Богословские споры и третий Вселенский собор

 

Первые два вселенских собора окончательно решили вопрос о том, что Иисус Христос есть Бог и вместе с тем человек. Но последнее решение далеко не удовлетворило пытливые богословские умы, которые стали заниматься вопросом о способе соединения в Иисусе Христе двух природ и о взаимном их отношении. Из Антиохии еще в конце IV века вышло учение о том, что полного слияния обеих природ в Иисусе Христе не было; в своем дальнейшем развитии это учение доказывало полную самостоятельность человеческой природы в Иисусе Христе, как до соединения, так и после соединения ее с природой Божественной. Пока это учение не выходило за пределы ограниченного круга лиц, оно не вызывало в церкви больших смут. Но со времени появления на константинопольской патриаршей кафедре убежденного сторонника этого учения, антиохийского пресвитера Нестория, обстоятельства изменились: последний сделал антиохийское учение общецерковным. Новый патриарх, знаменитый своим красноречием, сразу же после посвящения обратился с такими словами к императору: «Дай мне, государь, очищенную от еретиков землю, и я за это дам тебе небо; помоги истребить мне еретиков, и я помогу тебе истребить персов»[212]. Под еретиками Несторий разумел всех тех, кто не разделял его взглядов на самостоятельность человеческой природы в Иисусе Христе. Деву Марию Несторий называл не Богородицей, а Христородицей.

Открыв суровые преследования против своих противников, Несторий вызвал в церкви большую смуту. Особенно сильно восстал против учения Нестория патриарх александрийский Кирилл и папа Целестин, осудивший на римском соборе еретическое учение. Император Феодосий, желая положить конец церковным распрям, созвал в Эфесе третий Вселенский собор, который осудил несторианство (431 г.). Сам Несторий был отправлен в ссылку в Египет, где и умер.

Несмотря на осуждение несторианства, несториане оставались в довольно большом количестве в Сирии и Месопотамии; против них гражданские власти, по приказанию императора, неоднократно прибегали к строгим мерам. Главным центром несторианства была Эдесса, где находилась знаменитая школа, распространявшая антиохийские идеи. В 489 году, при императоре Зеноне, школа была уничтожена, а профессора и ученики изгнаны. Последние направились в Персию, где основали школу в городе Нисибин. Персидский царь охотно принимал несториан и оказывал им покровительство, так как видел в них врагов империи, которыми при случае он мог воспользоваться. Персидская церковь несториан, или сиро‑халдейских христиан, имела во главе епископа, который назывался католикосом. Из Персии христианство в форме несторианства переходило в другие страны, например в Индию.

В самой византийской церкви, особенно в Александрии, после Эфесского собора появилось новое течение, возникшее и развившееся в противоположность несторианству. Приверженцы Кирилла Александрийского, давая перевес в Иисусе Христе его Божественной природе над человеческой, пришли к заключению, что последняя была совершенно поглощена первой, т.е. что в Иисусе Христе была лишь одна Божественная природа. Учение это стало называться монофизитством, а его последователи – монофизитами (от греческих слов μονος – один и φισις – природа). Монофизитство делало большие успехи при александрийском епископе Диоскоре и константинопольском архимандрите Евтихии, убежденных монофизитах. Император склонился на сторону Диоскора, так как видел в нем проводника идей Кирилла Александрийского. Против нового учения восстали константинопольский патриарх и папа Лев I Великий. По настоянию Диоскора император собрал в 449 году собор в Эфесе, получивший в истории название Разбойничьего собора. На нем александрийская партия монофизитов во главе с Диоскором, председателем собора, путем насильственных мер по отношению к несогласным с ними участникам собора, признала учение Евтихия, т.е. монофизитство, правоверным и осудила противников этого учения. Император утвердил постановления собора и признал его Вселенским. Конечно, это решение не дало церкви мира. В момент сильных церковных смут Феодосий умер, оставив решение столь важного в последующей истории Византии вопроса о монофизитстве своему преемнику.

Помимо событий бурной и чреватой своими последствиями церковной жизни эпоха Феодосия II интересна также и другими важными явлениями во внутренней жизни империи.

Высшая школа в Константинополе. Для культурного процветания Византии из эпохи Феодосия Младшего имеют крупное значение основание высшей школы в Константинополе и издание Феодосиева кодекса.

До V века одним из главных центров преподавания языческих наук в Римской империи были Афины, где находилась знаменитая философская школа. Туда отовсюду собирались софисты, т.е. греческие учителя риторики и философии, из которых одни желали блеснуть своими знаниями и ораторским искусством, другие надеялись хорошо устроиться в качестве профессоров‑учителей. Последние частью получали жалованье из императорской казны, частью из сумм того или другого города. Частные уроки и лекции также оплачивались в Афинах лучше, чем в других городах. Торжество христианства в конце IV века нанесло сильный удар значению афинской школы. Кроме того, умственная жизнь в Афинах была нарушена в самом конце того же IV века тем, что Греция подверглась опустошению от вторгнувшихся туда под предводительством Алариха вестготов. После их удаления афинская школа опустела; философов стало мало. Еще более сильный удар афинской языческой школе был нанесен основанием при Феодосии II высшей христианской школы, или университета, в Константинополе.

