Часть 3. Не всем на это наплевать.

Часть 2. Папа, я - гей.

1. Признание.

Квартира Мальчика. Вечер.

Гостиная.

Мальчик с недовольным видом сидит на диване, играет в портативную приставку.

Перед ним стоит Папа, Мама чуть в стороне. Они явно взволнованы и неотрывно смотрят на Мальчика, тот чувствует их взгляды, но не поднимает глаз.

 

Папа (строго). Сын!

 

Мальчик не реагирует, делает вид, что увлечен игрой.

 

Папа. Да отложи ты свою пиликалку! Отец с тобой разговаривает!

 

Мальчик недовольно вздыхает, откладывает в сторону приставку, смотрит на Папу.

 

Мальчик.Ну, чего еще?

Мама.Сынок! Мы с папой хотели с тобой кое-что обсудить!

Папа.Да что ты с ним сюсюкаешься? Растишь рохлю какую-то!

Мама. Так растил бы не рохлю, кто тебе не дает?

Мальчик. Ну,началось…

Папа.Света, мы сейчас не об этом. Ты сама прекрасно знаешь, что зачем и почему. А сейчас мы хотели поговорить с сыном.

Мальчик.Ну, надо же? У меня все нормально. Учусь все в той же школе. Подтянул химию, ни с кем не конфликтую, в какой универ поступать, не знаю. Все?

Мама. Сынок, поступай в литературный, будешь хотя бы все время дома в сохранности и безопасности и рядом с женой.

 

Мама и Папа переглядываются, сердито смотрят друг на друга.

 

Папа.Так, закончили прения. (Мальчику) Отвечай четко и ясно. Кого ты больше любишь: меня или твою мать?

Мальчик. Что за вопросы такие? Мне же не 5 лет.

Мама. Сынок, только подумай хорошенько и отвечай честно. Нам с папой важно это знать.

Мальчик. Подождите. Вы что,  решили развестись? Вы обалдели что ли?

Папа (строго)       . Что за обалдели? За языком следи, щенок. С отцом и матерью разговариваешь. Быстро отвечай, с кем будешь жить?

Мама. Коля, ну нельзя же так! Ты травмируешь ребенка.

 

Папа. Этот ребенок сам кого хочешь травмирует. Вон лоб уже какой.

 

Мальчик удивленно трогает лоб, зачем-то трет его, недоуменно смотрит на Папу.

 

Папа.Нечего с ним цацкаться!

 

Мальчику явно не нравится такая новость. Он молчит, пытаясь переварить услышанное. Папа и Мама напряженно ждут его решение.

 

Папа. Ну?

Мальчик (вскочив). Не делайте этого! Вы не должны разводиться!

Папа. Это почему же?

Мама.Да, сынок, расскажи нам с папой, почему мы не должны разводиться?

Мальчик.Почему, почему? Да потому что … 

 

Глаза мальчика отчаянно бегают по комнате. Он переводит взгляд с Папы на Маму и обратно, пытаясь придумать какую-нибудь причину, но ничего выдумать ему не удается.

Пауза. Мама и Папа с нетерпением ждут его ответа.

Наконец Мальчик робко произносит

 

Мальчик (краснея). Я - гей! (обреченно плюхается на диван).

Папа (оторопело). Кто?

Мальчик (тихо, нерешительно). Гей…

Мама.Гей?

Мальчик (испуганно)      . Ну, да… то есть…

Папа. Подожди, это в каком смысле гей? В том самом?

Мальчик.А в каком еще смысле можно быть геем?

Мама.О, Господи, сынок…

Папа. Да подожди ты! (Мальчику) Ты сейчас шутишь что ли?

Мальчик.Да…

 

Мама и Папа облегченно выдыхают.

 

Мама.Слава тебе, Боже!

Мальчик.То есть нет… Наверное… Я… серьезно.

 

Повисает пауза. Слышны всхлипывания Мамы.

 

Папа (Маме, свирепея). Ну, что, досюсюкалась? Вырастили сына Гея.

 

Мама всхлипывает еще громче. Мальчик виновато разводит руками.

 

Мальчик.Простите…

Папа.Убил бы…   Марш в свою комнату!

 

Мальчик послушно убегает, но по дороге останавливается, поворачивается к Маме и Папе.

 

Мальчик(осторожно) . Вы же теперь не разведетесь?

Папа (строго). Я кому сказал? Марш в комнату! С глаз моих долой, пока по стенке тебя не размазал.

 

Мальчик испуганно убегает.

Папа провожает его взглядом, и, пытаясь переварить услышанное, молча ходит по комнате.

 

Мама (осторожно). Коля…

Папа.Да подожди ты! (хватается за голову и садится на диван). Просто пиздец какой-то.

 

Мама садится на диван рядом с папой. Молчат. Папа держится за голову и слегка покачивает ею.

 

Мама.Может, он еще одумается?

 

Папа не отвечает. Он смотрит на Маму так, что становится понятно, что ничего глупее в данной ситуации она произнести не могла. От такого взгляда хочется пустить себе пулю в лоб. Мама опускает голову. Сидят.

 

Папа (тихо). Пиздец… (пауза) просто пиздец… гей…

 

Папе становится так противно, что его даже передергивает.

Мама осторожно кладет Папе руку на плечо.

 

Затемнение.

Из затемнения слышен голос Мамы.

 

Мама.Алло, мам! Слышишь меня? Срочно! Срочно приезжай к нам.

 

 

2. Подмога.

Квартира Мальчика. Вечер.

Кухня.

Бабушка (70-75 лет, эдакая дама преклонного возраста) сидит на стуле, пьет чай. Мама стоит перед ней. На столе  наполовину пустой пузырек валокордина.

 

Бабушка.Что он сказал?

Мама (громко) . Что он – Гей!

Бабушка.Гей? Какой Гей? Эгегей?

Мама (громко) . Обыкновенный. Ну, которые мальчиков любят. Поняла?

Бабушка.И что он тоже мальчиков любит?

Мама (громко) . Сказал, что да.

 

Пауза. Бабушка пьет чай. Мама молчит.

 

Бабушка.А я догадывалась! Ты что не видела, с какой нежностью он  смотрит на других мальчиков?

Мама.Нет…

Бабушка.Это потому что ты – плохая мать.

Мама (громко) . Мама!

Бабушка.Что мама? Ты бы у меня никогда такое не отчебучила.

Мама (громко) . Только не начинай! Я и так еле держусь. У Николая вообще чуть инфаркт не случился. Только валокордин и пьет.  Что теперь делать-то?

Бабушка.А что ты сделаешь? Все уже сделано.

Мама (громко) . Мама!

 

Затемнение.

 

 

3. Разговор.

Квартира Мальчика. Утро.

Гостиная.

Мальчик с рюкзаком за плечами  заходит в комнату, на диване с задумчивым видом сидит Папа. Заметив Мальчика, он прерывает свои размышления, брезгливо смотрит на Мальчика, но быстро переборов себя обращается к нему.

 

Папа.Ты куда?

Мальчик.В школу.

Папа (строго)      .Аааа… Иди сюда!

 

Мальчик останавливается, испуганно смотрит на Папу и не решается подходить.

 

Папа (смягчившись). Подойди, не бойся.

 

Мальчик осторожно подходит. Папа похлопывает место на диване возле себя.

 

Папа. Садись.

 

Мальчик садится поодаль и осторожно смотрит на Папу. Тот пытается изобразить на лице улыбку, получается нечто устрашающее. Мальчику становится не по себе.

 

Папа.Как дела?

Мальчик.Мне в школу надо.

 

Мальчик хочет встать, но Папа придерживает его. Он хватает Мальчика за руку, но быстро и брезгливо ее отпускает.

 

Папа.Никуда твоя школа не денется! Посидим, как отец с сыном!  (Пересилив себя, приобнимает Мальчика). Поболтаем.

 

Мальчик крайне удивленно смотрит на Папу, тот продолжает  натужно улыбаться. Неловкая пауза. Папа убирает руку с плеча Мальчика.

 

Папа.Значит, ты у нас Гей?

Мальчик (тихо). Ну да, Гей…

Папа (делано-одобрительно)    . Угу…

Мальчик.Пап, мне в школу надо.

Папа (наиграно-ласково). Да ты пойми,  сын, я тебя не осуждаю, я просто хочу разобраться, хочу понять тебя. Согласись, что это весьма необычно, когда родной сын признается тебе в том, что он Гей. Я бы даже сказал, что это как гром среди ясного неба.

Мальчик.Пап, сейчас не каменный век. Многие выбирают однополые отношения.

 

Папа приходит в ярость, его взгляд буквально метает молнии, но он пытается взять себя в руки, видно, что это дается ему непросто.

 

Папа.Ну, хорошо, хорошо, сын, будь по-твоему. Только скажи мне,  пожалуйста, ты что же и жениться не будешь?

 

Мальчик задумывается, видимо на эту тему он еще не размышлял.

 

Мальчик (не сразу). Не знаю, может и женюсь.

 

Пауза.  Папа с надеждой смотрит на Мальчика. Тот продолжает.

 

Мальчик.Если у нас когда-нибудь разрешат однополые браки и встречу такого человека, с которым захочу расписаться…

 

Папа (негодуя). И что же женщины тебе совсем не нравятся?

Мальчик (виновато). Совсем. Я давно понял, что парни мне нравятся больше. Особенно мускулистые.

 

Папа становится еще мрачнее, видимо сам пожалел, что начал этот разговор. Он громко дышит, прямо-таки пыхтит от злости.

 

Папа.Ну, а дети?

Мальчик.Что дети?

Папа.Мы с твоей матерью думали, что ты подаришь нам внуков… хотя бы одного…. Кто-то же должен продолжить род.

Мальчик.Так вы с мамой уже не разводитесь?

Папа (сквозь зубы). Нет пока.

Мальчик.А дети – это же не проблема… наверное.

Папа.Да ну?

Мальчик.Ну, можно же усыновить кого-нибудь, вон сейчас сколько народа в детских домах. А еще можно найти суррогатную мать.

 

Папа теряет всякое терпение. Он хватается за голову и мычит от злости.

 

Папа (мыча). Уйди!

Мальчик.  Что?

Папа.Иди в свою школу, б…!

 

Мальчик испуганно вскакивает с дивана и убегает. Папа кричит, затем встает и начинает крушить мебель, повторяя слова Мальчика.

 

Папа.Женится он, блядь! (пауза) Усыновит он кого-нибудь, блядь! (пауза) Парни ему, блядь, мускулистые нравятся! Тварь!

 

Затемнение.

 

4. Перенервничал.

Школа. Утро.

Класс. Мальчик стоит у доски, молчит, смотрит в пол, поднимает голову и начинает негромко, но эмоционально читать стих, пропуская через себя каждое слово.

 

Мальчик.Душа моя — Элизиум теней,

Теней безмолвных, светлых и прекрасных,

Ни помыслам годины буйной сей,

Ни радостям, ни горю не причастных.

 

Душа моя, Элизиум теней,

Что общего меж жизнью и тобою!

Меж вами, призраки минувших, лучших дней,

И сей бесчувственной толпою?..

 

Федор Тютчев.

 

Слышен гомерический хохот одноклассников. Мальчик недоуменно оглядывает класс, его взгляд останавливается на УЧИТЕЛЬНИЦЕ ХИМИИ.

 

Учительница химии.Какой Тютчев, Бикетов? Что с тобой? У нас урок химии. У нас Менделеев.

 

Слышен громкий хохот одноклассников Мальчика.

 

Мальчик.Угу…

Учительница химии. Я тебя спрашиваю про свойства альдегидов. Ты готов?

 

Мальчик молчит.

 

Учительница химии.С тобой все в порядке, Бикетов? Ты почему молчишь? Может, ты заболел?

Мальчик. Извините. (выбегает из класса).

Учительница химии. Бикетов, вернись! Или я тебе два поставлю, Бикетов!

 

Слышен громкий хохот одноклассников Мальчика.

Затемнение.

 

5. Спалились.

Квартира Мальчика. День.

Прихожая. Мальчик входит в дом. Из кухни доносится голос Бабушки.

 

Бабушка.Искусство! Вот единственное, что способно вылечить!

Мама.Да ну, конечно. Ты вечно, как скажешь.

 

Мальчик  направляется на кухню, в которой сидят Мама и Бабушка. Он проходит через гостиную, в которой уже незаметно следов утреннего погрома.

 

Бабушка. Не зря говорят, что искусство меняет нравы! Вот помню твой  отец…

 

Мальчик заходит на кухню. Заметив его, Бабушка  осекается на полуслове и переглядывается с Мамой.

 

Мама. Сынок? Ты так тихо зашел, аж напугал нас. Вас отпустили пораньше?

Мальчик.А что там с дедушкой?

Бабушка. Да что с ним могло быть? Пил он.

Мальчик.Угу. А кого это вы вылечить собрались?

Мама. Кого? Так это … Ой, Господи (пауза) Бабушкиного товарища – Юрия Михалыча.

Мальчик.Юрия Михалыча?

 

Мама молча подходит к буфету, вынимает из него тарелку, ставит на стол. Мальчик терпеливо ждет ответ.

 

Бабушка.Ну да, лысый такой и с кепкой, как Ленин.

Мальчик (понимающе). Ну и с бревном еще! Понятно. (разворачивается, чтобы уйти).

Мама. Сынок, ты  что не будешь кушать?

Мальчик.Нет. (уходит)

 

Мама и Бабушка бросаются к двери, подслушивают, но Мальчик заходит в свою комнату и плотно запирает дверь.

 

Бабушка. Сроду у меня Юриев Михалычей в товарищах не было…

 

Мама и Бабушка переглядываются.

 

Затемнение.

 

6. Съезди с бабушкой.

Квартира Мальчика. День.

Комната Мальчика.

Мальчик сидит за компьютером, он открывает страничку поисковика и в строке поиска пишет «Признался родителям, что Гей». Мальчик нажимает клавишу Enter, и его глаза округляются от удивления. Поисковая система выдает целое множество ссылок на сайты с подобной комбинацией слов.

