Информационное оружие и проблема алгоритмической неразрешимости перспективности для информационных самообучающихся систем

Две силы есть — две роковые силы, Всю жизнь свою у нихмы под рукой, От колыбельных дней и до могилы, — Одна есть Смерть, другая — Суд людской.

Ф.И.Тютчев

Оглавление второй части

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

Информационное оружие и проблема алгоритмической неразрешимости перспективности для информационные самообучающихся систем

Глава 6. «Информационная война» в материалах прессы 55

Глава 7. Информационная война как целенаправленное информационноевоздействие информационных систем 57

Глава 8. Проблема выигрыша информационной войны в человеческом обществе 63

Глава 9. Обучение как процесс информационного воздействия (толкование теорем о возможностях Р,СР-сетей) 65

Глава 10. Приемы информационного воздействия 68

Глава 11. Проблема начала информационной войны 71

Глава 12. Типовая стратегия информационной войны 73

Глава 13. Последствия информационной войны 78

Глава 14. Источники цели или кто дергает за веревочку 82

Выводы 84

Глава 6(1). «Информационная война» в материалах прессы

Люди могут достигать в любой области сколько-нибудь разумных результатов только после того, как они в это области исчерпают все возможные глупости.

Фонтенель

В последнее время в печати появляются публикации о возникновении нового типа войн — «информационных войн», которые идут на смену ядерным. Понятно, что журналисты не утруждают себя аналитической деятельностью по осмыслению вынесенных ими в мир средств массовой информации терминов, типа «информационной войны», «информационного оружия», и в условиях, когда специалисты отмалчиваются, создается ситуация «информационного вакуума», окутывающего тайну. От этого тайна становится только еще загадочнее и страшнее. Тем более, что некоторым из пишущих, в отличии от специалистов, «известно, например, что когда организм пользователя компьютера ослаблен, можно через экран так закодировать набор излучений цветовых, звуковых и прочих сигналов, что они, действуя через подсознание, сбивают биоритмы своей жертвы до такой степени, что человек не выдерживает и погибает» [34]. В результате новомодный термин начинает раздуваться от прививаемых ему с каждым новым его произношением различных смыслов, словно комар от выпитой крови.

В данной части работы предлагается, опираясь на известные в области информатики определения и понятия, попытаться проанализировать, что же такое информационная война и какие у нее могут быть последствия?

Но в начале сделаем краткий обзор имеющихся на сегодняшний день публикаций по данной проблеме.

Начнем с самой неожиданной из них, с работы русского писателя, именно писателя и философа, а не профессионального математика, А Зиновьева «Русский эксперимент» (раздел «Планируемая история»), где он пишет: «Теперь история не происходит по своему капризу, стихийно. Она теперь делается сознательно, можно сказать — по заказу сильных мира сего».

Причины, по которым подобное стало сегодня возможно, Зиновьев видит в следующем:

1) прогресс средств сбора, обработки и передачи информации;

2) прогресс средств коммуникаций;

3) прогресс средств манипулирования людьми, надзора за ними, пресечения массовых движений;

4) влияние массовой культуры на стандартизацию образа жизни людей.

А все сказанное привело к тому, что «Степень непредвиденности и неожиданности исторических событий резко сократилась сравнительно с резко возросшей степенью предсказуемости и запланированности. А холодная война Запада, возглавляемого США. против коммунистического Востока, возглавляемого Советским Союзом, была с самого начала грандиозной запланированной операцией, по затратам, размаху и результатам самой грандиозной операцией людей глобального масштаба. В ней было много незапланированного, непредвиденного, неподконтрольного, что неизбежно даже в мелких операциях. Но в целом, в главном, в определяющих ход процесса решениях она была именно такой» (А.Зиновьев).

Так написано в книге, вышедшей всего пятитысячным тиражом, которую прочитают немногие.