Когда Константинополь стал столицей империи, многие риторы и философы прибыли в новую столицу, так что даже и до Феодосия II какой‑то вид высшей школы мог там существовать. Преподаватели и ученые приглашались в Константинополь из Африки, Сирии и других мест. Св. Иероним заметил в своей хронике: «Еванфий, наиболее ученый грамматик, умер в Константинополе и на его место пригласили из Афин Харисия»[213]. Вот почему современный исследователь высших школ в Константинополе в Средние века говорит, что при Феодосии II высшая школа была не основана, а реорганизована[214].

В 425 году Феодосий II издал указ об основании высшей школы[215]. Профессоров было 31; они преподавали грамматику, риторику, законоведение и философию. Преподавание велось частью на латинском языке, частью на греческом.

Указ говорил о трех риторах (oratores) и десяти грамматиках, знатоках латинского языка, и о пяти риторах, или софистах, (sofistae) и десяти грамматиках, знатоках греческого языка; кроме того, указ предусматривал одного специалиста‑философа и двух юристов. Хотя государственным языком оставался все еще язык латинский, тем не менее учреждение кафедр с греческим языком указывает на то, что сам император начинал признавать в новой столице права и за этим языком, который в восточной половине империи был, конечно, более понятен, чем латинский. Нелишне отметить, что риторов с греческим языком было в высшей школе пять, а риторов с латинским языком всего три. Для новой высшей школы, которую ученые иногда называют университетом, было отведено особое здание с обширными залами для аудиторий, где читали лекции. Профессора не имели права обучать кого‑либо у себя на дому, но все свое внимание и время должны были посвящать преподаванию в здании высшей школы. Профессора пользовались определенным содержанием из государственных средств и могли дослужиться до очень высоких чинов. Новый христианский центр просвещения в Константинополе явился опасным соперником для Афинской языческой школы, которая приходила во все больший упадок. В последующей истории Византии высшая школа Феодосия II явится тем очагом, около которого будут объединяться лучшие умственные силы империи.

Codex Theodosianus. Ко времени Феодосия II относится также древнейший дошедший до нас сборник указов римских императоров. Уже давно чувствовалась настоятельная необходимость в подобном сборнике, так как многочисленные указы, не собранные воедино, забывались и терялись, что вносило большую путаницу в дела и затрудняло юристов. До Феодосия II известны два сборника указов. Codex Gregorianus и Codex Hermogenianus, названные так, вероятно, по именам своих неизвестных нам составителей, Григория и Гермогена. Первый сборник относился к эпохе Диоклетиана и содержал указы, вероятно, со времени Адриана до Диоклетиана. Второй сборник был составлен при его преемниках в IV веке и содержал указы от конца III до шестидесятых годов IV века. Оба эти сборника до нас не дошли и известны лишь по незначительным сохранившимся отрывкам.

Феодосий II также решил издать, по образцу двух предшествовавших сборников, сборник указов христианских императоров, начиная с Константина Великого до его времени. Созванная императором комиссия после восьмилетней работы издала так называемый Codex Theodosianus. Язык его был латинский. В 438 году Codex Theodosianus был опубликован на Востоке; но вскоре же он был введен и в западной половине империи. Кодекс Феодосия распадается на 16 книг, которые подразделяются на известное число глав (tituli). Каждая книга охватывает какую‑либо сторону государственной жизни, например: вопрос о должностях, о военном деле, о религиозной жизни и т.д. В главах указы распределены в хронологическом порядке. Появившиеся после издания кодекса указы стали называть новеллами (leges novellae)[216].