Мальчик надевает наушники и щелкает на ссылку с видео.

На фоне светлых обоев с дельфинчиками виден субтильный парень, сидящий за столом. Его лицо спрятано черным квадратиком.

 

Субтильный парень (прокашлявшись).  Я думал, у меня нормальная мама, мы вроде никогда не ссорились, поэтому я решил ей признаться: «Мама, я – Гей!» Она была в шоке, но не орала и даже не ругалась. Я обрадовался, думал, что она способна принять и любить меня любого. А на следующий день она попросила меня познакомить ее с моим парнем. Вежливо так, с улыбкой. Ну, я и купился и привел его домой. И как только мама увидела моего парня, набросилась на него и стала бить. Я свою маму никогда такой не видел. Она была похожа на разъяренную волчицу. Она била и била моего парня и не могла остановиться, она разбила ему нос и сломала три ребра. ТРИ! Пипец, вообще! Как дальше жить?

 

Мальчик сочувственно качает головой. Он поднимает голову и видит, как открывается дверь, и в комнату заходит Мама с тарелкой фруктов и пирожным. Мальчик судорожно водит мышкой по коврику. Мама смотрит на него и натужно улыбается. Мальчик поспешно снимает наушники и выключает монитор.

 

Мальчик.Ну чего еще?

Мама.Да вот решила проведать тебя. Супчик ты есть не стал, фрукты хотя бы покушай. (ставит тарелку на стол перед Мальчиком).

Мальчик.Не хочу.

Мама (строго). Не не хочу, а спасибо! Ой(смягчившись) Потом поешь, сынок. Тут и пироженка, твоя любимая.

 

Мальчик отодвигает от себя тарелку. Мама не уходит.

 

Мама. Сынок, а что ты на компьютере смотрел? Уроки делаешь?

Мальчик.Мама, скажи прямо: что ты хочешь?

Мама (загадочно). Съезди с бабушкой.

Мальчик.Куда?

Мама. На выставку. Она мне все уши уже прожужжала с этим ее Барокко или Рококо.

Мальчик.Так чего ты сама не съездишь?

Мама.А я не могу… Дела у меня…

Мальчик.Ну, блин…

Мама.Никаких, ну блин, сынок. Давай-давай, собирайся, она уже одета, знаешь же, что наша бабушка не любит никого ждать.

Мальчик. Вот блин!... Чего она вообще приехала?

Мама. Что за вопросы такие? Соскучилась, вот и приехала. Ты не рад что ли?

Мальчик.Рад, наверное…

Мама.Вот и съезди с бабушкой, как раньше…

 

Мальчик нехотя встает из-за стола, подходит к шкафу, открывает его, смотрит внутрь. Мама стоит на месте, пытается заглянуть в монитор, но тот выключен.

 

Мальчик.Мам, может, ты выйдешь?

Мама.Ну да, конечно, конечно, сынок. Переодевайся.

 

Мама  неспешно выходит из комнаты. Мальчик долго смотрит ей вслед, вздыхает.

 

Затемнение.

 

 

7. Поездка.

 

Салон такси. Вечер.

Мальчик и Бабушка сидят сзади. Бабушка в большой нелепой шляпе. Она с интересом смотрит на Мальчика, тот уткнулся в портативную приставку, в ушах наушники, и старательно не поднимает голову.

Таксист  включает радио. Слышен голос Бориса Моисеева.

 

Таксист 1(недовольно, громко). Мать! Опять он! Везде эти гомосеки! Клонируют их что ли?

 

Мальчик отрывает голову от приставки и  испуганно смотрит на Таксиста 1, тот переключает на другую радиостанцию. Слышны звуки незамысловатой гитарной музыки, хрипловатый голос поет шансон.

 

Таксист 1 (одобрительно). Вот это нормальный мужик, сразу видно!

 

Таксист делает громче и качает головой в такт музыки.

Мальчик кривится, Бабушка замечает его реакцию, Мальчик тут же испуганно возвращается к портативной приставке.

 

Затемнение.

 

 

8. Водки дай.

Квартира Мальчика. Вечер.

Гостиная.

Папа сидит на диване, держась за голову и громко стонет.

Заходит Мама, долго и молча смотрит на Папу. Тот по-прежнему стонет.

 

Мама.  Да выпей ты валокордина.

Папа.Не хочу. (пауза) Водки дай.

 

Мама молча выходит из комнаты. Папа снова стонет.

Мама возвращается со стаканом и бутылкой водки, ставит стакан на стол, наливает водку, протягивает Папе. Тот не берет стакан.

 

Папа.Бутылку дай.

 

Мама колеблется, но Папа так жалостливо стонет, что Мама не остается ничего другого, как протянуть бутылку Папе.

Папа долго и смачно пьет из горла, занюхивает рукавом. Молчит.

Мама смотрит на стакан, вздыхает и выпивает водку из стакана, морщится, громко выдыхает и садится на диван.

Папа снова пьет из горла.

 

Мама (Скривившись). Коля!

Папа.Что Коля? Что Коля? Двадцать лет я уже слушаю это твое Коля. Коля, я беременна, Коля, мне надоело сидеть дома, я работать хочу, Коля, сколько можно по гарнизонам твоим ездить, что я кроме них видела, Коля, я жить хочу, а не трястись за тебя от страха, Коля, уйди в запас, или я уйду от тебя… Тьфу, блин.

Мама.Угу. А я что слушаю? Света, все будет нормально, потерпи еще немного, Света, все так живут, а каково было женам декабристов, Света, зачем тебе работа, женщина должна создавать уют и следить за очагом, Света, ты же понимала, за кого выходишь замуж. Понимала, да ни фига я тогда не понимала…

Папа.Да-да, мне было 20 лет. Я была наивная дура, купилась на твои лейтенантские звездочки. Света, я уже 5 лет в запасе. 5 лет мы живем в квартире, никаких гарнизонов, никаких горячих точек. 5 лет ты работаешь, но ничего не изменилось, ни-че-го.

Мама. Работаю, да… В отделе кадров. Фантастическая карьера, а ведь могла стать успешным экономистом.

Папа. Да-да, в институте тебя хвалили, пророчили великое будущее, я помню, помню…

 

Пауза.

 

Мама.Дай бутылку.

 

Папа протягивает Маме бутылку, та пьет из горла, допивает до конца, морщится, кашляет, бьет себя кулаком по груди, занюхивает рукавом, снова кашляет.

Папа.Воды дать?

Мама.Не надо.

 

Пауза.

 

Мама. Сколько лет мы с тобой ждали, пока сынок вырастет, терпели, не расходились.

Папа.Дождались. Вырос сын. Геем.

Мама.А, может, это неправда, а Коль?

Папа.Правда…

Мама.Ну, вдруг, он пошутил так неудачно?

Папа. Нет.

Мама.Да откуда ты знаешь?

Папа. Откуда? Я каждый день смотрю на этих уродов, косящих от армии. Уж поверь мне, я знаю, кто настоящий Гей, а кто притворяется.

 

Мама громко всхлипывает. Папа громко стонет.

 

Мама.Ну, может, у мамы хоть что-нибудь получится?

Папа.Что у нее получится?

Мама.Переубедить его.

Папа.Это как же?

Мама.С помощью силы искусства.

Папа.С помощью чего?

Мама.Силы искусства…

Папа.Да она с пяти лет его этим искусством пичкает. Вот он и вырос ни рыба ни мясо.

Мама.Так и растил бы из него мужика.

Папа. Ты же сама хотела, чтобы он с бабушкой жил. Нечего ребенку с малых лет по стране мотаться, да на гарнизоны ваши смотреть.

Мама.Ну, так правильно, нечего ему было там делать.

Папа.Вот и получили…

 

Пауза.

 

Папа расстроенно смотрит на пустую бутылку водки, горько вздыхает.

 

Папа.Я – офицер российской армии.

Мама. В запасе.

Папа.В запасе. А сын – пидорас! Убил бы…

Мама.Коля!

Папа.Что Коля? Что Коля? Достали вы меня все!

Мама.А ты всех достал!

Папа.Ну, и прекрасно!

Мама.Ну и прекрасно!

Папа.Ненавижу тебя!

Мама.А я тебя!

Папа.И водки нет…

Мама.И водки нет.

Папа.Вот и поговорили. (уходит)

 

Мама остается одна. Плачет.

 

Затемнение.

 

 

9. Природа сильнее.

Картинная галерея. Вечер.

Народа немного. Собственно Бабушка и Мальчик только и есть.

Бабушка стоит напротив картины Рубенса. На картине обнаженная женщина с пышными формами. Бабушка восхищенно смотрит на картину.

Мальчик стоит в стороне у картины «Купание красного коня» и с интересом разглядывает ее.

           

Бабушка.      Ты только посмотри, какая красота! Сколько чувства, какие эмоции, какие краски! Рубенс – настоящий гений! Только он мог оценить по достоинству истинную женскую красоту… Внук, ты почему молчишь? Я к кому обращаюсь?

 

Бабушка оборачивается и видит, что  Мальчик разглядывает другую картину. Она подходит ближе, понимает, что это «Купание красного коня». Бабушка обреченно качает головой. 

 

Бабушка.Бес, бес, бес, бес, бес….

 

Мальчик завороженно смотрит на картину и не слышит Бабушку. Та хватает его за руку.

 

Мальчик.Ну, чего еще?

Бабушка.Бежим, скорей бежим из этого ада!

 

Бабушка тащит за собой несчастного Мальчика.

Затемнение.

 

 

10. Отчет.

Квартира Мальчика. Вечер.

Гостиная.

Мама сидит на диване, погруженная в свои мысли. В комнату заходят Бабушка и Мальчик. Мальчик  улыбается, у Бабушки хмурый вид. Оба замечают пустую бутылку водки, лежащую у маминых ног.  Поняв это, Мама вскакивает, пытается незаметно запихнуть бутылку под диван.

 

Мама.Привет! Ну, как вы съездили?

 

Бабушка молча качает головой и вздыхает.

 

Мама.Мама!

 

Бабушка не отвечает. Она выходит из комнаты.

 

Мама (обеспокоенно). О, Господи! Что это с ней?

Мальчик (глядя под диван). Да все нормально. Что ты бабушку что ли не знаешь?

Мама.Знаю. Так как вы съездили? (берет со стола пульт от телевизора, включает телевизор. Горит синий экран).

Мальчик.Потом расскажу. Мам, у тебя все в порядке?

Мама.А почему ты спрашиваешь, сынок?

 

Мальчик и Мама молча смотрят под диван.

 

Мама.А это… да, конечно, сынок. Вот пельмешков хотела налепить.

Мальчик. Есть же скалка.

Мама.А скалку я соседке отдала, тете Капе.

Мальчик. Ну-ну… А пила зачем?

Мама. Так это… Так, я не поняла, ты что маму будешь отчитывать?

Мальчик(виновато). Нет, конечно. Просто беспокоюсь.

Мама. Спасибо, сынок, за беспокойство. У меня все в порядке.

Мальчик.Точно?

Мама.Точно.

Мальчик. А папа в порядке?

 

Мама.В порядке.

Мальчик. Ну, ладно.

 

Пауза.

 

Мама.Ну, и как выставка? Понравилась тебе?

Мальчик. Мне да. Очень красочно. Живо написано.

Мама.А почему бабушка тогда недовольна?

Мальчик. Мам, она же перфекционистка и поклонница Караваджо. Ей реализм подавай. А тут сплошь символы…

Мама.Аааа,  ну, может быть, может быть…

Мальчик.Ладно, пойду я.

Мама (настороженно)     . Куда это?

Мальчик.Уроки делать.

Мама.Аааа, конечно, иди, иди, сынок.

 

Мальчик направляется к выходу, но останавливается на полпути.

 

Мальчик.Мам.

Мама.Что, сынок?

Мальчик.Ты, пожалуйста, не пей больше.

Мама (не сразу). Не буду, сынок.

Мальчик.А пельмешков не надо. Не люблю я их. (уходит)

 

Мама смотрит ему в след, затем разворачивается, садится и долго смотрит в голубой экран телевизора.

Затемнение.

 

11. Сон номер Раз.

Школа. Утро.

Класс. Мальчик стоит у доски, отвечает урок. В классе стоит гомон.

 

Мальчик. Что хотелось бы добавить в конце своего выступления. Я так хорошо изучил свойства альдегидов, потому что я – гей, то есть гений, то есть да – потому что я – гей.

 

В классе наступает гробовая тишина.

Мальчик зажмуривается и громко и часто дышит.

Вика Малахова, сидящая за одной из парт, встает.

 

Вика Малахова.А я не удивлена. Я догадывалась.

Мальчик (открыв глаза). Вика?

Вика Малахова. Ну, не Джастин же Бибер. 

Мальчик.А ты что здесь делаешь?

Вика Малахова. Ой- -е-ей. Что делаешь, что делаешь? Уже ничего. (подходит к выходу) Подумаешь! (выходит из класса).

 

Мальчик молчит. Пауза.

Слышны перешептывания одноклассников Мальчика.  

 

Мальчик.Ну, что скажете?

 

Снова тишина.

К Мальчику подходит Учительница химии.

 

Учительница химии. Бикетов! (обнимает Мальчика) Держись! (снова обнимает Мальчика). Какой ты молодец! У меня прямо слов нет. (Одноклассникам Мальчика)  Давайте все вместе.

Хором.Мо-ло-дец! Мо-ло-дец! Мо-ло-дец!!!

Мальчик.Почему молодец?

Учительница химии. Не каждый бы смог признаться в таком, а ты смог и химию знаешь на отлично.

Мальчик. Спасибо. А я думал, вам не понравится, чмырить меня будете.

 

Учительница химии и одноклассники Мальчика дружно хохочут.

 

Учительница химии. Ну, насмешил. Аж до слез. Бикетов, мы же все культурные люди. (выходит из класса, обиженно качая головой).

 

К Мальчику поочередно подходят одноклассники, жмут руку, хлопают по плечу и т.п.