Но об этом же самом говорил У.Колби — бывший директор ЦРУ США. разработавший и проводивший в свое время операцию по свержению правительства С.Альенде в Чили. В своем интервью он назвал эту операцию «лабораторным экспериментом по использованию финансовых средств для дискредитации и смещения иностранного правительства». Использованные финансовые средства определили, кто и что должен говорить, а тем самым определили содержание и направление информационных потоков.

Позднее, в случае с СССР, когда экспериментаторы вышли за пределы лабораторий, ими были использованы почти те же апробированные ранее алгоритмы и методы.

А одной из наиболее первых публикаций в массовых тиражах по данной тематике в нашей стране стали работы Г.Смоляна, В.Цыгичко и Д.Черешкина, в частности их выступление в прессе «Оружие, которое может быть опаснее ядерного» (Независимая газета от 18.11.95), а затем статья М.Делаграмматика «Последний солдат суперимперии, или кому нужна кибервойна» («Литературная Россия» от 26.04.96).

Номы начнем обзор со статьи И.И.Завадского [30], в которой можно найти следующее определение:

«Информационная война состоит из действий, предпринимаемых для достижения информационного превосходства в обеспечении национальной военной стратегии путем воздействия на информацию и информационные системы противника с одновременным укреплением и защитой нашей собственной информации и информационных систем»

И задача теперь, согласно неизвестному для И.Завадского «одному из руководителей Пентагона», который произнес это опять же неизвестно где «состоит не в уничтожении живой силы, но в подрыве целей, взглядов и мировоззрения населения, в разрушении социума».

По мнению автора [30], основные информационные войны развернутся в кибернетическом пространстве, а сегодняшняя задача любого государства заключается в том, чтобы вырастить достойных воинов, способных одержать победу, что, например, и делается в учебном классе Университета национальной обороны в Вашингтоне. Сегодняшние же информационные победы в большинстве своем основаны не на серьезных информационных технологиях, а как и все предыдущие войны на том, что отдельные «источники информации» продаются и покупаются.

Следующая интересная работа — это статья Д.С.Черешкина, Г.Л.Смоляна и В.Н.Цыгичко «Реалии информационной войны». Авторы констатируют, что информатизация ведет к созданию единого мирового информационного пространства, в рамках которого осуществляется потребление информации, рождение, изменение, хранение и, самое главное, обмен между субъектами этого пространства — людьми, организациями, государствами.

Факт появление информационного пространства в силу того, что свято место пусто не бывает, приводит к появлению желающих не только поделить это пространство, но и контролировать и управлять процессами в нем происходящими. Для этого используется так называемое информационное оружие, которое представляет собой средства уничтожения, искажения или хищения информации; средства преодоления систем защиты; средства ограничения допуска законных пользователей; средства дезорганизации работы технических средств, компьютерных систем.

Атакующим информационным оружием авторы [105] называют:

— компьютерные вирусы;

— логические бомбы (программные закладки);

—средства подавления информационного обмена в телекоммуникационных сетях, фальсификация информации в каналах государственного и военного управления;

— средства нейтрализации тестовых программ;

—различного рода ошибки, сознательно вводимые в программное обеспечение объекта.

В работах В.Н.Устинова (Российский институт стратегических исследований) для информационного оружия взято определение, которое предполагает, что информационное оружие есть само использование информации и информационных технологий для воздействия на военные и гражданские кибернетические системы.

В 1996 году под эгидой американского правительства прошла 5-я I Международная конференция по информационной войне. Подробный отчет об этой конференции можно прочитать в работе [89]. Из всех выводов, сделанных авторами [89] по материалам конференции, здесь отметим лишь один, а именно:

«стратегия применения информационного оружия носит исключительно наступательный характер». Этот очень важный результат, который еще не до конца осмыслен научной общественностью, позволяет выйти на следующее утверждение.

Наступательный характер информационного оружия во многом определяет лицо информационной войны и позволяет априори определить потенциального информационного агрессора. А это значит, можно предположить, что объем информации, целенаправленно передаваемый от одной страны к другой, и является мерой информационной агрессивности. При этом неважно, какой характер имеет передаваемая информация.

