Становление и развитие идеи правового государства

 

Проблемы правового государства всегда волновали передовых людей, прогрессивных мыслителей Древности, Средневековья и современности. Вопросы типа - что такое правовое государство? когда появилась его идея и как она развивалась? каковы его основные признаки и черты? каковы цель и назначение правового государства? - практически всегда находились в поле зрения философов, юристов, историков, независимо от их взглядов и суждений, а также от того, как квалифицировалось и как называлось это государство - государством ли закона, справедливости, государством всеобщего благоденствия или же государством законности.

Разумеется, смысл и содержание идеи правового государства не были одинаковыми у различных мыслителей, политических и общественных деятелей. Если у одних, например, идея такого государства ассоциировалась в конечном счете с частной собственностью, богатством определенных классов и слоев, с использованием в различных формах чужого труда, то у других все выглядело как раз наоборот.

При частной собственности, заявлял, например, в XVI в. известный гуманист, лорд-канцлер английской монархии и автор первого "коммунистического" произведения "Утопия" Томас Мор, невозможно говорить ни о справедливости, ни о благополучии всего общества, ни о "наилучшем устройстве государства". "При неоднократном и внимательном созерцании ныне процветающих государств, - вещал автор устами своего героя Рафаила Гитлодея, - я могу клятвенно утверждать, что они представляются не чем иным, как неким заговором богачей, ратующих под именем и вывеской государства о своих личных выгодах". Они измышляют и изобретают всякие способы и хитрости прежде всего для того, чтобы удержать без страха потери то, что "стяжали разными мошенническими хитростями", а затем для того, чтобы откупить себе за возможно дешевую плату "работу и труд всех бедняков и эксплуатировать их как вьючный скот". Раз богачи постановили от имени государства, делал вывод автор из своих наблюдений и размышлений, "значит также от имени бедных, соблюдать эти ухищрения, они становятся уже законами".

Подобные взгляды и суждения, впрочем, как и противоположные им по своему характеру подходы, многократно встречаются и развиваются и в последующие столетия. Однако не в них сейчас дело, а в простой констатации того непреложного факта, что независимо от представлений о правовом государстве (или как бы оно ни называлось), существование последнего неизменно ассоциировалось с торжеством гуманизма, закона и законности, добра и справедливости. Разумеется, понимаемыми и защищаемыми прежде всего с позиций интересов власть имущих, а затем уже остальных слоев и классов общества.

Вопросы правового государства широко обсуждаются и в наше время. Основная причина такого внимания к правовому государству заключается не только в гуманизме самой идеи его возникновения, но и в поисках путей ее наиболее адекватного оформления и эффективного осуществления.

Зачатки теории правового государства в виде идей гуманизма, широкого или ограниченного притязания господствующего класса на принципы демократизма, установление и сохранение свободы, господство права и закона прослеживаются еще в рассуждениях передовых для своего времени людей, мыслителей-философов, историков, писателей и юристов Древней Греции, Рима, Индии, Китая и других стран Древнего мира.

Так, еще в знаменитых диалогах под названием "Государство", "Законы" и др. древнегреческого философа-идеалиста Платона проводилась мысль о том, что там, где "закон не имеет силы и находится под чьей-либо властью", неизбежна "близкая гибель государства". "Соответственно, там, где законы установлены в интересах нескольких человек, речь идет не о государственном устройстве, а только о внутренних распрях".

Тирания, неизбежно приходящая, по мнению Платона, на смену демократии, опьяненной "свободой в неразбавленном виде, когда чрезмерная свобода оборачивается чрезмерным рабством, есть наихудший вид государственного устройства, где царят беззаконие, произвол и насилие. Только там, заключал Платон, "где закон - владыка над правителями, а они - его рабы, я усматриваю спасение государства и все блага, какие только могут даровать государствам боги".

Аналогичные идеи, заложившие основу теории правового государства, развивались также в работах ученика и критика Платона, "величайшего мыслителя древности", как назвал его Маркс, Аристотеля. Именно ему, стоявшему на позициях защитника права индивида, частной собственности как проявления в каждом человеке "естественной любви" к самому себе и развивавшего в противоположность Платону взгляд на государство как на продукт естественного развития, как на высшую форму человеческого общения, охватывающую все другие его формы (в виде семьи, селения и др.), принадлежат крылатые слова о том, что "Платон мне друг, но больший друг - истина".

