Клип 2. Гулянье емели и Ивана

ЗТМ

 

Сцена 4. Утро

Иван, Трактирщик

 

Трактир. Иван поднял голову от миски квашенной капусты. Трактир пуст. Стол уставлен пустыми четвертями, между которыми валяются огрызки пряников и куча рыбьих костей.

Иван: - Ай да мы. Богатыри, не мы... Трактирщик! (Из-под стойки выползает трактирщик) Где печенег?

Трактирщик: - Не было такого.

Иван: - А кого ж мы лупили за Русь-матушку?

Трактирщик: - Мойшу-портного.

Иван: - Да? Врешь. Печенег это был... А дружок мой где?

Трактирщик: - Ушел с печенегом обновку шить богатырскую.

Иван: - Решился-таки в богатыри… Сколько с меня, добрый человек?

Трактирщик: - Рупь с полтиной, да два гроша на чай.

Иван начинает рыться в сумках. Лицо его выражает недоумение. Затем злость. Он суетливо выворачивает сумку, карманы!

Иван: - Да где же она?!

Трактирщик: - Потеряли чегось?

Иван: - Грамотка! Отцовская! К Микуле Селяниновичу!

Трактирщик: - Да где ж она могла пропасть?

Иван: - Упер кто-то! Печенег-портной! Или ты, кабацкое твое рыло!

Трактирщик: - Ни в жисть, ваше высокоблагородие! Помилоусердствуйте!

Иван: - (осеняет) Емеля! Ах, предатель! Негодяй! Ах, Емеля, Емеля, браток названный... Ну, держись!

Иван выбегает из трактира. Трактирщик облегченно вздыхает. Затем вспоминает что-то.

Трактирщик: - А деньги! Рупь! С полтиной! И два гроша на чай…

ЗТМ

 

Сцена 5. Беседа с Микулой

Иван, 1-й богатырь, Микула, массовка.

 

Площадь перед княжескими палатами. Толпа богатырей.

 

Клип 4 «Богатырские игры».

Иван ловит за ворот 1-го богатыря и кричит сквозь шум толпы.

Иван: - Как пройти к Микуле Селяниновичу?

1-й Богатырь: - К Микуле? Да по лестнице дубовой, он там на балкончике сидит.

Иван продирается сквозь толпу богатырей и оказывается перед Микулой. Микула Селянинович сидит на лавке и задумчиво перебирает руками землю, насыпанную в большую дубовую кадку, в тоске по пахарному труду.

Иван: (кланяясь) - Исполать тебе, Микула Селянинович. Привет тебе от старой подруги, Ярославны. А я сынок её беспутный, Иван-дурак. Пришел к тебе знатную службу сослужить, постоять за землю Русскую, лечь костьми за дело правое.

Микула: - Сядь пока. (Незаметно отставляет кадку в угол) А сколько ж тебе лет, дитя мое?

Иван: (восторжено) - О, очень много, сударь, восемнадцать!

Микула: - Рука твоя тверда?

Иван: - Тверда!

Микула: - Нога твоя тверда?

Иван: - О да!

Микула: (тоскливо стонет) - Ну и белиберда… (берет себя в руки и заканчивает) Вот верная черта...

Иван: - Всегда!

Микула: (не обращая внимания на Ивана) -...дурацкого, испытанного стиля. О Боже!.. И я таким же юным был, когда мы печенегов в первый раз побили... (Наступает тягостное молчание, но через какое-то время Микула очухивается) Чего это мы, а?

Иван: - К слову пришлось. Так я, значит, в богатыри записаться хочу.

Микула: (задумчиво смотрит на Ивана) - В богатыри... Так ведь богатырю надобно иметь не только сердце доброе, а ноги твердые, не только булаву тяжелую, а голову крепкую, надобно еще... Так ты говоришь, что сын подружки моей старой? А где грамотка твоя рекомендательная?

Иван: (стыдливо опускает глаза) – Нету. Выкрадена ночью татем лихим.

Микула: (с сомнением) - Выкрадена, говоришь. Может быть. На мамку ты и вправду похож, только рожа еще глупее. Но вот какая незадача: являлся уже утром один добрый молодец с грамоткой, где сказано, что он - Иван-дурак!

