Осознай промежуток между бодрствованием и сном

 

Третья техника для вспоминания самого себя: В тот момент сна, когда сон еще не пришел, а внешнее бодрствование уже исчезло, - в этот самый момент раскрывается Существование.

 

В вашем сознании имеются некоторые моменты поворота. В эти моменты вы ближе к своему центру, чем в любое другое время. Вы меняете «передачу», и в тот момент, когда вы меняете передачу, вы проходите через нейтральное положение. Это нейтральное положение является более близким к вам. Утром, когда сон уходит, исчезает, и вы чувствуете себя пробуждающимся, но еще не пробудились, когда вы как раз в середине пробуждения, вы находитесь на «нейтральной передаче». Это момент, когда вы уже не спите, но еще не пробудились, как раз посередине. Вы находитесь на нейтральной передаче. При переходе от сна к бодрствованию ваше сознание меняет весь свой механизм. Оно перепрыгивает от одного механизма функциони­рования к другому. Между этими двумя механизмами другого механизма нет; между ними зазор, промежуток. Сквозь этот промежуток вы можете получить некоторое представление о своей сущности. То же самое происходит и вечером, когда вы перепрыгиваете обратно от механизма бодрствования к механиз­му сна, от сознательного к бессознательному. На одно мгновение механизма нет, нет никакого давления механизма на вас, потому что вы должны предпринять прыжок от одного механизма к другому. Если вы сможете быть осознающими между этими двумя моментами, если вы сможете стать осознающими между этими двумя моментами, если вы сможете вспомнить самого себя между этими двумя моментами, то вы получите некоторое представление о своей реальной сущности.

Как выполнять эту технику? Собираясь заснуть, расслабь­тесь. Закройте глаза, затемните комнату. Просто закройте глаза и ждите. Сон приближается; просто ожидайте, ничего не делай­те, просто ждите! Ваше тело расслаблено, тело становится тяжелым: ощутите это. Почувствуйте это. Сон имеет свой собственный механизм, он начинает работать. Ваше бодрствую­щее сознание исчезает. Вспоминайте, потому что момент будет весьма неуловимым, момент будет атомарным. Если вы упусти­те, вы упустите. Это очень короткий период - один момент, очень маленький промежуток, и в вас произойдет перемена от бод­рствования ко сну. Просто ждите, оставаясь полностью осозна­ющими. Продолжайте ждать. Это потребует некоторого време­ни. На это потребуется, как минимум, три месяца. Только тогда вы сможете получить некоторый намек на тот момент, который как раз посередине. Так что не спешите. Вы не сможете сделать это прямо сейчас; вы не сможете сделать это сегодня вечером. Но вы должны начать и вы, возможно, должны будете ждать несколько месяцев.

Обычно это внезапно случается в пределах трех месяцев. Это случается каждый день, но вашу осознанность и встречу с этим промежутком невозможно планировать. Это случается. Вы просто все время ждете, и однажды это случается. Однажды, внезапно, вы осознаете, что вы не бодрствуете и не спите – весьма таинственное явление. Вы можете даже испугаться, потому что до сих пор вы знали только два состояния: состояние бодрство­вания и состояние сна. Но вы не знаете третьего состояния вашей сущности, когда вы и не спите, и не бодрствуете. При первом столкновении с этим состоянием вы можете испугаться. Не пугайтесь. Все, что является новым, что ранее не было извест­ным, должно вызывать некоторый страх, потому что этот момент, если вы будете переживать его снова и снова, даст вам также и новые ощущения: вы будете ни живы, ни мертвы, ни то ни это. Это бездна.

Эти два механизма подобны двум холмам; вы перепрыгива­ете с одной вершины на другую. Если вы остановитесь в середине, вы упадете в бездну, в пропасть без дна, вы будете все время падать, падать и падать. Эту технику используют суфии, и прежде, чем они дадут эту технику ищущим, они дают также другую практику, просто в качестве меры безопасности. Всякий раз, когда в системе суфизма предлагается эта техника, перед этим дается другая техника, которая заключается в том, что вы закрываете глаза и представляете, что вы падаете в глубокий колодец - темный, глубокий, бездонный. Просто представьте себе падение в глубокий колодец - падение, падение и падение, бесконечное падение. Дна нет, вы не можете достичь дна. Теперь это падение не может прекратиться. Вы можете прекратить его, вы можете открыть глаза и сказать, что ничего больше нет, но само по себе это падение прекратиться не может. Если вы продолжаете, то колодец является бездонным, и он становится все темнее и темнее.