Одноклассник 1. Ну, ты и выдал. Потому что я – гей! Сильно. Сильно! (выходит из класса)

Одноклассник 2. А я-то думал, че ты на меня так в раздевалке зыпал. Не в твоем вкусе, надеюсь?

Мальчик.Нет.

Одноклассник 2. Ну, слава яйцам! Удачи тебе! (выходит из класса)

Одноклассник 3. А мне ваще пофиг. Лишь бы человек был хороший. А ты ничешный вроде.

Мальчик.Спасибо.

Одноклассник 3. Досвидос! (выходит из класса)

Одноклассница Наташа.Так-то ты мне даже больше нравишься. Ну, как человек я имею в виду. Не врешь и не сыкло, как некоторые.

Мальчик.Спасибо, Наташ.

 

Одноклассница Наташа выходит из класса.

 

Одноклассник 4.Респект и уважуха! Ё!

Мальчик.Даже так?

Одноклассник 4.Ну, а то. Во вконтактике кину: «Бикетыч, ты – Number One!» (выходит из класса)

Лена Невзорова. Значит, тебя не вдохновляет моя грудь?

Мальчик. Она у тебя клевая. Я бы даже сказал – выдающаяся. Но грудь – это не самое важное в человеке.

Лена Невзорова.Ну, и дурак! (выходит из класса)

Мальчик (вслед Лене Невзоровой). Погоди! Куда вы все?

 

Дверь класса громко захлопывается. Мальчик бросается к двери, дергает, пытается ее открыть, но безрезультатно. Дверь заперта.

Из-за двери слышны громкие голоса Одноклассников Мальчика. Они шумят, выкрикивают что-то нечленораздельное, смеются.

 

Мальчик.Выпустите меня! Народ, че за приколы такие?

 

Но голоса становятся все тише и неразборчивее.

Гаснет свет.

 

Мальчик.Э! Че за фигня?

 

Становится совсем тихо.

В луче прожектора на середину класса выкатываются качели на колесиках. На них сидит Вика Малахова, раскачивается и поет.

 

Вика Малахова. Снилось мне: неожиданно выпал снег, В мире наступили тишина и свет. Свет и тишина, покой и белый снег. Жаль, что это только снилось мне. Жаль, что это только снилось мне.

Мальчик.Ничего не понимаю.

Вика Малахова. Да че тут понимать? Снится тебе. Сон это.

Мальчик.И че?

Вика Малахова. И все!

 

Затемнение.

 

12. Вот билет на балет.

Квартира Мальчика. Вечер.

Комната Папы и Мамы.

Папа сидит на кровати и с нежностью смотрит на свадебный фотоальбом, лежащий у него на коленях, открывает, рассматривает  фото, переворачивает страницы, улыбается, снова переворачивает страницы, вздыхает.

Из коридора слышен шум шагов Мамы.

Папа застывает, прислушивается.

Шаги приближаются.

Папа испуганно смотрит на альбом, прячет его за спину, понимает, что это ненадежное укрытие, хватает альбом, вскакивает, мечется по комнате, затем быстро прячет альбом под покрывалом, кладет сверху подушку, отбрасывает обратно, садится сам.

В комнату заходит Мама. Папа суетливо пытается принять естественную позу.  

Мама замечает суетливые движения Папы.

 

Мама.Что это с тобой?

Папа.Ничего.

Мама.Коля, ты что опять пил?

Папа.Да ничего я не пил! С чего ты взяла?

Мама.По глазам вижу.

Папа. Плохо ты видишь, Света! Ничего я не пил. И вообще – все хорошо.

Мама.Ой, ли?

Папа.Ой, ли.

 

Пауза.

Мама вздыхает,  молча вытаскивает из кармана три театральных билета, смотрит на них, кладет на ночной столик, отходит от столика.

 

Папа.Что это у тебя?

Мама.Ты про что?

Папа.Ты только что положила какие-то билеты на стол.

Мама.Ему всего 16 лет, Коля, мы не должны терять надежду. В этом возрасте они все такие. Ну, в смысле трудные и восприимчивые.

Папа.Что это за билеты?

Мама.Он же видел, как мы ссоримся, и у него сложился неправильный стереотип, что брак между мужчиной и женщиной приводит к скандалам. Мы должны доказать ему обратное, что мы счастливы, что мы можем не ругаться, просто нужно быть мягче друг к другу, и к нему в первую очередь, Коля…

Папа (свирепея). Да что там, в конце концов?

 

Папа встает с кровати, берет со столика билеты, рассматривает их.

 

Папа (удивленно). Балет?

Мама. Ну, да. Завтра пойдем все вместе, как нормальная семья, чтобы он увидел, что дорог нам, что мы любим друг друга.

Папа.Света, ты что сдурела?

Мама(с обидой). Коля, сейчас обидно было, между прочим. Я тебя не обзывала…

Папа.Да я не про это, Света! Какой, к черту, балет? Он вчера уже съездил с бабушкой на выставку.

Мама.И что? За один вечер не изменишься. И потом. Балет – это совсем другое.

Папа.Да, другое. Там вообще одни эти!

Мама.Какие эти?

Папа.Ну,  такие… (жестом показывает «таких»).

Мама.Какие такие?

Папа.Голубые, блядь!

Мама (испуганно). Ой, Господи…  Это я чего-то не сообразила даже. Правда ведь… (Пауза) Ну, может, в оперу сходим?

Папа.Угу, на Чайковского.

Мама.Ну да, на Чайковского, он вроде ничего, нескучный.

Папа. Неудивительно, что у нас сын Геем вырос.

Мама.О, Господи! А с Чайковским что не так?

Папа.Все то же самое. (повторяет жест «такие»).

Мама.О, Господи!  И что теперь делать? (с обреченным видом садится на кровать, щупает рукой под собой) Ой, что это?

Папа.Да ничего… энциклопедия.

Мама.Какая?

Папа.Обыкновенная…. По истории.

Мама.А почему под покрывалом? (пытается достать альбом)

Папа.Света! (бросается к Маме, берет ее за руку).

Мама (недоуменно). Что, Коля?

 

Пауза.

 

Папа.Вот что! (берет Маму и поднимает на руки, относит от кровати)

Мама (вскрикнув). Ой, пусти!

 

Папа послушно опускает Маму на пол.

 

Мама.Коль ты чего?

Папа.Ничего… просто… Ты же сама дала команду изображать счастливую семью. Вот я и тренируюсь.

Мама.Тренируюсь… Хоть бы предупредил. Я от удивления язык прикусила.

Папа.Прости. Больно?

Мама.Нет, терпимо... Когда-то ты, и правда, носил меня на руках…

Папа.Еще раз поднять? Могу тебя на кухню отнести.

Мама.Не надо.

Папа.Ты чаю не хочешь?

Мама.Нет. 

Папа.А я бы выпил. В горле что-то пересохло.

Мама.Выпей.(поворачивается в сторону кровати)

Папа.Света! (разворачивает Маму к себе). Может, черт с ним, с этим искусством?

Мама.А что нам делать? Отвести его к психологу?

Папа.Отдадим в кадетку.  Я договорюсь. Там он настоящим мужиком станет, сразу про гомосятину свою забудет.

Мама.Нет. Хватит с меня одного мужика… И потом, там если узнают, какой он, ужас, что будет.

Папа.Это да… Не любят у нас таких. Бить будут.

Мама.Зачем тебе энциклопедия?

Папа. А может, и правда, к психологу? Или черт с ним искусство, так искусство.

Мама.Коля!

Папа. Или вот что. Давайте все вместе в кино сходим. Я сто лет не был. И вы, кажется, любите.

Мама.В кино?

Папа.Ну, да. Там в коридоре, кажется, буклет лежит из кинотеатра.

Мама.В гостиной он.

Папа.Ну, вот видишь, ты знаешь. Принеси, пожалуйста.

Мама.Зачем?

Папа.Посмотреть хочу. Ну, давай, давай, Свет, сходи, Раз. Два. Раз. Два. Левой. Левой!

 

Папа буквально выталкивает оторопевшую Маму из комнаты, захлопывает за ней дверь, бросается к кровати, вытаскивает альбом, убирает его в антресоль стенки, садится на кровать и громко выдыхает.

 

Затемнение.

13. Русское кино в жопе.

Кинотеатр. Вечер.

Мальчик, Папа и Мама стоят в фойе кинотеатра. Мальчик смотрит по сторонам, улыбается, Папа хмурится, Мама незаметно для Мальчика толкает Папу в бок.

 

Мальчик. Я так рад, что вы помирились!

 

Мама наигранно улыбается. Папа не меняет выражение лица.

 

Мальчик. Вот у нас у Светки Петряевой родители развелись, а она себе вены порезала.

Мама (меняясь в лице). О, Господи, какой кошмар! Сынок, может, ты хочешь чего? Попкорна или водички?

Мальчик. Нет, не хочу.

Мама. Ну, сходи тогда нам с папой купи чего-нибудь попить. (протягивает Мальчику деньги).

Мальчик. Колы?

Мама.Да без разницы.

Папа.Мне минералки.

Мальчик. Угу. (уходит)

Мама.Коля, ты слышал?

Папа (хмуро). Слышал.

Мама.Коля, возьми меня за руку.

Папа.Зачем?

Мама.Ой, Господи! Видишь, какие они все восприимчивые? Пусть ребенок видит, что у нас все хорошо, и радуется.

 

Папа берет Маму за руку.

 

Мама.Ой.

Папа.Ты чего?

Мама.Приятно.

 

Папа молчит.

 

Мама.            Так давно не брал меня за руку.

Папа.Ты не просила.

Мама.А сам не нуждался.

 

Папа молчит.

 

Мама.Или у тебя есть, кого брать за руку?

 

Папа молчит.

 

Мама.Ну, что ты молчишь? Есть у тебя любовница? Отвечай.

Папа.Где он застрял? Сеанс уже начинается.

Мама.Все понятно. Значит есть. (убирает руку)

Папа.Да нет у меня никого! Вот пристала. Ты не просила, я не брал, вот и все. Щас накрутишь еще.

Мама.Да вон он идет.

 

Папа резко хватает Маму за руку.

Появляется Мальчик с бутылочкой минералки в руках. Отдает ее Папе.

 

Папа.Ты там медкомиссию проходил?

Мальчик.  Какую медкомиссию? Зачем?

Мама. Да просто, мы заждались, сынок. Папа волнуется, что мы опоздаем на начало.

Мальчик.  Ааа. Там очередь была. О, смотрите, Принцесса Лея и Люк Скайуокер целуются.

 

Мама.Кто целуется?

Папа.Где?

Мальчик.  Да вон же. (указывает рукой)

 

Мама и Папа оборачиваются и смотрят, куда указал Мальчик, и видят молодую пару, одетую в костюмы Принцессы Леи и Люка Скайуокера. Принцесса Лея чуть ниже ростом и стоит к ним спиной. Пара страстно и громко целуется.

 

Мама.Вот это любовь!

Папа.Мы тоже так можем.

Мама.Правда?  Да нет, неудобно как-то…

Папа.Что тут неудобного?

Мама.Нам-то не по двадцать лет уже.

Папа.Как хочешь.

Мама (Мальчику). Сынок, а ты отвернись. Невежливо пялиться на других.

 

Мальчик не реагирует. Смотрит на целующихся.

 

Мама.Сынок!

 

Папа. Да пусть смотрит, учится! Увидит хоть нормальные отношения. Может, тоже захочет. (Мальчику) Смотри, смотри, сынок!

 

Страсть между Принцессой Леей и Люком Скайуокером разгорается. В ход уже идут руки. Люк откровенно лапает Принцессу за зад. Руки Принцессы Леи так же смело разгуливают по телу Люка. От удовольствия оба постанывают.

 

Мама. О, Господи! Это уже ни в какие рамки! Молодые люди! Вы не могли бы вести себя поспокойнее? Общественное место все-таки!

 

Принцесса Лея и Люк Скайуокер прекращают целоваться и с недовольным видом поворачиваются и смотрят на Маму. Теперь мы видим, что у Принцессы Леи солидных размеров борода.

 

Мама.О, Господи!

 

Папа. Твою мать! Посмотрели кино! (Мальчику)  Прекрати пялиться, змееныш! Марш на выход! Марш, я кому сказал! (Принцессе Лее и Люку) Уроды!

 

Папа поспешно уводит Маму и Мальчика из кинотеатра.

Принцесса Лея и Люк Скайуокер удивленными взглядами провожают их и вдруг начинают громко смеяться.  

 

Люк. Сереж, я же тебе говорила, что никто не поймет прикола. Ты бы хоть бороду сбрил.

Принцесса Лея. Да ладно, Юль, ты че, прикольно! Пойдем еще в зале поприкалываемся.

 

Принцесса Лея и Люк Скайуокер уходят.

Затемнение.

 

14. Нужен он, нужен он – настоящий бесогон.

Квартира Мальчика. Вечер.

Кухня. Бабушка сидит на стуле в шляпе с большими полями, смотрит на Маму, остервенело месящую тесто.

 

Бабушка.Это бес в нем сидит!

Мама (громко). Почему ты так решила?

Бабушка. Ты бы видела, как он уставился на картину.

Мама.Да уж видела!  На живых смотрел (громко) Ты же говорила, что искусство его вылечит.

Бабушка. Не учла я беса. Искусство тут бессильно. Тут нужен бесогон!

Мама (громко). Кто?

Бабушка. Бесогон. (многозначительно поднимает указательный палец вверх).

 

Мама застывает на месте. Молчит.

 

Бабушка. Чего молчишь-то?

Мама.Да делайте, что хотите. (обреченно плюхается на стул, закрывает  лицо руками).

 

Затемнение.

 

15. Я рад, что мы вместе.

Квартира Мальчика. Вечер.

Комната Мальчика.

Мальчик в наушниках сидит за столом, смотрит в монитор компьютера. На мониторе видео.

 

Натура. Парк. День.

На лавочке сидит молодой, модно одетый парень в цветастых узких джинсах и такой же цветастой обтягивающей майке. Его лицо спрятано под черным квадратиком.

