Зачем, зачем нам встреча сквозь года.

За боль её, любимая, прости.

Мне надо было с юностью

Проститься навсегда,

Черту прощания с любовью подвести.

 

Да и тебе она нужна была,

О прошлой песне тихо вспомнить.

Звенит в сердцах любовная струна

Мелодией далёкой, скромной.

 

И как её понять тебе и мне?

Быть может, оборвать со стоном?

Но снова в жизненном огне

Она звучит, её уж не уронишь.

 

И стала встреча новою вершиной

На нашем жизненном пути.

Она звучит теперь струной невинной:

Прости меня, за всё прости.

Январь - октябрь 1987

 

Заболел я усталой грустью,

Но откуда во мне она?

Тридцать лет для реки - не устье,

Бьётся жизни моя волна.

 

Грусть родили твои глаза,

Нет в них сияния счастья,

Лишь вежливое участие,

Раз посмел я любви отказать.

 

Ностальгия без Родины жить, -

В полнакала, отчасти.

Так любить, всё равно не любить,

Лишь чужое участие.

 

На душе так уныло и пусто.

Оборвалась у жизни нить,

Заболел я усталой грустью,

Чтобы вылечить - надо любить.

Январь - октябрь 1987

 

Для ранней осени моей

Причин так много накопилось.

И боль страны - я соловей

Её, во-первых, милый.

 

И грусть в твоих глазах больших,

Что не могу в них утонуть любимым.

Опять прошли весна и лето мимо,

Опять густит мой синий стих.

 

И размышленья о себе

Осенним ветром песню наполняет

Года, прошедшие в борьбе,

Как листья с дерева спадают.

 

У ранней осени моей

Для сердца слишком много

Всяких окон и дверей…

27 августа 1987

 

Казалось мне

Зачем слова, когда глаза и руки говорят.

В одном огне

Сердца поют, сердца горят, сердца звенят.

 

Так я поэт. В стране моей

Хоть песни пел одной любимой.

Другого счастья не было и нет.

И жизнь была «цветком неповторимым».

 

А что останется за мной

От сердца не известно.

Быть может, прозвенит струной

Моя любовь в сердцах других

Любимой песней?

27 августа 1987

 

Я знаю, что не Солнце - ты,

Но почему лучами светишь,

Рождая вдохновение мечты,

Что счастье может быть на свете.

 

Я знаю, что не Солнце - ты,

Хотя у солнышка бывают пятна,

Которые и мне понятны:

Природа ведь не терпит пустоты.

 

Я знаю, что не Солнце - ты,

В проклятом мире будь я проклят:

Во мне паденье высоты

Висит, как меч Дамоклов.

 

К тебе в ответ протянутые строки

Вдруг в сердце оборвутся ненароком.

21 сентября 1994

 

Я всё, я всё, я всё тебе простил:

Любви изменчивой капризы,-

Всем сердцем, ты куда вошла без визы,-

Всё потому, что я тебя любил.

 

Я всё, я всё, я всё тебе простил:

Горячий нерасчётливый обман

И утренний густой немой туман,-

Пока хватало напряжения жил.

 

Я всё, я всё, я всё тебе простил,

Что не простил бы в мире никому.

И в этом я себя, как и других, пойму,-

Всё потому, что я тебя любил.

 

Я всё, я всё, я всё простил любимой, милой.

Я даже не кляну проклятием судьбу

И кончил за неё и за себя борьбу.

Ведь песенную грусть я пережить не в силах.

13 октября 1994

 

Ты могла бы чудом стать моим,

Но не стала.

Нам в любви могло бы стать двоим

Места мало,

 

На Земле.

Чтоб подняться в небеса

На крыле

Нам хватило б полчаса,

 

Не хватило.

Поселился, как беда,

В грустном сердце навсегда

Образ милой.

18 октября 1994

 

Новая светло-грустная осень

Стелет листья ковром золотистым.

Как эхо, раздаётся далёкий выстрел

И улетает в бездонную просинь.

 

Новая светло-печальная осень,

Мёрзнут деревьев голые руки.

Снова песни рождаётся в муках

В сердце утихшем и застывшем очень.

 

Воспоминанье в душу стучится,

Как в окно на зи*му закрытое,-

Прилетевшая с севера птица,

Долгожданная и не забытая.

Октябрь-ноябрь 1994.

 

У тебя сегодня день рождения,

Только я - за тридевять земель.

И к тебе летящее поздравление

Заметает грустная метель.

 

Заметает все пути-дороги,

Но пожеланья счастья не заместь.

В смутном мире, слава богу.

Ты мне светлою звездою есть.

 

Я благодарю тот тёмный вечер,

Что зажёг приветную звезду.

Мне теперь намного,намного легче

Пережить безцветную беду.

 

У тебя сегодня день рожденья,

Пусть и я - за тридевять земель,

Ведь к звезде летящее стихотворенье

Замести не может дикая метель.

