Не жалею, не зову, не плачу,

Все пройдет, как с белых яблонь дым.

Увяданья золотом охваченный,

Я не буду больше молодым.

 

Ты теперь не так уж будешь биться,

Сердце, тронутое холодком,

И страна березового ситца

Не заманит шляться босиком.

 

Дух бродяжий! ты все реже, реже

Расшевеливаешь пламень уст

О, моя утраченная свежесть,

Буйство глаз и половодье чувств!

 

Я теперь скупее стал в желаньях,

Жизнь моя, иль ты приснилась мне?

Словно я весенней гулкой ранью

Проскакал на розовом коне.

 

Все мы, все мы в этом мире тленны,

Тихо льется с кленов листьев медь...

Будь же ты вовек благословенно,

Что пришло процвесть и умереть.

 

1921

Анализ: Стихотворение «Не жалею, не зову, не плачу…» С.А.Есенина было написано в 1921 году под влиянием одного из лирических отступлений в поэме "Мёртвые души" Н.В.Гоголя.

Стихотворение посвящено теме утраты молодости. Эту тему Есенин раскрывает на контрасте молодости и увяданья. Образы увяданье изображены в "дыме белых яблонь" и в "сердце, тронутым холодком", они противопоставлены образам юности: "буйство глаз", "полноводье чувств", "пламень уст", "розовый конь", которые наполнены жизнью и цветом.

В первой строке стихотворения: «Не жалею, не зову, не плачу…» показано, что процесс увяданья лирический герой воспринимает как естественный процесс. В стихотворении нет скорби и тоски, но аллитерация, которая делает его плавным, которая придаёт строкам вид спокойной песни, помогает выразить чувство нежной грусти. Итог монолога лирического героя виден в последней строфе, смысл которой состоит в принятии всего, что даёт нам жизнь.

Можно говорить о парадоксе, который заключается в том, что двадцатишестилетний юноша пишет об утрате молодости. Возможно, Есенин чувствовал приближение смерти и часто размышлял об этом, поскольку мотивы смерти и скоротечности жизни можно встретить и в других произведениях поэта, написанных позже.

Размер – 5 хорей

РУСЬ СОВЕТСКАЯ

А. Сахарову

 

Тот ураган прошел. Нас мало уцелело.

На перекличке дружбы многих нет.

Я вновь вернулся в край осиротелый,

В котором не был восемь лет.

 

Кого позвать мне? С кем мне поделиться

Той грустной радостью, что я остался жив?

Здесь даже мельница - бревенчатая птица

С крылом единственным - стоит, глаза смежив.

 

Я никому здесь не знаком,

А те, что помнили, давно забыли.

И там, где был когда-то отчий дом,

Теперь лежит зола да слой дорожной пыли.

 

А жизнь кипит.

Вокруг меня снуют

И старые и молодые лица.

Но некому мне шляпой поклониться,

Ни в чьих глазах не нахожу приют.

 

И в голове моей проходят роем думы:

Что родина?

Ужели это сны?

Ведь я почти для всех здесь пилигрим угрюмый

Бог весть с какой далекой стороны.

 

И это я!

Я, гражданин села,

Которое лишь тем и будет знаменито,

Что здесь когда-то баба родила

Российского скандального пиита.

 

Но голос мысли сердцу говорит:

"Опомнись! Чем же ты обижен?

Ведь это только новый свет горит

Другого поколения у хижин.

 

Уже ты стал немного отцветать,

Другие юноши поют другие песни.

Они, пожалуй, будут интересней -

Уж не село, а вся земля им мать".

 

Ах, родина! Какой я стал смешной.

На щеки впалые летит сухой румянец.

Язык сограждан стал мне как чужой,

В своей стране я словно иностранец.

 

Вот вижу я:

Воскресные сельчане

У волости, как в церковь, собрались.

Корявыми, немытыми речами

Они свою обсуживают "жись".