Модно одетый парень. Мне было тяжело скрывать свою сущность. И когда отец… (пауза) в очередной раз начал кричать, что не поймет, что со мной не так, я не выдержал и признался, что мне нравятся парни, и что я неоднократно вступал с ними в связь. Я думал, он просто разорвет меня, как настоящий гомофоб, но он не стал меня бить или наезжать на меня. Вместо этого он повернулся к маме… ммм.. его жене, и сказал: «Не того крысеныша мы усыновили». Они взяли меня из приюта 15 лет назад. Естественно, я этого не помнил. И вот узнал. Я больше не мог оставаться в этом доме. Это было очень подло и больно, лучше бы он избил меня, (дрогнувшим голосом) чем так... Теперь я живу со своим парнем, он во всем меня поддерживает, я рад, что мы вместе…

 

Квартира Мальчика. Вечер.

Комната Мальчика.

 

Мальчик (испуганно). Вот блин! (выбегает из комнаты)

 

Слышен шум выдвигающихся и задвигающихся ящиков стола.

Мальчик вбегает в комнату со стопкой фотоальбомов, садится в кресло, кладет фотоальбомы на пол, берет первый, открывает, судорожно перелистывает страницы, рассматривает фото. Это детские фотографии Мальчика. Вот он рядом с мультяшными персонажами, вот он на карусели, вот вместе с родителями.

Мальчик откладывает один альбом, берет другой. Здесь он на море, одна на фотография на пляже, другая, вот он на слоне, ему лет 5-6.

Мальчик откладывает и этот альбом, берет другой, нервно перелистывает страницы, наконец останавливается и облегченно выдыхает. Он смотрит на фотографию, на которой его забирают из роддома.

В комнату осторожно заходит Мама, молчит, с интересом смотрит на Мальчика.

Тот переворачивает страницу, здесь он в грудничковом возрасте лежит в своей кроватке, счастливые молодые Папа и Мама склонились над ним. Мальчик умиленно смотрит на фотографию, затем поднимает глаза и видит перед собой Маму. Та смотрит на Мальчика и грустно улыбается.

 

Мама.Что это ты, сынок, достал альбомы?

Мальчик.Да так, решил вспомнить, каким был в детстве.

 

Мама садится на подлокотник кресла, смотрит вместе с Мальчиком на фотографии, умиленно улыбается.

 

Мама (умиленно). Вон какой карапуз! Мы с Папой не могли нарадоваться на тебя!

Мальчик.Правда?

Мама.Ну, конечно. Что я врать что ли буду? Когда ты родился, папа все отделение к роддому пригнал, стояли под окнами, (напевает) «Я люблю тебя до слез» пели, и еще вот эту (напевает) «я буду долго гнать велосипед». Весь роддом перебудили. Эх…

 

Мама переворачивает страницу, смотрит на другую фотографию.

 

Мама. А тут ты описался, я тебе пеленки меняю, а ты лежишь такой довольный, ножками дрыгаешь и мурлычишь, будто песню поешь. Мы с папой так смеялись, решили, что артистом будешь, когда вырастишь…

 

Мальчик улыбается. Мама переворачивает страницу, смотрит на фото, улыбается.

 

Мама. Ты и не плакал почти никогда, не капризничал. Бывало, обкакаешься, а даже не хныкаешь.

Мальчик (недовольно). Фу, Мам!

Мама. Ой, Господи! А уж кушать как любил, к груди как присосешься, так прям и не оторвать тебя!

Мальчик(недовольно). Мам! Ты че пришла-то?

Мама (не сразу). Так это, сынок, завтра утром в школу не пойдешь!

Мальчик. С чего бы это?

Мама.С того. Поедешь с бабушкой. (захлопнула альбом)

Мальчик. Куда теперь?

Мама.Завтра и узнаешь.

Мальчик. Мам.

Мама (вставая, строго). Я все сказала! (пауза) Да я и сама не знаю.

 

Мама уходит. Мальчик аккуратно складывает альбомы в стопку, улыбается.

 

Затемнение.

 

16. Поездка 2.

Салон такси. Утро.

Мальчик и Бабушка сидят сзади. Бабушка в нелепой шляпе с широкими полями. Мальчик с интересом смотрит на Бабушку, но та сидит, отвернувшись к окну.

ТАКСИСТ №2 (35-37 лет, невысокий, пухлый, лысый, с недельной щетиной) включает радио. Слышен хриплый голос, поющий шансон. Таксист №2 недовольно цыкает.

 

Таксист №2(манерно). Ооооой, кто тебя на сцену пустил? Хоть бы петь научился сначала.

 

Мальчик переводит взгляд на Таксиста №2, тот поспешно переключает на другую радиостанцию.

 

Голос диджея      . Спасибо, Анна, за звонок и специально для вас звучит эта песня в исполнении любимого вами Николая Баскова.

Таксист №2(манерно, одобрительно) Вот это я понимаю артист! Настоящая   звезда!

 

Мальчик смотрит на Таксиста №2 и улыбается.

Бабушка никак не реагирует. Она уставилась в окно и, кажется, уснула.

 

Затемнение.

 

17. Табличка.

«Улица. Утро.

Мальчик и Бабушка стоят у входа в здание, на котором висит табличка «Центр правовой и психологической помощи в экстремальных ситуациях». Мальчик внимательно читает название. Бабушка проходит вперед, оборачивается.

 

Бабушка. И чего мы стоим? Доктор ждать не будет. У него очередь на месяц вперед. Живо!

 

Мальчик заходит вслед за Бабушкой.

 

Затемнение.

 

18. А вот и он – наш Бесогон.

Центр правовой и психологической помощи. Утро.

Кабинет Бесогона.

За столом сидит БЕСОГОН(50 - 55 лет, высокий, пышные усы), перед ним разложены мобильный телефон, нож, емкость с водой и емкость с маслом. Он строго смотрит на Мальчика, стоящего напротив него. Бабушка сидит на кушетке позади Мальчика.

 

Бесогон(строго). Хочешь ли ты избавиться от своих проблем?

 

Мальчик смотрит на Бабушку, та машет рукой, призывая Мальчика ответить.

 

Мальчик. Ну да с удовольствием избавился бы. У меня по алгебре трояк и с химией проблемы.

Бесогон (покачав головой). Нет. Не те проблемы.

Мальчик. А какие?

Бесогон (серьезным тоном). Сейчас мы будем избавлять тебя от беса гомосексуализма.

Мальчик(недоуменно). Чего?

Бесогон (поднеся палец ко рту). Тчччч! Ты достаточно сказал.

 

Бесогон включает музыку на мобильном телефоне, напоминающую шаманские завывания и хватает нож. Мальчик испуганно отступает назад. Бесогон медленно надвигается на него, затем неожиданно начинает мычать, подбегает к Мальчику и, размахивая ножом, кружится вокруг него. Мальчик недоуменно смотрит на Бесогона. Тот поворачивается к Бабушке.

 

Бесогон.Помогайте! Давайте вместе со мной! Омммммммммм!!!

Бабушка (Встает, машет руками). Омммммммммм!!!

 

Бесогон продолжает кружиться возле Мальчика, он мычит и дует ему прямо в уши. Мальчик недовольно трясет головой, но Бесогон не успокаивается, продолжает дуть.

 

Бесогон. Бес, уходи! Уходи! Уходи! Уходи!

Бабушка (размахивая руками). Бес, уходи! Бес уходи! Уходи, уходи!

 

Бесогон подбегает к столу, хватает емкость с водой. Воспользовавшись моментом, Мальчик бросается к двери, но выход преграждает Бабушка.

 

Бабушка (размахивая руками). Бес, уходи! Бес уходи! Бес уходи!

Мальчик. Ба, пусти!

Бабушка.Не пущу!

 

Бесогон подходит к Мальчику, разворачивает к себе и ножом брызгает на него воду. Мальчик недовольно трясет головой, смахивая с себя воду.

 

Мальчик. Че за фигня? Ба, ты куда меня привела?

Бабушка (размахивая руками). Бес, уходи! Бес, уходи!

Бесогон.Омммммммммм!!!

Бабушка (Встает, машет руками). Омммммммммм!!!

Мальчик. Вы че, прикалываетесь что ли?

 

Бесогон мычит и ставит емкость с водой на стол.

 

Бесогон.Бес, ты слышишь меня? Приказываю тебе: уходи! Уходи! Уходи!

 

Бесогон берет емкость с маслом, направляет ее в сторону Мальчика, окунает нож и брызгает масло на Мальчика. Тот отпрыгивает назад.

 

Бабушка (размахивая руками). Бес, уходи!

Мальчик (недовольно). Да вы че, долбанулись?

 

Мальчик, отталкивает от себя Бесогона.

 

Бесогон.Держите! Не дайте ему уйти!

Бабушка.Стой, стой, кому говорят!

Мальчик. Ага, щас!

 

Мальчик проскакивает под руками Бабушки и выбегает из кабинета.

 

Бабушка (вздохнув). Бес, бес, бес, бес, бес….

Бесогон.Ушел… (разводит руками)

Бабушка. И что же делать, доктор?

Бесогон.Я не доктор.

Бабушка. Что?

Бесогон.Ай… Верить. Надеяться на лучшее.

Бабушка. И все?

Бесогон.Вы верующая?

Бабушка. Что?

Бесогон (громче). Вы верующая?

Бабушка. А. да.

Бесогон (громко). Ну, вот, можете помолиться. В церковь его сводите.

Бабушка.Хорошо, доктор.

 

Пауза.

Бесогон принимается наводить порядок в кабинете, берет швабру, вытирает пол.

Бабушка не уходит.

Бесогон вытирает пол.

Бабушка не уходит.

Наконец Бесогон подходит к столу и вытаскивает из ящика полуторалитровую пластиковую бутылку с жидкостью, протягивает ее бабушке.

 

Бесогон (громко). Вот. Заговоренная водичка. Пусть три раза в день по столовой ложке пьет.

Бабушка. Спасибо, вам, доктор! Сколько мы вам должны?

Бесогон (громко) . Нисколько. Входит в стоимость сеанса. И не доктор я. Экстрасенс.

Бабушка. Спасибо! Спасибо! Вы уж извините нас, доктор!

Бесогон(махнув рукой). Аааа.

 

Бабушка уходит.

 

Затемнение.

 

19. Без меня, без меня…

Квартира Мальчика. Вечер.

Кухня. Мама отбивает мясо для отбивных. Бабушка сидит напротив нее.

 

Бабушка(размахивая руками). Бес, уходи! Бес, уходи!

Мама (громко). А он что?

Бабушка. А он стоит, да посмеивается. А потом как разозлится, как крикнет: «Вы что, сдурели?» и убежал. Сильный бес в нем сидит. Не выгонишь такого.

Мама (громко).  Ой, Господи! Ты же говорила, бесогон справится.

Бабушка. Да где там! С таким не справишься. Вот водичку дал, сказал три раза пить по столовой ложке.

Мама (громко). Водичку? И все?

Бабушка. Сказал еще в церковь нужно сводить.

Мама (громко). Шарлатан этот твой бесогон. (с силой бьет по мясу). Сколько денег хоть взял?

 

Бабушка молчит.

 

Мама (громко). Ну, чего молчишь? Три? Пять тысяч?

Бабушка.Пятнадцать.

Мама (громко). Сколько? (плюхается на стул). Мам, ты и вправду сдурела.

Бабушка. Не кричи на меня! Сдурела. Сдуреешь тут с вами. Такая беда. Никаких денег не пожалеешь! Лишь бы мальчику помочь.

Мама (громко). И чем он помог?

Бабушка.  Ай, ну, вас… Довели ребенка, а теперь хотите, чтобы чужой дядя избавил вас от всех проблем.

Мама (громко). Что значит довели?

Бабушка. А то и значит. Пока жил со мной, был нормальным ребенком. А как с вами стал жить, так и мальчиков полюбил.

Мама (громко). Мама!

Бабушка. Что мама? Скажешь, что я не права?

Мама (громко). Права, не права – какая разница. Что нам делать-то теперь?

Бабушка.  Да делайте, что хотите! Без меня только. Мне самой волноваться нельзя. Кардиограмма плохая. (Встает, хочет уйти)

Мама (громко). Мам, не уходи, пожалуйста. Я в отчаянии. Я с ума сойду от всего этого. Я не знаю, что делать, Коля только злится, пробовала смириться, принять, не получается. Вся надежда на тебя. Ты же опытная, ты же мудрая!

Бабушка. Мудрая. Как у вас все хорошо, ни мама, ни ее мудрость вам не нужна, а как чуть что случится, сразу к маме бежите, мама помоги, посоветуй, что делать. Не буду никому советовать. Хватит! Устала! Вырастили чудо, вот сами и мучайтесь. (разворачивается и уходит).

Мама (громко). Ой, Господи! Мама!.. (Пауза) Мама!

 

Мама с силой бьет по мясу, кровь разлетается в разные стороны.

 

Затемнение.

 

20. Не будем об этом.

Квартира Мальчика. Вечер.

Кухня.

Мальчик сидит за столом, режет ножом отбивную. Мама пристально смотрит на него. Мальчик делает вид, что не замечает, но Мама не отводит от него взгляда. Наконец Мальчик не выдерживает и поворачивается к Маме.

 

Мальчик.Мам, ну что еще? Бабушка нажаловалась?

Мама.  Да нет, это я так… Сынок… (подходит к столу, садится рядом с Мальчиком). Ну, как отбивнушки?

Мальчик.Вкусно. Спасибо.

 

Мама вытягивает руку, хочет взять Мальчика за руку, но не решается. Мальчик замечает это, удивленно смотрит на Маму, та хватает тарелку.

 

Мама.  Может, еще положить?

Мальчик.Не надо, я наелся.

 

Мальчик встает из-за стола, идет к выходу. Мама тоже встает, держит тарелку в руках.

 

Мама (осторожно). Сынок, а может, ты познакомишь нас со своим другом?

Мальчик.Каким другом?

Мама.  Ну, другом… твоим… парнем или как это у вас называется?