Выражая свое отношение к государственной власти, праву и закону, Аристотель проводил мысль о том, что "не может быть делом закона властвование не только по праву, но и вопреки праву; стремление же к насильственному подчинению, конечно, противоречит идее права". Там, где отсутствует "власть закона", делал вывод Аристотель, там нет места и (какой-либо) форме государственного строя. Закон должен властвовать над всем".

С идеями передовых мыслителей Древней Греции о праве, свободе, человеческом достоинстве и гуманизме перекликаются гуманистические воззрения и взгляды древнеримских политических и общественных деятелей, писателей, историков, поэтов. Особенно отчетливо это прослеживается в работах знаменитого римского оратора, государственного деятеля и мыслителя Цицерона, таких, как "О государстве", "О законах", "Об обязанностях", а также в многочисленных произведениях одного из крупнейших римских писателей и философов эпохи Империи Аннея Сенеки.

Что такое государство? Чьим достоянием оно является? - спрашивал Цицерон. И тут же отвечал: достоянием народа, понимаемым не как "любое соединение людей, собранных вместе каким бы то ни было образом", а как "соединение многих людей, связанных вместе между собою согласием в вопросах права и общностью интересов". Государство, пояснял Цицерон, с точки зрения его соотношения с правом, есть не что иное, как "общий правопорядок". В основу же права он неизменно вкладывал присущие человеческой природе, равно как и природе вообще, разум и справедливость.

Будучи глубоко убежденным и последовательным сторонником естественного права, Цицерон исходил из того, что права и свободы человека не даруются и не устанавливаются кем-либо и по чьему бы то ни было желанию или велению, а принадлежат ему по самой природе. Оперируя понятием "истинный закон", Цицерон рассматривал его как "разумное положение, соответствующее природе, распространяющееся на всех людей, постоянное, вечное, которое призывает к исполнению долга, приказывая; запрещая, от преступления отпугивает; оно, однако, ничего, когда это не нужно, не приказывает честным людям и не запрещает им..."

Весьма важным в плане формирования идей, заложивших первые камни и составивших впоследствии основу теории правового государства, явился сформулированный Цицероном правовой принцип, согласно которому "под действие закона должны подпадать все, а не только некоторые, избранные граждане". Важным оказалось выработанное им положение, в соответствии с которым любому закону должно быть свойственно стремление хотя бы "кое в чем убеждать, а не ко всему принуждать силой и угрозами"; выдвигавшиеся им призывы к человеколюбию, "законосообразности", к борьбе за свободу и справедливость, за гуманистическое отношение государственных органов к свободным гражданам и даже рабам.

Гуманистические мотивы, идеи духовной свободы всех людей, независимо от их занятий и положения в обществе, особенно громко и требовательно звучали в многочисленных трактатах Сенеки. Среди них выделялись трактаты "О счастливой жизни", "О милосердии", "О спокойствии души", "Нравственные письма к Луцилию", трагедии "Медея", "Агамемнон", "Эдип" и др. Весьма показательны его выступления в защиту "говорящих орудий" - рабов.

Все люди, согласно учению Сенеки, равны между собой в том смысле, что они являются "сотоварищами по рабству", одинаково находясь во власти судьбы. "Я с радостью узнаю от приезжающих из твоих мест, - пишет Сенека своему другу Луцилию, - что ты обходишься со своими рабами, как с близкими. Так и подобает при твоем уме и образованности. Они рабы? Нет, люди. Они рабы? Нет, твои соседи по дому. Они рабы? Нет, твои смиренные друзья. Они рабы? Нет, твои товарищи по рабству, если ты вспомнишь, что и над тобой, и над ними одинакова власть фортуны". И дальше: "Глуп тот, кто, покупая коня, смотрит только на узду и попону, еще глупее тот, кто ценит человека по платью или положению, которое тоже лишь облекает нас, как платье. Он раб! Но, может быть, душою он свободный. Он раб! Но чем это ему вредит? Покажи мне, кто не раб. Один в рабстве у похоти, другой - у скупости, третий - у честолюбия и все - у страха... Будь с рабами приветлив, покажи себя высоким без высокомерия: пусть они лучше чтят тебя, чем боятся..."*(400)