Подобное утверждение несколько необычно. К его осмыслению надо подходить с иными, непривычными мерками и исходить из того, что в эпоху информационных технологий, когда социальная среда перенасыщена информацией, безопасность системы уже начинает определяться не только теми знаниями, которые данная система получает о противнике, но и, может быть даже в первую очередь, теми знаниями, от восприятия которых ей удалось уклониться.

Теперь остановимся на возможностях информационного оружия. Одни авторы [105] единодушно считают его мощнее ядерного, другие предпочитают не высказываться на эту тему, ссылаясь на отсутствие прецедентов. Однако, так как спектр номенклатуры информационного оружия широк (сюда входят не только перечисленные выше средства кибернетического оружия, но и средства массовой информации, произведения массовой культуры или культуры для масс и искусства для масс), возможности всех этих средств, конечно, различны.

Одним из средств информационного оружия, как уже отмечалось выше, является мирная пропаганда достоинств собственного образа жизни.

В частности, пропаганду достоинств западной цивилизации и западного образа жизни, включая бескорыстную помощь незападным народам планеты в их добровольном развитии в направлении западного образца общественного устройства, А.Зиновьев [31] определил термином западнизация. Так вот, это оружие применялось уже неоднократно и, оценивая его мощь, А.Зиновьев считает, что ядерное оружие в сравнении с западнизацией выглядит так же, как дубина дикаря в сравнении с водородной бомбой. При этом «Ядерное оружие стоит огромных денег. А западнизация стоит пустяки, а со временем даже прибыль приносить начинает. Можете вы себе вообразить такое: вы бросаете водородно-нейтронную сверхбомбу и в ответ в вас летят мешки с долларами, фунтами, марками и франками? Нет, конечно. А с западнизацией такое вполне естественно. Если не сразу потекут к вам доллары, фунты, марки и франки, то сырье, нефть и газ — наверняка».

Проблема скрытости многих информационных воздействий имеет не последнее значение при применении информационного оружия. Может быть, самым важным в всей этой истории является то, что жертвы данного вида оружия, даже владея теорией и соответствующей материально-технической ба­зой, приходят к осознанию себя как жертвы только потом, когда «поезд уже ушел».

«Бомба западнизации», взорванная в России, произвела в ней неслыханные ранее опустошения не только в сферах государственности, экономики, идеологии и культуры, но и в самом человеческом материале общества. В таких масштабах и в такие сроки это до сих пор еще не удавалось сделать никаким завоевателям и ни с каким оружием. Будучи предназначена (по замыслу изобретателей) для поражения коммунизма, «бомба западнизации» в практическом применении оказалась неизмеримо мощнее: она разрушила могучее многовековое объединение людей, еще недавно бывшее второй сверхдержавой планеты и претендовавшее на роль гегемона мировой истории, до самых его общечеловеческих основ, не имеющих отношения к коммунизму. Целились в коммунизм, а убили Россию. Запад с помощью этого оружия одержал самую грандиозную в истории человечества победу, предопределившую, на мой взгляд, ход дальнейшей социальной эволюции на много веков вперед» (А.Зиновьев).

Одним из серьезных преимуществ информационного оружия всеми пишущими на эту тему уверенно называется его относительная дешевизна по сравнению с другим видом вооружения. По критерию эффективность/стоимость оно значительно выигрывает у любого другого вида оружия.

Почему?

Потому что в него не надо вкладывать «энергию» для уничтожения противника. Изначально предполагается, что противник обладает всеми необходимыми средствами для собственного уничтожения. Задача применения информационного оружия состоит в том. чтобы помочь противнику направить имеющиеся у него средства, в том числе технические, против самого себя.

Подробнее эта проблема будет рассмотрена в третьей части работы. Выше были процитированы определения из современных работ по проблеме информационной войны. Но о том же самом десятилетия назад и более писали фантасты, и писали они почти теми же словами; единственное отличие заключалось в том, что содержательно понимая исследуемую проблему точно так же, как она понимается сейчас людьми в форме, на нее наклеивали иные этикетки, типа «война в сфере управления» или «в сфере связи».