 

Глаза Мальчика округляются от испуга. Он вспоминает видео из интернета.

 

Мальчик(испуганно). Нет у меня никакого парня!

Мама(обрадованно). Ой, Господи! Так может ты и не Гей вовсе?

Мальчик.Как не Гей?.. Гей… Просто у меня сейчас партнера нет.

Мама. Сейчас?

Мальчик.Ну, да. Сейчас я ни с кем не встречаюсь.

Мама.  Сынок, так может тебе с девушкой какой-нибудь познакомиться? У нас на работе у Алены Ермаковой такая дочка умница, такая красави…

Мальчик.Мам…

Мама. Что мам? Что мам? Мы же с папой волнуемся за тебя…

Мальчик.Спасибо, но мне не нравятся девушки. Ты понимаешь это? Не нравятся! Что я могу поделать?

Мама.Конечно, конечно, сынок! Не волнуйся так. Я все понимаю. Я же твоя мама. Я просто думала, вдруг ты не совсем еще определился…

Мальчик.Да ничего ты не понимаешь! Ни ты, ни папа. Думаешь, мне самому было просто смириться, что я такой?

Мама.Ой, Господи, не знаю, нет, наверное…

Мальчик.Или мне  было просто открыться вам?

Мама.Нет, конечно.

Мальчик.Или мне потом будет просто? Нас же все ненавидят.

Мама.Сынок, что ты такое говоришь? Никто вас не ненавидит.

Мальчик.Ну, да, конечно. Даже вам с папой вон как неприятно.

Мама.Сынок, ты преувеличиваешь…

Мальчик.Я преуменьшаю. Я же вижу, как вы не хотите мириться, принимать меня таким. Папа даже ужинать со мной вместе не захотел.

Мама.Да ты что? Папа на встречу с боевым товарищем уехал.

Мальчик.Или вы опять поругались?

МАМА Нет. У нас все хорошо.

Мальчик.Отлично! Я рад за вас! Потому что я люблю вас.

Мама.Мы тоже тебя любим, сынок! И хотим тебе всего наилучшего.

Мальчик.Тогда почему вы не хотите меня понять? Это единственное, что мне сейчас нужно, ни жалость, ни критика, а понимание.  

Мама.Сынок…

Мальчик.Если вы меня любите, вы должны понять.

Мама.Мы стараемся, но это тоже непросто. Сынок, другие люди…

Мальчик.Все понятно… Прости меня, мама, что я, такая сволочь, вырос геем и порчу вам жизнь.

Мама.Ты что такое говоришь? Сынок..

Мальчик. Прости меня, мама и, пожалуйста, давай больше не будем об этом… Я прошу тебя. (уходит).

Мама.Ой, Господи…  Сынок.(обреченно плюхается на стул).

 

Затемнение.

 

21. Папа вернулся.

Квартира Мальчика. Ночь.

Прихожая.

Темно. Из подъезда доносится грохот, затем звон упавших на пол ключей, затем громкий шорох ключей в дверном замке. Шорох не прекращается.

Из комнаты выбегает Мама, шлепает босыми ногами по полу.

 

Мама.О, Господи… Коля, это ты?(включает свет).

 

Ответа не следует. Ключи еще активнее шевелятся в дверном замке.

Мама смотрит в глазок и открывает дверь.

Папа едва стоит на ногах. Он улыбается.

 

Папа (громко). Света, я вернулся!

Мама.Коля, тише, соседей разбудишь!

Папа (громко). А плевать мне на соседей. Я боевого товарища 18 лет не видел, меня жена не любит, а сын гомосеком вы… Раз, два, левой, раз, два, левой (марширует на месте)

Мама.Да тише ты, кому говорят!

Папа.Понял вас, товарищ главнокомандующий, слушаюсь! На месте стой: раз, два. (останавливается и валится на пол).

Мама.Ой, Господи! Коля! Коля!

 

Затемнение.

 

22. Сон номер Два.

Парк. Вечер.

На скамейке сидит Мальчик, играет в портативную приставку.

Появляется Вика Малахова уверенно идет к Мальчику. У нее печальный вид.

 

Вика Малахова.Привет!

Мальчик.Ты?

Вика Малахова.  А ты кого ждал? Сергея Безрукова что ли?

Мальчик.Да нет, конечно, просто удивился. Привет.

Вика Малахова.  Удивился он. Могу и уйти. Мне уйти, уйти?

Мальчик.Да нет, наверное. Оставайся.

Вика Малахова.  Ну, спасибо. (садится рядом с мальчиком, вздыхает)

Мальчик.А ты чего грустная такая?

Вика Малахова.  Заметно, да?

Мальчик.Очень.

Вика Малахова.  Родители разводятся… Эх…

Мальчик.Сочувствую.

Вика Малахова.  Ага...

 

Пауза.

 

Мальчик.Мои тоже хотели.

Вика Малахова.   Хотели? А теперь?

Мальчик.А теперь не хотят. Вернее, хотят, но боятся.

Вика Малахова.   Боятся?

Мальчик.За меня. Я их озадачил сильно. Не хотел, но оно само вырвалось. А теперь вот они мучаются, придумывают, как меня переделать.

Вика Малахова.   Так че ты их не успокоишь? Сказал бы, что передумал. Или тебе нравится, что они страдают?

Мальчик.Нет. Но мы впервые за все время похожи на семью. На нормальную, ну, почти нормальную, семью. Вместе проводим время, они интересуются, как мои дела и все такое.

Вика Малахова.  А раньше этого не было?

Мальчик.Не было.

Вика Малахова.   Херово.

Мальчик.Херово… Херово, что, для того, чтобы это произошло, нужно было сознаться, что я гей.

Вика Малахова.   А каково это – быть геем?

Мальчик.Да в целом нормально.

Вика Малахова.   А я думала - унизительно.

Мальчик. Унизительно скрывать от всех, прятаться, чувствовать себя уродом – вот это унизительно.

Вика Малахова.   Да, вас, мягко говоря, недолюбливают. Представляю, каково твоим родителям.

Мальчик.Угу, несладко. Я думал, папа меня вообще по стенке размажет, но видно, как он держится, старается. Правда, и мне нелегко.

Вика Малахова.   А че ты так держишься за их брак? Они же не любят друг друга.

Мальчик.Любят. Просто забыли об этом. Люди вообще часто о хорошем забывают. И потом, если бы не любили, не прожили бы столько лет вместе.

Вика Малахова.   Ну, да, полноценная семья всегда лучше развода. Пусть срутся, пусть не разговаривают, но вместе, вместе… У нас и так пол страны в разводе.

Мальчик.Ага. Одни разводятся сами, других разводят по полной.

Вика Малахова.   Не смешно!

Мальчик.Да знаю.

 

Пауза.

 

Вика Малахова.   Слушай, а может, мне тоже сказать предкам, что я лесби?

Мальчик.Зачем?

Вика Малахова.   Ну, чтобы как у тебя. Они испугаются, начнут меня отговаривать, водить всюду, ссориться не будут. Беда, типа, объединяет.

Мальчик.Но ты же не лесби.

Вика Малахова.   Ну и что?

Мальчик.Как что? Ты так заврешься, еще хуже будет.

Вика Малахова.   Ну, не знаю, вдруг я латентная лесби, только сама не знаю об этом.

Мальчик.Нет, по тебе видно, что ты натуралка, хочешь детей, замуж, ты даже на меня с желанием смотришь.

Вика Малахова.   Че правда?

Мальчик.Ну, да.

Вика Малахова.   И че теперь делать?

Мальчик.Не знаю. Попробуй снова пробудить у них чувства друг к другу.

Вика Малахова.   Легко сказать.

Мальчик.Ну, ты же умная. Придумай что-нибудь. 

Вика Малахова(улыбнувшись). Умная.

Мальчик (улыбнувшись). Ямочки.

Вика Малахова.   Чего?

Мальчик.Все хорошо. Ну, почти. (пауза) А ты оказывается…

Вика Малахова(недовольно). Чего?

Мальчик.Ничего… так.

Вика Малахова.   Аааааа. Это ж сон.

Мальчик.Ну и что?

Вика Малахова.   Это со-он.

Мальчик.Аа. Понимаю.

Вика Малахова.   Угу.

Мальчик.Хочешь, можешь даже спеть.

Вика Малахова.   Че правда? Правда?

Мальчик.Ну, да.

Вика Малахова.   Круто. (прокашлявшись, поет) Все решено, мама я гей, папа, я гей, можете просто промолчать.

Мальчик.Да ну тебя!

Вика Малахова.   Ну, так ну! (встает, уходит)

 

Мальчик молчит.

Затемнение.

 

23. Всех бесов из него выбью.

Квартира Мальчика. Утро.

Комната Мамы и Папы.

Папа спит, развалившись на диване, громко храпит.

Мама подходит к нему, тормошит.

 

Мама.Коля, вставай! Коля.

 

Папа бурчит что-то невразумительное в ответ.

 

Мама.На работу пора! Бикетов, блин! (тормошит еще сильнее).

 

Папа снова бурчит что-то невразумительное.

 

Мама (громко). Бикетов, подъем!

Папа(вскочив на ноги). Слушаюсь, това… тьфу ты, Света, не смешно.

Мама.Не смешно ему. Пол восьмого уже. На работу кто пойдет?

Папа.Я пойду. Еп! (хватается за голову, садится на диван). Че вчера было-то?

Мама.А, не помнишь! Пить меньше надо.

Папа. Да все я помню. С Женькой Андросовым встречались. Юность вспомнили.

Мама.И на сколько литров вы вспомнили?

Папа.Света, да что я пить что ли не умею? Еп… Я же русский офицер. Щас все будет в порядке.

Мама.В порядке, да. (молча протягивает Папе большую кружку).

 

Папа с благодарностью принимает кружку, тут же выпивает ее содержимое, происходит чудо. Волшебство преображения.

 

Папа.Ой, как хорошо! Света, ты золотой человек! Дай поцелую.

Мама.Бикетов, ты чего? На работу собирайся.

Папа.Ну, не хочешь, как хочешь. (рукой приглаживает волосы).

Мама.Коля, мне жалко его. Вчера мы разговаривали…

Папа.Кого его?

 

Мама кивает в сторону.

Папа меняется в лице.

 

Папа. Опять мокроту разводишь? Да это нас с тобой жалеть надо. Нас! Ишь, блядь, выдумал: парни ему нравятся. Дурь, самая натуральная дурь.

Мама.Бес, а не дурь.

Папа.Я блядь, покажу ему беса. Всех бесов из него выбью!

Мама.Коля, не смей бить ребенка! С ним деликатно надо.

Папа.. Деликатно. И много вы своей деликатностью добились? Пойдем все вместе как семья. Мама свозит его к экстрасенсу. Свозила.

Мама.Коля, он возьмет и вены порежет.

Папа.Пусть лучше вены режет, чем хуи сосет!

Мама.Ты что такое говоришь?

Папа.Что говоришь? Да я от стыда сгореть готов. Мне так противно никогда не было.

Мама.Коля, успокойся, я прошу тебя! Он же еще ребенок!

Папа. Ребенок… Да никто его бить не будет! Я его научу любить женщин! (подходит к Маме, берет ее, поднимает на руки, кладет на диван, начинает страстно целовать)

Мама.Коль, ты чего? Ты что делаешь?

Папа.Успокаиваюсь.

Мама.Коля, пусти. Коля.

 

Но Папа и не думает останавливаться, он целует шею Мамы и расстегивает ее блузку.

 

Мама.Коля… Коля. (перестает сопротивляться).

 

Затемнение.

 

24. Будут тебе сиськи.

Квартира Мальчика. Вечер.

Комната Мальчика. Мальчик сидит за компьютером, что-то печатает.

Дверь открывается, и в комнату заходит Папа. У него в руках цветастый пакет с мультяшными героями. Мальчик напрягается, но старается не показать виду, что-то увлеченно печатает. Папа молчит, терпеливо ждет, глядя на Мальчика, тот не прекращает печатать.  

Папа.Сын!

 

Мальчик не реагирует. Печатает еще активнее. Папа снова ждет, наконец, потеряв терпение, сердито произносит.

 

Папа.Так, я к кому обращаюсь? Или отец уже пустое место?

 

Мальчик вздрагивает, испуганно смотрит на Папу.

 

Папа.Сюда подойди!

 

Но Мальчик словно прилип к стулу.

 

Папа.Ну, кому сказал? Давай, раз, два! Раз, два!

 

Мальчик подходит к Папе.

 

Папа (протягивая пакет). Это тебе.

 

Мальчик смотрит то на Папу, то на пакет.

 

Мальчик.Что это?

Папа. Открой, да посмотри.

 

Мальчик осторожно принимает пакет, открывает его, вынимает стопку журналов для взрослых («Playboy», «Maxim», «Клубничка» и т.п.), вопросительно смотрит на Папу.

 

Папа.Ну, и че ты стоишь, как пень? Обалдел от счастья?

 

Мальчик пожимает плечами. Пауза.

 

Мальчик.Это все?

Папа.Все? Нет, не все. Стоит он, как пень. Любой бы радовался, как ненормальный, а этот стоит, глазами лупит. Ненавижу!

 

Мальчик испуганно смотрит на Папу.

 

Папа.А ну сядь! Сядь, кому сказал?

 

Мальчик послушно садится.

 

Папа.Смотри журналы! Смотри, кому сказал? Я приказываю!

 

Мальчик открывает журнал, рассматривает, поглядывая на Папу.

 

Папа.Вот так! Вот так. Смотри. Смотри, давай.

 

Мальчик перелистывает страницы, смотрит.

 

Папа.Еще смотри!

 

Мальчик снова перелистывает страницы.

 

Папа.И я с тобой посмотрю. (садится рядом).

 

Мальчик и Папа молча сидят, смотрят на фото голых женщин.

 

Папа.Ну, как? Нравится?

Мальчик.Не знаю, наверное…

Папа.Эх ты, наверное… Рохля! Ты хоть знаешь, от чего отказываешься?

 

Мальчик молчит.