Кодекс Феодосия имеет в истории крупное значение. Прежде всего он является драгоценнейшим источником вообще для внутренней истории IV и V веков. Кроме того, охватывая эпоху, когда христианство сделалось государственной религией, законодательный сборник Феодосия как бы подводит итоги тому, что новая религия сделала в области права, какие изменения она внесла в юридические отношения. Далее, кодекс Феодосия, вместе с предыдущими сборниками, послужил солидным основанием для последующего законодательного дела Юстиниана. Наконец, будучи введен и на западе в период передвижения германских племен, он вместе с двумя более ранними кодексами, позднейшими новеллами и некоторыми другими юридическими памятниками императорского Рима, например институциями Гая, оказал большое влияние, прямое и косвенное, на варварское законодательство. Известный «Римский закон вестготов» (Lex Romana Visigothorum), предназначавшийся для римских подданных Вестготского королевства, представляет собой не что иное, как сокращение Феодосиева кодекса и других вышеотмеченных источников; поэтому этот закон называется «Бревиарием Алариха» (Breviarium Alaricianum), т.е. «Сокращением», изданным при вестготском короле Аларихе II в начале VI века. Это пример прямого влияния Феодосиева кодекса на варварское законодательство. Но еще более частым является его косвенное влияние через упомянутый вестготский сборник. Когда в период раннего средневековья на западе ссылались на римский закон, то имели в виду почти всегда «Римский закон вестготов», а не настоящий Феодосиев кодекс. Последний, таким образом, влиял на законодательство Западной Европы в раннее средневековье, включая и каролингскую эпоху, через посредство «Бревиария Алариха», сделавшегося главным источником римского права на западе. Отсюда видно, что римское право в то время оказывало влияние на Западную Европу не через посредство кодекса Юстиниана, который распространился на западе лишь с XII века. Об этом иногда забывают, и даже такой выдающийся историк, как француз Фюстель де Куланж, утверждал, будто бы «наукой доказано, что Юстиниановы законодательные сборники сохраняли силу в Галлии до глубины Средних веков»[217].

Влияние Codex Theodosianus шло еще дальше, ибо «Бревиарий Алариха», очевидно, сыграл определенную роль в истории Болгарии. Во всяком случае, таково мнение знаменитого хорватского ученого Богишича, аргументы которого были позднее развиты и подтверждены болгарским исследователем Бобчевым[218]. Согласно их точке зрения, «Бревиарий Алариха» был послан папой Николаем I болгарскому царю Борису I после того, как он обратился в 866 году к папе с просьбой послать ему «светские законы» (leges mundane). В ответ на эту просьбу папа в своем «Ответе на запрос болгар» (Responsa рарае Nicolai ad consulta Bulgarorum) объявил, что посылает им внушающие уважение римские законы (venerandae Romanorum leges). Это, как считают Богишич и Бобчев, и был «Бревиарий Алариха». Даже если это и так, значение этого Кодекса для жизни древних болгар не следует преувеличивать, ибо всего через несколько лет Борис порвал с римской курией и стал искать сближения с Константинополем. Однако простой факт того, что папа послал «Бревиарий», мог означать его немалое значение в европейской жизни IX века. Все эти обстоятельства ясно показывают, как велико и широко распространено было влияние и значение «Кодекса Феодосия»[219].

 

Стены Константинополя

 

К числу очень важных событий из времени Феодосия II надо, безусловно, отнести сооружение константинопольских стен. Уже Константин Великий окружил новую столицу стеной как с суши, так и с моря. Ко времени Феодосия II город разросся далеко за пределы Константиновой сухопутной стены. Необходимо было принять новые меры к защите города от нападения врагов. Пример Рима, взятого в 410 году Аларихом, являлся серьезным предостережением для Константинополя, которому в первой половине V века угрожали дикие гунны.

Для выполнения столь трудной задачи нашлись около Феодосия талантливые и энергичные люди. Стены строились при нем в два приема. Еще в малолетство Феодосия префект Анфимий, бывший регентом, соорудил в 413 году сухопутную стену с многочисленными башнями, от Мраморного моря до Золотого Рога, в некотором расстоянии на запад от стены Константина. Стена Анфимия, спасшая столицу от нападения Аттилы, существует и по настоящее время, на расстоянии от Мраморного моря на север до развалин византийского дворца, известного под названием Текфур Серая. После сильного землетрясения, повредившего стены, префекты Кир и Константин, которых в науке нередко отождествляют, уже в конце царствования Феодосия не только исправили стену Анфимия, но и соорудили впереди последней еще стену, также со многими башнями, перед которой вырыли глубокий и широкий, наполненный водой ров. Таким образом, с суши получился тройной ряд укреплений, уцелевших до нашего времени: две стены и перед ними ров. При Кире были также построены стены вдоль берега моря. Сохранившиеся от того времени до наших дней на стенах две надписи, одна греческая, другая латинская, говорят о строительной деятельности Феодосия. С именем же Кира связывается введение ночного уличного освещения в столице[220].

В 450 году Феодосий II умер. Несмотря на отсутствие в нем талантов государственного человека, его долговременное правление, благодаря удачному подбору окружавших его лиц, имеет очень важное значение для последующей истории, особенно с точки зрения культуры: высшая школа в Константинополе и Феодосиев кодекс остаются прекрасными памятниками культурного движения первой половины V века. Возведенные же Феодосием городские стены сделали Константинополь на много веков неприступным для врагов Византии. Н.Х. Бейнз заметил: «В известном отношении стены Константинополя представляли для Востока пушки и порох, из‑за отсутствия которых погибла империя на Западе»[221].