Вот так описал развитие информационных войн С.Лем в романе «Фиаско», впервые опубликованном в 1986 году:

1. Развитие средств вооружения на некой планете привело к ситуации, при которой использование боевых арсеналов неизбежно приводит биосферу к гибели. У враждующих сторон силы хоть отбавляй. Соревноваться в ее дальнейшем наращивании глупо.

2. Возникает проблема контроля за применением силы, а значит проблема контроля действий противника в таких сферах, как связь и управле­ние.

3. Лишить противника возможности применить силу— это значит лишить его возможности эффективно управлять ситуацией и вовремя передавать управляющие сигналы.

С.Лем пишет: «Никто сам себе каналов распознавания и командования не блокирует. Это происходит из-за так называемого эффекта зеркала. Каждый вредит другому, разрывая его связь, и получает аналогичный ответ. На смену состязаниям в точности и мощности баллистических снарядов приходит борьба за сохранение связи. Если первые были только накоплением средств разрушения и угрозой их применения, то вторая — это настоящая «война связи». Битвы за разрушение и спасение связи вполне реальны, хотя не влекут за собой ни развалин, ни кровавых жертв. Постепенно заполняя радиоканалы шумом, противники теряют контроль над собственными вооружениями, а также контроль над вооружениями и оперативной готовностью врага».

4. Подобное развитие событий требует, чтобы оружие обладало собственным интеллектом; а как же иначе, если им нельзя управлять дистанционно?

«Предвидя близкий пат, каждая сторона работает над созданием такого оружия, которое станет автономным — тактически, а потом и стратегически. Боевые средства получают независимость от своих изготовителей, операторов и командных баз».

5. Однако применение нового оружия все равно представляет глобальную опасность. А это значит, что для того, чтобы его применять безопасно для самого себя, надо откорректировать его цели, форму и содержание.

«Если бы главной задачей этого оружия было уничтожение аналогичного оружия противника, столкновение в любой области сферы стало бы началом сражения, распространяющегося, как степной пожар, что привело бы к глобальному обмену ударами наивысшей мощности, а следовательно, к гибели. Поэтому оружие не должно вступать между собой в непосредственные столкновения. Оно должно только взаимно шаховать, а если и уничтожать, то коварно, как микробы, а не как бомбы. Его машинный разум пытается подчинить разум вражеского оружия при помощи так называемых программных микровирусов...»[491.

Так возникает информационное оружие. Так раскручивается маховик информационных войн.

Обратите внимание на сформулированную С.Лемом тенденцию повышения автономности оружия, а значит, повышения его интеллектуальности. Последние войны нашего столетия в чем-то подтверждают сказанное. В частности, война США против Ирака продемонстрировала, что зенитно-ракетные комплексы, имеющие определенную самостоятельность (собственные системы обнаружения и управления огнем), сумели причинить немалый ущерб авиации объединенных сил, так как должны были поражаться отдельно. Тоже относится и к малозаметным американским самолетам F-117, постоянно сохраняющим режим радиомолчания [б].

Почти совсем в соответствии с вышеописанным сценарием Управление перспективных исследовательских проектов министерства обороны США (АRРА) уже выступило с долгосрочной программой создания «думающего оружия», для чего подключаются ведущие университеты США и Западной Европы. В.Строев пишет по этому поводу [85]: «И Пентагон не жалеет финансовых средств для создателей компьютерных систем и их математического обеспечения. Появилась даже такая формула: «В будущей войне победит тот, у кого лучше окажутся программисты».

Отметим, что почти все приведенные выше определения по проблематике информационных войн не являются определениями, логически следующими из конкретной модели или решаемой задачи (за исключением сценария С.Лема). В большинстве своем они почерпнуты из популярной зарубежной литературы или выступлений отдельных политических деятелей, в которых модель, породившая то или иное определение, осталась за кадром и не вынесена для рассмотрения.

