Мы поможем в написании ваших работ!



ЗНАЕТЕ ЛИ ВЫ?

Иногда это действительно невозможно

Поиск

 

Типичные реакции родителей и примеры ответов, которые я привожу выше, могут помочь вам избежать зыбучих эмоциональных песков во время конфронтации, но есть и такие люди, коммуникация с которыми невозможна, что бы мы не делали. Некоторые родители во время конфронтации начинают такую эскалацию конфликта, что продолжать разговор становится невозможным. Сколь рациональными, доброжелательными, ясными и точными мы не были, может случиться так, что их поведение не оставит нам другого выхода, кроме как прервать конфронтацию и уйти. Они могут начать выворачивать наизнанку ваши слова и вашу мотивацию, начнут лгать, станут постоянно прерывать вас, хотя ранее обещали этого не делать, начнут выплёвывать одно обвинение за другим, будут кричать, ломать мебель, швырять посуду, попытаются запугать вас тем, что вот сейчас они сойдут с ума или убьют вас.

 

Я хочу сказать, что точно так же, как важно для нас научиться преодолевать свой страх и высказать родителям всё, что мы чувствуем и думаем, нам необходимо уметь отступать, если ситуация говорит нам, что дальнейшая конфронтация не только небезопасна, но и полностью бесполезна. Если вам придётся прервать конфронтацию из-за поведения ваших родителей, это будет их поражением, а не вашим.

 

Спокойная конфронтация

 

Не все конфронтации протекают по сценариям скандалов и насилия, и, по правде говоря, некоторые бывают удивительно мирными и спокойными. Мелани - женщина, которая упрямо пыталась спасти неадекватных мужчин и которая написала письмо “Дорогой Абби”, потому что в детстве в её обязанности входило спасать отца, когда у того случались приступы депрессии и плача, - решила привести свою мать, Джинни, на терапию для конфронтации (её отец к тому времени умер). Мелани начала конфронтацию словами, которые мы с ней приготовили заранее, после того, как её мать согласилась не прерывать её.

 

Мелани: Мама, мне необходимо поговорить с тобой о том, что происходило, когда я была маленькой. Это продолжает мучать меня. Сейчас я понимаю, как я обвиняла себя в том, что происходило тогда…

Джинни (прерывает): Если ты всё ещё чувствуешь себя плохо, дорогая, значит, твоя терапия не очень-то помогает…

Мелани: Ты обещала не прерывать меня. Мама, мы сейчас говорим не о терапии, а о моём детстве. Помнишь, как папа обижался на меня, когда я ссорилась с Нилом (братом)? Как папа начинал плакать и говорить, какая я плохая и какой хороший Нил? Помнишь, сколько раз ты посылала меня утешать его? Ты понимаешь, что значила для меня обязанность заботиться об отце? Я была обязана решать его проблемы в то время, как сама я должна была быть просто ребёнком. Почему ты не занималась его проблемами? Почему он сам не занимался ими? Почему это должна была делать я? Ты всегда отсутствовала, хотя и была физически там. Я проводила больше времени с экономкой, чем с тобой. Помнишь, как я написала письмо “Дорогой Абби”? - Ты и это проигнорировала.

Джинни (шёпотом): Я ничего такого не помню.

Мелани: Возможно, ты решила не помнить, но если ты хочешь помочь мне сейчас, ты должна меня выслушать. Я не нападаю на тебя, я только хочу донести до тебя мои чувства, вернее, как я себя чувствовала тогда. Я чувствовала себя в полном одиночестве, я думала, что я ужасный человек, я думала, что я во всём виновата, я не знала, что делать и как справиться с тем, с чем я не могла справиться. Так я чувствовала себя. Теперь я скажу тебе, как всё это повлияло на мою дальнейшую жизнь. До того, как я начала работать с Сюзан, я чувствовала себя опустошённой. Сейчас мне получше, но я по-прежнему боюсь эмоциональных мужчин. Поэтому я предпочитаю отношения с этим холодными и бесчувственными типами. Мне очень плохо сейчас, когда я пытаюсь разобраться в том, кто я, чего хочу, и что мне неоходимо. Сейчас я только начинаю разбираться в этом. И труднее всего - это понравиться самой себе. Каждый раз когда я пытаюсь это сделать, я слышу папин голос, который говорит мне, какое я чудовище.

Джинни (начинает плакать): Честно, я не помню ничего из этого, но если ты говоришь, что это было, значит, это было. Должно быть, я была настолько заперта в своём собственном несчастьи…

Мелани: О нет! Теперь я чувствую себя виновной в том, что задела твои чувства…

Сюзан: Мелани, почему ты не скажешь твоей матери, что именно тебе необходимо от неё?