Иван: (возмущенно) - То тать ночной!

Микула: - Возможно, возможно... Но в богатыри он уже зачислен, и дать делу обратный ход я не в праве. Посуди сам, добрый молодец: обстановка в Киеве сложная. Княгиня Ольга заботами затуманена, Салтычиха воду мутит, интригует. Бояны песенки крамольные по кабакам поют... И тут такой скандал: богатырь-самозванец! Как же после этого народ станет на защитников своих поглядывать? Нет, Иван. То есть, не Иван, а незнакомый мне молодец. Не могу я тебя в богатыри принять!

Иван: (испуганно) - А что же мне делать! Деньги как вода меж пальцев текут, в городе жить лишь три дня разрешили!.. Не могу я к батьке с позором воротиться! Хворостиной до смерти запорет!

Микула: (потирая в задумчивости лоб) - Что делать? Подвиг соверши, тогда я тебя и без грамотки в богатыри зачислю. Будешь прозываться Иван-дурак Второй или Иван-дурак Премудрый. Как захочешь. А рубли... тьфу! Возьми да свои настругай, сейчас во всех губерниях так делают. Не захочет трактирщик принимать - так ты его - булавой! Кстати, если красиво настругаешь, мне принеси, я коллекцию собираю. (Иван кивает и грустно плетется к выходу, но Микула окликает его) Эй, постой! Можешь просто самозванца в мать-сыру землю вогнать по маковку, грамотку свою забрать, да и числиться богатырем. Я виду не подам, а остальные с тем богатырем еще не побратались.

Иван меняется в лице и, немного воспрявши духом, спускается с балкончика. Но на нижней ступеньке натыкается на сидящего спиной к нему Емелю. Иван вытаскивает булаву, плюет на ладоне на ладони, крадется к Емеле сзади и вопит ему в самое ухо.

Иван: - Попался, тать ночной! Вставай, то смерть твоя пришла! Выходи со мной на сыру землю биться, я тебя в три удара в землицу вколочу!

Емеля поворачивается и грустно смотрит на Ивана.

Емеля: - Здорово, Иван... Чего орешь-то?

Иван: (на тон ниже) - Выходи со мной...

Емеля: - Семечек хочешь?

Иван: - Хочу. (откладывает булаву, садится рядышком. Емеля достаёт из-за пазухи горсть семечек, и они принялись их грызть) Чего ж ты, тать печенежская, грамотку мою спер?

Емеля: (обиженно) - Как спер? Ты ж сам ее подарил! Сам в руки сунул, да уговорил в богатыри пойти, тобой назваться, чтоб к Несмеяне допустили.

Иван: (вспоминает все, а потому смущается) - Ну и как, допустили?

Емеля: (грустно) - Вечером заступаю в караул у ее опочивальни. Да, Иван, тяжка служба! Как мне сегодня бока намяли, вспомнить страшно... Эх, просил же я ее дать мне силу богатырскую! Не пойму, то ли не дала, то ли я и прежде богатырем был... Оплошала она.

Иван: - Кто "она"?

Емеля: - Да щука моя волшебная, что все желания выполняет...

Иван крепко зажимает рот боевой рукавицей, вспомнив все, что они творили в трактире.

Рассказчик: - И вспомнил Иван, как кончилась у них с Емелей ночью закуска, да как обнял его Емеля за плечи и говорил: «Нет закуски? Мы это дело мигом исправим. Мне для тебя и её не жалко». А еще вспомнился Ивану стол трактирный, а на нем – кости рыбьи… И стало Ивану жалко Емелю…

Иван: - У тебя память часто отшибает?

Емеля: - Нет, сегодня впервой такое случилось... Как медовуху пили - помню, как печенега полонили - тоже. А дальше - хоть убей... К слову, убивать-то ты меня будешь?

Иван: (ласково) - Что ты, Емелюшка.То шутки наши, богатырские. Ну, мне пора.

Иван поднимается и, тоскливо вытирая о кольчугу измазанные в бананах пальцы, уходит прочь.