В системе суфиев сначала должно практиковаться это упражнение с колодцем - с этим бездонным темным колодцем. Это приятно, полезно. Если вы практикуете это упражнение и осознали его красоту, его безмолвие, то чем глубже вы будете падать в колодец, тем более молчаливыми вы будете становить­ся. Мир остается где-то далеко, вы чувствуете, что вы улетаете далеко, далеко, далеко. Тишина нарастает вместе с темнотой, а там, в глубине, нет дна. Страх овладевает вашим умом, но вы знаете, что это всего лишь воображение, поэтому можете продол­жать.

Благодаря этому упражнению вы становитесь более при­способленными к этой технике, но тогда, когда вы падаете в колодец между бодрствованием и сном, это уже не воображае­мое; это реальный факт. И здесь тоже нет дна, эта пропасть бездонна. Вот почему Будда назвал эту ничем не заполненную пустоту шуньей. Ей нет конца. Раз вы познали ее, то вы тоже становитесь бесконечным. Это представление трудно иметь во время бодрствования. Его невозможно, конечно, иметь и во время сна, потому что тогда механизм функционирует и трудно отсоединить себя от этого механизма. Но вечером и утром имеют место другие моменты - всего два таких момента за двадцать четыре часа, - когда это очень легко, но для этого нужно ждать. В тот момент сна, когда сон еще не пришел, а внешнее бодрствование уже исчезло, - в этот самый момент раскрывается Существование: тогда вы знаете, кто вы есть, чем является ваше реальное существо, что является вашим подлинным существо­ванием. Во время бодрствования мы являемся фальшивыми, и мы очень хорошо это знаем. Во время бодрствования вы являе­тесь неискренними, неестественными. Вы улыбаетесь тогда, когда более естественными были бы слезы. Вашим слезам также нельзя верить. Они могут быть лишь фасадом, церемонией, долгом. Ваша улыбка является фальшивой, физиономисты могли бы сказать, что ваша улыбка просто нарисована. В ней нет никаких корней; улыбка только на вашем лице, только на губах. Ее больше нигде нет в вашем существе. У нее нет корней, нет других частей тела. Она навязана вам. Улыбка не идет изнутри; она навязана вам извне.

Все, что бы вы ни говорили и что бы вы ни делали, является фальшивым, и совсем не обязательно, что вы проделываете все эти фальшивые дела своей жизни сознательно - совсем не обязательно! Вы можете быть полностью не осознающим - и вы таким и являетесь! В противном случае очень трудно было бы все время нести эту фальшивую бессмыслицу. Это происходит автоматически. Эта фальшь продолжается во время вашего бодрствования, она продолжается даже во время вашего сна - другим образом, конечно. Ваши сновидения являются символи­ческими, а не реальными. Это удивительно, что даже во сне вы не являетесь реальным, естественным, даже во сне вы боитесь и создаете символы.

Сейчас психоаналитики все время занимаются анализом ваших сновидений, У них очень хороший бизнес, потому что вы не можете проанализировать свои собственные сны. Они симво­лические, они не являются реальными. Они говорят о чем-то только при помощи метафор. Если вы хотите убить свою мать и избавиться от нее, вы не будете убивать ее даже во сне. Вы убьете кого-либо другого, кто похож на вашу мать. Вы убьете вашу тетку или кого-нибудь еще, но не мать. Даже во сне вы не можете быть искренними. Тогда нужен психоанализ: для интерпрета­ции требуется профессионал, - но вы можете описать все таким образом, что даже психоаналитик будет обманут.

Ваши сновидения также являются полностью фальшивы­ми. Если вы будете реальным во время бодрствования, то ваши сновидения также будут реальными. Они не будут символическими. Если вы хотите убить свою мать, то вы будете видеть сон, в котором вы убиваете свою мать, и тогда, для того, чтобы показать, что означает ваш сон, не нужны будут никакие интерпретаторы. Но мы такие фальшивые. Во сне мы одни, но все еще боимся мира и общества.

Убийство матери является величайшим грехом, и я не думаю, что у вас есть представление о том, почему это является величайшим грехом. Это является величайшим грехом, потому что каждый испытывает глубокую враждебность по отношению к матери. Это величайший грех, и вы так научены, ваш ум так обусловлен, что даже мысль о причинении вреда своей матери является греховной. Она дала вам жизнь. Во всем мире, во всех обществах учат одному и тому же. Нет ни одного общества на земле, которое бы не согласилось с этим - что убийство матери является величайшим грехом. Она дала вам жизнь, а вы убиваете ее?