 

Папа.  Ты сиськи хотя бы живьем видел? Трогал? В руках держал? Я кого спрашиваю?

Мальчик.Нет.

Папа.Ты что, больной? Как можно было от всего отказаться, если ты даже не пробовал?

 

Мальчик испуганно вскакивает и пожимает плечами.

 

Папа.Ну, дурак… Ну, дурак… (Пауза) Будут тебе сиськи. Вооот такие! И не смотри на меня так. Будут, я сказал! (решительно выходит из комнаты, громко хлопнув дверью).

 

Мальчик долго и молча стоит, затем плюхается на кровать, отодвигает от себя журналы, закрывает лицо руками.

 

Затемнение.

 

25. Жрица Любви.

Квартира Мальчика. День.

Комната Мальчика. На кровати в вульгарной позе сидит Виола (23-25 лет, пышка с 4-ым размером груди, невысокая), смотрит на Мальчика, который стоит чуть в стороне и крайне удивлен ее появлению. На нем школьный костюм, галстук.

 

Виола.Привет, красавчик!

Мальчик.Здрасти! (пауза) А вы кто?

Виола.Виола.

Мальчик.Очень приятно, а я…

Виола.Да мне пофиг. Будешь красавчик.

Мальчик.Ааа…

Виола.Лишь бы не Эраст. Ты же не Эраст?

Мальчик.В каком смысле?

Виола.Да был у меня один клиент – Эраст Петрович. Такой эраст оказался (смеется).

Мальчик.Вы проститутка?

Виола (прекратив смеяться, сердито). Я – жрица любви, а не шлюха какая-нибудь, понял?

Мальчик.Понял. Вас папа нанял?

Виола.Папа, дядя, тетя, какая разница? Лишь бы платили.

Мальчик.А много заплатили?

Виола.Достаточно.

Мальчик.А вы...

Виола.Че ты мне выкаешь? Я че старуха что ли?

Мальчик.Нет.

Виола.Ну и вот. Давай на ты.

Мальчик.Давайте, то есть давай. А ты не боишься?

Виола.Чего?

Мальчик.Что посадят?     

Виола(цокнув языком). Ой… За любовь не сажают. Тебе стоять не надоело? Я не кусаюсь. (хлопает место на кровати рядом с собой).

 

Мальчик осторожно садится на край кровати. Виола игриво улыбается, Мальчик слегка отсаживается. Виола усмехается, хватает Мальчика за галстук и тянет к себе.

 

Мальчик.Мне 16 лет всего.

Виола.Это даже хорошо! Такой маленький, неопытный, невинный!

Мальчик.Я несовершеннолетний! (Вырывает галстук из рук Виолы, встает).

Виола.Я то-же.

Мальчик.Правда?

Виола.Нет, блин. Я че на допросе что ли? Или тебе паспорт показать? 19 мне, доволен?

Мальчик.Не знаю, наверное…

Виола.Все, вопросы кончились?

 

Мальчик пожимает плечами.

 

Виола(маня пальцем). Иди ко мне.

          

Мальчик не двигается.

 

Виола.Так и будешь стоять?

 

Мальчик молчит.

 

Виола.Дело, конечно, хозяйское, только время тикает. Через писят три минуты я уйду.

 

Мальчик горько вздыхает.

 

Виола.Был у меня один клиент. Тоже вот так 2 часа оплатил, давай, говорит, поговорим. Сидел, сопли на кулак наматывал и мне на уши присел. Все его достали, никто его не любит, не ценит. Я, говорю, тебя полюблю. Так полюблю, мало не покажется, расслабься только. А он: «Я так не могу», и опять меня грузить. Пипец. Лучше бы любовью занялись.

Мальчик.Любовью?

Виола.Ну, да, я ведь жрица любви, а не шлюха какая-нибудь, чтобы он мне мозг насиловал. Пусть жене своей насилует, а я не для этого, я для любви.

Мальчик.Угу…

Виола.Ты мне не будешь мозг насиловать?

Мальчик.Не буду, наверное…

Виола.А че тупишь тогда?

 

Мальчик пожимает плечами.

 

Виола.Хочешь меня?

Мальчик.Не знаю.

Виола.Не знает он. Может, ты больной?

Мальчик.Нет. Я проверялся. А ты?

Виола.Что я?

Мальчик.Ну, справка у тебя есть?

Виола.Показать?

Мальчик.Да.

Виола.Справку тебе показать. Щас я тебе покажу, так покажу. (Хватает Мальчика за руку, прижимает ее к своей пышной груди). Нравится?

Мальчик.Чего?

Виола.Грудь моя нравится?

Мальчик.Ну да, наверное…

 

Виола прижимает к себе Мальчика, целует. Мальчик активно сопротивляется. Виола еще сильнее прижимает к себе Мальчика, но, неожиданно вскрикивает, отпускает Мальчика и, прикрыв рот рукой, морщится от боли.

Мальчик стоит с растерянным видом.

 

Виола.Ты че дебил? Нафига кусаться-то?

Мальчик.Извини.

Виола.Не звони мне тут. Извини… Я, че, некрасивая?

Мальчик.Да нет, красивая, наверное…

Виола.А че тогда?

Мальчик.Не знаю, противно как-то…

Виола.Ой, какие мы невинные, посмотрите на нас, противно ему. Это типа потому что я «проститутка»?

Мальчик.Нет, наверное…

Виола. Наверное. Понятно все с тобой. Только я не какая-нибудь дешевая шлюха, которая спит ради денег. Я и бесплатно могу. Просто я делаю всем хорошо, по-настоящему хорошо. А за все хорошее надо платить. Согласен?

 

Мальчик молчит.

 

Виола.Ты не хочешь, чтобы тебе было хорошо?

Мальчик.Хочу.

Виола.Тогда нефиг выеживаться. Иди ко мне, я все сама сделаю.

 

Мальчик не двигается с места.

 

Виола (вздохнув). Ты девственник?

Мальчик.Чего?

Виола.Ты девственник? Было у тебя с кем-нибудь?

Мальчик.Было, конечно. Ни че я не девственник.

Виола.А ведешь себя, как целка.

Мальчик.Чего? Знаешь что, мне кажется, тебе лучше уйти.

Виола.Ага, щас. У тебя еще 45 минут.

Мальчик.Ну тогда уйду я.

Виола (преградив путь Мальчику). И ты никуда не уйдешь. Я папе расскажу, и он тебя отшлепает. Вот так, вот так. (шлепает себя по заду).

Мальчик.O, my God!

Виола.Ну,  хочешь, можем как-нибудь неклассически.

Мальчик.Анально?

Виола. Нет, только не анально. У меня с прошлого раза жопа болит. Клиент один попался, давай, говорит, туда. И как достал свой шланг. Пожарный, блин.

Мальчик.Ааа..

Виола.Ну, я много услуг оказываю. Доминирование, трамплинг.

Мальчик.А это что такое?

Виола.Ну, похожу по тебе.

Мальчик.Ясно.

ВИОЛА. Минет. С резинкой, без, глубокий. Фетиш, фут-фетиш, ролевые игры, золотой дождь – некоторые очень любят. Секс-игрушки. Только это все за дополнительную плату. 

Мальчик.А игрушки какие?

ВИОЛА. Дилдо, анальные шарики, наручники, вибраторы, стеки, плети и так далее.

Мальчик (шепотом). А страпон есть?

Виола.Мужской? Так у тебя не встает?

Мальчик. Да нет ты что? Женский, ну, чтобы вроде парня получилось.

Виола.Как транс что ли?

Мальчик.Ну, да…

Виола.Фу, млять. Так ты голуба что ли?

Мальчик (испуганно). Нет. Я просто…

Виола.Заманали, блин. Одни извращенцы. Нормальные люди вообще остались? То золотым дождем на него побрызгай, то каблуком на яйца наступи, то страпон ему в зад! Чего вам надо-то еще (берет себя за грудь) че не хватает? Уроды! Мозг мне только вынул! Все, пока, Эраст Петрович!

Мальчик.Я не Эраст…

Виола (махнув рукой). Аааа. (уходит)

 

Мальчик стоит, пытаясь переварить произошедшее.

 

Затемнение.

26. Приехали.

Салон Автомобиля. Вечер.

Папа за рулем автомобиля. Мальчик сидит на заднем сидении. За окном мелькают пышные кроны деревьев.

 

Мальчик(осторожно). Пап…

 

Папа молчит.

 

Мальчик.Пап… (пауза) А куда мы едем?

 

Папа молчит. Наконец, он останавливает автомобиль и, не глядя на Мальчика, произносит.

 

Папа. Вылезай, приехали.

 

Мальчик испуганно озирается по сторонам.

 

Затемнение.

 

Егор.Они сидели на лавочке. На той же самой лавочке. Каждый день на ней сидят. Че им еще делать-то? Пиво хлещут и семки грызут. И все были друзья. Ну, то есть время проводили вместе, тусили, по району прогуливались, телефоны отжимали, водку пили, махались друг за друга, не без этого, и тут раз – узнали, что один из них гей, ну то есть реально мальчиков любит, не латентный там, ни метросексуал, а именно гей. Он, понятное дело, скрывал. Такое не расскажешь пацанам, они с 5 лет дружат или с 10, без разницы. А тут раз и выяснилось. Сфоткал его кто-то, или сам как-то проговорился, это уже неважно. Выяснилось. И пацаны обозлились. Им пипец башни посрывало. Отмудохали друга по полной, все ребра пересчитали. Лежит на асфальте, кровью плюется, но им и этого мало. Любишь, чтобы в зад тебя? Вот тебе в зад. Раздели и воткнули ему бутылку. Парень орал, крыл их матом, но они же друзья. Тебе ведь нравится? А вот тебе вторая. И воткнули еще одну. После этой парень уже молчал – потерял сознание. А друзьям мало – пива-то много пили. Они и третью запихать пытались, не влезла полностью, и так порвали все, что только можно. Этот гнида же из одной бутылки с ними квасил, сиги у них стрелял, в бане с ними парился. Смотрел на них и по любому что-нибудь такое фантазировал. Гамадрил. Ублюдок, блин! И они ушли, оставив его голым лежать на асфальте. Но потом вернулись. Сообразили, что если он в себя придет, он же, Гондурас этот, в ментовку их сдаст. Он же не человек, он же гнида последняя. И добили извращенца. Булыжником в 20 килограмм, 8 раз об голову. Чтоб уж наверняка.

Вот такие добрые люди. Оба судимые. И, главное, день Победы был. Хорошо отметили. За дедов наших, за подвиги их, за храбрость, они же не были гомосеками, деды наши…

Ты нафига родителям сказал?

 

Загорается свет. Мы видим больничную палату, в которой на кровати в больничной пижаме сидит Мальчик и безразличным пустым взглядом смотрит перед собой.

Егор поворачивается к Мальчику.

Егор.Молчишь? Ну, молчи, молчи. Только раньше молчать надо было. И не смотри на меня так, будто я во всем виноват. Я тебе говорил, чтобы ты никому не рассказывал? Говорил. Я предупреждал, что все может плохо закончиться? Предупреждал. Я тебя заставлял менять ориентацию? Не заставлял. Я сказал, что выбор за тобой, ты должен сам в себе разобраться. И ты разобрался. А жизнь, она жестокая, это тебе не в машинки играть, ты сам выбрал такой путь. Так что извини, надо было молчать, или быть, как другие, натуралом.

Да, блин, не смотри на меня так. Жалко мне тебя, жалко, только че я могу сделать? Я вообще в другом городе и давно о тебе не думаю. Прости. Так получилось…

Ладно, ты это, крепись. Все нормально будет. Должно быть… (хлопает по плечу Мальчика и уходит).

Свет в больничной палате гаснет.

Появляется Вика Малахова.

Вика Малахова.А я так и не решилась соврать родителям. Ну, что я лесби. Язык как-то не повернулся… Ну, они и развелись. Обидно, конечно. Но если подумать, то это просто эгоизм. Я же не об их счастье думала, а о своем. Мне казалось, что если они будут вместе, то все будут счастливы, а это не так. Они счастливы порознь. Главное, чтобы людям было хорошо, а им хорошо вот так. Ну, и мне, кстати, тоже неплохо. Я думала, хуже будет. А так ничего почти не изменилось. И папа, и мама у меня остались, живут только в разных домах, зато любить меня еще больше стали. У них теперь вроде соревнования, кто больше меня вниманием и заботой окружит. Брат-то в Питер переехал, живет там. Вот я весь удар на себя и принимаю. Но это даже хорошо. Я ведь ими управляю. Вот джинсы новые – это мне папа купил, часики – мама, а в следующем месяце папа мне айфон пятый в кредит обещал взять. А раньше я бы и за год столько не выпросила. Да и улыбаются они теперь чаще. И сраться никому не надо.

К маме, кстати, уже дядя Валера клеится. Сосед наш. Постоянно предлоги ищет, чтобы зайти. И мама, прям как пятиклассница, краснеет, когда на него смотрит. Умора да и только.

А недавно меня одна девочка в губы поцеловала. Из параллельного класса. Бэшка. Вечно ходит во всем черном, мрачная такая, готка короче. С ней не общается никто. А тут подходит ко мне, Вика, говорит, сочувствую тебе, ну в смысле, что предки разводятся, у меня тоже такое было. И как начнет меня целовать, я аж офигела вся. И главное стоит, губами в меня тыкает и не отходит. Ладно, хоть кто-то в коридоре появился, а то бы еще язык свой мне в рот засунула. Бррр.. меня до сих пор в дрожь бросает прям. Дошутилась, блин. Точно я никакая ни лесби, мне мальчики нравятся, и всегда будут нравиться. А девочку эту я теперь избегаю и не здороваюсь, как замечу, так на другой этаж убегаю или прячусь. Хоть в другую школу переводись. Это ж пипец какие проблемы с головой надо иметь, чтобы вот так ни с того ни с сего другую девочку начать целовать. Я бы даже прям сдала ее, но я же не крыса какая-нибудь, да ей и так непросто будет. Главное, чтобы вот, как тебя, в больничку не сдали, хотя, может, сама поумнеет.