11 декабря 1994.

 

Ирина?!

Опять Иринка!?

На мою-то снежную голову,

на моё-то отлюбившее,

обгоревшее и потухшее сердце.

 

На закрытое сердце для бурь

вдруг Ирина?!!

Опять Иринка?!!

И открывается мир любовный,

забытый и не забытый,

такой молодой

и горячий.

 

На мою-то седую голову,

в которой нет места

Иринке…

5-7 февраля 1995.

 

То ль в настоящем,

то ли в будущем,

то ли в прошлом

туманным рассветом

память моя блуждает.

Что-то грустное,

вспоминая, рождает,

долгожданно

или совсем не прошено.

 

Вся в прозрачном

солнечном свете.

Как Луна отражающая

белой надежды свет

во сне моём.

Как памятник живой,

ты грустно-нежный

передаёшь привет,

став в сердце моём

фокусом света

прошлого, настоящего и будущего.

5 февраля, 4 сентября 1995.

 

Свёрнута душа моя,

свёрнута,

не одним кольцом,

а тремя.

Ох, как больно мне,

жить как больно мне,

и огнём горя и дымя.

 

Не вселенским бытием,

а бытом,

как морским узлом,

Так душа завязана.

И куда несёт нас

ветр событий,

не могу я плыть,

ломая и круша.

 

Вслед тебе

кричать и плакать

стихом своим

я хочу. но не могу.

И стою я в драке,

чтоб от драки

кровь остановить

и другу,

и врагу.

 

Связана душа моя,

связана,

не одним узлом,

а тремя.

Родине, тебе и матери

обязан я

жить прожить,

не плача и не дымя.

 

Три узла,

как три креста,

не украшением,

а в душе моей.

И без них она пуста -

чёрный космос

без звёздных огней.

 

Три кольца

и три звезды,

горят, горят

в душе моей

на восходе,

в зените

и на закате дней.

 

А, значит,

не бывать беды,

если есть и три кольца

и три звезды

любви. и веры, и надежды.

21 июля, 4 сентября 1995.

 

Мои глаза в твоих бездонных

утонули,

рождая звёздный свет.

Мои пальцы переплелись

с твоими,

тепло и свет души передавая,

от холода и тьмы

космической ночи

отогревая.

Я усталую голову

на колени тебе уронил.

В моих волосах пальцы твои

заблудились и затерялись,

как в снежном лесу.

Мои сухие губы

горячих твоих коснулись

и обожглись.

На прощанье наши руки,

пальцы связь держали

до последнего мгновенья -

соединенья.

И, наконец, наши глаза

друга друга потеряли.

Чтоб снова ночи

серый мрак упал

пустынным космосом

между двумя звёздами.

3 сентября 1995.

 

Прощаясь, сказала ты:

«Меня вспоминай!»

Я мысленно также ответил.

И ты улетела

в Хабаровский край,

а это на самом конце света.

 

Меж нами осень, зима

и миллионы ребят,

на всём белом свете

молчание в чёрном цвете.

И я не вижу, не слышу, не чую тебя,

а грусть вспоминаний

не греет, не будит, не светит.

 

И я, безбожник, вдруг молюсь

на белую птицу письма твоего.

9 сентября 1995.

 

«Иринка - мир», - в греческой юности

открыла мне и во мне.

О, как давно это было:

в другой жизни и в другом мире.

Всё сгорело и отгорело:

любовная песня встреч

и сердечная боль разлуки.

 

И вдруг: «Ирина».

Иринка?! -

в развороченном перестройкой мире

вокруг и в моей душе.

Когда «Александндр - защитник людей»

не смог спасти и круг друзей.

 

Во взорванном мире, может, с тобою

наступит мир,

Если я смогу защитить тебя?

Ведь первую Иринку

унёс у меня ветер

Владимира.

 

Но снова, наперекор судьбе:

«Иринка», - в сердце тихо звучит.

Это мир, Александр, тебе.

И миру новому будет защита

от мрака и холода ночи.

9 сентября, 22 декабря 1995.

 

Благодарю я всех, меня любивших.

Им за любовь стихи дарю.

Меня закрытого и мне открывших:

Над серою землёй - небесную зарю.

 

И тем, кого любил я, светлое спасибо

За стихи, звучащие во мне,

За жизнь, сверкнувшую в огне,

За то, что был творцом, как Богом.

 

И тех, кто разлюбил меня,

И тех, кого мне отлюбилось,

Лишив себя и стих огня,

Оставив в прошлом милых.

Я их ничем не проклинаю.

 

Любви небесное тепло и свет,

От той, что в холоде и мраке,

Мне жизнь даёт, когда и жизни нет.

Её благодарю я после драки

И сердцем грустным вспоминаю.

 

Стихами новыми за боль благославляю,

Любви мгновеньем восхищаюсь.

4 сентября 1995, 6 ноября 2013.