Но откуда это учение? Где-то глубоко существует возможность, что каждый выступает против своей матери по необходимости, - потому что мать не только дает вам жизнь, но она является также инструментом, при помощи которого вы становитесь фальшивыми; она является инструментом для принудительного навязывания вам нереального. Она сделала вас тем, чем вы являетесь. Если вы живете в аду, то она принимала в этом участие, самое большое участие. Если вы страдаете, то ваша мать где-то здесь, она спрятана в вас, потому что мать родила вас и воспитала вас - или, в действительности, выбросила вас из вашей реальности. Она фальсифицировала вас. Первая неправда случилась между вами и вашей матерью; первая ложь случилась между вами и вашей матерью - первая ложь!

Даже когда нет еще языка, и ребенок не умеет говорить, он может лгать. Рано или поздно ребенок начинает осознавать, что многие из его ощущений не одобряются его матерью. Ее лицо, ее глаза, ее поведение, ее настроение - все показывает, что что-то в нем является неприемлемым. Тогда он начинает подавлять свои чувства. Что-то не так. Языка еще нет; его ум еще не функционирует. Но все его тело начинает подавляться. И тогда он начинает ощущать, что иногда что-то одобряется его матерью. Он зависит от матери, его жизнь зависит от матери. Если мать оставит его, его не будет. Все его существование центрировано на матери.

Имеет значение все, что мать говорит, делает, показывает; имеет значение все ее поведение. Если ребенок улыбается, а мать любит его, дает ему свое тепло, кормит его молоком, обнимает его, то он учится быть политиком. Он будет улыбаться, когда в нем нет улыбки, потому что он знает, что так он может уговорить свою мать. Он будет улыбаться фальшивой улыбкой. Тогда рождается лжец, появляется политик. Теперь он знает, как фальсифицировать, и этому он научился во взаимоотношениях со своей матерью. Это самые первые взаимоотношения с миром. Когда он станет осознавать свое страдание, свой ад, свою неразбериху, он обнаружит, что за всем этим скрывается его мать.

Существует большая вероятность того, что вы испытываете враждебность по отношению к своей матери. Вот почему каждая из культур настаивает, что убийство матери является величай­шим грехом. Даже в мыслях, даже в сновидениях вы не можете убить свою мать. Я не утверждаю, что вы должны убить ее, я просто говорю, что ваши сны также являются фальшивыми - символическими, неискренними. Вы настолько фальшивы, что не можете даже иметь реальных сновидений.

Это наши два фальшивых лица: одно проявляется, когда мы бодрствуем, другое - когда спим. Между этими двумя фальшивыми лицами имеется очень маленькая дверь, интервал. Сквозь этот интервал вы можете получить некоторое представ­ление о вашем первоначальном лице, о том лице, которое было у вас тогда, когда вы еще не общались с матерью и, следователь­но, с обществом; когда вы были один на один с самим собой; когда вы были, - но не этим и тем; когда не было разделения. Было только реальное; нереального не было. Вы можете бросить взгляд на это лицо, на это невинное лицо между этими двумя механизмами.

Обычно мы не задумываемся о своих сновидениях, мы больше думаем о часах бодрствования. Но психоанализ в боль­шей степени занимается вашими сновидениями, чем часами бодрствования, потому что знает, что в часы бодрствования вы являетесь большим лжецом. В сновидениях хоть что-то можно уловить. Во сне вы являетесь менее осознающими, вы не насилуете вещи, вы не манипулируете ими. Тогда в них можно уловить что-нибудь реальное. В часы бодрствования вы можете быть целомудренным монахом, но вы подавляете сексуальные желания. Тогда это наложит себя на ваши сновидения; ваши сновидения должны быть сексуальными. Очень трудно найти монаха без сексуальных сновидений — скорее даже, невозможно. Вы можете найти преступника без сексуальных сновидений, но вы не сможете найти религиозного человека без них. Развратник может не иметь сексуальных сновидений, но не так называемые святые, потому что все, что вы загоняете внутрь во время бодрствования, будет вырываться во время ваших сновидений и окрашивать их.