 

Уж вечер. Жидкой позолотой

Закат обрызгал серые поля.

И ноги босые, как телки под ворота,

Уткнули по канавам тополя.

 

Хромой красноармеец с ликом сонным,

В воспоминаниях морщиня лоб,

Рассказывает важно о Буденном,

О том, как красные отбили Перекоп.

 

"Уж мы его - и этак и раз-этак,-

Буржуя энтого... которого... в Крыму..."

И клены морщатся ушами длинных веток,

И бабы охают в немую полутьму.

 

С горы идет крестьянский комсомол,

И под гармонику, наяривая рьяно,

Поют агитки Бедного Демьяна,

Веселым криком оглашая дол.

 

Вот так страна!

Какого ж я рожна

Орал в стихах, что я с народом дружен?

Моя поэзия здесь больше не нужна,

Да и, пожалуй, сам я тоже здесь не нужен.

 

Ну что ж!

Прости, родной приют.

Чем сослужил тебе, и тем уж я доволен.

Пускай меня сегодня не поют -

Я пел тогда, когда был край мой болен.

 

Приемлю все.

Как есть все принимаю.

Готов идти по выбитым следам.

Отдам всю душу октябрю и маю,

Но только лиры милой не отдам.

 

Я не отдам ее в чужие руки,

Ни матери, ни другу, ни жене.

Лишь только мне она свои вверяла звуки

И песни нежные лишь только пела мне.

 

Цветите, юные! И здоровейте телом!

У вас иная жизнь, у вас другой напев.

А я пойду один к неведомым пределам,

Душой бунтующей навеки присмирев.

 

Но и тогда,

Когда во всей планете

Пройдет вражда племен,

Исчезнет ложь и грусть,-

Я буду воспевать

Всем существом в поэте

Шестую часть земли

С названьем кратким "Русь".

Анализ:

Сергей Есенин, как и многие поэты начала 20 века, с воодушевлением воспринял октябрьскую революцию. В отличие от Маяковского он не высмеивал недостатки советского общества и не ужасался, как Блок, той кровавой бойне, которая позже стала именоваться гражданской войной. Как выходца из села, поэта в первую очередь интересовал вопрос: а что именно даст революция обычному крестьянину?

Уехав в Москву, чтобы стать настоящим поэтом, Есенин лишь в 1924 году смог вернуться в родное село Константиново. Именно после этой поездки было написано стихотворение «Русь советская», благодаря которому автор в очередной раз попал в опалу. Однако, предчувствуя скорую гибель, Есенин больше не хотел размениваться по мелочам. Тем более то, что он увидел в родном селе, настолько поразило автора, что он, пожалуй, впервые в жизни растерялся и усомнился в своем творчестве, которое вдруг оказалось никому не нужным.

Вернувшись на родину, поэт был поражен тем, что среди односельчан практически не осталось ни одного знакомого ему человека. «Но некому мне шляпой поклониться, ни в чьих глазах не нахожу приюта», — отметил поэт. Его отчий дом оказался сожжен и превратился в груду золы, однако никто не обратил внимания на дорого одетого человека, который зачем-то остановился возле пепелища, и никто не узнал в этом одиноком страннике поэта, который большинство своих произведений адресовал этим простым и малограмотным людям, стремящимся к лучшей доле. «Ведь я почти для всех здесь пилигрим угрюмый Бог весть с какой далекой стороны», — восклицает поэт, начиная постепенно осознавать, что все эти годы жил в каком-то иллюзорном мире, считая, что его стихи как раз таки нужны обычным крестьянам, а не рафинированной интеллигенции.

Называя себя гражданином села, Есенин осознает, что его родное Коснтантиново только тем и будет знаменито, что когда-то баба родила здесь «скандального российского пиита». Но, по мнению автора, никто никогда не вспомнит, с какой любовью и теплотой он относился к родному краю, и сколько замечательных стихов было посвящено удивительно русской природе, которая вдохновляла поэта на творчество, когда он вынужден был жить в шумной, пыльной и суетной Москве. Теперь же так любимые поэтом клены и тополя вместе с восторженными местными жителями внимают рассказу «сонного красноармейца», который живописует, как бил «буржуя энтого» в Крыму.

