Сми и Политические отношения

 

♦ Пресса в эпоху буржуазно-демократических

революций в Западной Европе: «четвёртая власть»

Становление и функционирование современных демокра­тических политических институтов в западных обществах не­разрывно связаны с деятельностью СМИ. Исторически пер­вое средство массовой информации — пресса — заявила о себе как о политической силе в эпоху буржуазных революций в Европе.

По мнению Ю. Хабермаса, пресса становилась каналом выражения взглядов и интересов формирующегося граждан­ского общества, средством воздействия на политические ин­ституты, переживавшие глубокую трансформацию, связан­ную с разрушением унаследованного от эпохи Средневековья политического уклада. Особенно наглядно политическое вли­яние прессы проявилось в эпоху английской и Великой фран­цузской революции.

Именно в эпоху буржуазных революций формируется ба­зовая для современной демократии идея о свободе печати. Большой вклад в формирование этой идеи внёс известный английский поэт и публицист Джон Мильтон. Привлечён­ный к суду за нарушение закона о предварительной цензуре, он выступил с памфлетом «Ареопагитика», обращенным к членам парламента. В памфлете Мильтон отстаивает право человека «знать», «свободно выражать свои мысли» и выно­сить суждения на основе собственной совести и убеждений. «Ареопагитика» получила широкое распространение за пре­делами Англии. Незадолго до Великой французской револю­ции она была переведена на французский язык и издана не

 

кем иным, как графом Мирабо, одним из крупнейших фран­цузских революционных деятелей.

В эпоху Великой французской революции роль прессы и растущего слоя публицистов и памфлетистов была столь зна­чительна, что Томас Карлейль в своём знаменитом труде, посвященном истории французской революции, употребил термин «четвёртое сословие» по отношению к этой новой силе, вступившей в политическую борьбу наряду с традици­онными «тремя сословиями» — духовенством, аристократи­ей и «простым народом» — представителями разнообразных слоев и групп неаристократического происхождения, от за­житочных буржуа до крестьян.

Карлейль писал: «Возникает четвёртое сословие, оно рас­тёт и размножается, неудержимое, непредсказуемое. Появ­ляются всё новые и новые типографии, всё новые журналы (таким зудом объят мир) — пусть наши три сотни [представи­тели трёх сословий в парламенте — В.К.] обуздывают и объ­единяют их, если сумеют!»¹.

История выражения «четвёртое сословие» (в современном прочтении — «четвёртая власть»), применяемого сегодня не только по отношению к прессе, но и к СМИ в целом, весьма любопытна. Д. Волков описывает её следующим образом:

«В конце XVIII века прессу впервые называют частью об­щественного устройства. Британский политик и философ Эдмонд Бёрк... заявил, выступая в парламенте, что в нём есть «три власти; но на пресс-галерее представлена четвёртая власть (the Fourth Estate), более значительная, чем все они». Со вре­менем пресса предъявила свои претензии на роль «четвёртой власти» в современной демократической конструкции полити­ческого разделения функций между исполнительными орга­нами, представительной и судебной ветвями власти. Необхо­димо заметить, что Бёрк говорил не об этой распространён­ной сегодня схеме. The Fourth Estate того времени точнее было бы перевести как «четвёртое сословие». Но быстрые политические и экономические перемены в западноевропей­ских государствах и стремительное развитие института прессы

 

¹ Карлейль Т. История французской революции. — М., 1991. С. 151.

привели к переосмыслению понятия «четвёртое сословие», или «четвёртая власть», так что уже в первой половине XIX века американский политик Джон Калоун писал: «Общественное мнение и его орган — пресса... уже достигли в цивилизо­ванных странах такой силы, что её чувствуют правительства этих стран — но это ничто перед тем, каков в будущем будет размах их влияния»¹.