Психоаналитики не имеют дела с вашим состоянием бодрствования, потому что они знают, что это стопроцентная ложь. Если и можно получить некоторое представление о реальном, то только в сновидениях. Но тантра утверждает, что даже сновидения не являются такими уж реальными. Они более реальны - и это выглядит парадоксальным, потому что мы думаем, что сны нереальны - они более реальны, чем ваши часы бодрствования, потому что тогда вы в меньшей степени насторожены. Органы чувств спят, кое-что может выйти наружу, подавленное может проявить себя - символически, конечно, но символы могут быть проанализированы.

Во всем мире символы, которыми манипулирует человек, являются одними и теми же. Во время бодрствования вы можете разговаривать на различных языках, но во время сна вы разговариваете на одном и том же языке. Во всем мире язык сновидений является одним и тем же. Если секс подавляется, то во сне появляются одни и те же символы. Если подавляется страсть к пище, страсть к еде, голод, то появляются одни и те же символы — или подобные символы. Язык сновидений является одним и тем же, но со сновидениями все же имеются проблемы, потому что этот язык символический. И Фрейд может интерпре­тировать его одним образом, Юнг другим, а Адлер каким-нибудь третьим. И если вы будете проанализированы сотней психоана­литиков, то будет сотня интерпретаций. Вы будете еще в большем замешательстве, чем были ранее, более запутаны сотней интерпретаций одного и того же,

Тантра утверждает, что ни во сне, ни во время бодрствова­ния вы не являетесь реальными. Вы реальны только между этими двумя состояниями. Так что не связывайтесь ни с бодрствованием, ни со сном и сновидениями. Уделите внимание промежутку; осознайте промежуток между ними. Поймайте проблеск, переходя из одного состояния в другое. И раз вы узнали, когда наступает этот промежуток, вы стали его хозяи­ном. Вы имеете ключ; в любое время вы можете открыть этот промежуток и войти в него. Открывается другое измерение существования, измерение реального.

 

 

Думай о мире как об иллюзии

 

Четвертая и последняя техника на вспоминание самого себя: Иллюзии обманывают, цвета определяют пределы, даже делимое является неделимым.

 

Это редкая техника, она не так много использовалась, но ее использовал один из величайших учителей Индии, Шанкара. Шанкара построил на этой технике всю свою философию. Вам известна его философия майи - иллюзии. Шанкара утверждает, что все является иллюзорным. Все, что бы вы ни слышали, видели, чувствовали, является иллюзией. Оно не является реальным, потому что реальное невозможно почувствовать нашими органами чувств. Вы слышите меня, а я вижу вас, слушающих меня: это может быть всего лишь сновидением, и не существует никаких методов, чтобы определить, является это сновидением или нет. Мне может только сниться, что вы слушаете меня. Как я могу узнать, что это реально, а не является сновидением? Не существует никаких способов.

Известна история о том, как Чжуан-цзы рассказал, что однажды ночью ему приснилось, что он стал бабочкой. Утром он был очень грустным, - а он не был человеком, который мог грустить, его никогда не видели печальным. Собрались его ученики и спросили:

- Чжуан-цзы, учитель, чем ты так опечален?

- Меня расстроил мой сон, - сказал Чжуан-цзы. Ученики рассмеялись и сказали:

- Ты расстроился из-за сна - ты, который всегда учил нас не расстраиваться даже в том случае, если весь мир расстраивает вас? И всего лишь сновидение вызвало твою печаль? О чем ты говоришь?

- Это такой сон, который вызвал во мне очень и очень глубокое расстройство, печаль, страдание. Я видел в моем сне, что я стал бабочкой.

- Что же тебя так озадачило в нем?

- Вот что меня озадачило: если Чжуан-цзы мог видеть во сне, что он стал бабочкой, то почему не может быть обратного? Бабочка может видеть во сне, что она стала Чжуан-цзы. Так что теперь я в растерянности. Что является истинным и что является ложным? Что является реальным и что – нереальным. Являюсь ли я Чжуан-цзы, который видел сон о том, что он стал бабочкой, или бабочка сейчас спит и видит сон о том, что она стала Чжуан-цзы? Если возможно одно, то возможно и другое.

Говорят, что Чжуан-цзы так никогда и не смог отделаться от этой головоломки. Она осталась с ним на всю жизнь.

Как определить, что я нахожусь не во сне, разговаривая с вами? Как определить, что вам не снится, что я говорю? При помощи наших органов чувств невозможно никакое решение, потому что во сне все выглядит реальным - таким же реальным, как в жизни. Когда вы видите сон, вам всегда кажется, что это реальность. Если сны воспринимаются как реальность, то поче­му нельзя реальность считать сном?