 

Снова загорается свет в больничной палате. Мальчик сидит в той же позе с тем же выражением лица.

Вика Малахова подходит к нему.

Вика Малахова.Фигово выглядишь. Чем они тебя так? (пауза) Блин, я же говорила тебе, скажи, что передумал, а ты: «Мы теперь на семью похожи». Очень похожи. Ну, ты не расстраивайся, я верю, все хорошо будет. Полечат, выпустят, только ты обязательно поправляйся, слышишь меня? Обязательно. А то с кем я во снах разговаривать буду? (пауза) Как тебе мои часики? Правда, клевые?

 

Мальчик приоткрывает рот, но не может произнести ни слова.

Вика Малахова.Не поняла. Что ты хочешь?

 

Мальчик еле слышно хрипит.

Вика Малахова.А. Спеть что-нибудь? (поет)

Быть таким, как все,

С детства не умел.

Видимо такой

В жизни мой удел.

 

Ай, че-то не хочу… Пойду я. А ты поправляйся, понял меня, понял? (обнимает Мальчика, уходит).  

Свет в палате снова гаснет.

Появляется Виола.

 

Виола. Вот я, типа, падшая женщина, и не мне судить других. А мне пофиг. Я ненавижу геев. Убила бы всех. Взяла бы пулемет и очередью по ним, очередью. Тра-та-та, тра-та-та, тра-та-та-та! Всех до одного. Нет, ну как так можно? Вы же лишаете меня работы. Меня и других девчонок. Размножаетесь, блин, как кролики. Из-за вас у меня все меньше и меньше клиентов, а нормальных так вообще хрен сыщешь. Вы уроды, вы понимаете это? Уроды. Сраные извращенцы. Из-за вас и нормальные мужики начинают херней страдать. Классически уже никого не устраивает, надо чтобы на них мочились, чтобы унижали, били их, связывали, приковывали. Ну, не дебилы? И это все из-за вас, гамадрилы. Вы собой всем мозги засрали, понятно вам?

Я – жрица любви, а не королева извращений, я и так сделаю всем хорошо, без всяких плеток и анальных шариков. Меня рвет от них просто. Я не хочу тупо продаваться, как дешевая шлюха, я хочу дарить наслаждение и наслаждаться сама. Я знаю, что такое любовь. Это когда обоим хорошо, а они, блин, о себе только думают, лишь бы им получить, лишь бы их все устроило, а о нас смысла нет думать. Мы за это бабло получаем, это, типа наш сатисфэкшен. А все почему? Да потому что вы появились. Взбаламутили всех. Шпочили бы друг дружку по-тихому, так нет же, вы начали требовать к себе внимания, уважения. А раз уж вы вылезли, то и остальные подумали, раз им можно, то почему бы и нам не попробовать чего-нибудь эдакого? Вдруг круто? И повылезали извращенцы всякие…

Уважения вам? А за что вас уважать? За то, что вы против законов природы прете? Вас в школе не учили что ли? Пестик и тычинка и все такое. Вы двоечники что ли были? Нафига вы одними тычинками пользуетесь? Или пестика испугались? Уроды. И не надо на меня так смотреть. Я, между прочим, спасаю человечество. Если все мужики от вас дерьмом этим заразятся, рожать не от кого будет, все погибнут нахрен. А я на страже нормальной любви, нормальной, без извращений ваших, чтобы не забыли некоторые, каково это – любить женщину. Понятно вам?

 

Снова загорается свет в больничной палате. Мальчик сидит в той же позе с тем же выражением лица.

Виола оборачивается, смотрит на Мальчика. Подходит к нему.

 

Виола.Вот видишь, к чему это приводит? Ты ведь еще пацан совсем, невинный почти, симпотный даже. Нафига тебе это все? Не тупи, слышь, че говорю? Будь нормальным, найди себе девку какую-нибудь, полюби ее хорошенько, только без всяких этих извращений, а не найдешь, ко мне приходи, я так тебя полюблю, офигеешь от счастья. В общем, выздоравливай, давай. И здесь, и здесь (стучит себя пальцем по голове. Уходит).

Свет в палате гаснет в третий раз.

Появляется Бабушка.

Бабушка.Я знаю, за что мне это все. Это мое наказание. Я, правда, не думала, что все будет так. Но что ж теперь. Значит, заслужила. Ох, давно это было. Давно…

Я тогда еще совсем молоденькая – студентка кафедры истории зарубежного искусства. Красивая была… Вот такую косу носила, до самой поясницы… Эх… И взялся, значит, за мной ухаживать паренек один. Витя его звали. С нашего же факультета, только с кафедры какой не вспомню уже… Да и неважно. В общем, ходит он за мной, до дома провожает, пирожные с глазурью покупает. Любила я пирожные эти. Это сейчас-то каких только нет, до все равно не такие, а те были вкусные-вкусные, слаще них и на свете-то ничего не было. Ну, так вот. Ухаживал он, значит, за мной, а сам неказистый такой. Росту маленького, нос наоборот большой, рыжий, весь в веснушках и хиленький такой, кожа да кости. Ну, что за жених? Мне его жалко только было. А он все не отстает. То в кино позовет, то на танцы. Ох, я и танцы любила… А как мы танцевали, благодать, приятно посмотреть. Вся страна танцевала, и все счастливы были, все, как один. А сейчас… И песни черти что – ни слов, ни музыки, и танцы такие же. Дрыгаются, вертятся чего-то, прямо как больные.

Ну, вот на танцах я своего первого мужа-то и встретила. Андрюшенька мой. Высокий, под два метра росту, крепкий, волейболист, ну, прямо как с картинки. Витя, супротив него, вообще, как муравей был. Да только, как увидел он, что мы с Андрюшей друг другу понравились, так совсем голову потерял. Плюхнулся передо мной на колени, взял меня за руку, Татьяна, говорит, заклинаю тебя, не смотри ни на кого больше, будь мне подругой, ибо любовь моя к тебе безгранична, я, говорит, дышать без тебя не могу, как взгляну на тебя, аж сердце замирает. И это все на людях. Ох, неловко мне тогда было. Я его с колен-то подняла, а что ответить, не знаю. Слова он, конечно, приятные говорил, да только ж не любила я его ни грамма. А как же так можно без любви-то? Так без ответа его и оставила, увела поскорее с танцплощадки, чтобы не позориться, и распрощалась до завтра, мол, утро вечера мудреней, тогда и поговорим. Всю ночь лежала, думала, плакала. Жалко его, конечно, горемычного, да что ж поделать, не любила я его и все тут…

В общем, на следующий день из дома выхожу, а он уже меня у подъезда поджидает, ну, я прямо с ходу и выпалила, что провожать меня больше не нужно, я его ценю, как товарища, но не более того, а совместном будущем и речи быть не может. И хоть мне его жалко, но так будет лучше для нас обоих. Он, конечно, был иного мнения. Сказал, что так просто от меня не отступится, будет бороться до тех пор, пока я не пойму и не побоюсь себе признаться в том, что тоже люблю его всем сердцем, и мы просто созданы друг для друга.

И он, правда, боролся, как мог. Даже на дуэль Андрюшу вызвал. Ненормальный. Андрюша, конечно, не принял вызов, он бы мог его одним мизинцем победить. Но Витю это не страшило. День за днем я говорила одно и то же: «Прошу тебя, оставь меня. Я тебя не люблю». А он продолжал мне дарить цветы. Каждый день приносил букет полевых ромашек. С тех пор я их терпеть не могу. Сочинял мне стихи, кстати сказать, не самые худшие, из тех, что я читала, даже портреты мои писал. Только сердце мое не могло не растаять. Однажды Витя все-таки напал на Андрюшу, и тот его ударил, не сильно, но все равно Витя упал. Я думала, что уж после этого он отступится, но даже это его не остановило.

Остановило другое. Наша с Андрюшей свадьба. Буквально на следующий день он сделал мне предложение. А через 3 месяца мы расписались. Только после этого Витя признал свое поражение, смирился и переехал в Свердловск… да…

С Андрюшей мы развелись через пять лет. О Вите я даже не вспоминала. Потом, правда, года через два, однокурсница моя, которая тоже жила в Свердловске, рассказала, что был большой скандал. Мол, Витю обвиняли в этом самом вашем гомосексуализме. Мол, его даже судить хотели, за то, что он, как это говорится, гей. Точно. Он самый. Но потом, вроде это дело замяли. Заступились за него. Девушка какая-то, рассказала, что мол, любовь у них неземная, а это все клевета. Его и отпустили. А потом он куда-то в Европу эмигрировал. Сумел как-то. А там уж, говорят, и правда с мужиком каким-то стал жить, до сих пор живет. В общем, гадость самая настоящая.

И как-то я про все это забыла. А сейчас понимаю, что виновата я. Виновата… Если б тогда… Не откажи я ему, был бы нормальным человеком… А так мучился, страдал, вот и нашел выход… Хотя, конечно, может, ему на роду такое было написано… Как знать?.. Но я все равно виновата. Вот наказание мне и пришло…

Ну, ладно я, я заслужила, я старая, но мальчишка-то почему страдает? Он и так все детство без родителей рос, раз в год и то не видел. А тут еще столько мучений. Ох, бес этот… чтоб тебя… чтоб тебе пусто было!

 

Снова загорается свет в больничной палате. Мальчик сидит в той же позе с тем же выражением лица.

Бабушка.Ох, Господи… Святая Богородица! Что ж с тобой, сынок, стало-то… Ох, ты ж Боже мой…

 

Мальчик не реагирует.

 

Бабушка.Ну, что ты все сидишь да сидишь? Не моргаешь даже. Ты меня хоть слышишь?

 

Мальчик с трудом моргает.

Бабушка.Боже мой…. Боже мой… Ну, ладно хоть слышишь. Господи, прости, прости меня грешную. (Мальчику) Нельзя столько сидеть, слышишь меня? Надо встать, походить, а то никогда так не выздоровеешь. Ну, давай, сынок, давай, вставай! (подходит к Мальчику, помогает ему встать).   Ну, вот, совсем другое дело. Молодец! Молодец…

 

Мальчик с трудом стоит на ногах, еще чуть-чуть, и он плюхнется обратно на кровать, но Бабушка во время поддерживает его.

Бабушка.Держись, сынок, держись! Вот видишь, как ослаб. Походить тебе нужно, походить.

 

Мальчик с трудом делает маленький шаг.

Бабушка.Молодец! Еще! Давай еще! Вот так! Вот так!

 

Мальчик делает второй шаг, за ним третий, четвертый.

Бабушка.А то все сидишь, да сидишь.

 

Мальчик шагает более уверенно.

Бабушка.Ну, ты ходи, ходи, а я тоже пойду. (Уходит).

Мальчик (вслед, с трудом).Ба…

 

Но Бабушка уже ушла.

Мальчик ходит еще немного. Останавливается. Начинает говорить. Дается ему это нелегко.

Мальчик.Это вообще-то… наркологическая клиника… Я до сих пор не понимаю, что я тут делаю… Ну, то есть понятно… что меня, типа лечат, но я же не наркоман. Я даже не пробовал никогда… И не хочу… теперь тем более не хочу. И непонятно, насколько я здесь. Такое ощущение, что навсегда. Как в тюрьме… пожизненное заключение. Блин… (морщится от боли, молчит). О чем я говорил? Блин. Мозги не варят вообще. Ни фига не помню. А нет, помню…

Помню, как папа привез меня сюда. Мы сидели в кабинете главного доктора, то есть главврача. Он что-то спрашивал, кажется про наркотики. Употреблял ли я, нет ли у меня зависимости? И все такое. Я отвечал, что нет. По мне и так было видно, что я не наркоман. А он что-то записывал, кивал головой и улыбался. Папа молчал. Хмурился и молчал. А потом… Потом… Блин. Опять голова… (молчит и массирует виски).

Халат этот белый. Белый-белый, как снег… Ненавижу… Ненавижу халаты… Потом, кажется, он попросил меня выйти в коридор, а папа остался. Я догадывался, что сейчас меня положат сюда, а папа уедет, но не хотел в это верить. И мне стало так… Не страшно, нет. Страшно обидно и неприятно. За что, за что они со мной так? Я же не больной. Мы же были, как семья, ну почти. Разговаривали, не ругались, почти…

Я так и не дождался, когда выйдет папа. Пришла медсестра и сказала, идти за ней. И мы шли, шли. А она тоже вся в белом. В белом ведь ходят ангелы, а они врачи… Мы пришли в приемный покой, или как он там называется? У меня отобрали телефон и геймбой, деньги, кажется, я не помню, и отвели в палату, ну то есть сюда… и все.

Я не знаю, сколько я уже здесь. Поят какой-то фигней, после нее я ничего не помню почти и спать охота. Стоп. Кто-то идет. (прислушивается).

Дверь открывается, и в палату входит Медсестра, толкая перед собой тележку с лекарствами.

Мальчик.Я же говорил, вот и таблеточки. Стоит только вспомнить…

Медсестра.С кем ты разговариваешь? Здесь же никого нет.

Мальчик.Сейчас поить будут…

Медсестра.Конечно, будем. Открывай рот.

Мальчик.Я ничего не буду!

Медсестра.Здрасти-приехали! Что за новости такие?

Мальчик.Такие. Никаких таблеток и никаких уколов!

Медсестра.Уколы только утром.

Мальчик.А сейчас что?

Медсестра.А сейчас вечер.

Мальчик.Все равно я ничего пить не буду.

Медсестра.Ну, вот что, хватит мне концерты устраивать. Не маленький уже. Мне еще 10 палат обойти надо.

Мальчик.Вот и обходите.

Медсестра.Ты не понимаешь? Это не мне надо. Это тебе нужно. Раз прописали, пей, а то никогда не вылечишься.

Мальчик.Я не болею. Я не наркоман.

Медсестра.Все вы так говорите. Пей или я сейчас доктора позову!

Мальчик.Не надо доктора.

Медсестра.Так выпей лекарство, и никакого доктора не будет.

Мальчик.Что это за лекарство? Мне от него плохо.