Спад революционных и радикальных настроений в обще­стве, стабилизация политической системы влекли за собой определённые ограничения свободы печати. Характерен в данном случае пример политики Наполеона. После прихода к власти он подверг цензурным ограничениям не только пе­чать, но также книгоиздательство и театральные представле­ния. В первые же дни своего правления из 73 парижских газет он уничтожил 60. В дальнейшем его репрессивная по­литика в этой области продолжалась. Наполеон был в числе политических деятелей, пытавшихся превратить прессу в ин­струмент государственной власти путём осуществления посто­янного контроля над нею. Впоследствии подобным образом действовал Бисмарк, создавший систему «рептильной прес­сы» — официозных, подкупленных правительством изданий². Пресса, таким образом, изначально была обоюдоострым ору­жием — с её помощью можно было и отстаивать свободу, и ограничивать её. То же самое можно сказать и о других СМИ, возникших позднее.

В целом, несмотря на возникающие определённые пра­вовые ограничения, после революционных событий в Евро­пе свободная пресса, сыгравшая в этих событиях большую роль, становится неотъемлемым элементом общественно-по­литической жизни западных обществ.

^1 Волков Д. Империя зла: краткий курс // Отечественные запис­ки. 2003. № 4. ^2 Засурский Я. Журналистика: от Гутенберга до Билла Гейтса // Отечественные записки. 2003. № 4.

Обусловленная стремительным экономическим развитием коммерциализация прессы в XIX веке (переход прессы на финансирование за счёт размещения рекламы, что вызвало понижение цены) сделала возможным её удешевление и мас­совую доступность. Массовое распространение прессы ещё

более усилило её воздействие на общественное мнение. Од­нако изменилось и качество содержания — оно становилось более ориентированным на массовые вкусы.

 

♦ Становление прессы в России.

Роль государства

В России развитие прессы происходило несколько иначе, чем в западных странах. Этот процесс, как и многие другие важные изменения в российском обществе, был иницииро­ван государством и определялся первоначально именно госу­дарственными интересами и целями, а не общественными потребностями.

Российская периодическая печать ведёт своё существова­ние с начала XVIII века. В 1703 году Петр I основал «Ведо­мости о военных и новых делах, достойных знания и памя­ти». Долгое время пресса рассматривалась как средство доне­сения государственных распоряжений и указов до населения.

Характеризуя развитие прессы в России, Б. Дубин и А. Рейсблат замечают: «...власть понимала, что печатное слово (прежде всего пресса) представляет собой эффективное сред­ство управления общественным мнением....Почти все выхо­дившие в стране издания были государственными. Власть прилагала немало сил для роста их числа. Так, в 1838 году Николай I повелел, чтобы в каждой губернии были созданы «Губернские ведомости», печатающие распоряжения верхов­ной и местной власти, а также краеведческие материалы. И хотя выходили они относительно небольшим тиражом (400-600 экз.), в целом это существенно расширило аудито­рию прессы, сформировало определённый читательский слой в провинции. Так что, увеличивая число изданий и решая свои задачи, власть, тем не менее, приобщала население к чтению и создавала предпосылки для возникновения прес­сы, выражающей общественное мнение и в определённом от­ношении противостоящей власти»¹.

¹ Дубин Б., Рейсблат А. Государственная информация и массо­вая коммуникация // Отечественные записки. 2003. № 4.

 

Легальной оппозиционной прессы, критикующей власть, в Российской империи существовать, естественно, не могло. Первая оппозиционная русская газета «Колокол» А.И. Гер­цена и Н.П. Огарёва издавалась за границей (в Лондоне — с 1857 по 1865 год и в Женеве — с 1865 по 1867) и распрост­ранялась в России нелегально, силами энтузиастов. Сотруд­ничали же с этой газетой многие либерально настроенные об­щественные деятели и писатели: И.С. Аксаков, Ю.Ф. Са­марин, И.С. Тургенев и др.

Несмотря на достаточно жёсткую политику государства, периодическая печать развивалась в России довольно дина­мично, велика была доля литературно-художественных и на­учных изданий, хотя их аудитория первоначально была не слишком многочисленной. Относительная узость читатель­ской аудитории объяснялась низким уровнем грамотности ос­новной массы населения, а также малочисленностью тех со­циальных слоев, которые в западных обществах были потре­бителями печатной информации, — прежде всего средних слоев, но также и образованной элиты. Со временем ситуа­ция, естественно, изменялась.

Приведём некоторые количественные данные, характери­зующие развитие периодической печати в России.

 

Дубин и Рейсблат¹ приводят следующие данные.

Таблица 5