Шанкара утверждает, что при помощи органов чувств невозможно определить, является ли вещь, находящаяся перед вами, реальной или нереальной. А поскольку нет возможности определить, является вещь реальной или нереальной, то Шан­кара называет это майей: это иллюзия. Иллюзия не означает, что это нереальное. Иллюзия означает, что невозможно решить, является это реальным или нереальным - запомните это.

В западных языках слово «майя» переводится очень непра­вильно, и из западных терминов можно понять, что «иллюзия» означает «нереальное». Это не так! «Иллюзия» означает невоз­можность определить, является ли вещь реальной или нереаль­ной. Эта путаница и называется майей.

Весь этот мир является майей, смешением, путаницей. Вы не можете определить; вы не можете принять решение по этому поводу. Все всегда избегает вас, всегда изменяется, всегда превращается во что-либо другое. Это игра воображения, это сноподобные вещи. Эта техника имеет отношение к философии Шанкары. Иллюзии обманывают - или то, что обманывает, является иллюзией - цвета определяют пределы, даже делимое является неделимым. В этом мире иллюзий ничто не является определенным. Весь этот мир подобен радуге. Кажется, что она есть, а ее нет. Если вы далеки от нее, то она есть, но если вы подойдете поближе, она растворяется. Чем ближе вы подходите, тем в большей степени она исчезает. Если вы доберетесь до того места, где видели радугу, то ее там не будет.

Весь мир подобен цветам радуги, это так. Когда вы находи­тесь далеко, все является обнадеживающим; когда вы подходите ближе, надежды исчезают. И когда вы достигаете цели, вы находите там только пепел - только мертвую радугу. Цвета исчезли, и вещи в том виде, в котором они появлялись, отсутствуют. Такие, какими вы их ощущали, они отсутствуют.

Даже делимое является неделимым. Вся ваша математика вся ваша система вычислений, все ваши концепции, вся ваша философия становятся бесполезными. Если вы попытаетесь понять эту иллюзию, то сами эти усилия запутают вас еще больше. Ничто не является определенным в этом мире; все является неопределенным - потоком, потоком изменений, без какой-либо возможности для вас решить, является ли это или то, истинным или ложным. Что же произойдет? Что случится, если вы примете эту позицию? Если вы действительно глубоко примете ту позицию, что все, о чем невозможно принять решение, является иллюзорным, то вы автоматически, самопроизвольно обратитесь к самому себе. Тогда единственным местом, где вы можете обрести свой центр, будет ваше собственное существование. Это определенно.

Постарайтесь понять это: мне может сниться ночью, что я стал бабочкой, и я не могу решить во сне, является это реальностью или нет. Утром я могу быть озадачен наподобие Чжуан-цзы - был ли сон о бабочке действительно сном и не являюсь ли я сном бабочки. Не существует способа определить, какой из этих двух снов является реальностью, а какой – нет.

Но Чжуан-цзы кое-что упускал - того, кто видит сны. Он думал только о снах, сравнивал сны и упустил видящего сны - того, кто видел сон о том, что Чжуан-цзы превратился в бабочку, того, кто думал о том, что все может быть наоборот: что бабочка видит сон о том, что она превратилась в Чжуан-цзы. Кто является этим наблюдателем? Кто спал, и кто теперь проснулся? Вы можете быть нереальным, вы можете быть для меня сном, но я не могу быть сном для самого себя, потому что даже для того чтобы имел место сон, необходим тот, кто его смотрит. Даже сон не может существовать без реального существа, видящего его. Так что забудьте о сновидениях. Эта техника учит забыть сновидения. Весь мир является иллюзией, а вы - нет. Так что не идите за миром, здесь нет возможности увеличить степень определенности. Оказывается, что сейчас это доказано даже научными исследованиями.

В течение трех последних веков наука была очень уверенной во всем, а Шанкара казался просто философски настроен­ным умом, поэтом... В течение трех веков наука была уверенной, но сейчас, в течение двух последних десятилетий, она стала менее уверенной. Сегодня величайшие ученые утверждают, что нет ничего определенного, что по поводу материи мы никогда не сможем быть уверенными. Все опять стало неопределенным. Все выглядит как изменяющийся поток. Определенным кажется только внешнее. Чем глубже вы во все входите, тем более неопределенным оно становится. Шанкара говорит, и тантра всегда утверждала, что мир является иллюзией. Даже до рожде­ния Шанкары тантра учила одной технике - что весь мир является иллюзией, так что думать о нем нужно как о сновиде­нии. Если вы сможете думать о нем как о сновидении - если вы вообще думаете, то вы осознаете его как сновидение, - то весь фокус вашего сознания обратится внутрь самого себя, поскольку имеется страстное желание постичь истину, постичь реальное.