Мелани: Я хочу, чтобы мы относились друг другу как взрослые люди. Я хочу, чтобы ты знала, что я существую. Я хочу иметь возможность говорить тебе правду. Я хочу, чтобы ты выслушала меня, когда я говорю с тобой о прошлом, чтобы ты была готовой вспомнить всё, что произошло, была готовой думать о том, что произошло на самом деле. Я хочу, чтобы ты признала свою ответственность за то, что ты не заботилась обо мне и на защитила меня от папиных депрессий. Я хочу, чтобы мы начали говорить друг другу правду.

 

Джинни искренне старалась слушать свою дочь и принять во внимание её точку зрения. Также она показала определённую способность к рациональной и разумной коммуникации. В конце концов, она согласилась с требованиями Мелани, хотя было видно, что это представляет для неё определённую трудность.

Взрывная конфронтация

 

Родители Джо не были столь понимающими. Джо был тем дипломированным психологом, отец которого подвергал его физическому насилию. После долгих и трудных уговоров Джо привёл ко мне своего отца-алкоголика и созависимую мать. Джо уже некоторое время хотел устроить им конфронтацию, и она оказалась гораздо более взрывной, чем конфронтация Мелани.

 

Алан, отец Джо, вошёл в мой кабинет большими шагами, уверенный в своём превосходстве над ситуацией. Это был крупный седой мужчина, на котором были заметны каждый год из его шестидесяти с лишним лет: эти годы злобы и алкоголизма с лихвой отразились на его внешности. Внешность Джоанны, матери Джо, была серой: серая кожа, серые волосы, серый костюм, серая личность. Выражение её глаз было характерным для избиваемых женщин. Она вошла вслед за своим мужем, уселась на стул, сложила руки на коленях и уставилась в пол.

 

В течение получаса мы пытались установить климат, необходимый Джо для того, чтобы сказать родителям то, что он хотел сказать. Его отец постоянно прерывал его воплями и ругательствами, стараясь запугать и заставить замолчать. Когда я вмешивалась, чтобы встать на защиту Джо, Алан поворачивался ко мне, оскорбляя меня и дискредитируя мою профессию. Мать Джо почти не говорила, а если и открывала рот, то для того, чтобы попросить мужа успокоиться. Передо мной был микрокосмос сорока лет страданий. Джо вёл себя на удивление хорошо в столь трудных обстоятельствах. Волевым усилием ему удавалось сдерживаться, хотя было видно, что он кипел гневом. Финальный взрыв Алана произошёл, когда сын затронул тему алкоголизма.

 

Алан: Так, сопляк вонючий, кем ты себя возомнил? Знаешь, в чём твоя проблема? - В том, что я был слишком добр к тебе. Надо было заставить тебя зарабатывать каждый кусок хлеба, который ты съедал. И надо же, называть меня пьяницей перед посторонними! Сукин сын, ты не уймёшься, пока не разрушишь нашу семью, не так ли? Так вот, я не собираюсь сидеть здесь и позволять, чтобы какой-то неблагодарный сукин сын и эта сумасшедшая указывали мне, что делать.

 

В этот момент Алан поднялся и направился к двери. Там он остановился и спросил Джоанну, идёт ли она с ним. Она попросила у него разрешения остаться до конца сессии. Алан сказал, что будет ждать её внизу, в баре, и что если она не появится через 15 минут, ей придётся самой добираться до дома. Затем вышел вон, горя злобой.

 

Джоанна: Мне так жаль, мне так стыдно! На самом деле, он не такой. Но он очень гордый и не переносит унижений. На самом деле, у него очень много положительных качеств…

Джо: Мама, хватит! Прекрати, ради бога! Это именно то, что делала всю жизнь: лгала, покрывала его, позволяла ему избивать нас обоих и ничего не делала, чтобы прекратить это. Я мечтал спасти тебя. А ты когда-нибудь думала о том, чтобы спасти меня? Ты хоть имеешь представление о том, что мне пришлось перенести в этом доме, когда я был маленьким? Ты понимаешь, в каком ужасе я жил день за днём? Почему ты ничего не сделала? Почему сейчас ты ничего не делаешь?

Джоанна: Если теперь у тебя есть твоя собственная жизнь, почему ты не оставишь нас с отцом в покое?

 

Конфронтация Джо была взрывной и фрустрирующей, но в действительности она стала успехом. Джо окончательно признал перед самим собой, что его родители находились в плену собственных демонов и безвыходно заперлись в своих нездоровых паттернах поведения. Таким образом он смог отказаться от нереалистических надежд на то, что они когда-нибудь изменятся.



Поделиться:


Последнее изменение этой страницы: 2016-04-19; просмотров: 264; Нарушение авторского права страницы; Мы поможем в написании вашей работы!

infopedia.su Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав. Обратная связь - 3.142.199.54 (0.006 с.)