Наблюдая за этой картиной, Есенин чувствует, что выглядит достаточно жалко и смешно. Он отмечает, что «язык сограждан стал мне как чужой, в своей стране я словно иностранец». И самое страшное, что виновницей «убийства» исконно русского языка, плавного, образного и красивого, который с детства впитал поэт в своем родном селе, является именно революция. Именно она породила «корявые речи» пролетариата, рифмованные агитки Демьяна Бедного, которые «веселым криком оглашают дол».

Наблюдая за тем, как деградирует село, превращаясь в единую комсомольскую ячейку, поэт задается вопросом: «Какого ж я рожна орал в стихах, что я с народом дружен?». Те крестьяне, которых он видит в своем селе, чужды Есенину. Он не понимает их языка, образа мышления и, главное целей, ради которых они вот так запросто отказались от своего прошлого, той исконно русской культуры, на которой и держалось все общество.

Поэтому поэт просит у своей родины прощения и отмечает – «приемлю все, как есть все принимаю». Поэт готов смириться с революцией, с обязательными майскими и ноябрьскими праздниками, которые пришли на смену Пасхе и Рождеству, однако отмечает: «но только лиры милой не отдам». Этой фразой он подчеркивает, что никогда не откажется от воспевания в своих стихах той, исконной Руси, которая под влиянием времени вдруг превратилась в бутафорию и некую пародию на родину поэта, но от этого не перестала быть любимой и дорогой для Есенина.

 

О красном вечере задумалась дорога,
Кусты рябин туманней глубины.
Изба-старуха челюстью порога
Жует пахучий мякиш тишины.

Осенний холод ласково и кротко
Крадется мглой к овсяному двору;
Сквозь синь стекла желтоволосый отрок
Лучит глаза на галочью игру.

Обняв трубу, сверкает по повети
Зола зеленая из розовой печи.
Кого-то нет, и тонкогубый ветер
О ком-то шепчет, сгинувшем в ночи.

Кому-то пятками уже не мять по рощам
Щербленый лист и золото травы.
Тягучий вздох, ныряя звоном тощим,
Целует клюв нахохленной совы.

Все гуще хмарь, в хлеву покой и дрема,
Дорога белая узорит скользкий ров...
И нежно охает ячменная солома,
Свисая с губ кивающих коров.

 

Анализ: Стихотворение «О красном вечере задумалась дорога...» (1916) посвящено теме любви к родной земле. Уже в первых строчках появляется характерный для русской лирики образ дороги. В твор­честве Есенина он неразрывно связан с темой родного дома. В этом стихотворении поэт описывает позднюю осень, холод, когда так хочется оказаться в теплой избе, пропахшей запахом домашнего хлеба. Но здесь же появляется и образ «желтоволосого отрока», с интересом смотрящего «сквозь синь стекла... на галочью игру».

Во второй части стихотворения отчетливо звучит мотив тоски по прошлому, по безвозвратно ушедшему деревенскому детству:

Кому-то пятками уже не мять по рощам

Щербленый лист и золото травы.

В последних строках стихотворения вновь возникает образ дороги как символ возвращения к родному очагу.

В «О красном вечере задумалась дорога...» поэт активно использует олицетворения: дорога «задумалась», холод «крадется», ветер «шепчет», солома «охает» и т. д. Они символизируют не­разрывную связь лирического героя с живым, вечно обновляющимся миром природы и свидетель­ствуют о горячей любви поэта к отчему краю, к родной природе, народной культуре.