Если весь мир является нереальным, то в нем нет убежища. Тогда вы гоняетесь за тенями, напрасно расходуя время, жизнь, энергию. Так обратитесь внутрь себя. Одно является определен­ным: «Я есть». Если даже весь мир является иллюзией, одно является определенным: существует кто-то, кто знает, что мир является иллюзией. Знание может быть иллюзорным, познан­ное может быть иллюзорным, но познающий иллюзорным быть не может. Это единственная определенность, единственная твер­дая опора, на которой вы можете стоять.

В этой технике говорится о том, что нужно посмотреть на мир: он является сновидением, иллюзией, ничто не является тем, чем оно выглядит. Это просто радуга. Углубитесь в это ощущение. Вы будете отброшены к самому себе. Возвращаясь к самому себе, вы придете к определенной истине, к тому, что является несомненным, абсолютным.

Наука никогда не может быть абсолютной. Она является относительной. Только религия может быть абсолютной, пос­кольку она ищет не сновидения, она ищет видящего сны; она ищет не наблюдаемое, но наблюдателя, зрителя, того, кто осознает все окружающее.

 

 

Глава 4 (36)

ОТ МАЙИ (ИЛЛЮЗИИ) К РЕАЛЬНОСТИ

25 февраля 1973 года, Бомбей, Индия

 

Вопросы:

Как может изменить человеческий ум вспоминание самого себя?

Если человек должен делать упор на положительном, то не является ли это выбором, который противоречит тотальному приятию реальности?

Какова роль и значение гуру в этом мире майи?

 

Первый вопрос:

 

Каким образом практика вспоминания самого себя может трансформировать человеческий ум?

 

Человек не центрирован в самом себе. Он рождается цен­трированным, но общество, семья, образование, культура вы­талкивают его из своего центра, выталкивают его из центра весьма коварным образом - вольно или невольно. Так что все становятся в некотором смысле «эксцентриками» - смещенны­ми из центра. Этому есть причины, причины, связанные с выживанием. Когда ребенок рождается, ему должна быть на­сильно навязана некоторая дисциплина. Его нельзя оставить свободным. Если ему предоставить полную свободу, то он останется с центром - самопроизвольным, живущим с самим собой, живущим самим собой.

Он будет первоначальным, таким, каким он является на самом деле. Он будет подлинным, и тогда не будет нужды - практиковать какую-либо технику для вспоминания самого себя. Тогда не будет нужды практиковать какую-либо медита­цию, потому что он никогда не будет отходить от своего центра. Он будет оставаться с самим собой - центрированный, укоренен­ный, обосновавшийся в своем собственном существовании. Но это до сих пор было невозможным. Поэтому медитация является лечебным средством. Общество создает болезнь, а затем эта болезнь должна быть излечена.

Религия является лечебным средством. Если бы человечес­кое общество могло, в действительности, развиваться в условиях свободы, то не было бы необходимости в религии. Поскольку мы больны, нужны лекарства, а поскольку мы сдвинуты из своего Центра, то необходимы методы центрирования. Если когда-то появится возможность создать на земле здоровое общество, здоровое во внутреннем смысле, то тогда не будет религии. Но создание такого общества кажется весьма трудным.

Ребенок должен быть дисциплинированным. Что вы дела­ете, когда приучаете ребенка к дисциплине? Вы заставляете его делать что-то, что не является для него естественным. Вы требуете от него того, что бы он никогда не сделал самопроиз­вольно. Вы будете наказывать его, вы будете оценивать его поведение, вы будете подкупать его, вы будете делать все, чтобы сделать его социальным - чтобы вытащить его из его естествен­ного существования. Вы сформируете в его уме новый центр, который там никогда не был, и этот центр будет расти, а естественный центр будет предан забвению, будет передан подсознанию.