 

Осенние астры

Астры твои на моём столе

Двумя цветами тихо светят:

Белый - надежду в сердце поселяет,

А голубой, как птица, в небо поднимает.

От души душе подарочным приветом

В самом конце августовского лета.

 

Цветы твои на моём столе

Увядают

И грусть вселенскую рождают.

Они тебя, живую, не заменят

В моей пустой квартире и душе…

Не знают они великой перемены

На любовном нашем рубеже.

Август - сентябрь 1995.

 

ГАЛИНА (греч. galёnё - спокойствие, безмятежность)

Не Шаганэ, а Галина

на склоне и на закате

последних осенних дней

золотых.

Я снова пламенем

светлым объятый

мечтаю о счастьи,

любовном, двоих.

 

В мятежном жизненном море,

В отгоревшей без песен душе,

Одиночества тихое горе

С тобою растает уже.

Сентябрь 1995.

 

Не зови меня в светлые дали,

Не зови в голубую мечту.

Я в душе всё своё отскандалил

И судьбы своей взял высоту.

 

Отлюбил, отмечтал и отпел,-

Всё, что мне суждено

я попробовал в жизни.

На развалинах древней Отчизны

Погорельцем остался без дел.

 

Ничего не прошу у тебя я

На закате осенних последних дней.

Как костёр, я уже догораю.

И, погревшись, огонь не жалей.

 

Я уверен, что новые песни

Будут в России звенеть!

И в них задушевно и честно

Вспомнят ещё обо мне.

 

Я сегодня, пускай догораю

На закате прощальных дней,

Всё испробовав: рая и ада…

На Земле ты меня не жалей.

3 октября 1995.

 

ПРОЩАЛЬНЫЙ ТОСТ

За круг спасательный друзей

мой тост,

Когда в житейском море буря,

И мысли тянет старенький погост

Ко дну, как якорь,

от суетливой дури.

 

Когда я руки опустил

Иль, сдавшись, поднял ведь.

Когда ни в голове, ни в сердце

нету сил -

Мне не лететь, не плыть, не петь.

 

На закате золотых осенних дней,

Когда не вижу молодую стаю,

Тогда я круг спасательный

моих друзей

В последний раз

на день рожденья собираю.

И за него прощальный тост

До дна спокойно выпиваю

22 октября 1995.

 

Словно птица осенняя,

свив в северном сердце моём

гнездо воспоминаний,

сама улетела на юг,

оставив меня одного зимовать.

 

Пожелала тепла воспоминаний,

ничего не оставив взамен.

 

А сердце моё

становится всё холоднее

от зимних ветров

и от зимних снегов.

Всё слабей огонёк

воспоминаний.

 

Всё тише звучит

угасающая любовь,

всё меньше и меньше

любовных стихов.

Всё медленнее течёт

замерзающая кровь.

28 октября 1995.

 

Как грустно, грустно в этом мире жить,

Но нет надежды на иной, ни какой.

И мне бы, как другие, водку пить,

К земле склоняясь слабой головой.

 

Как грустно в этом мире жить,

Ещё тебя стихами вспоминая.

Такая призрачная нить

Меня ещё от смерти сохраняет.

 

Как грустно в этом мире жить,

А я плыву: зачем - не знаю.

Стихи надежды сочиняю

И о любви ещё мечтаю.

28 октября 1995.

 

ЕЛЕНА - СВЕТ

Жизнь тебя не засушила,

почему?

Почему осталась милой

в кутерьму?

Почему осталась светлой

без огня?

Почему рождаешь свет ты

для меня?

 

Потому, что ты - Елена

на Земле.

Пусть плохое, словно пену,

Сдует ветр моих стихотворений

в бездну лет.

И останется меж нами

Только свет.

 

Любви земной и не земной,

Как небо голубое

надо мной.

Чтоб в него лететь

и петь

Благодаря тебе.

12-14 мая 1996.

 

Свет звезды, далёкой и холодной,

Вдруг меня коснулся,

сердце охладив.

Вмиг замёрзли

Строки песни модной,

И мечта растаяла, как миф.

 

Я хотел звезды печальной

Чуть коснуться

сердцем и стихом,

Чтоб опять волнующая тайна

Завладела жизнью и пером.

 

Я хотел, но умерло желанье,

Как я не старался петь.

Сквозь космическое расстоянье

Мне звезду земную не согреть.

11 июня 1996.

 

Холод, бывает разный холод

Вне и на милой Земле.

Лишь конечен минуса ворот,

Равный космический мгле.

 

Но нету конца и края

Холоду одиночества лет,-

Когда я тебя вспоминаю,

Оставленную на Земле.

 

Постельный холод бесконечен

В расцвете бегущих лет.

Как резина, тянется вечность,

Если рядом любимого нет.

 

И бессмертен дьявольский холод

Одинокой,

Кричащей в пустыне душе,-

Когда я, уже не молод,

Свой жизненный путь завершил.

13 июня 1996.