Запели тесаные дроги, Бегут равнины и кусты.Опять часовни на дорогеИ поминальные кресты. Опять я теплой грустью боленОт овсяного ветерка.И на известку колоколенНевольно крестится рука. О Русь, малиновое полеИ синь, упавшая в реку,Люблю до радости и болиТвою озерную тоску. Холодной скорби не измерить,Ты на туманном берегу.Но не любить тебя, не верить -Я научиться не могу. И не отдам я эти цепиИ не расстанусь с долгим сном,Когда звенят родные степиМолитвословным ковылем.

Анализ: В 1916 году Есенин написал стихотворение «Запели тесаные дроги…», навеянное воспоминаниями о родном крае. Миниатюрная зарисовка из жизни вчерашнего учителя, который вынужден был добираться до дома на телеге, наполнена теплотой и легкой грустью. Путь лежит через сельские кладбища с полуразрушенными часовнями, и автор, считающий себя атеистом, отмечает, что «на известку колоколен невольно крестится рука».

Однако на фоне печали, которая является верной спутницей Есенина, постепенно пробуждается еще одно сильное чувство, и поэт, обращаясь к родной земле, признается: «Люблю до радости и боли твою озерную тоску». Автор подчеркивает, что сейчас он очень далеко от любимых мест, и его жизнь течет совсем в ином русле, чем прежде. Казалось бы, в повседневной суете тоска по родине должна постепенно исчезнуть, уступив место радости от собственных успехов на литературном поприще. Однако Есенин преклоняется перед русской землей и утверждает, что «не любить тебя, не верить – я научиться не могу». Для него нет ничего дороже, чем слышать, как «звенят родные степи молитвословным ковылем», и как «малиновое поле» Руси, бескрайнее и безграничное, преображается под воздействием легкого ветерка, который поэт именует «овсяным».

 

Русь
1 Потонула деревня в ухабинах, Заслонили избенки леса. Только видно, на кочках и впадинах, Как синеют кругом небеса. Воют в сумерки долгие, зимние, Волки грозные с тощих полей. По дворам в погорающем инее Над застрехами храп лошадей. Как совиные глазки, за ветками Смотрят в шали пурги огоньки. И стоят за дубровными сетками, Словно нечисть лесная, пеньки. Запугала нас сила нечистая, Что ни прорубь - везде колдуны. В злую заморозь в сумерки мглистые На березках висят галуны. 2 Но люблю тебя, родина кроткая! А за что - разгадать не могу. Весела твоя радость короткая С громкой песней весной на лугу. Я люблю над покосной стоянкою Слушать вечером гуд комаров. А как гаркнут ребята тальянкою, Выйдут девки плясать у костров. Загорятся, как черна смородина, Угли-очи в подковах бровей. Ой ты, Русь моя, милая родина, Сладкий отдых в шелку купырей. 3 Понакаркали черные вороны: Грозным бедам широкий простор. Крутит вихорь леса во все стороны, Машет саваном пена с озер. Грянул гром, чашка неба расколота, Тучи рваные кутают лес. На подвесках из легкого золота Закачались лампадки небес. Повестили под окнами сотские Ополченцам идти на войну. Загыгыкали бабы слободские, Плач прорезал кругом тишину. Собиралися мирные пахари Без печали, без жалоб и слез, Клали в сумочки пышки на сахаре И пихали на кряжистый воз. По селу до высокой околицы Провожал их огулом народ... Вот где, Русь, твои добрые молодцы, Вся опора в годину невзгод. 4 Затомилась деревня невесточкой - Как-то милые в дальнем краю? Отчего не уведомят весточкой, - Не погибли ли в жарком бою? В роще чудились запахи ладана, В ветре бластились стуки костей. И пришли к ним нежданно-негаданно С дальней волости груды вестей. Сберегли по ним пахари памятку, С потом вывели всем по письму. Подхватили тут родные грамотку, За ветловую сели тесьму. Собралися над четницей Лушею Допытаться любимых речей. И на корточках плакали, слушая, На успехи родных силачей. 5 Ах, поля мои, борозды милые, Хороши вы в печали своей! Я люблю эти хижины хилые С поджиданьем седых матерей. Припаду к лапоточкам берестяным, Мир вам, грабли, коса и соха! Я гадаю по взорам невестиным На войне о судьбе жениха. Помирился я с мыслями слабыми, Хоть бы стать мне кустом у воды. Я хочу верить в лучшее с бабами, Тепля свечку вечерней звезды. Разгадал я их думы несметные, Не спугнет их ни гром и ни тьма. За сохою под песни заветные Не причудится смерть и тюрьма. Они верили в эти каракули, Выводимые с тяжким трудом, И от счастья и радости плакали, Как в засуху над первым дождем. А за думой разлуки с родимыми В мягких травах, под бусами рос, Им мерещился в далях за дымами Над лугами веселый покос. Ой ты, Русь, моя родина кроткая, Лишь к тебе я любовь берегу. Весела твоя радость короткая С громкой песней весной на лугу.
<1914>