Подобные человеколюбивые, гуманистические мотивы, трансформировавшиеся немедленно или по истечении определенного времени в соответствующие государственно-правовые взгляды и доктрины, в соответствии с которыми в обществе и государстве должны торжествовать не зло, насилие и произвол, а право и закон, развивались не только в Древней Греции и Риме, но и в Древней Индии и Китае. Наряду с наивными материалистическими представлениями о мире, умещавшимися в формулах типа "сознание рождается из вещей и умирает тоже в вещах" или "жизнь - это корень смерти, а смерть - корень жизни", в Китае, например, еще в глубокой древности философами и юристами применительно к господствовавшему в стране рабовладельческому строю проводилась мысль о том, что "в государстве должен царить порядок", основанный на законе. Утверждалось, что государь, если он хочет до конца жизни не подвергаться опасности, должен быть справедливым, а "управление страной должно соответствовать спокойствию", быть спокойным. Нельзя силой насаждать порядок в стране, ибо "страна управляется справедливостью".

Конечно, данные и перекликающиеся с ними мысли и воззрения наивно было бы включать напрямую в их первозданном виде в систему принципов и идей, формирующих современную концепцию правового государства. Это тем более невозможно, что им не всегда доставало строгой логичности, определенности и последовательности. А, кроме того, некоторые из них, хотя и не расходились радикально с идеями и взглядами, положившими историческое начало процессу становления теории "правового государства", но тем не менее непосредственно и не "вписывались" в них, органически не сочетались с ними. К таковым можно было бы отнести, в частности, постулаты известного древнекитайского философа Лао Цзы, согласно которым, "когда растут законы и приказы, увеличивается число воров и разбойников"; "когда правительство спокойно, народ становится простодушным. Когда правительство деятельно, народ становится несчастным"; "нужно сделать государство маленьким, а народ - редким" и пр.

Однако, несмотря на такие своеобразные суждения и умозаключения, все же древняя гуманистическая мысль, государственно-правовые взгляды и идеи передовых, прогрессивных мыслителей того времени, несомненно, стали первоосновой всего последующего процесса развития гуманистических взглядов и идей, составивших впоследствии фундамент теории правового государства.

Разумеется, до полного завершения процесса создания данной концепции правового государства было еще очень далеко. Предстояло пройти огромный интеллектуальный путь, измерявшийся даже не столетиями, а тысячелетиями. Но тем не менее начало, причем весьма обнадеживающее, было положено. Важно было теперь не сбиться с этого пути.

Очень много было сделано для развития теории правового государства мыслителями XVIII-XX вв. Ряд положений теории правового государства развивался, в частности, усилиями таких носителей передовой общественно-политической мысли, боровшихся против произвола и беззакония, как Локк, Монтескье, Радищев, Герцен и многие другие. Обращаясь к этому периоду борьбы за политические и правовые идеалы, великий русский писатель-сатирик М.Е. Салтыков-Щедрин вспоминал в рассуждениях одного из своих героев: "В конце пятидесятых и в начале шестидесятых годов я просто-напросто ощущал, что подо мною горит земля. Я не жил в то время, а реял и трепетал при звуках: "гласность", "устность", "свобода слова", "вольный труд", "независимость суда" и т.д., которыми был полон тогдашний воздух. В довершение всего, я был мировым посредником".

Философские основы теории правового государства создавались и развивались великим немецким философом Иммануилом Кантом, многократно указывавшим на необходимость опоры государства на право. Государство, по Канту, выступает в качестве объединения множества людей, подчиненных правовым законам, где действует принцип, согласно которому законодатель не может решить относительно народа того, чего народ не может решить относительно самого себя. Если же государство уклоняется от данного принципа, от соблюдения прав и свобод и не обеспечивает охрану законов, то оно рискует потерять уважение и доверие своих граждан, побуждает их к занятию по отношению к себе позиции отчужденности.

Значительное освещение и развитие идея правового государства нашла в произведениях современных западных юристов, политологов и социологов. В прямой, а чаще в косвенной форме она закрепляется в текущем законодательстве и даже в конституциях ряда западных государств.

Прямое закрепление идея правового государства нашла, например, в Конституции Испании 1978 г., провозглашающей в п. 1 ст. 1 о том, что Испания - это "социальное, правовое и демократическое государство, высшими ценностями которого являются свобода, справедливость, равенство и политический плюрализм". Она закрепляется в Основном законе ФРГ 1949 г., в ст. 20 и 28 провозглашающем, что "Федеративная Республика Германии является демократическим и социальным федеративным государством" и что "конституционное устройство земель должно соответствовать основным принципам республиканского, демократического и социально-правового государства в духе настоящего Основного закона". Косвенное закрепление идея правового государства получила в конституциях Австрии, Греции, Италии, Франции, Швеции, Швейцарии и ряда других высокоразвитых капиталистических государств.