И вопрос: «А существует ли в природе сама модель, хоть в какой-то степени адекватная действительности?» чем-то похож на классический вопрос одного из персонажей М.Горького: «А был ли мальчик?»

В данной работе мы несколько отойдем от приведенных выше толкований и посмотрим на «информационную войну» под другим углом зрения, обусловленном такими моделями, как Р и СР-сети.

Согласно изложенной в работах [77,78] теории, понятие «информационная война» раскрывается через последовательность задаваемых информационной самообучающейся системе провокационных вопросов. Не более того.

Подробнее об этом говорилось в работе «Инфицирование как способ защиты жизни» в разделе «В каком году умерла у швейцара бабушка?». Однако не каждой информационной системе «по плечу» не только отвечать на зада­ваемые вопросы, но и понимать их. То есть и «информационная война» и «информационное оружие» выглядят так или иначе, имеют одно или другое «лицо» в зависимости от того, о каких информационных системах идет речь.

Теперь на очереди следующий вопрос: «Что или кто понимается под информационной системой— телекоммуникационные вычислительные системы или люди?»

Если речь идет о компьютерах, то здесь в качестве основы для создания соответствующей теории кибернетического противоборства станет, наверное, теория алгоритмов и программирования.

А если речь идет о живых существах или сообществах живых существ? Они же еще более, чем любое техническое устройство, зависят от внешней информации и управляются информацией.

Используя такой новый метод психотерапии, как нейролингвистическое программирование [9], можно формализовать человеческую активность весьма детальным образом. А это значит, что появляется возможность алгоритмизировать производство глубоких и устойчивых изменений в психике человека. Отсюда следует важный вывод о возможности успешного применения средств вычислительной техники для моделирования поведения не только отдельных людей, но и достаточно больших коллективов.

В дальнейшем предлагается для обоснования подхода к исследованию систем опираться в первую очередь на понятие «информационные системы», между которыми только и может происходить информационная война.

Поэтому, прежде чем перейти к конкретным определениям базовых понятий, в качестве главного правила введем утверждение, что раз речь идет об информационной войне, то, стало быть, война эта должна происходить между информационными объектами (системами), т.е. объектами, осуществляющими переработку информации.

Исходя из этого, попробуем в следующей главе ввести необходимые определения.

Любой серьезный труд о каком-либо ином виде оружия начинается с базовых понятий. Например, в случае ядерного оружия в начале рассказывается о таких понятиях, как атом и атомное ядро. По аналогии логично было бы, говоря об информационном оружие, начать с ответов на вопросы: «Что такое информация? Что такое информационная система?»

Удивительно, но большинство статей или докладов на тему информационной войны, сразу начинаются с определений, даваемых «информационной войне» и «информационному оружию». Хотя, если вдуматься, этому есть объяснение — определение информации и подходы к ее количественному измерению, предложенные Шенноном, мало чем могут помочь в определении информационной системы как объекта информационной войны,

Далее в работе термин «информация» следует понимать в смысле определения, данного В.И.Шаповаловым:

«Информация об объекте есть изменение параметра наблюдателя, вызванное взаимодействием наблюдателя с объектом».

Совсем в духе того, что писал Ошо Раджниш: «Посмотрите в зал кинотеатра, и вы увидите множество людей, вытирающих глаза. Но ведь на экране на самом деле нет ничего, кроме игры света и тени».

Определение Шаповалова полностью соответствует тому пониманию информации, на которое опираются СР-сети, привлекаемые в данном случае для моделирования процессов информационного воздействия систем.

С.И.Ожегов, Н.Ю.Шведова. «Толковый словарь русского языка».

Информация:

1. Сведения об окружающем мире и протекающих в нем процессах, вопринимаемые человеком или специальным устройством.

2. Сообщения, осведомляющие о положении дел, о состоянии чего-нибудь.

Сведения:

1. Познания в какой-нибудь области.

2. Известие, представление о чем-нибудь.