из могил выросли благоуханные терновые деревца – и сплелись ветвями. Трижды их срубали, и трижды они возрождались вновь, такие же цветущие и неразлучные.

Античный писатель Ахилл Татий повествует: "А о растениях рассказывают ученики мудрецов – я сказал бы, что они рассказывают сказки, если бы не утверждали того же и земледельцы. Рассказывают же они вот что: одни растения любят другие, но особенно тягостна любовь для финиковой пальмы. Говорят, что среди финиковых пальм одни – мужские, другие – женские. И вот мужская пальма любит женскую, и, если они рассажены так, что женская пальма оказывается далеко, влюбленный сохнет. Но земледелец понимает горе дерева и смотрит, в какую сторону оно склонилось, – ибо склоняется оно в сторону любимой; узнав это, он излечивает страдание пальмы: он берет черенок женской пальмы и прививает его к сердцу пальмы мужской. Этим он облегчает душу растения, и умирающее тело вновь оживает и воскресает, радуясь слиянию с любимой. Это и есть брак растений".

Любовь растений... А ведь они, подобно человеку и животным, имеют пол. Известно, что у многих видов растения мужского пола различны от растений женского пола. Пальмы относятся к так называемым двудомным деревьям. У однодомных – на одном дереве и мужские и женские цветки, а у двудомных на одном – мужские, а на другом – женские. Тайна рождения разнополых растений остается для ученых неразгаданной. Знаменитые пальмы, растущие на Сейшельских островах, также разнополы, жизнь их таит немало необъяснимого. Мужские цветки обладают душистым медовым запахом, вокруг них вьются пчелы. Но никто не видел, чтобы пчелы летели на женские цветки. И кто их опыляет – до сих пор неизвестно. Среди местных жителей еще сегодня бытует поверье, что в полночь пальмы спускаются вниз по долине к океану, где свершают свадебный обряд, а с восходом Солнца возвращаются на свои места.

Деревья помнят, любят, сострадают... Деревья обладают еще и своими собственными чувствами, безымянными для людей. Ботаникам очень немного известно о тайнах деревьев и совсем ничего о сокровенной их сущности, об оживляющих их душах, чей лунатический мир лишь зыбкими гранями соприкасается с нашей явью. Заповедная, девственная Природа чарует и врачует нас потому, что Она – обитель Дев-Древяниц. В древних сказаниях дева имеет вещую силу, только оставаясь девой. И подобно деве, теряющей девство, утрачивает благодатную силу оскверненная человеком Природа.

* * *

ОХРАННАЯ грамота Природы не каждому выдается, и не каждого бережет. Наши далекие предки жили в мире, полном существ, отзывчивых на ЧИСТЫЕ чувства. Существует древнейшее поверье, что только злые люди не могут видеть лесных духов.

Доброжелательство всему живому – первый необходимый шаг к сокровенному знанию. И когда человек делает один шаг вперед по пути милосердия. Природа сама сделает десять шагов навстречу ему. Только откровение самой Природы приближает к постижению Её чародейной сути. Откровение же дается естествосозерцателю, но не естествоиспытателю. Ведуны, обладавшие дивным даром СОСТРАДАНИЯ, входили в задушевное, волшебное общение с лесными духами. Ведение есть проникновенное знание, рожденное состраданием. Древесные души так же реальны, как звери и птицы. Только по-иному. Также имеют свою сознательную волю, свое дыхание, могут печалиться, волноваться и пребывать в исступлении. Только по-иному. Умение мыслить без слов, чистыми чувственными образами, позволяло человеку понимать другие живые существа и быть понятным им. Воспринимая вздохи дерева, знахарь ЗНАЛ, что дерево чувствует раны подобно человеку, что снять кору с живой березы все равно, что содрать кожу