Рассказчик: - Встал Иван, вытер о кольчугу измазанные в бананах пальцы и пошел тоскливо прочь. Бедный Емеля! Лишился своей единственной опоры - щуки! А ради кого? Ради него, дурака! Как тут обижаться...

ЗТМ

 

Сцена 6. Ссора с богатырями

Иван, Илья Муромец, Добрыня, Алёша, 1-й богатырь, 2-й богатырь, Марья Искуссница

 

Киевская улица. Иван, понуро бредя, сослепу налетает на бредущего по двору богатыря. От толчка Ивана он упал на землю, но сноровисто поднялся и насупил брови.

Иван: - Извиняйте.

Иван пытается следовать дальше. Но богатырь крепко держит его за кафтан.

Добрыня: - Добрый молодец! Вы скверно воспитаны! Вы толкнули богатыря, и считаете, что это вам сойдет с рук?!

Иван: - Я толкнул вас нечаянно, а толкнув - извинился.

Ивану удается освободиться и он бросатеся дальше.

Добрыня: (презрительно, вслед) - Сразу видно, что вы не киевлянин...

Иван: (оскорблено возвращаясь) - Да! Из-под Мурома я! Но это не помешает мне окоротить на голову заносчивого киевлянина!

Добрыня: (довольно)- Хорошо. В полдень на Куликовом поле. И не забудь мамке с папкой отписать, что погиб от рук Добрыни Никитича.

Произнеся последние слова, Добрыня с достоинством удаляется в казарму.

Иван: (изумленно) - Добрыня!

На сцену выезжает Илья на коне в сопровождении богатыря. Иван, все еще глядя вслед Добрыне, не замечает этого, запинается – и попадает под конское брюхо.

Илья: (хохоча) - Попал под лошадь! Ну и добры молодцы шастают по нашему двору! Со смеху помрешь!

1-й Богатырь: - Дави его, Илюха!

Илья: - Да ладно, пущай живет. Тем паче, по роже судя, земляк он мой.

1-й Богатырь: - Славная у тебя лошадь, Илюшенька. Будь эта кобыла конем, была б ей цена триста рубликов.

Илья: - Ха! Эта лошадь отродясь конь, а цена ей - пятьсот рублей! Эй, добрый молодец, долго будешь под моим конем разлеживаться?

Иван: (вылезая из-под лошади) - Был бы конь - сразу б вылез! Искал я, за что ты пятьсот рубликов

отдал, а нашел только на триста!

Наступило гробовое молчание. Илья поднял булаву, потряс ею, потом сдержался и коротко произнес:

Илья: - Ровно в полдень...

Иван: - На поле Куликовом. Только на коне приезжай, не на кобыле.

Илья: - Не люблю я земляков убивать. Да придется. Пока, муромчанин!

Иван: -Земляков?.. Илья Муромец?! Заступничек?! (Но Илья уже едет дальше, не обращая внимание на Ивана) Так, доигрался. Добрынюшка-то добрый, может и пощадить... А вот Муромца я обидел знатно... Кто ж меня, дурака, за язык тянул? Ой-ой-ой. Теперь буду практиковать хорошие манеры. Без закуски не пить, матушке письма писать... С богатырями не ссориться. О! Кстати.. (Иван подходит к еще двум богатырям. Из кармана одного из них (Алеши) случайно вывалилась грамотка. И Алеша, наступив на нее кирзовым сапогом, втаптывает бересту в грязь) Расступись, расступись.

Иван вытаскивает из под ноги Алёши грамотку.

Алеша: - Что это вы, молодой человек, в грязи роетесь?

Иван: - Вот. Вы письмецо обронили.

Алеша: - Это не мое письмо.

Иван: - Но я же видел, как оно выпало из вашего кармана!

2-й Богатырь: - Ха! Почерк Марьи-искусницы. Уж не шашни ли у тебя с ней, Алешенька?

Алеша: - Нет. Это не мое письмо. И почерк не Машин. Или вы хотите сказать, что и сами получали от нее письма?! Это просто заявка Микуле Селяниновичу на комплект праздничных кольчуг. Верите?!