Ваш естественный центр перемещается в подсознание, в темноту, а ваш неестественный центр становится вашим созна­нием. На самом деле нет никакого разделения между сознанием и подсознанием; это разделение создается искусственно. Вы являетесь единым сознанием. Это разделение появляется пото­му, что ваш собственный центр загоняется в какой-то темный угол. Вы даже теряете контакт с ним; вам не позволяется вступать с ним в контакт. Вы сами перестаете сознавать, что у вас есть центр. Вы проживаете то, чему научили вас общество, культура, семья: вы проживаете фальшивую жизнь.

Для этой фальшивой жизни нужен фальшивый центр. Этим центром является ваше эго, ваш сознательный ум. Вот почему, независимо от того, что вы делаете, вы никогда не будете блаженствовать, - потому что только реальный центр может проявиться, только реальный центр может взорваться, может прийти к вершине, к оптимуму, к возможности блаженства. Фальшивый центр представляет собой игру с тенью. Вы можете играть с ним, вы можете надеяться на него, но, в конце концов, он не принесет ничего, кроме разочарования. С ложными заботами так и должно быть.

Некоторым образом все принуждает вас не быть самим собой, и это не может быть изменено просто тем, что будет сказано, что это неправильно, - потому что общество имеет свои собственные потребности. Ребенок при рождении просто подобен животному – непринужденный, центрированный, основа­тельный, но и независимый. Он не может быть частью органи­зации. Он является возмущающим элементом. Его следует принудить, окультурить и изменить. При этом окультуривании он должен быть вытолкнут из своего центра.

Мы живем на периферии, мы живем только в той степени, в какой общество позволяет нам. Наша свобода является лож­ной, поскольку правила игры, правила социальной игры на­столько крепко зафиксированы, что вы можете думать, что вы выбираете это или то, но на самом деле вы ничего не выбираете. Выбор идет от вашего окультуренного ума, он осуществляется механическим образом.

Я вспоминаю человека, который женился в своей жизни на восьми женщинах. Он женился на одной женщине, затем развелся с ней, затем женился на другой - очень осторожно, очень осмотрительно, очень осмотрительно, для того чтобы не попасть снова в старую ловушку. Он вычислял и прикидывал различными способами, он думал, что эта новая женщина будет совершенно не похожа на предыдущую. Но спустя несколько дней, когда еще не закончился медовый месяц, новая женщина начала проявлять себя в точности так же, как и старая, первая жена. Через шесть месяцев этот брак был также разрушен. Он женился на третьей женщине, теперь с еще большими предос­торожностями, но снова произошло то же самое.

Он брал в жены восемь женщин, и всякий раз новая жена оказывалась такой же самой, как и старая. Что происходило? А ведь он выбирал очень тщательно, очень осторожно. Что проис­ходило? Он не мог изменить выбирающего, выбирающий всегда был одним и тем же, поэтому и выбор должен был быть одним и тем же. А выбирающий действует бессознательно.

Вы все время делаете то или это, вы все время меняете внешние вещи, но сами вы остаетесь тем же самым. Вы остаетесь вне центра. Что бы вы ни делали, каким бы очевидно различным это ни было, в конце концов, оказывается, что это одно и то же. Результаты всегда одни и те же; выход всегда один и тот же; последствия всегда одни и те же.

Всякий раз, когда вы ощущаете, что вы выбираете и что вы свободны, вы, на самом деле, не свободны и не выбираете. Выбор также является механическим. Ученые, в частности биологи, утверждают, что ум становится зафиксированным, причем это случается очень рано. Временем фиксации являются первые два или три года, после этого все в уме зафиксировано. Затем вы все время делаете одно и то же; вы все время механически повторя­етесь. Вы движетесь в порочном круге.

Ребенок принудительно смещается из своего центра. Он должен быть приучен к дисциплине; он должен быть научен подчинению. Вот почему мы так высоко ценим подчинение. А подчинение разрушает каждого, потому что подчинение означа­ет, что в данный момент вы не в центре: кто-то другой в центре, а вы просто следуете за ним.

Образование необходимо для выживания, но мы сделали эту необходимость выживания оправданием подавления и по­корности. Мы заставляем всех подчиняться. Что это значит? Подчинение кому? Всегда кому-то другому - отцу, матери; кто-то еще всегда имеется, кому приходится подчиняться. Откуда такое настойчивое требование подчинения? Потому что ваш отец также был принужден к подчинению, когда был ребенком; ваша мать вынуждена была подчиняться, когда была ребенком. Они были насильно сдвинуты из своих центров; теперь они делают то же самое с вами. Они делают то же самое со своими детьми, а эти дети снова будут делать то же самое. Так продолжает вращаться порочный круг.