Анализ:

в стихотворении поэт задумывается о судьбе России, рассказывает о страданиях и надеждах русского народа, а так же пытается ответить на вопрос, почему он любит Русь.

зимний пейзаж подчеркивает драматизм происходящих событий - начало войны. словесные образы "заморозь злая", "сумерки" имеют значение предсказание смерти. возникает мотив смерти.

ворон являет символом несчастье. поэт воспринимает войну, как трагедию.

поэт ассоциирует себя как единое целое с природой и народом "Хоть бы стать мне кустом у воды..."

союз "но" говорит о том, что поэт сам не до конца не знает, почему он любит свою родину. он сам пытается разгадать это. (Лермонтов)

размер - анапест

ПУШКИНУ

Мечтая о могучем даре

Того, кто русской стал судьбой,

Стою я на Тверском бульваре,

Стою и говорю с собой.

 

Блондинистый, почти белесый,

В легендах ставший как туман,

О Александр! Ты был повеса,

Как я сегодня хулиган.

 

Но эти милые забавы

Не затемнили образ твой,

И в бронзе выкованной славы

Трясешь ты гордой головой.

 

А я стою, как пред причастьем,

И говорю в ответ тебе:

Я умер бы сейчас от счастья,

Сподобленный такой судьбе.

 

Но, обреченный на гоненье,

Еще я долго буду петь...

Чтоб и мое степное пенье

Сумело бронзой прозвенеть.

1924

Анализ:

Знаком особого внимания Есенина к пушкинской традиции является
стихотворение «Пушкину», которое поэт написал 26 мая 1924 года к 125-летию со дня рождения Пушкина и читал на юбилейном митинге 6 июня 1924 года у памятника поэту на Тверском бульваре. Есенин как бы продолжает известное стихотворение Пушкина «Я памятник себе воздвиг нерукотворный...», которое восходит к Горацию («Я воздвиг памятник...») и Державину («Памятник»). Но у Есенина тема собственного памятника возникает лишь в заключительных строках. Сюжет стихотворения составляет разговор с памятником Пушкину как с живым человеком. Этот разговор состоит из собственных раздумий («говорю с самим собой»), обращений к поэту («О, Александр...») и ответов на вопросы, которые задал Пушкин поэту XX века («говорю в ответ тебе»). Есенин осознает свое великое право стоять рядом с Пушкиным. Серьезно и с достоинством говорит он со своим великим предшественником и как перед причастьем пытается осмыслить свой путь в сравнении с пушкинским. Пушкин для Есенина — живой человек, с которым у него много общего. Поэт отмечает черты, которые сближают его с русским гением: «могучий дар», «русскую...судьбу», гордость, легендарность личности и даже поведение и внешнюю похожесть. «Блондинистый...» — таким мог быть бронзовый Пушкин в свете вечерних фонарей. Есенин верит, что преодолеет все временное и суетное и достигнет пушкинской

Размер – 4 ямб