2-й Богатырь: - Верю, верю.

Алеша: - Ну хорошо, коли так. Я отдам бересту Микуле... при случае. (Богатырь уходит, оставив Алёшу один на один с Иваном) Юноша! Вы - убийца!

Иван: - Да?

Алеша: - Да! Вы убили мою веру в чистую любовь. Так что...

Иван: (обреченно) - В полдень, на Куликовом поле. Да, кстати, вы, часом, не знаменитый Алеша Попович?

Алеша: - Он самый. Откуда знаешь?

Иван: - Догадался. До встречи на поле... (Алеша уходит. Иван понуро садитья возле колодца. Приходит Марья Искуссница) Красна девица! Дай-ка мне испить водицы, от вражьей крови умыться.

Марья: (фыркнув) - Какой смешной.

Набрав полное ведро, изящно протягивает его дураку. Допив водицу, Иван икает.

Иван: - Как звать-величать тебя, красна девица?

Марья: (томно) - Марья-искусница. И никакая я не девица, а вовсе мужнина жена.

Иван: (похлопывая по булаве) - То дело поправимое. Ох, Марьюшка, люба ты мне! Давай, пофлиртуем легонько?

Марья: - Светло еще, добрый молодец. Что люди добрые скажут? Вечером на Крещатике давай встретимся – пофлиртуем.

Иван: - Эх, Марья. Не дожить мне до вечера. Вызвался я биться с Ильей Муромцем, Добрыней Никитичем да Алешей Поповичем... Кранты мне.

Марья: - Да, тяжко дело. Со всеми сразу, что ль, биться будешь?

Иван: - Выходит, что так. В полдень, на Куликовом поле.

Марья: - А победить слабо?

Иван: - Слабо. Да и не поднимется у меня на заступничков народных булава.

Марья: - Чем бы тебе помочь?.. (доставая из кармана горсть жареных семечек и увлеченно их лузгая). Будешь?

Иван: - Да я больше бананы уважаю. (берет у Марьи полпригоршни семечек). Так как насчет флирта, а?

Марья: - Приходи на Крещатик. А на поле Куликовом всякое может случится. Не вешай носа раньше времени.

Иван: - Буду жив – приду.

ЗТМ

 

 

Сцена 7. Дуэль

Иван, Добрыня, Илья, Алёша, Чудо-Юдо, стражник.

 

Куликово поле. Иван стоит на поле совершенно один.

Иван: (усмехаясь, говорит сам себе) - Похоже, на тот свет я спешу больше остальных... Оно и понятно, потому как противники мои - настоящие былинные богатыри, на тот свет они и не собираются…

С разных сторон Куликова поля появляются богатыри. Они одновременно сходятся в его середине и озадаченно разглядывают друг друга.

Илья: - Та-ак…Что это значит?

Добрыня: (указывая на Ивана рукой и тем же движением как бы приветствуя его) - Я дерусь с этим добрым молодцем.

Илья: - Но я тоже дерусь с ним.

Алёша: - И я.

Иван: - А теперь, милостивые богатыри, когда вы все собрались здесь, разрешите мне принести вам свои извинения. (При этих словах лицо Добрыни затуманивается, по губам Ильи скользит пренебрежительная усмешка, Алеша же отрицательно качает головой – и Иван спешит объснить). Вы не так меня поняли! Я прошу вашего извинения за то, что убить меня сможет лишь один из вас троих, а значит, еще двое останутся без должного удовлетворения. Поверьте, ежели я мог бы умереть трижды, я бы сделал это только из уважения к вам. И еще. Хочу я попросить вас: опосля погибели моей, отправьте матушке моей весточку. Что, мол, полег твой сын Иван-дурак за землю нашу Русскую… (шмыгает носом). Но никому больше о том, как звать меня - не сказывайте: пусть молодец Емеля, моим именем воеводе назвавшийся, так дальше и прозывается... (берет решительный тон) А теперь - к делу!

Иван, выхватив без дальнейших проволочек булаву, начинает угрожающе раскручивать ее над головой. Богатыри умиленно его разглядывают.

Добрыня: - Славный юноша.