Медсестра.Быть такого не может.

Мальчик.Что это за лекарства?

Медсестра.Да тише ты, а то и правда прибежит кто-нибудь.

Мальчик.Что это за лекарства?

Медсестра.Вот пристал… Ферментные модуляторы это. Доволен?

Мальчик.Что за перманентные модуляторы?

Медсестра.Ферментные. Все, некогда мне с тобой разговаривать. Открывай рот.

 

Мальчик открывает рот. Медсестра кладет ему в рот пару пилюль и таблетку.

 

Медсестра.Глотай.

 

Мальчик не глотает.

Медсестра.Глотай, кому сказала?

 

Мальчик послушно глотает.

Медсестра.На, запей.

 

Мальчик запивает.

Медсестра.Рот открой. (Пауза) Давай-давай, открывай. Некогда мне с тобой тут канителиться.

 

Мальчик снова открывает рот. Медсестра ложечкой проверяет ротовую полость Мальчика.

Медсестра.Выпил, закрывай. Ну, вот, другое дело. А то не буду, не буду.

 

Мальчик закрывает рот.

Мальчик.Видите, как ко мне относятся? Проверяют, выпил ли я или нет. Под язык не спрячешь.

Медсестра.Опять он разговаривает. Кого ты там увидел?

Мальчик.Никого.

Медсестра.Ну, вот и хорошо. А теперь ложись. Давай, давай. Отдыхать нужно. (укладывает Мальчика). Поспишь, наберешься сил, а там и выздоровеешь скоро.

Мальчик.Правда?

Медсестра.Ну, конечно. Спи, давай.

 

Мальчик поворачивается на бок, лицом к стене.

Медсестра еще немного смотрит на него, затем осторожно толкает тележку и выходит из палаты.

Мальчик лежит неподвижно и еле слышно постанывает, наконец, поворачивается и медленно садится, держится за голову.

Мальчик.Блин… Опять болит. Говорю же, от них только хуже, и хочется спать. Спать… Нельзя, нельзя спать, не буду. (встает с кровати, ходит по комнате, чтобы не заснуть).

Я не понимаю, что происходит. Я же не наркоман, а меня лечат так же, как остальных. Каждый день мне на голову ставят какие-то датчики. Врач сказал, что они воздействуют на участки этого, как его, мозга. Вот эти участки они отвечают за зависимость. Но у меня же нет ее, этой… (кривится от боли) зависимости. Потом, кажется, сажают в какую-то капсулу. Я не помню, блин… Вспоминай! Вспоминай! Потом сажают, куда сажают? Потом сажают в… какую-то капсулу, да, точно. В капсулу. Там я лежу, а лазер, какой-то лазер, он кровь что ли чистит. Блин. Нельзя, нельзя спать! (делает пару приседаний, ходит по комнате).

Надо что-то говорить. Нельзя молчать. Если слышит меня кто-нибудь, кто-то же слушает меня? Я тут реально схожу с этого.. с ума. Нет, не то. Нельзя, нельзя. Я говорил про… лечение. Точно. Лечение… Что еще? Еще я хожу к психологу. Кажется, он говорил, что курс лечения три недели. Или пять? Блин, я не помню. Не помню… Все дни одинаковые. Сколько я здесь? День? Два? Год? Месяц? Перманентные модуляторы… Я, наверное, здесь навсегда… Спасите меня, кто-нибудь…

Я пытался сбежать, но отсюда фиг сбежишь… Внизу эти, как его, решетки, а здесь, здесь вон даже ручки с окон скрутили. Потом еще это… Охр.. Охр… охранники везде тут и датчики на столбах… инфакрасные… (пауза. Клюет носом. Встряхнув головой, продолжает) Нельзя, нельзя спать! Ящик что ли включить? Блин… От него еще хуже. Кажется, я уже включал. Там это… Один канал всего показывает. Природу. Целый день одна природа… Кто смотрит вообще? (снова делает приседания).

А еще нас водят… Куда нас водят? А это, вроде группы для анонимных алкоголиков. Только все здесь про что-то другое говорят. Про наркотики, кажется. Ну да, про наркотики, тут же наркоманы все… Я их боюсь, у них взгляд, пипец страшный. Не спать… Не спать, нельзя! (бьет себя по щекам). Про что я? Блин, забыл… Про телек? Нет, про телек говорил уже, вроде… Блин… Точно! Группы… И там все это… Рассказывают… Как они подсели. А я молчу. Мне и рассказывать-то нечего. Я их не пробовал даже, кажется… Не спать, не спать!

Сколько я здесь? Когда меня выпустят?.. Ко мне даже никто не ходит… Можно звонить кому-нибудь… раз в день… по 5 минут, кажется… Или по 6… Но я не звоню… Не звоню. Я не помню ни одного номера, блин… Не помню… У меня же есть мама… и папа, кажется… Почему они… не ходят… ко мне?.. Почему?.. Как они… вообще… там? (валится на кровать, спит).

Затемнение.

Квартира Мальчика. Вечер.

Комната Мамы и Папы Мальчика.

Папа.А что было делать? Что?

Мама. Не знаю. Ты же сказал, что все берешь в свои руки.

Папа.Света, я старался. Как мог. Но я не стальной.

Мама.Ты каменный, Бикетов.

Папа.Света…

Мама.Что Света? Что Света? Ой, Господи, это не жизнь, а настоящий ад…

Папа.Ты просто недооцениваешь медицину. Все будет нормально.

Мама.Нормально? Так никогда уже не будет.

Папа.Будет. Доктор сказал, что у них уже был похожий случай. Лечили одного… тоже подростка…

Мама.Вылечили?

Папа.Наверно…

Мама.Наверно?

Папа.Ну, он не сказал точно, что вылечили, но с друго й стороны, зачем ему было упоминать, если они не добились результата?

Мама.Коля, Коля…

Папа.Ну, что?

Мама.А вдруг они только хуже сделают?

Папа.Куда уж хуже? Дальше некуда… Такую цацу ему привел, а он и тут нос воротить начал. Парни ему только нравятся. Мразь!

Мама.Какую цацу?

Папа.Что?

Мама.Какую цацу ты ему привел?

Папа. Что ты на меня так смотришь, Света?

Мама.Какую цацу ты привел?

Папа.Какую, какую? Такую…. Жрицу.

Мама.Чего?

Папа.Любви, Света, любви…

Мама.Проститутку что ли?

Папа.Ну, почему сразу проститутку? Жрицу.

Мама.Бикетов, ты больной?

Папа.Будешь тут с вами здоровым…

Мама.Ты куда пошел? Стоять, раз-два! Ты привел домой проститутку?

Папа.Ну, я же не себе…

Мама.Бикетов, я убью тебя, скотина!

Папа.Света, ты чего? Успокойся!

Мама.Я щас тебе успокоюсь. Так успокоюсь, зубов не сосчитаешь, скотина! (Бьет Папу по щекам, стучит кулаками по груди, снова по щекам). Скотина! Тварь! Сволочь!

 

Папа не сопротивляется.

 

Папа.Так, так мне. Еще! Еще! Бей… (хватает Маму за плечи, прижимает к себе).

Мама бьет Папу по спине. Все слабее и слабее. Наконец перестает, рыдает у него на плече. Папа гладит Маму по голове.

Папа.Света… Пойми, Света… Я в отчаянии… Я каждое утро просыпаюсь с мыслью о том, что мой сын – гей… Я хочу забыть, хочу не думать, но разве такое забудешь? Это самое жуткое, что может быть на свете – презирать собственного сына.

Мама.Коля…

Папа.Света, не надо, подожди. Я его боюсь, ты понимаешь это? Боюсь. Ничего не боюсь, смерти не боюсь, убивать не боюсь, а его боюсь. Как в глаза ему смотреть не знаю, как представлю, что он с другими этими своими делает, аж передергивает всего. А ведь  он мой сын, мой… Моя плоть, моя кровь, мое продолжение… Вот я и привел, понимаешь? Думал, ну что он не человек что ли? Не мужик? С бабой-то хотя бы попробуй. Ни че ж делать-то не надо, просто попробуй, я ж за все заплатил… Да, проститутка, но я и к черту бы отвел, лишь бы помогло. Лишь бы помогло…

Мама.Мог бы и мне сказать.

Папа.Ты бы не одобрила.

Мама.О, Господи. Естественно. И никогда не одобрю.

Папа.Вот видишь, Света. А надо было еще раньше привести. Намного раньше. Чтоб он тогда еще попробовал, было бы все нормально.

Мама.Ты что несешь?

Папа.А что? Так и надо. Пусть он лучше дома с проституткой, чем вот так неизвестно с каким уродом. Они ж не люди совсем, они реальные уроды, извращенцы.

Мама.Заткнись!

Папа.Не понял.

Мама.Заткнись! Да это мы с тобой не люди! Это мы с тобой уроды! Он же ребенок еще. Ребенок. Это мы с тобой виноваты. Это из-за нас он такой… Из-за нас… А мы его еще больше мучаем. То бесогон, теперь вообще в психушку отвезли.

Папа.Это не психушка. Это реабилитационная клиника. 

Мама.Да какая разница?

Папа.Ну, вдруг и правда вылечат?

Мама.Да это он тебя презирать должен. Сорокалетний лоб, сына он боится.

Папа.Света…

Мама.Мы даже не знаем, как он там?

Папа.Как он там может быть? Больница, как больница. Через три недели выпишут.

Мама.Ой, Господи, я так не могу больше. Что я за мать? Господи, прости меня…

Папа.Нормальная ты мать, успокойся. Все с ним нормально. Полежит немного, отдохнет, на процедуры походит. Не поможет, вернется, будем думать.

Мама.Что ты будешь думать? Куда еще его отправить? На необитаемом острове поселишь? Все, хватит!

Папа.Куда ты?

Мама.К сыну. А ты можешь убираться к чертям собачьим. Без тебя обойдемся... Боится он.

Папа.Света, подожди! Подожди, кому сказал?

Мама.Чего тебе еще, Бикетов?

Папа.Ты же адреса не знаешь.

Мама.Найду.

Папа.Поехали вместе. Я отвезу. Увидишь, что с ним все в порядке.

Мама.Бикетов, я тебя ненавижу…

Папа (тихо).Я сам себя ненавижу…

 

Уходят.

Затемнение.

Из затемнения слышны голоса Папы и Мамы.

Папа.Вот видишь, живой. Спит.

Мама.Сыночек мой, слышишь меня? Вставай.

Папа.Тут даже телевизор есть. (включает телевизор).

Свет в палате загорается.

Мальчик лежит на кровати. Мама и Папа стоят перед ним.

На экране телевизора пейзажи дивной красоты.

Мама.Вставай, вставай. Это мама с папой.

 

Мальчик с трудом разлепляет глаза. Спросонок не может ничего сообразить. Моргает, треть глаза. Морщится от боли.

 

Мама.Ой, Господи, что они с тобой сделали?

Мальчик.Мама? Это ты?

Мама.Конечно, я, сынок. Ну, а кто же еще? Соскучился, родной наш? Ой, Господи…

Папа.Да не реви ты! (Мальчику) Ну, как ты тут?

Мама.Что как? Не видишь сам? Еле живой. На нем лица нет, бледный как мел, глаза потухли, того и гляди сознание потеряет. «Полежит немного, отдохнет»!

Мальчик.Вы приехали!

Мама.Конечно, приехали, конечно. А ты думал, мы тебя здесь бросим? Мы же не звери, сынок. Конечно, приехали (обнимает Мальчика, гладит по голове). Родной наш, единственный.

Мальчик.А я вас так ждал…

Мама.Ой, Господи… Заждался нас ребенок. Прямо сердце кровью обливается. Прости, прости нас, сыночек, родненький, любименький. Виноваты мы с папой, ужас, как виноваты… (Папе) А ты что молчишь?

Папа.Сын, я это… Не хотел, в общем… Ты меня тоже… прости…

Мальчик.Я так рад, что вы приехали!

Мама.И мы рады, сынок. И мы… Ты же у нас хороший, умненький, красивый…

Папа.Ну, ты это, не перебарщивай….

Мама.Чего сказал?

Мальчик.Вы же заберете меня отсюда?

Мама.Конечно, сынок. Конечно, заберем. Мы же за тобой и приехали. Сейчас все вместе домой поедем. Правда, Коля?

Папа.Правда. (Мальчику) Собирайся, с нами домой поедешь.

Мама помогает Мальчику подняться. Тот едва стоит на ногах.

Мама.Ой, Господи… Чуть не угробили тебя. Нет нам прощенья.

Мальчик.Да все нормально, мам, главное, что мы уезжаем… Здесь так плохо. Папа.

Папа.Что, сын?

Мальчик.Все ведь будет хорошо?

Папа.Хорошо…

Мальчик.Правда?

Папа.Правда. Пойдемте уже отсюда.

 

Уходят.

Затемнение.

И только телевизор продолжает гореть.

Тишина.

Вдруг слышится голос Медсестры.

Медсестра.Бикетов! Бикетов! Бикетов. Проснись, кому говорю?

 

Свет в палате снова загорается. Мальчик спит на кровати. Медсестра стоит перед ним, тормошит за плечо.

 

Медсестра.Проснись,Бикетов!

 

Мальчик с трудом открывает глаза и недоуменно смотрит на Медсестру.

Медсестра.Чего смотришь? Посетители к тебе.

Мальчик.Кто?

Медсестра.А я знаю? Там увидишь. Ну, давай, давай скорее. 10 минут бужу тебя.

Мальчик.Точно ко мне?

Медсестра.Да к тебе, к тебе. Вставай. (помогает Мальчику встать).

Мальчик делает несколько шагов, останавливается, смотрит на Медсестру, разворачивается, выходит из палаты.

Медсестра (вздохнув).Ох, горемычные. И чего им не жилось нормально?.. Даже телевизор не выключил. (стоит перед телевизором, смотрит на экран. Десять секунд, двадцать, долго смотрит).

ЗАНАВЕС.

 

Апрель 2013. – январь 2014 гг.

Конец формы