Убивается свобода, а вместе со свободой вы теряете и свой центр. Это не значит, что центр разрушается; он не может быть разрушен, пока вы живы. Было бы хорошо, если бы он был разрушен; вам было бы спокойней с самим собой. Если бы вы были абсолютно фальшивы, то в вас не было бы скрытого реального центра, то вам было бы спокойнее. Тогда бы не было конфликта, не было беспокойства, не было борьбы.

Конфликт возникает оттого, что реальное в вас остается. Оно остается в центре, а как раз на периферии создается нереальное. Между этими двумя центрами имеет место постоян­ная борьба, имеет место постоянное беспокойство, напряжение. Эта ситуация должна быть трансформирована, и для этого имеется только один способ: фальшивое должно исчезнуть, а реальному должно быть предоставлено его место, Вы должны снова обосноваться в своем центре, в своем существовании; в противном случае вы будете страдать.

Фальшивое исчезнуть может. Реальное исчезнуть не мо­жет, пока вы не умрете. Пока вы живы, реальное будет с вами. Общество может сделать только одно: оно может загнать ваше реальное вглубь и оно может создать такой барьер, что даже вы сами перестанете осознавать его. Можете ли вы вспомнить хотя бы один момент в своей жизни, когда вы были непосредственны, когда вы жили моментом - когда вы жили сами по себе и не следовали за кем-либо другим?

Я читал мемуары одного поэта. Его отец умер, и мертвое тело было положено в гроб. Его сын, поэт, плакал, кричал, а затем вдруг поцеловал лоб своего мертвого отца и сказал: «Теперь, когда ты мертв, я могу сделать это. Я всегда хотел поцеловать тебя в лоб, но пока ты был жив, это было невозмож­но. Я так боялся тебя».

Вы можете поцеловать только мертвого отца - и если даже живой отец и позволял вам целовать себя, поцелуи должны были быть фальшивыми; они не могли быть непосредственными. Мальчик не может поцеловать непосредственно даже свою мать, потому что при этом всегда присутствует страх секса; тела не должны входить в слишком близкий контакт - даже с матерью. Все становится фальшивым. Всегда имеется страх и фальшь – никакой свободы, никакой непосредственности, а настоящий центр может функционировать только тогда, когда вы непосред­ственны и свободны.

Теперь вы в состоянии будете понять, каково мое отноше­ние к этому вопросу: Каким образом практика вспоминания самого себя может трансформировать человеческий ум? Она снова заземлит вас; она снова даст вам корни в вашем собствен­ном центре. Путем вспоминания самого себя вы забываете все, отличное от самого себя: общество, безумный мир вокруг вас, семью, взаимоотношения с другими людьми - вы забываете все. Вы просто вспоминаете, что вы есть.

Это воспоминание не дается вам обществом. Это вспоминание самого себя отсоединит вас от всего, что является периферий­ным. И если вы сможете вспомнить себя, то вы снова упадете в свое собственное существование, в свой собственный центр. Ваше эго будет только на периферии, но теперь вы будете в состоянии видеть его. Вы сможете наблюдать его, как любой другой объект. А раз вы сможете наблюдать свое эго, свой фальшивый центр, то вы никогда уже не будете фальшивыми.

Вы можете нуждаться в своем фальшивом центре, потому что вы должны жить в фальшивом обществе. Вы сможете теперь использовать его, но вы никогда не будете отождествлять себя с ним. Теперь он будет инструментом. Вы будете жить в своем центре. Вы сможете использовать фальшивый центр как неко­торое социальное удобство, как некоторое соглашение, но вы не будете отождествлять себя с ним. Теперь вы знаете, что вы можете быть непосредственным, свободным. Вспоминание самого себя трансформирует вас, потому что оно дает вам возможность снова быть самим собой, - а бытие самим собой является предельным состоянием, бытие самим собой является абсолют­ным состоянием.

Вершиной всех возможностей, всех потенциальных воз­можностей является божественное - или как вы еще пожелаете назвать это. Бог не является чем-то в прошлом; он есть ваше будущее. Вы слышите, как снова и снова повторяется, что Бог является отцом. Но он, что очень важно, будет вашим сыном, а не отцом, потому что он должен выделиться из вас. Поэтому я говорю, что Бог является сыном, потому что отец в прошлом, а сын - в будущем.