Илья: - Не честь бы богатырская, я предпочел бы его иметь не во врагах, а в сотоварищах.

Алёша: - Согласен с вами, друзья мои. Однако драться придется, и тут наше положение еще сложнее чем его. Не можем же мы, в самом деле, втроем наброситься на этого бедного отрока. Как быть?

Добрыня: - Самым разумным будет драться с ним по очереди. Давайте посчитаемся, кому первому.

Иван: (не прекращая вертеть булавой) - Не пойдет! Первый имеет больше шансов получить удовлетворение! Вместе деритесь, кому повезет!

Илья: - Давайте так. Пока он двоих не ухайдакает, драться не будем. А уж кто останется, тот ему за всех отплатит.

Илья закрывает глаза и, вытянув руки по швам, замирает. Не долго думая, его примеру следуют Добрыня и Алеша.

Иван: (опуская булаву, обиженно) - Вы что, издеваетесь?! Не могу же я беззащитных людей бить!

Богатыри открывают глаза и переглядываются.

Илья: - Да-а… Незадача...

Появляется четырехглавое Чудо-Юдо. Глядя на это непотребство, богатыри и Иван замирают в нерешительности.

Илья: - Не порядок. Нас трое, а голов - четыре. Кому-то две достанется, а это - нечестно...

Иван: (радостно) - Позвольте с вами не согласиться! Нас не трое, нас четверо! Один за всех!..

Богатыри: (хором) - И все за одного!

Богатыри и Иван обнажают мечи и бросаются к чудовищу. Идет бой. Когда Чудо-Юдо побеждено, все на несколько секунд замирают.

Иван: (очнувшись) - Я к вашим услугам! Продолжим поединок!

Иван замечает, что богатыри о чем-то таинственно перешептываются. Совещание их быстро заканчивается.

Алёша: - Вот что, добрый молодец. Негоже нам драться с тобою после того, как вместе мы чудище одолели, землю русскую защитили.

Иван: (истерично) - Что, струсили?!

Иван сам оболдевает от своей смелости и нахальства, а богатыри довольно ржут.

Илья: (ласково) - Кончай, земеля. Объясни-ка лучше, чего это ты про лиходея рассказывал, именем твоим воеводе назвавшемся?

Иван понимает, что боя не будет, но радости своей не показывает.

Иван: (машет рукой) - Да не лиходей Емеля.

Рассказчик: - И рассказал Иван о своей с Емелей встрече, о его любви к Несмеяне и о собственном решении ему не мешать. Выслушали его рассказ богатыри и растрогались.

Добрыня: - Да, Вань. Благородный ты юноша. Может быть даже благородней меня. А я очень благородный. И скромный.

Алеша: - Благородство-благородством, а выручать надо парубка. Поехали к князю, все как есть расскажем, пусть он Микуле прикажет в богатыри тебя принять, а уж что с Емелей делать - пусть сам решает.

Иван: - Да не могу я...

Илья: (перебивая) - А тебя никто и не спрашивает. И князю, и Микуле мы твою историю так и так расскажем, а то благородством своим ты сам себя в могилу сведешь. Так что поехали вместе.

Богатыри идут прочь, Иван – вслед за ними. Но тут выскакивает княжеский стражник.

Стражник: (Ивану) - Не ты ль Иваном-дураком будешь?!

Илья: - Он, он. А чего?

Стражник: - Микула к себе требует, в дружину принимать.

Иван: - А Емеля как же?.. (но тут же испуганно прикрывает рот ладонью).

Стражник: (расплывшись в улыбке) - Самозванец-то? Самозванец утек. Вот ведь как дело было…

ЗТМ

 

Сцена 8. Емеля у Несмеяны

Емеля, Несмеяна, Княгиня

 

Княжеские палаты. Опочивальня Несмеяны. Царевна возлежит на ложе и рыдает над книжицей «Му-Му». В опочивальню украдкой пробирается Емеля, замирает на пороге и умиленно смотрит на царевну. В этот миг Несмеяна приостановливает рыдания, смачно высмаркивается на пол, выжимает мокрую от слез простыню, затем открывает книжицу с начала и рыдает с новой силой.