Большое значение для совершенствования теории правового государства имеют работы отечественных авторов. Большое внимание в них уделяется не только основным чертам и признакам правового государства, но и наиболее важным условиям их формирования.

Справедливости ради следует заметить, что отечественными авторами концепция государства в том виде, как она сложилась на современном Западе, зачастую рассматривалась лишь в критическом плане. Это было правильно и вполне оправданно, когда имелись в виду лишь ее сущность, социальное содержание и назначение в каждый конкретный исторический период и применительно к каждому конкретному господствующему слою или классу. Ведь не секрет, например, что в отношении к любому современному западному государству и власть предержащим данная концепция призвана идеализировать их, показать их "связанность" действующим правом, представить любое западное государство в виде некоего выразителя и защитника интересов всех без исключения слоев общества, верного стража "всеобщей справедливости, законности и правопорядка", коим оно, как показывает жизнь, далеко не всегда является.

Однако в однозначном критическом подходе к теории правового государства имелись и значительные натяжки. Издержки такого видения заключаются прежде всего в том, что при оценке данной концепции не учитывался факт создания и применения ее не иначе, как в виде политического и идеологического средства противопоставления и борьбы с абсолютистскими и иными им подобными режимами, единоличной властью и произволом монарха, чрезмерным вмешательством государства в различные сферы жизни общества и деятельности негосударственных объединений. Упускались из поля зрения и некоторые общечеловеческие ценности, сформировавшиеся в процессе тысячелетнего развития гуманистической мысли и нашедшие свое известное, хотя и сугубо формальное отражение в рассматриваемой теории. Речь идет, в частности, о принципах и идеях, касающихся прав и свобод граждан, о приоритете и "торжестве закона" в условиях демократического государственного и общественного строя, о примате прав, о социальной справедливости и незыблемости законности и правопорядка в условиях правового государства.

Речь идет также об идеях суверенности народа как источника власти, гарантированности его прав и свобод, подчинении государства обществу и др. Говоря об этом, следует вспомнить слова К. Маркса: "Свобода состоит в том, чтобы превратить государство из органа, стоящего над обществом, в орган, этому обществу всецело подчиненный; да и в наше время большая или меньшая свобода государственных форм определяется тем, в какой мере они ограничивают "свободу государства"*(402).

Всячески поддерживая и развивая идею правового государства, не следует, однако, идеализировать, а тем более копировать утвердившуюся на ранних стадиях развития человеческого общества и на современном Западе модель правового государства. Не следует забывать, в частности, о том, что когда мы говорим о разных вариантах или моделях правового государства, провозглашаемых в конституциях Испании, ФРГ, Франции или любой другой капиталистической страны, то имеем в виду, естественно, не некое абстрактное в социальном отношении правовое государство, а буржуазное правовое государство. Аналогично, когда говорим о "связанности" этого государства правом, то имеем в виду связанность его не каким-то другим, а именно буржуазным правом.

Государство и право при этом выступают не как некие безликие в социально-классовом отношении явления, а как вполне определенные, выражающие прежде всего волю и интересы господствующих кругов в условиях капитализма явления, ибо, как известно, внеклассовых, надклассовых или классово-нейтральных, "чистых" в социальном отношении государственно-правовых явлений, институтов и учреждений нет и быть не может. Нельзя в связи с этим не согласиться с В.И. Лениным по поводу его слов о "чистой" демократии, которые целиком и полностью относятся также к "чистым" в социальном плане государственно-правовым явлениям, институтам и учреждениям. Он писал, что "если не издеваться над здравым смыслом и над историей, то ясно, что нельзя говорить о "чистой демократии", пока существуют разные классы, а можно говорить только о "классовой демократии". "Чистая демократия" есть лживая фраза либерала, одурачивающего рабочих. История знает буржуазную демократию, которая идет на смену феодализму, и пролетарскую демократию, которая идет на смену буржуазной"*(403).

Разумеется, в условиях плюрализма мнений и идеологий можно по-разному воспринимать идеи правового государства, так же, как и их интерпретацию. Однако одно остается бесспорным. Теория правового государства в целом, равно как и ее основные положения, всегда отражала общечеловеческие ценности и интересы. Что же касается их интерпретации и применения на практике, то в них неизменно на первый план выступали интересы, взгляды и суждения власть имущих.