Емеля: (хрипло) - Не плачь, красна девица.

Несмеяна визжит и, подскочив, как ошпаренная, принимается судорожно оправлять ночную рубашку.

Несмеяна: (с искренним любопытством) - Ты кто?

Емеля: - Емеля я, суженный твой.

Несмеяна: - Суженный? (кокетливо всхлипывает) А ежели я маменьку позову, тебе голову отрубят.

Емеля: (уверенно) - Не отрубят. Потому, как я тебя сейчас рассмешу. А тому, кто это сделает, маменьа твоя, княгиня, обещала в жены тебя отдать. Да полцарства впридачу. Так что она мне уже почти что теща.

Несмеяна: (хлюпнув носом, недоверчиво) - Уже рассмешил.

Емеля: - Не веришь… Ну гляди. (начинает торжественно декламировать). По щучьему велению, по моему хотению, засмейся, царевна! (Царевна изо всех сил попытается скривить губы в улыбке, но ничего у нее не выходит, и она снова тихонько плачет. Емеля повторяет, но уже дрожащим голосом). По щучьему велению, по моему хотению, засмейся, царевна!

Несмеяна: (возмущенно) - Да щука-то тут при чем?! (начинает рыдать взахлеб) Бестолочь! (С ненавистью глядит на Емелю) Маменька!

Голос Княгини: (из-за кулис) - Ау, доченька.

Несмеяна: - Зови палача, маменька, клиент пришел!

Рассказчик: - Пораженный очередным предательством щуки, Емеля понял: пора делать ноги. И сделал их....Вызванный на место преступления Микула Селянинович без труда определил, кто был наделавшим переполоху неудачливым претендентом на руку и сердце царевны. Объявив на Емелю розыск по всей Руси, послал он и за Иваном дураком, чтобы восстановить сына своего старого товарища в утерянных правах. Хоть и не взял его сразу в богатыри, но произвел в добры молодцы, конюшни княжеские чистить… А конюха там Авгием звали…

 

ЗТМ

 

Сцена 9. Иван у Марьи

Иван, Добрыня, Илья, Алёша, Марья

 

Развеселые богатыри и Иван идут по улице.

Алёша: - Это дело надо отметить! Давайте-ка, друзья, соберемся вчетвером в кабаке часов эдак в десять. В том, что на Муромской дороге, а?!

Илья: - Дело говоришь!

Добрыня: - Дело!

Иван: - Я бы рад, да только остановиться мне где-то надо, крышу над головой найти.

Алёша: - А чего ее искать-то?! Вон дом стоит - к дядьке Черномору тебя определим. Один черт, у него на постое тридцать три богатыря. Тридцать четвертым будешь! (зардевшись) Тем паче, с хозяйкой я знаком коротко.

Выйдя из черноморовской хаты, Алеша объявляет:

Алёша: - С хозяйкой все улажено, заходи, располагайся. Она сейчас одна дома. (Многозначительно подмигивает). А мы пока пойдем, подвигов поищем.

Добрыня: - Не забудь: в десять - в кабаке!

Иван: - Не забуду!

Богатыри уезжают. Иван стучится в дверь. Выходит хозяюшка - Марья-искусница.

Марья: - Вот и свиделись, добрый молодец. Ну как, не лишней голова у змея оказалась?

Иван: - Ужель твоя работа, красавица?!

Марья: (скромно) - Моя, не моя. А все таки не зря я "искусницей" в народе прозвана...

Иван: (опечалено) - Ты, значит, дядьки Черномора жена?

Марья: (тоже опечалено) - Так это, Ваня. Да только давно уж я при живом-то муже вдовствую. Сутки напролет Черномор с тридцатью тремя богатырями бражничает. А придет домой, сразу в ванну лезет: без воды он, понимаешь, не может.

Иван: - А на тебя и внимания не обращает?

Марья: - Не обращает...

Иван: - Да как же он может? На такую бабу!..

Марья: (смеется) - А ты, Иван, хоть и дурак, а хитер, хитер! Садись-ка лучше столоваться.

ЗТМ